Рывок к звездам
Еще спустя около часа, там же.
Капитан морской пехоты Владимир Владимирович Шевцов.
Ой, где был я вчера, не найду днем с огнем… Представьте себе ангар со скругленными углами, без окон и дверей, шириной метров тридцать и длиной в пятьдесят, на полу которого расстелено нечто вроде толстых спортивных матов, а на этих матах лежат люди, приходящие в себя после той странной анестезии. Оказывается, я отошел от этой дряни первым – и уже на ногах, свежий как огурчик, а остальные еще совсем никакие. Ну разве что мои орелики оклемались немногим позже меня, что доказывает превосходство военной косточки над разными там штатскими.
И вот стою я почти ровно посреди этого ангара и чуть в стороне от большей части своих товарищей, первоначально разбросанных по этому ангару, а сейчас собирающихся в компактную группу, смотрю вокруг и никак не могу понять, куда это нас занесло. Именно по причине этого непонимания я и вспомнил ту песню Высоцкого. Разумеется, никаких обоев, как в песне, на стенах нет. Жемчужно-серое, чуть шершавое, теплое на ощупь покрытие. И да, окна там действительно отсутствуют, а вот насчет отсутствия дверей я приврал. Во-первых – у боковых стен имеют место четыре ажурных решетчатых лестницы, ведущих куда-то вверх, к люкам в потолке, а во-вторых – в одной из торцевых стен имеются элементы мощной конструкции, в которых и без поллитра можно угадать внутреннюю запорную арматуру десантной аппарели или что-то вроде того.
Если посмотреть глазами морского пехотинца, то все сходится. Я много раз бывал на БДК 775-го проекта, теоретически, по схеме, изучал «Мистраль», который через пару-тройку лет должен прийти к нам во Владивосток, и могу сказать, что помещение, в котором мы находимся, в общих чертах напоминает танкодесантный трюм БДК. Единственная несуразица заключается в том, что на настоящих кораблях такой трюм длинный и узкий, а это помещение короткое и широкое. Мне, например, очень трудно представить десантный корабль с похожими пропорциями корпуса.
Но даже мое какое-то частичное понимание отнюдь не отменяет главного вопроса. Ведь катастрофа с нашим самолетом была вполне реальная, и мы все должны были разбиться вместе с ним в мелкие дребезги, а вместо того все (ну или почти все, на глаз, без списка пассажиров и переклички не поймешь) находимся здесь, и пока что живы и здоровы. И опять же возникает вопрос где мы сейчас находимся и что с нами будет дальше. Кроме всего прочего, от сего момента и до прояснения обстановки мы, военнослужащие Российской Федерации, несем полную ответственность за безопасность присутствующих здесь гражданских. Ну, по крайней мере, за безопасность женщин и детей, а также приравненных к ним лиц – разных там интеллигентов, которые без посторонней помощи двумя руками не найдут даже собственную задницу.
Я стоял и размышлял над тяжелым вопросом, как мне и моим товарищам обеспечивать безопасность гражданских в то время, когда мы сами не знаем, на каком свете находимся – на том или на этом. И вот в этот момент ко мне подошел один из моих подчиненных по команде «покупателей», старший лейтенант Васечкин. В такой поездке старший лейтенант участвовал впервые за всю службу, и поэтому ужасно волновался. И тут такой облом – мы никуда не едем, а вместо того оказались черт его знает где, черт знает как.
– Товарищ капитан, – полушепотом сказал он, – какие будут ваши приказания? Ведь это черт знает что происходит, и нам надо же хоть что-нибудь делать… А будем вот так, по одному, как штатские, так непременно же пропадем.
На тот момент в мой голове еще не было даже самого малейшего проблеска похожего на план того, как нам выбраться из этой хм… ситуации. Но старший лейтенант напомнил мне о том, что помимо всех этих гражданских я в первую очередь ответственен за своих пусть даже и временных подчиненных по команде «покупателей». Если я потеряю контроль за своей командой и допущу ее распад на отдельных «представителей», действующих сами по себе, то и обо всем остальном можно будет уже и не мечтать.
– Значит так, старлей, – сказал я, – через полчаса собери мне здесь всех офицеров – не только наших, но и вообще всех, которые летели нашим рейсом. Во время регистрации я видел несколько человек в форме. Чтобы организовать эту массу, нам, кровь из носу, надо собрать сильный актив. Из наших дополнительно к офицерам позови прапорщика Викторовича, старшин Ячменева и Бычкова. Люди эти с хорошим жизненным опытом, так что их советы нам тоже пригодятся. Передай всем, что пока мы не выпутались из этого положения, это трое временно считаются тоже как бы офицерами. Тебе понятно?
Старший лейтенант сглотнул и кивнул.
– Так точно, товарищ капитан, – тихо сказал он, – я вас понял. Разрешите выполнять?
Он ушел, пробираясь среди слабо копошащихся, будто сонные мухи, людей, а я подумал, что, быть может, эти мои усилия и будут играть какую-то роль в нашем возможном спасении. Все зависит от того, куда мы попали, как это произошло и чего хотят от нас хозяева этого странного места, так и не удосужившиеся за час с лишним показаться нам за глаза. Мелькнувшая было мысль о похищении нас инопланетянами умерла, так и не успев по-настоящему родиться, потому что все в этом ангаре было – как бы это сказать – человекообразным, и носило отпечаток приспособленности к нуждам двуногих из вида хомо сапиенс. А вот о том, что эти двуногие и разумные тоже могут оказаться кем-то вроде инопланетян, я тогда и не подумал. А это плохо. Старею.
* * *55 минут до стыковки челнока с линкором. Точка Лагранжа L2 в системе Земля-Луна.
Космический линкор планетарного подавления «Несокрушимый»
Ну вот я и дождался. Кандидат начал проявлять свои лидерские качества на физическом плане, вероятность точной идентификации составляет больше пятидесяти процентов и все время растет, ибо все действия этого человека точно укладываются в психопрофиль Кандидата, полученный при дистанционном сканировании. Должен сказать, что первичный анализ данных сканирования был достаточно точен, и с вероятностью больше шестидесяти процентов этот человек действительно является истинным кандидатом в императоры. Организующая Функция и Стремление к Справедливости у него просто зашкаливают, а будущие подданные испытывают по отношению к нему высокий уровень доверия и некоторое восхищение. Кроме того, он не боится принимать ответственные решения и лично приводить их в исполнение. Я с нетерпением жду прямого контакта с этим Кандидатом, потому что если он оправдает мои надежды, я возведу его на Трон и, передав ему все управляющие Прерогативы, избавлюсь от несвойственных мне функций.
* * *То же самое время, борт большого десантного челнока с постоянным ускорением в 1G направляющегося на рандеву с «Несокрушимым».
Капитан морской пехоты Владимир Владимирович Шевцов.
Только что я пролил первую кровь – лично убил двух приблатненных уродов, решивших, что раз мы умерли и воскресли, то власти теперь больше нет и им можно все. Что достаточно показать два суперострых японских керамических ножа – и девушка сама снимет с себя золотые кольца и сережки, а потом прямо при народе ляжет перед ними, раздвинув ноги. Впрочем, последнее они могли потребовать лишь из-за избытка распирающего их куража. Тем более что большая часть бывших пассажиров нашего рейса только стыдливо отводила в сторону глаза и делала вид, что их тут нет, а те, что пробовали несмело возражать, были тут же запуганы видом угольно-черных лезвий. Напрасно они так.
Когда в ангаре раздался отчаянный женский крик: «Помогите! Насилуют!» – я как раз проводил совещание с активом. Ребята разыскали трех «дополнительных» офицеров, летевших нашим рейсом. Одним из них оказался капитан второго ранга (подполковник) Адамов Андрей Карлович, направлявшийся переводом на Балтийский флот. Последние несколько лет штабной работник, но когда-то прежде служил на кораблях. За ним вторым номером шел равный мне по званию капитан ВКС Карпов Алексей Вадимович, помощник командира (второй пилот) Ту-22М3. Этот с молодой женой Аленой ехал в очередной отпуск, который молодые собирались провести у родителей супруги. Я подумал, что на рейсе могли быть еще жены, дочери, матери военнослужащих, которых в процессе утряски ситуации требуется выявить и взять под особую опеку. Третьим персонажем в форме оказалась капитан финслужбы, военный бухгалтер Нина Семеновна Макагон. Нина Семеновна направлялась в Москву в служебную командировку с целью повышения квалификации, а попала (во всех смыслах) вместе с нами.
Таким образом, если брать рукомашество и ногодрыжество или возможность манипулировать большими массами рекрутов, эти трое были бесполезны, но, с другой стороны, я еще не знал, с какой целью мне могут понадобиться штабист, пилот и бухгалтер, но чувствовал, что без работы эта троица не останется. Итак, я только начал объяснять политику партии – в смысле того, что в нынешней непонятной ситуации нам, людям в погонах, лучше держаться вместе, потому что хрен еще знает, как все тут повернется, а вместе мы все-таки сила. И именно в этот момент на другом конце ангара, по диагонали от нас, сначала послышались звуки возни и громкие голоса спорящих людей, а потом раздался пронзительный, уходящий в ультразвук, женский визг, переходящий в тот самый вопль о помощи.
Коротко бросив: «Ячменев и Бычков за мной, остальные на месте» – я решительным быстрым шагом двинулся на запах готовой разразиться трагедии. Меня и этих двух старшин-инструкторов контрактной службы, обученных голыми руками убивать вооруженных противников, должно было хватить для ликвидации любой угрозы средней тяжести. И пусть у нас в руках не было никого оружия, но морской пехотинец, прошедший полный курс обучения – сам по себе оружие, которое невозможно конфисковать.
Источником проблемы были двое – маленький, не больше метра пятидесяти, толстячок, пышущий гневом и многоэтажными матерными выражениями, и его прямая противоположность, немногословный громила, чем-то похожий на боксера Валуева. Сначала я принял этого здоровяка за телохранителя, а потом подумал, что, скорее, это просто шестерка, потому что телохранитель при нашем приближении уже хватал бы в охапку своего шефа, размахивающего ножом перед носом у перепуганной девушки, и после постарался бы скрыться вместе с ним – чем дальше, тем быстрее. Вместо этого он развернулся в нашу сторону и принялся размахивать ножом крест-накрест перед собой и орать что-то матерно-героическое.
Дурак! Он двигался так медленно, что для меня не составило никакого труда перехватить его за запястье и взять на болевой прием. Если проделать это одним резким движением, то сложный перелом локтевой и лучевой костей со смещением практически неизбежен. Громила заверещал и выпустил из сломанной руки нож. Я тут же, на лету, подхватил его за рукоять и чисто машинально, на одних боевых рефлексах, одним слитным движением метнул в толстяка, который пытался прикрыться истерически визжащей девицей, на которую только что наезжал. С расстояния чуть больше трех метров даже незнакомым ножом способен промахнуться только косорукий, а я к таковым не отношусь. Нож вошел толстяку в левую глазницу по самую рукоять, в результате чего тот один раз ойкнул и умер. Немного подумав, я обернулся к громиле и, дабы тот не страдал от боли в сломанной руке, взял и свернул ему шею, уложив на пол рядом с боссом.
Вся эти мини-война заняла, наверное, минуту или две, и когда все было кончено, я повернулся к той девице, намереваясь выяснить, с чего это вдруг разгорелся тот самый сыр-бор, из-за которого я был вынужден убить двоих людей, пусть они и три раза подряд уголовники и моральные уроды. Да уж. С близкого расстояния стало видно, что девочка, летевшая дешевым чартером, была хороша собой и прикинута как внебрачная дочь долларового миллиардера. То, что я сначала принял за стразы и бижутерию, на самом деле оказалось натуральными украшениями. Да и ее прикид стоил хорошей плотной пачки стодолларовых бумажек. Неудивительно, что у тех двоих от жадности снесло крышу, несмотря на наше более чем двусмысленное положение.
Для пущей безопасности эту рыдающую девицу всю целиком стоило сунуть в сейф и никогда и никому не показывать. Но это так, к слову. Задав этой особе по имени Виктория несколько вопросов, я услышал в ответ историю в стиле «Богатые тоже плачут». Злая мама-путешественница, добрый папа-домосед и расстояние, какое должен был покрыть «онажеребенок», сбежавшая от «злого» родителя к «доброму». По мне, так ее «добрый» папа достоин смерти не меньше, чем тот уголовник, которого я мимоходом пришил несколько минут назад, потому что грабит он людей системно и с размахом. Хотя девочка в этом не виновата, потому что никто из нас не выбирает, в какой семье ему требуется родиться. Одним словом, я сказал этой Виктории, чтобы присоединялась к нам – грабить ее мы не будем, насиловать тоже, а в остальном посмотрим на ее собственное хорошее поведение.
* * *Момент стыковки челнока с линкором. Точка Лагранжа L2 в системе Земля-Луна.
Космический линкор планетарного подавления «Несокрушимый»
За оставшееся до стыковки стандартные минуты с моим Кандидатом не произошло ничего из ряда вон выдающегося. Он взял под свою постоянную опеку одну молоденькую фемину, провел совещание с будущими графами и баронами, а также пресек неповиновение среди подчиненных и организовал постоянное патрулирование десантного трюма челнока с целью пресечения беспорядков в самом их зародыше. На этом этапе процесс персонально идентификации кандидата дошел до восьмидесяти процентов, большего уровня можно добиться только в ходе персонального сканирования. Кстати, я с удивлением и радостью (насколько это возможно для ИИ на биоэлектронной базе) узнал, что люди, одетые в черную одежду (такую же, как у моего Кандидата) являются подчиняющимся ему временным воинским подразделением, по своему назначению аналогичному подразделениям имперского десантного корпуса. В будущем это сильно упростит и облегчит жизнь и мне, и ему (то есть, Кандидату). Ну ничего, до нашей очной встречи осталось совсем недолго, и я уже предвкушаю тот момент, когда, передав верховную власть, я снова вернусь к нормальной для себя роли исполнителя императорских приказов.
Я тоже не терял времени даром. К моменту прибытия челнока воздух в коридорах и каютах в основном был уже пригоден для дыхания людьми и не должен был вызывать негативных последствий для их здоровья. Правда, функционирующие на данный момент газоанализаторы системы автоматического поддержания кондиционной атмосферы докладывали о том, что в некоторых помещениях в атмосфере имеются не предусмотренные нормативами примеси, не опасные для здоровья, но зато способные вызвать значительный психологический дискомфорт. Кажется, люди в таких случаях говорят, что «воняет, как на помойке». Я, конечно, стараюсь устранить эту неприятность, до предела ускорив газообмен, но до тех пор, пока не будут найдены источники этих примесей, они так и будут распространяться по моим внутренним помещениям. Кажется, когда много-много стандартных лет назад, когда мои механические сервы убирали помещения после попытки мятежа, они позабыли в некоторых укромных углах, недоступных их памяти, несколько тушек каогов, которые теперь, разлагаясь, и выделяли в воздух эти самые примеси. В любом случае, пока на моем борту не будет хотя бы минимальной команды, состоящей из настоящих живых людей, порядок внутри меня так и не будет окончательно наведен, ибо механические сервы способны только помогать живой команде, а не делать за нее всю работу. К тому же в некоторые помещения с особо важным оборудованием механическим сервам вход категорически запрещен, и поэтому уборка там не производилась вовсе. И разрешить им доступ в эти помещения может только действующий Император, чьи полномочия не имеют ограничений, за исключением главных директив.
Ну вот и все – челнок приблизился к моему корпусу и, совершив плавный разворот, пристыковался к своему стыковочному узлу, после чего причальная система втянула его в посадочный ложемент. Чавкнули системы герметизации главного десантного шлюза и малого шлюза в носовой части, предназначенного для посадки/высадки живой команды челнока (последнее в данном случае не требовалось, но входило в стандартную процедуру). После доклада о наличии герметичности, AI6 челнока снял блокировку с запоров главного десантного люка и приступил к его открытию; а значит, и мне пора выводить на исходную свою заранее подготовленную голограмму. Время пришло.
* * *То же самое время, пристыкованный к «Несокрушимому» большой десантный челнок.
Капитан морской пехоты Владимир Владимирович Шевцов.
Пол под ногами чуть заметно дрогнул, и на мгновение возникло ощущение легкого головокружения7. Потом запорная арматура главного десантного люка лязгнула, сотряслась – и тот начал плавно и почти беззвучно открываться. Вот и все! Мы, кажется, уже приплыли, то есть прибыли, туда не знаю куда, где нас встретит то не знаю что. Чисто инстинктивно я выдвинулся вперед, как бы пытаясь прикрыть собой остальных, а ребята плотной группой сгрудились за моей спиной, а уж позади них испуганно гомонили бывшие пассажиры бывшего рейса.
При этом девушка Виктория, которую я имел глупость галантно пригласить под защиту нашей компании, вцепилась мне в руку мертвой хваткой – так, что пальцы, скорее всего, было проще отломать, чем разжать. Я понимаю, что таким образом она получает уверенность в защите, только вот такая уверенность обычно бывает ложной, потому, что мужчина, на руке у которого повисла перепуганная баба, теряет большую часть своей подвижности и боеспособности. Правда, я подумал, что с тем, что ждало нас по ту сторону открывающегося люка, вряд ли придется драться врукопашную, и потому постарался обуздать свое желание немедленно освободиться от этого захвата, тем более что Вика не висла у меня на руке всем своим весом (отвратительное ощущение), а твердо (и молча) стояла на своих ногах.
За открывшимся люком не было ничего такого, чего бы стоило пугаться. За чем-то вроде тамбура виднелось сооружение наподобие шлюзовой камеры, обе пары ворот которой были настежь раскрыты, как бы говоря, что в данный момент нет никакой необходимости использовать это сооружение по прямому назначению. Но самое интересное заключалось не в самой шлюзовой камере, а в том, что в ее проеме стоял весьма необычный тип. Он был облачен в белый прикид, похожий на парадный офицерский мундир в том понимании, какое имеет о мундирах никогда не служивший в армии дизайнер-метросексуал. Ну вы меня поняли. От этого персонажа прямо-таки несло дешевой голливудской постановкой, или я не капитан морской пехоты Владимир Шевцов. Говоря о «дешевой постановке», я имею в виду не денежные затраты, которые в данном случае явно зашкаливали, а полное отсутствие вкуса и кричащие противоречия в деталях костюма. Морда у этого мужика была как у порноактера, которого попросили сыграть в военной драме; и какой, к бениной маме, двуглавый орел может быть вышит на белом парадном мундире американского четырехзвездного адмирала?
Тем временем этот глянцевый красавчик поднял руку, якобы в приветствии, и произнес несколько слов, из которых я ровным счетом ничего не понял, хотя американской версией английского языка владею вполне прилично. Пленного там могу допросить, или послать кого-нибудь по матушке пешим эротическим маршрутом, но тут я был ни в зуб ногой. Зато вцепившаяся в мою руку Вика явно поняла этого клоуна – и то ли возмущенно, то ли восхищенно, выдохнула мне прямо в ухо: «Ну, ни фига же себе!»
– Ты что, поняла то, что сказал этот тип? – тихо спросил я.
– Ага, поняла, – ответила она, закивав со скептически-недоверчивым выражением лица. – Он сказал, что он, адмирал Луций Кандид Руф, приветствует у себя на борту будущего Императора. Ну и разное там бла-бла-бла с реверансами.
– Постой, – не понял я, – а на каком языке он это сказал? Ни на английский, ни на немецкий, ни на французский это совсем не похоже.
– Господи, Шевцов, – произнесла Вика, изящно всплеснув своими маленькими ладошками и возведя кверху красивые глаза с тоненькими «стрелками» в уголках, – ну разве же можно быть таким безграмотным! Этот адмирал Луций Кандид Руф говорил на хорошей такой литературной латыни. Спасибо моему сумасшедшему папочке, который был просто помешан на разного рода дворянских корнях и прочем хрусте французской булки, и заставил меня в дополнению к школьному получать классическое гимназическое образование и учить древнегреческий пополам с латынью.
Она усмехнулась, свесив голову набок и разглядывая экзотического адмирала, а потом добавила:
– И вот оно сейчас пригодилось. Странно ведь, да? Кстати, сдается мне, что будущий император – это у нас ты, потому, что когда это тип говорил об империи, то смотрел при этом точно на тебя.
– С какого это боку я будущий император, и какая еще империя, – возмутился я. – Я капитан морской пехоты Российской Федерации, и требую, чтобы меня немедленно вернули обратно…
– Куда вернули, – покачала головой Вика, – в яму к обломкам разбившегося самолета? Как подумаю, что все мы уже фактически покойники, так меня сразу начинает трясти и хочется выпить чего-нибудь покрепче минералки. Впрочем, если ты все-таки хочешь сказать какую-нибудь глупость, я вполне могу поработать переводчиком…
– Нет, – ответил я, – глупости переводить не надо. Спроси у этого типа, где мы находимся, почему нас спасли, и что с нами всеми намереваются делать дальше?
Вика произнесла на латыни заданные мной вопросы. Она говорила уверенно, с выражением, подкрепляя свою речь выразительной жестикуляцией, и при этом, несомненно, выпендривалась передо мной как могла. Что ж, меня действительно впечатлило и обрадовало, что гламурная девица, грозившая стать проблемой, вместо того, со своим гимназическим образованием и латынью, оказалась весьма полезным членом моего актива, обладающим уникальными в нашем положении способностями.
Тем временем девушка выслушала ответы моего собеседника и, кивнув, начала переводить.
– Во-первых, – сказала она, – мы находимся на борту межзвездного имперского линкора “Indestructible”, что означает «Несокрушимый». Во-вторых – спасли всех нас именно из-за того, что один из нашей компании показал им ярко выраженные свойства будущего императора, а то, что с нами будет дальше – решать в недалеком будущем придется уже тебе… как императору. Мне кажется это вполне очевидным. Если ты становишься императором, то мы все, хотим мы этого или нет, превращаемся в твоих подданных, и делай тогда с нами что хочешь. А тех, кого это не устроит, господин адмирал попросит прогуляться в окрестный вакуум, потому что таковы имперские законы… Или ты подчиняешься императору, или перестаешь дышать. Третьего не дано.
Похоже, Викуля была так же, как и я, озадачена всем тем, что ей пришлось переводить. Но я был не просто озадачен. Вся эта история начала приобретать какой-то подозрительный оборот, и, по правде говоря, я совершенно не представлял, как мне должно ко всему этому относиться. Однако, в любом случае, требовалось прояснить кое-какие моменты, причем немедленно.
Я пожал плечами, с ног до головы озирая своего странного собеседника, лицо которого выражало почтение с оттенком надежды.
– Снова я ничего не понял, – произнес я медленно. – Почему этот тип называет будущим императором именно меня? У них, что свои императоры кончились? Или свой будет не по фэншую, и требуется обязательно иностранец, точнее, инопланетянин? И вообще, где все остальные, почему нас встречает только этот тип, объявивший себя адмиралом, а больше никто не показывается?
Вика тяжело вздохнула и принялась переводить этому типа адмиралу Кандиду следующую серию моих вопросов.
– Значит так, – произнесла она, когда этот Кандид Руф дал первый короткий ответ. Ее лицо теперь почти ничего не выражало, и только ресницы быстро порхали вверх-вниз. Наверное, она пыталась сосредоточиться перед ответственным делом. – Слушай меня внимательно, потому что сейчас он будет говорить, я начну переводить, но при этом я сама многого не понимаю.
Я кивнул, и человек в белом мундире снова заговорил, но уже короткими рублеными фразами, каждую из которых Вика переводила по отдельности. Ее щечки разрумянились от волнения. Она старалась, словно студентка на решающем экзамене.
– Во-первых – он говорит, что в нашем мире или времени, (очень трудно понять – о чем идет речь), империи еще нет, а там, откуда пришел он империя уже есть. Во-вторых – когда империи нет, у него есть основная директива (такой закон), что она обязательно должна быть создана, и людей для этого надо взять в каком-то Материнском Мире… эмм… – девушка опустила взгляд, затем снова взглянула прямо мне в глаза, – как я понимаю, это он говорит о Земле. В-третьих – кроме будущих подданных, для создания империи необходим кандидат в императоры – человек, который должен обладать множеством положительных качеств – сравнение ведется с неким условным эталоном… – Тут она сделала паузу и многозначительно добавила, изменив тональность голоса: – У тебя есть все эти качества, и они очень сильны, поэтому ты являешься Кандидатом первого ранга, которого можно вводить в должность императора без дополнительных проверок. – Она старалась вложить в свои слова побольше уважения – только не знаю, своего ли собственного или основанного на мнении глянцевого адмирала. Хотелось верить, что пополам.