Судияр. Первый топор
– Цены тебе нет, волчица, – задумчиво проговорил Судияр. – Ночью от тебя тепло, днём сытно. А ведь только вчера вечером помирать собиралась, с жизнью прощалась.
Усмехнулся и слегка толкнул женщину плечом – едва в костёр не улетела.
– Чего это ты обо мне заботиться взялась? Ты ж нечистая сила, людям вредить должна.
– Настроения сегодня нет, – отмахнулась Элора. – Но если хочешь…
– Не хочу, – поспешно заверил Судияр. – Я есть хочу.
– А вот с этим придётся обождать, – с лёгким сожалением протянула Элора. – Нам с тобой этим утром обязательно в одно место надо поспеть. Ни днём ни ночью туда попасть невозможно, только утром, в нужное время. Там и перекусим.
– Что за место? – насторожился Судияр и глянул на Элору с опаской.
– Хорошее место, – заверила та. – Тебе понравится.
Идти, к счастью, пришлось недолго. Не успел Судияр от голодных спазмов как следует пострадать – открылся меж деревьев отвесный, скальный срез, располовиненный сверху донизу длинной, изогнутой трещиной. У земли она расползлась настолько, что даже немаленький Судияр, лишь слегка ужавшись в плечах, смог протиснуться в душное, сумрачное нутро пещеры.
– Сейчас застряну, – тем не менее честно предупредил идущую впереди Элору, но та легкомысленно отмахнулась.
– Ерунда. Сейчас как раз посвободнее станет.
И верно. Не сделав и десятка шагов, Судияр неожиданно вывалился в просторную пещеру и первым делом оглушительно чихнул. В воздух поднялось целое облако густой, сероватой пыли, облепило со всех сторон, задушить попыталось.
– Поосторожнее, – недовольно бросила волколакша и совершенно по-волчьи сморщила маленький, аккуратный носик. – Здесь везде пыль да паутина, но если не тревожить, то ничего страшного. Так что потерпи, не чихай пока, а то вообще дышать нечем станет.
– Попробую, – неуверенно пробормотал Судияр. Ну, а какая тут может быть уверенность? Чем больше пыли, тем больше чихаешь; чем больше чихаешь – тем больше пыли. Не иначе какой-то злой колдун накуролесил, над добрыми людьми поиздевался. Хотя… Добрый человек в такое место и не полезет, разве что следом за волчицей какой-нибудь. Так этого человека добрым назвать ещё можно, а вот умным уже вряд ли. Аккуратно протёр запорошенные пылью глаза и огляделся.
С потолка пещеры падает толстый, световой столб, упирается в каменное крошево на полу и худо-бедно освещает пещерное нутро. Дыра в потолке совсем небольшая и подумалось Судияру, что доведись ему по вершине этой горы прогуливаться, так, пожалуй и не заметил бы. Разве что провалиться в эту дыру сослепу – одной ногой, больше не влезет. На всю пещеру освещения не достало, лишь на центральную часть, а стены стыдливо прячутся в таинственном полумраке и остаётся лишь гадать, далеко ли до них, и нет ли и там какого прохода. Мелкие пылинки водят бесконечные хороводы в столбе света и кажется, что это живые узоры украшают колонну, подпирающую пещерный свод.
Справа от светлого пятна на полу обнаружилась груда беспорядочно сваленного оружия: ножи, мечи, короткие копья, луки, колчаны со стрелами… Судияр подошёл поближе, толкнул носком сапога подвернувшийся под ноги колчан. Ничего, не рассыпался. Наконечники стрел хоть и потемнели едва ли не до черноты, но выглядят сносно, ржавчины не видать. Да и откуда ей взяться, в сухой-то пещере? Остальное оружие тоже в исправности, хватай да головы руби, коли силы девать некуда. Судияр поморщился. Рубить только деревья охота есть, да и то не все, по надобности. Наклонился, ухватил за рукоятку тяжёлый, тускло блеснувший клинком меч и поднёс оружие поближе к глазам. Поначалу сам себе не поверил, повертел в руках, затем легонько стукнул клинком о валявшийся под ногами камень. Звякнуло глухо и как-то даже влажно, и на заточенном жале образовалась изрядная вмятина. Судияр презрительно фыркнул, сморщился.
– Сырое железо-то! С виду справное оружие, а на деле… Супротив моего топора, к примеру, игрушка никчёмная.
– Мечом не обязательно рубить, – рассудила Элора. – Если ткнуть от души, то дыра немаленькая получится.
– Мне это ни к чему, – отмахнулся Судияр и небрежно бросил меч в кучу оружия. – А там у нас что?
А там, чуть подальше от центра пещеры щедро навалена целая куча разного барахла: штаны, рубахи, сапоги… Вперемешку: роскошные, может быть даже, княжеские одёжы, а рядом – простенькие, мужицкие. Похоже, свалено в спешке, думали позже перебрать, да не сложилось видно, позже-то. Так и осталась разномастная одёжка в одной куче валяться. Элора присмотрелась, цепко ухватила за край одну тряпку и выволокла на пыльный свет простенькое, серое платье. Грубого полотна, без вычурных украшений, но с виду крепкое, ладное. Прикинула на себя, одобрительно кивнула.
– Вот! Сапожки к нему подобрать и совсем человеком буду выглядеть.
– Зачем тебе в лесу платье? – удивился Судияр. – Пригляди что-нибудь поудобнее: штаны, рубаху… Подолом-то все коряги соберёшь.
– Из платья выпрыгивать легче, – деловито пояснила Элора, глянула на расплывшееся в улыбке простодушное лицо Судияра и построжела, посуровела. Уточнила поспешно.
– Ну, коли надо будет быстро в волчицу обернуться. А ты что подумал?
– Да я и не умею, думать-то, – привычно оправдался Судияр, но хохотнул многозначительно. – Представил просто.
– Зря! – решительно отрезала Элора, но тут же смягчилась и слегка шевельнула уголками пухлых губ. – Или не зря. Поглядим.
– Лучше поедим, – напомнил Судияр. – А уж потом поглядим.
– И то дело, – покладисто согласилась Элора, похоже и сама была не прочь перекусить. Выволокла с самого низа платяной горы здоровенную, чёрную шкуру неведомого зверя и осторожно, чтобы не вспугнуть лёгкую на подъём пыль, расстелила к свету поближе. Получилось уютненько. Чинно уселись возле блюда из какого-то светлого металла, Элора его тряпицей обмахнула и в два счёта раздёргала ароматную, глухариную тушку на мелкие кусочки. Судияр тоже времени терять не стал, выложил каравай и луковицу. Варёные яйца решил на ужин приберечь, и без них трапеза хороша: жирная, сытная, вкусная. Пускай до вечера полежат, поди знай, как там с ужином сладится? Отломил добрый кус каравая, ухватил жареное бёдрышко и зубы в сочную мякоть запустил.
– М-м-м… – промычал восторженно, прожевал и проглотил чудную пищу в один момент. – Не поленюсь повторить – цены тебе нет, волчица.
– Это да, – скромно потупилась Элора.
Тоже времени терять не стала, с волчьим аппетитом набросилась на еду. Блюдо опустело до обидного быстро, что Судияр отметил грустным вздохом.
– Я бы ещё столько же съел. Но, чего уж Лесного Духа гневить, хорошо отобедали. Вкусно и сытно. Хоть и рановато ещё для обеда.
– Обед всегда ко времени, даже и посреди ночи.
Элора с сожалением посмотрела на многочисленные косточки, но в человеческом обличье глодать их постеснялась, отодвинула блюдо в сторону. Да и не человеческими зубками кости-то размалывать. Судияр, по послеобеденному обыкновению, устроился поудобнее, вольготно развалился на мягкой, тёплой шкуре и погладил заткнувшийся наконец-то живот.
– Ну давай, – разрешил благосклонно. – Рассказывай, что это за пещерка и какое ты к ней отношение имеешь? Что-то не верится мне, что это ты барахла сюда натаскала.
– Была нужда, – лениво отмахнулась волколакша и без стеснения завалилась на шкуру рядом с лесорубом. – Разбойники в этих местах промышляли, добычу сюда складывали. Их логово.
– Негусто у них добычи накопилось, – заметил Судияр.
– Так и места тут небогатые, – усмехнулась Элора. – Что с вас взять, с лесорубов? Вам же обычный топор дороже целой кучи монет.
– Монеты быстро заканчиваются, – здраво рассудил Судияр. – А с топором с голоду не помрёшь, на кусок хлеба завсегда заработаешь. И на пару ложек каши в придачу.
– Так ведь коли монеты есть, то и работать незачем.
– Ага. И как только работать отвыкнешь – тут и монеты закончатся. Лучше уж не отвыкать.
– Тебе виднее, – мудро свернула разговор Элора. – Мне-то и вовсе ни к чему: ни монеты, ни работа.
– И то верно, – согласился Судияр. – А почему ты сказала, что в эту пещеру только утром войти можно? Вроде, обычная пещера, хоть день и ночь туда-сюда ходи.
– Пещера-то обычная, а вот главарь у разбойников был необычный. Кое-что в волшбе понимал, и, насколько сумел, своё логово от чужаков защитил. Наложил заклятье, чтобы вход в пещеру открывался только на рассвете, с первыми лучами солнца. А в остальное время не то, что пещеру – трещинку в стене не сыщешь.
– А если утро не солнечное?
– Значит, не повезло, – пожала плечами Элора.
– Чего ж так? – сыто подивился Судияр. – Придумал бы слово какое, чтобы оно вход в пещеру открывало. А так, вон как вышло: заприметила волчица как в пещеру попасть и ну шастать. Ещё и водит с собой кого ни попадя.
– Старый уже был, главарь-то, – усмехнулась волколакша. – Наверно боялся, что забудет заветное слово и вовсе в свою пещеру не попадёт.
Судияр зевнул, прикрыл глаза, но тут же напрягся и едва не вскочил с уютной шкуры.
– Постой-ка! А чего ж мы тут развалились тогда? Разбойников дожидаемся?
– Угомонись, – посоветовала Элора и похлопала смуглой ладошкой по Судиярову плечу. – Главарь уж помер давно, а разбойники разбежались, кто куда. По большей части и вовсе без голов остались. Княжеская дружина не только на пирах лавки задами полирует, бывает и мышей ловит тоже.
Глянула на Судияра лукаво и тут же отвела глаза в сторону.
– Да и некуда нам с тобой теперь спешить. Я же сказала – с первыми лучами солнца пещера отворяется, но ненадолго. Теперь до следующего утра ждать придётся.
– Вот оно как, – вздохнул Судияр, не очень-то, впрочем, огорчённо. – А я ведь подозревал что-то этакое. Не может нечистая сила без какой-нибудь каверзы обойтись. Не бывает так.
Отчего-то улетучилась послеобеденная нега. Судияр уселся на шкуре и покачал головой.
– Значит, теперь у нас времени на разговоры хоть отбавляй. А расскажи-ка мне, душа-волчица, что за страшный зверь твоему серому дружку глотку порвал? Дружок-то у тебя был тем ещё зверюгой, представить страшно, с таким схлестнуться. Да и тебе досталось неслабо. Что за существо такое, что не убоялось на двух волков напасть?
Элора поджала губы, помолчала и царапнула Судияра внимательным взглядом.
– Точно хочешь знать?
– Хотелось бы, – протянул тот. – Я ж лесной житель, а по лесу, оказывается, какой-то неведомый зверь бродит. Уж будь ласкова, расскажи.
Элора скривила губы, уселась рядом с лесорубом, задумалась, точно с мыслями собиралась, и наконец решительно махнула рукой.
– Ну, как знаешь. Кое-что лучше и не знать, но уж коли сам просишь… Никакой он мне не дружок, волчара этот. Я его сама в первый раз увидела. Взбрело ему в серую башку, что я должна стать его волчицей, а я что-то не возгорелась желанием. Огрызнулась, ну и получила. Как жива осталась – поди знай.
– А дальше? – подтолкнул Судияр замолчавшую волколакшу. – С тобой понятно, а его-то кто загрыз?
– Я, – призналась Элора и опустила голову. Густые, чёрные пряди тут же свесились на лицо и надёжно укрыли хозяйку от чужих глаз.
– Он подумал, что я уже не опасна, подошёл вплотную, морду поближе сунул… Тут я ему в глотку-то и вцепилась. Это его единственное слабое место, и вякнуть не успел.
Судияр с опаской покосился на Элору и слегка отодвинулся. Заметила, грустно улыбнулась.
– Я может когда сказал что-нибудь не так – так ты уж зла не держи, – проговорил лесоруб мягко, увещевающе. – Не забывай, что я небольшого ума человек.
– Брось глупости говорить, – фыркнула Элора. – Хотела бы загрызть, так от тебя к нынешнему рассвету и костей бы не осталось. Так нет ведь: всю ночь грела, комаров хвостом отгоняла, с утра пораньше еду готовила…
Улыбнулась и вновь посерьёзнела.
– Ты лучше завтра сходи на ту полянку, да с волка шкуру сними. Твоим топором авось и получится, особенно если не где попало резать, а вдоль брюха. Ну, да я подскажу. Из той шкуры волчовку пошьёшь – ни ножом, ни мечом, ни стрелой проткнуть не получится. Надёжный доспех. Не задаром, конечно, придётся раскошелиться за пошив, но об этом не печалься. Есть в пещере и монеты, потом покажу, где лежат.
– Да как же из неё что-то пошить получится? – удивился Судияр. – Коли не проткнёшь её ничем?
– Есть мастера, – заверила Элора. – Даже знаю, где живут. Завтра первым делом туда и пойдём.
– В каком смысле – пойдём? – встрепенулся Судияр и с интересом поглядел на Элору. – Ты со мной, что ли, идти собралась?
– Куда ж тебя одного отпускать? – с притворным прискорбием вздохнула волколакша. – Ты ведь, при таком-то уме, и до края леса живым не доберёшься.
– Кто бы говорил! – возмутился Судияр. – Кабы не я, так вчера бы ещё померла.
– Вот именно, – покачала головой Элора. – Померла бы и не мучилась. А теперь, из-за твоей бескрайней доброты, неведомо сколько ещё страдать придётся. Да и должна я тебе, вроде как, за спасённую-то жизнь.
Судияр насупился, хмыкнул.
– Нужны мне такие долги… Коли я тебе в тягость, так и ступай своей дорогой. Я тебе зла не желаю.
– Вот и я тебе зла не желаю, – заверила волколакша. – Потому с тобой и пойду.
– А не страшно?
– Да ты с виду не шибко страшный.
– То есть – красивый? – гордо приосанился Судияр.
– Уж конечно! – обидно фыркнула Элора. – То есть – бояться тебя не стоит.
– Вот и люди пускай так же думают, – рассудительно заключил Судияр, и не подумал обидеться. – А в случае чего испугаться уже и не успеют. Кстати. Ты чего, лохматая, тому волчаре во взаимности отказала? Зверь-то не бросовый. А уж по вашим, волчьим меркам, вообще красавец.
– Он у меня разрешения забыл спросить, – глухо пробормотала та.
– Я у тебя тоже ни о чём не спрашивал, – опасливо напомнил Судияр и на всякий случай отодвинулся ещё немного.
– А ты спроси! – с напором ответила Элора и разгневанно откинула волосы с лица. – Что тебя, как маленького, всё за ручку водить приходится?
– Чего-то я опасаюсь, – честно признался Судияр. – Вдруг согласишься, а в самый интересный момент обратно в волчицу обернёшься? Я потом всю оставшуюся жизнь к девкам и близко не подойду. Если вообще не скукожусь в тот же момент.
Глянул в чёрные, колдовские глаза Элоры, прижал руки к груди, заверил горячо.
– Нет, девкой-то ты мне очень даже нравишься! Да и кому такая не понравится? А вот когда серая, да с клыками… Волнуюсь я чего-то.
– Это хорошо, – загадочно улыбнулась Элора и одним ловким движением подвинулась к Судияру вплотную, прижалась всем телом к его крепкому боку. – Женщина должна мужчину волновать, ей от этого на душе теплее становится. Пусть она и волчица наполовину.
Глава 3
– Богатое селение! – с уважением присвистнул Судияр и осторожно ступил на широкую улицу – точно задавить кого-нибудь боялся. – Ладненько всё так, с умом. Домишки в ряд стоят, по одной линии, аккуратненько, друг за дружкой. У нас не так.
– Ты чего, в обычном селении не бывал ни разу? – усмехнулась Элора.
– А мне на кой? – удивился тот. – Все торговые дела Старейшина с помощником улаживают, а я только к ремесленникам ходил. Так они ж отдельно живут, на отшибе, да и вообще в другой стороне. Какой нормальный человек с ними рядом жить станет? Тот же кузнец, это всем известно, с нечистой силой знается. А если он не просто кузнец, а мастер, так и сам уже давно нечистой силой стал.
Элора пожала плечами и нервно зыркнула по сторонам – раз, другой… В селении заполошно, одна за другой, сначала неуверенно, а затем, словно подбадривая друг друга, зашлись истошным воем и лаем дворовые собаки. Махонькая, пятнистая дворняжка, отчаянно-дружелюбно виляя куцым хвостиком, бросилась было к Судияру, но вдруг резко остановилась, прижала мордочку к дорожной пыли, съёжилась и пугливо прижала уши. А потом и вовсе, с визгливым жалобным подвыванием бросилась прочь, прятаться.
– Чего это они? – удивился Судияр. – Меня, вообще-то, собаки любят.
– А меня нет, – напомнила Элора. – У меня с собаками вообще как-то не складывается. Как у тебя с бабами.
– А-а-а, – дошло наконец до лесоруба. – Они ж в тебе волчицу чуют! Понятно, чего всё селение переполошилось. А ну как кинутся?
– Ага, – презрительно скривилась Эльза. – Прятаться они кинутся, а на волка кидаться дураков нет. Так и будут глотки драть из безопасных подворотен, пока от хозяев по горбам не получат.
– Ну и ладно, – махнул рукой Судияр. – Хотя и жалко хвостатых. Вот ведь как грустно устроено: промолчишь – получишь, пасть откроешь – сызнова огребёшь. Доля их такая, собачья. А далеко ли до твоей мастерицы, что мне волчовку сможет из шкуры спроворить?
– Ты ж сам сказал, что ремесленников к нормальным людям не пускают, – фыркнула Элора. – Ладно хоть вообще не выгнали, на окраине жить позволили. Хотя, выгонишь её, как же! А кроме того, от её ремесла вонища такая, что… Ты хоть знаешь, как воняет не шибко свежая шкура?
– Ну, коровья, – неуверенно протянул Судияр. – Доводилось нюхать.
– Заняться тебе больше нечем – вонючие шкуры нюхать! Короче говоря, живёт мастерица с краешка селения. Поворачивай вон к той избе, пришли.
Запах Судияр почуял сразу и посочувствовал Элоре. У неё сейчас нос человеческий, но нюх-то всё равно волчий. Понятно, отчего мордочку кривит, не одному лесорубу недовольную рожу корчить. Невесёлая у мастерицы жизнь, коли к ней все гости с такими харями заходят! Едва ступили за ограду, навстречу вышла молоденькая девчонка: с озорными, шаловливыми глазёнками, длинными, русыми волосами, стянутыми в пушистый хвост на затылке, с мальчишечьей, угловатой фигуркой. Ну, и одежда не девчоночья – штаны, рубаха, сапожки. Хотя, не всё в ней мальчишечье, видны отличия, чего уж там. Да и по могучей Судияровой фигуре взглядом мазнула больно уж оценивающе, как взрослая, с намёком. Неужто это и есть мастерица? – успел подивиться про себя Судияр, но дело быстро прояснилось.
– Хозяйку кликни, – повелительно бросила Элора, девчонка вспыхнула, точно от пощёчины, но промолчала и убежала за угол добротной, бревенчатой избы.
– Сурово ты с ней, – мягко упрекнул волколакшу Судияр.
– Нечего пялиться, – отрезала та. – Без глаз можно остаться.
Коротко зыркнула исподлобья.
– Тебя тоже касается.
– Злая ты какая, – вздохнул Судияр.
– Добрая… Но лучше не злить.
– Что ж мне теперь, на самого себя и в отражении не смотреть?
– Не старайся, – скривилась Элора. – Всё ты понимаешь, не настолько дурак.
Хозяйка появилась быстро, видимо была где-то неподалёку. Вышла из-за угла избы тяжёлой поступью, бухая огромными сапогами так, что земля отзывалась ровным, нутряным гулом. Обширный, кожаный фартук надёжно скрыл всё тело, оставив на виду лишь пару мощных, вовсе не женских рук, да голову на короткой, толстой шее. Волос на мастерицыной голове нашлось совсем не густо, да и те оказались стянуты тонким, кожаным ремешком; лицо тяжёлое, а взгляд угрожающий, недобрый. Судияр поёжился, точно мёрзлым сквозняком с той стороны потянуло. К такой в руки не попадай, ей-то уж точно без разницы, чью шкуру выделывать. Хозяйка глянула было на Судияра, но тут же, словно почуяла что-то, повернула угрюмое лицо к Элоре.
– Вот уж неожиданный гость! Давненько ко мне волколаки не заглядывали. А средь бела дня и вовсе впервые.
– Всё когда-то случается в первый раз, – усмехнулась Элора. – Иногда этот раз бывает и последним.
Отчётливо и громко фыркнула девчонка за широкой спиной мастерицы.
– Знаю, – кивнула женщина и растянула толстые, бесцветные губы в равнодушной улыбке. Похоже, не очень-то и испугалась.
– Я Глая. Коли уверенно ко мне идёшь, значит общие знакомые посоветовали. С чем пожаловала, серая?
– Накидку нужно сшить из волчьей шкуры.
Глая широко распахнула водянистые, голубые глаза и удивлённо хохотнула.
– Неужто своей шкуры мало?
– Не себе, – хмуро ответила Элора, резко дёрнула головой в сторону лесоруба. – Ему.
Глая смерила притихшего Судияра долгим, оценивающим взглядом, скептически хмыкнула.
– Экий увалень… В лесу нашла?
– Скорей уж он меня, – честно, пусть и нехотя, уточнила волколакша.
– И давно волки начали своих собратьев убивать?
– Уж не человеку меня упрекать! – вздёрнула подбородок Элора. – Вы своих собратьев убивать и не переставали.
– Мы, по крайней мере, из убитых шубы не шьём!
– Вот именно. Было бы хоть какое-то оправдание. А то ведь просто так… Хотя, я слышала, человеческой коже тоже находят применение?
– Вот, кстати, шкуру-то возьми, – сунулся в разговор лесоруб, заметив, как сузились в недобром прищуре чёрные глаза Элоры. Так разговор пойдёт, и волчовку шить будет некому. Здорова, конечно, баба Глая, но волчара в лесу поздоровше был, пожалуй. Ну и где теперь тот волчара? Одна шкура осталась. Сунул в руки мастерице вонючий свёрток, с облегчением отодвинулся подальше.
– Разговоры у вас завлекательные, да мне слушать недосуг, – буркнул нарочито недовольно. – Дело у меня.
– А ко мне чего пришла? – спросила Глая так, словно никакого Судияра и нет поблизости. – Я дорого за работу беру.
– Особенный был волк, – нехотя буркнула Элора. – Без тебя не справиться.
– Вот оно что, – Глая с интересом мазнула взглядом переминающегося с ноги на ногу Судияра. – Неужто лесоруб того стоит?
– Он мне жизнь спас, а я долги всегда отдаю.
– Я не просил отдавать! – уже привычно возмутился Судияр.
– А это уже не нам решать, – сурово окоротила его Глая. – Кто мы такие, чтобы традиции нарушать?
– Я о таких традициях даже и не слышал.
– Это не значит, что их нет! Ладно, возьмусь. Будет готово через три дня.
– К утру, – упрямо наклонила голову Элора. – С восходом нам в путь отправляться.
– Что ж мне, все дела ради вас бросить? – возмутилась мастерица, красноречиво потёрла широкие, тёмные ладони. Встряхнула и упёрла в бока мускулистые, покрытые коричневым налётом, руки.
– Именно так, – невозмутимо подтвердила Элора, вытрясла из Судиярова кошеля кучку монет и вложила в руку мастерице. – Я цены знаю. Здесь вдвое.
Глая судорожно перевела дух, едва не закашлялась, но перетерпела и утёрла ладонью заслезившиеся глаза.
– Приятно иметь с тобой дело, волчица, – протянула уважительно. Махнула свободной рукой, из-за спины шустро вынырнула переодетая парнем девица, схватила свёрнутую шкуру и умчалась в избу. Так же быстро вернулась и замерла в ожидании следующих указаний.
– К утру будет готово, – заверила мастерица и насмешливо подмигнула волколакше. – Полагаешь, дождёшься благодарности? А может на любовь рассчитываешь?
– Да как её можно любить? – неожиданно выскочила вперёд и задрала острый носик злопамятная девица. – Она же оборотень, волчица. Животное!
Элора снисходительно усмехнулась, скривив пухлые губы.
– Я для всего света волчица, а для своего мужчины – женщина. Впрочем, тебе этого не понять. У вас, у человеческих самок, принято поступать наоборот: всех мужиков в округе привечать, а своего грызть почём зря. Так что, большой вопрос, кто из нас животное.
Согнала ухмылку со смуглого лица и прищурилась уже вполне серьёзно.
– Твоя хозяйка женщина умная, ей объяснять не надо, а в тебе ума, что в луговой ящерке. Потому разъясню. Ты лишний раз рот не открывай – как бы глаза потом не закрыть. А лучше вообще помалкивай. И не вздумай сказать кому, кто я такая, а то ведь я тёмной ноченькой к тебе в светёлку наведаюсь – много слёз будет поутру. Но ты их уже не увидишь. Мы поняли друг друга?
– Тебе кто вообще разрешил рот открывать? – раздосадовано рявкнула на помощницу мастерица и ту точно ураганом унесло, только хвост по ветру мотнулся. Судияр глянул на тяжёлую лапищу хозяйки и всей душой поддержал девчоночью прыть. Если рот не закрывается, то обязательно нужно уметь быстро бегать. Так, глядишь, и поживёшь ещё.
– Что стоишь, волчица, – с едва заметной тревогой спросила Глая. – Вроде обо всём договорились.
– Нам бы до утра где-нибудь разместиться, – смягчила голос Элора и глянула почти просительно. – Авось найдётся для нас уголок и мяса кусок?
– Э-э-э, нет, – покачала тяжёлой головой мастерица. – В мой дом чужим никак нельзя. Здесь чужие до утра не доживают. Я с заклинаниями работаю, сама знаешь. Ступайте на постоялый двор, там и поесть найдут и поспать постелют. Монет у тебя, похоже, хватает.
Элора помолчала, вопросительно мотнула головой Судияру, но тот лишь пожал могучими плечами. Откуда лесному человеку знать, что здесь к чему и как лучше?
– До рассвета к этой калитке лучше вообще не подходить, – негромко, но очень убедительно посоветовала Глая. – Тебя, волчица, просто шарахнет, а вот мужика твоего обратит во что-нибудь… этакое. Тебе не понравится, а его тогда уж и не спросишь.
Покосилась за спину, в сторону избы, и ощерилась недобро.
– Моей помощницы ухажёр не поверил, сунулся… Ну понятно, молодой, кровь горячая – только по ночам в девкино окно и шастать. Теперь на подоконнике живёт, мух языком ловит и квакает по утрам. Вишь девка злая, как собака? Оно и понятно, парень-то видный был.