Сказ про то, как Борис Александрович за знанием ходил

Предисловие.

Солнце долго думало, встать или взойти. Неожиданно показалось, что можно не торопясь обдумать эту проблему и найти нужное решение. То решение, которое действительно хочется найти. Или захотелось, чтобы показалось? Ведь время для размышления не ограниченно. Повод, чтобы остановиться и задуматься, наверное, существует всегда. Ну?!.. И почему бы этим не воспользоваться? Ведь порой приходят моменты, когда очень хочется разобраться. Зачем? Почему? Как? И это может быть нормально, как считает Человек. Но!.. Это Солнце! Следует ли подчиняться Законам Вселенной, или пойти по пути человеческого сомнения? Очень интересная ситуация! Как же ее разрешить?

Всё развеялось, когда прозвучал голос:

– Взойти!

Сомнения исчезли! Проблемы улетучились, наступила ясность и ответственность за происходящее. Все должно идти так, как положено. А как положено?..

И этот маленький цветной энергетический остаток затухающей мысли сомнения, мелькнувший, пробежавший радугой по каналам передачи информации, запечатлелся пастельным мазком на стенках того хранилища Знаний, над которым не властно ни Время, ни Пространство. Затаился он в ожидании развития событий, когда сможет внести свой нежный скромный мерцающий вклад в будущие востребованные размышления.

Но другая мысль засветилась яркой искристой нитью исполнения своих служебных обязанностей.

Ответственность!

И ничего не осталось! Ни сомнений, ни проблем! Встали, и пошли. Правильно? Может быть… Кто знает, по каким законам текут наши мысли? А особенно интересно как текут не наши мысли…

Но прочь сомнения!

Солнце взошло!!!

Взойти то оно взошло, но с опозданием на одну миллионную долю секунды. Вроде бы мелочь. Что для Вселенной одна миллионная доля человеческой секунды? Ничего! Даже не мгновение! Но, птицы, летящие по своим делам, стали брать чуть-чуть левее. Ненамного. Всего лишь на несколько мизерных долей метра. Но, подлетая к своему любимому озеру, с недоумением садились на берег, хоть рассчитывали сесть на его водную гладь.

Косяки рыб, стремящиеся к местам продления рода, стали брать чуть-чуть правее. И с таким же недоумением делали поправки на вхождение в устье реки, которое, как им казалось, они очень хорошо знают.

Громадный кит, огибая знакомый айсберг, долго в задумчивости смотрел на вибрирующий и не подчиняющейся уговорам животной разумности хвост. Он недоумевал, как они (вместе с хвостом) могли промахнуться и удариться об это, до боли знакомое и абсолютно на его взгляд бесполезное плавающее состояние воды?

Петух в деревне проспал. Проспал всего лишь секунду. Долго соображал об этой необычной причине, но плюнул, взлетел на забор и закукарекал. Бабка проснулась и побежала доить корову. Корова уже мычала, время дойки задержалось на полчаса. Пока встали, пока покряхтели. И петух ли в этом виноват? В человеческом инертном мире это отставание на одну миллионную долю секунды светила стало обретать временную задержку уже на несколько десятков минут.

Вселенная изменилась!

Родился другой мир. Течение времени потекло по другому руслу. По другому фарватеру. Человек эти изменения пока не почувствовал. Ну, немного проспал. С кем не бывает?! Другое состояние реальности никто не заметил. Или почти никто. Мне кажется (а я в это очень верю), что кто-то все-таки заметил. По-другому, как бы быть не должно. Было бы очень неинтересно. Ведь кто-то что-то когда-то где-нибудь когда-нибудь ну хоть немного, но замечает. И не только замечает. Но и пытается что-то сделать. Может быть сознательно, может быть не осознанно. Но это стремление существует всегда!

Вот об этом и поговорим.

Часть 1. Царский указ.

Жил был царь. И были у него дети. И было царство и дворец. Да все у него было. Обычный царь. От других царей его отличало необычная любознательность. Все его интересовало. Почему так, почему не так. А если вот эдак? И не только вопросы и ответы на них его мучили, но и любил он экспериментировать. Построит что-нибудь, да и проверит, работает али нет. И не всегда это что-то у него работало. Но иногда и работало ко всеобщему недоумению.

Народ к этим причудам царским относился рассудительно, придерживаясь принципа «чем бы правитель ни тешился, лишь бы поборы не увеличивал». А эксперименты эти давали повод для размышлений. И собирался народ вечерами возле домов своих и обсуждал увиденное да услышанное. И рядил, и судачил, и спорил до хрипоты. Бывало в жарких спорах чуть до драк дело не доходило, заработает али нет построенное. И жизнь в этом царстве была интересная.

Как-то прослышал царь, что в тридевятом государстве паровой котел изобрели. Да не просто изобрели, а поставили котел на телегу, и она поехала! Без лошадей! Долго не мог он в это поверить. Но людская молва заставила. Да и заморские послы это подтверждали. И загорелся царь великим желанием тоже самое сотворить. Но как? И решил он тайный совет собрать из своих главных мудрецов. Сказано – сделано. Вот и собрались они как-то вечером в дальней царской бане. А чтоб никто не догадался зачем собрались, водки с собой взяли. Охране строжайший указ был дан. Всех сорок пролетающих стрелами сражать нещадно. Ибо всем известно, как сороки новости на хвосте переносят.

И стал этот тайный совет думу думать.

Так вот, молвил царь, поддав пару, собрал вас я. Давайте решать, как такое и нам сотворить возможно?

Дело это сложное, для нас новое – начал не торопясь, почесывая бороду, первый мудрец. – Необходимо все продумать, взвесить и покумекать.

Ты болтовней не занимайся – перебил его другой мудрец – это и так ясно. Надо что-то дельное предложить. А то ты как воду в ступе толчешь и пытаешься лить ее на мельницу мыслей наших недругов.

Не шуми, как самовар – закипятился первый – если знаешь, что дельное – скажи. А так просто болтать все умеют.

Подождите ругаться, – вмешался третий, – так дело не решишь! А то вы гоняете воздух, как два ветродуя.

– Смотрите, что вы сейчас сказали! – воскликнул другой мудрец. – Ведь паровой котел так и работает. Вода нагревается, и вылетающий пар дует, как горячий ветер и вращает ну, скажем, крылья мельницы!

– Во! Квашеную капусту открыл – возмутился первый. – Это мы и без тебя знаем. А вот почему телега едет? А?!

– Стойте, братцы – воскликнул еще один мудрец. – А если пар из самовара на колеса направить! Ведь они, как крылья у мельницы и завращаться смогут!

– Точно! И телега поедет! Надобно только большущий самовар сделать и покрепче привязать его к телеге, а то улетит как тот монах с колокольни.

– Какой монах? – спросил царь.

– Да, батюшка, в соседнем государстве один монах крылья себе сделал из дерева и тряпок. Решил полетать, яко птица.

– Ну?

– Ну и сиганул с колокольни.

– И что?

– Да разбился, вот и все! Человек ведь летать не может!

– Но птицы же летают, – тихо сказал новый, недавно назначенный царем, молодой мудрец. Он сидел с краю и молча слушал предыдущие разговоры. Как новенький, он еще стеснялся спорить со своими старшими товарищами.

– Птицы не люди! Человек летать может только в мечтах своих да во сне. По-другому – нет! У него просто крылья отсутствуют!

Все засмеялись. Выпили по чарке, крякнули, занюхали черняшкой, закусили капустой и продолжили беседу.

– Значится так, – подвел итог царь. – Привязываем самовар к телеге, раскочегариваем его и… подождите, а как пар на колеса направить?

– Надобно пар по медной трубочке на спицы колеса сопроводить. А спицы сделать, как у мельницы крылья. Вот оно и завращается.

– Точно! – воскликнул кто-то. – А чтоб эффекту больше было, можно на два колеса пар направить. Быстрее поедет.

– Да что там на два! На все четыре!

– И сварятся все, кто в телеге сидеть будет – тихо сказал молодой.

Все задумались. Получалось как-то не складно. Не хотелось погибать просто так. Ведь им самим эту конструкцию проверять придется. Таков царский указ. Ничего не поделаешь.

– А ничего не сварятся! – воскликнул первый. – Мы четырех ветродуев поставим на каждое колесо. Вот они-то пар и будут отгонять.

– Такую телегу с самоваром, с бочками с водой, с дровами, с четырьмя ветродуями, да еще и с возницей и табун лошадей с места не сдвинет – заметил молодой.

Все затихли.

– Да, – задумчиво произнес царь. – Идея хорошая. Но что-то мы не додумали. А ведь у тех, в тридевятом, телега катится. И, говорят, двоих везет. И ветродуев никаких нет. Эх! Знаний нам не хватает. Где бы их взять?..

– К Бабе Яге идти надобно – очень тихо сказал молодой мудрец.

Все онемели. Наступила мертвая тишина. Такая тишина, что стало отчетливо слышно, как в предбаннике в дубовой кадке со студеной водой не торопясь, охлаждалась водка.

А дело было вот в чем.

По старинным преданиям в лесу, что находится за ближайшим холмом, есть поляна. В самом центре леса и очень красивая поляна. Так вот, на этой поляне якобы стоит избушка на курьих ножках, в которой и проживает Баба Яга. К людям она относится с пониманием и чем может, тем и помогает. И народ за это относится к ней с уважением, и испокон веку ищет эту избушку, но не все ее находят. Хотя старики сказывали, а им их прадеды говорили, что кому-то удавалось встретиться с Бабой Ягой. Но только по-разному эти встречи для человека обходились. Кто-то со страху дара речи лишался. А кто-то, сказывали, большими знаниями обладать начинал. Всё ему становилось ясно и понятно. И добра людям он много делал. Народ этого не забыл. Сказания складывал. А правда это была или вымысел народный сие неведомо никому.

Пауза затянулась. Всем казалось, что это может и выход из сложившейся ситуации, но очень необычный и опасный. Первым нарушил молчание царь.

– Однако, – сказал он – необычный поворот дела. Об этих историях я наслышан. Но нам надо действовать не наобум. А как? И что мы знаем, дабы вопрос этот мог быть решен?

Слово взял молодой мудрец.

– Я изучил все доступные мне сказания, и вот к какому выводу я пришел. Баба Яга с людьми, в известных мне случаях, встречалась строго в определенное время. Это всегда было в первый день осени. В другое время встречи с ней не зафиксированы. Сейчас как раз приближается этот день. Второе. Знания получали только те, кто смел был и имел большое желание получить эти знания. Так сказать – благородную цель. И главное. Сам этот человек должен быть не отягощен наличием каких-либо знаний. То есть – ничего не знать. Вот при таких условиях мы можем надеяться на благополучный исход дела.

– Понятно, – захихикал первый мудрец – Ивана-дурака найтить надобно.

– Я так не сказал – возразил молодой – подобная трактовка условий может привести к печальным результатам. А Иван-дурак это из сказок. Мы с вами люди серьезные и в сказки не верим. Давайте применим нашу мудрость и склоним головы перед тем решением, которое примет наш царь-батюшка.

– «Далеко пойдет» – подумал про молодого мудреца царь, а вслух сказал – Какие будут предложения?

Все внутри напряглись. Ведь царь на любого из них мог указать. А это было страшно. Неожиданно слово взял самый старый и почтенный мудрец.

– Царь-батюшка, – прошамкал он – сдалось мне, что в твоем государстве есть только один человек, достойный этого поручения. Смелый, решительный, не раз в битве доказавший преданность царю. Да и речей особо мудреных никто от него не слышал. Это ратник твой, Борис Александрович.

Мудрецы затаили дыхание. Царь думу думал. Время шло. Напряжение стало таким, что все чуть не закричали, когда у кого-то отвалился от тела банный лист и, кружась с диким свистом, спикировал на дубовый пол. Показалось, раздался грохот, и баня затряслась. Наконец-то царь изрек:

– Эй! Охрана! А ну позвать мне ратника!

Все дружно с облегчением выдохнули. Как бы про себя выдохнули, но лучина вдруг погасла.

– Во! – прошептал первый мудрец – знамение Божье!

Все молча перекрестились. Царь встал и вышел в предбанник. Остальные гурьбой последовали за ним. После парилки было легко и как-то весело. Хотелось шутить и смеяться.

– А знаете, – сказал первый мудрец, окатывая себя холодной водой. – Васька-конюх давеча говорить начал.

– Да ну!? – удивились все. – И что он сказал?

Это была известная история про Ваську-конюха. Года три тому назад, наслушавшись сказок, решил он пойти к Бабе Яге за знаниями про лошадей, дабы стать главным конюхом. Три дня он пропадал где-то, а когда пришел, то говорить ничего не мог. Только трясся весь, да потом холодным обливался. И никакая баня его согреть не могла. А тут вдруг заговорил.

– И что бает он? – спросил царь.

– Да пока разобрать трудно. Зубы стучат громче, чем голос его. Думаем, что со временем расшифруем эти стуки. Мой писец все старательно записывает.

Дверь в баню распахнулась, и вошел ратник. Белокурый, высокий, статный богатырь. Про таких говорят – косая сажень в плечах. Имя его было Борис Александрович. Поклонился он царю.

– Зачем звал, царь-батюшка?

– Садись, ратник, садись. Дело есть. Поручение ответственное. Только тебе доверить хочу. И выполнить надобно и назад вернуться. Пойдешь к Бабе Яге за Знанием и принесешь его мне.

– А почто я? Наверняка есть более достойные и мудрые головы? Я-то не знаю где искать эти Знания, да и что это такое?

– Ты не раз доказывал мне свою преданность и храбрость в битвах с басурманами. Люб ты мне. Как сына тебя провожаю. А по сему, слушай царский указ!

Все вскочили, лихорадочно успевая прикрыться простынями, дабы наготой своей не испоганить музыку царского указа.

– Повелеваю тебе, ратник, пойти в лес, найти поляну, встретиться с Бабой Ягой, взять у нее Знания и принести их мне! За это милость от меня великую вскорости дождешься. Вопросы есть?

– Никак нет!

– Вольно! Ступай соколик. И без Знаний, мой тебе добрый отцовский совет, лучше не возвращайся.

Поклонился ратник и вышел. А все, уже по-настоящему облегченно радостные, помчались к дубовой бочке, чтобы спасти содержимое ее, дабы оно вусмерть не замерзло.

Часть 2. Встреча с Бабой Ягой

Когда первые лучи восходящего солнца нежно затронули небосвод, Борис Александрович уже стоял на холме и задумчиво смотрел на раскинувшийся перед ним лес. Утренний туман и лениво растворяющийся предрассветный сумрак, перемешавшись, ещё не позволяли отличить границу расстилающегося леса от пока ещё тёмного неба. И эта неопределённость, словно символ какого-то неотвратимого рока, вызывала необъяснимое трепетное волнение в душе, словно предвещая неожидаемые и очень значимые события, от которых, наверное, и судьба, и может даже жизнь зависеть будет. Постояв немного в раздумье, Борис Александрович спустился с холма и вошёл в лес.

Долго ли шел Борис Александрович, коротко ли нам не ведомо. Только прошел он почти весь лес и вышел на большую поляну, покрытую мягкой шелковистой травой. Поляна была удивительно круглая и необычайно красивая. В центре поляны рос подсолнух. Но какой-то странный подсолнух. Небольшой, весь желтый и цветком своим не на солнце смотрел, а прямо вверх, в небо. И никакой избушки на курьих ножках вокруг не было. Задумался Борис Александрович. Куда же дальше-то идти? Вроде бы все приметы совпадают, а избы нет. Кручиниться начал было наш герой, как вдруг большая тень проследовала по поляне и обернулась висячим предметом аккурат прямо над подсолнухом. Предмет этот был похож то ли на миску глиняную, то ли на чугунок перевернутый, поди пойми. Только снизу у него неожиданно вылезли три ноги, и предмет этот медленно опустился на землю.

– «Занятно, – подумал Борис Александрович, – ведь у курей две ноги, а здесь три. Ошибочка вышла. Да и на ступу с помелом предмет этот не похож, но летает. Чудно! Ну, да ладно. Пусть будет избушкой на трех ножках. Хорошо хоть это появилось».

Подошел Борис Александрович к избушке. Оглядел ее. А она вся гладенькая. Ни окон, ни дверей, ни трубы печной не видно. Обошел он вокруг. Ни трещинки, ни щелочки не заметил. Опять задумался. Неожиданно вспомнил он старинное заклинание. Подбоченился, да и гаркнул:

– Избушка, избушка. Повернись ко мне передом, а к лесу задом.

Что-то зашуршало, щёлкнуло и перед ним образовалось очертание двери, а снизу выдвинулось крыльцо необычное. Все замерло. Послышался мягкий вибрирующий звук, дверь поднялась куда-то вверх и на крыльцо вышла девица, красы неописуемой.

От неожиданности этой плюхнулся Борис Александрович на поляну и оперся руками, чтоб совсем не упасть. Девица была не просто красива, а фантастически красива. Стройный стан, окутанный серебристым сарафаном, напоминал молодую березку, реагирующую на ласковые прикосновения теплого игривого ветерка. Большие миндалевидные черные глаза смотрели на него с радостной нежностью. Прямой, с небольшой элегантной горбинкой носик. Изящный изгиб алых губ, был слегка обозначен чарующей улыбкой, от которой затряслись все косточки внутри богатыря и захотели выскочить наружу и побежать по полянке, хохоча и подпрыгивая. Шелковистые черные волосы с необъяснимой грацией ниспадали на изумительные плечи. А грудь… (на этом закончим описание красы-девицы, дабы время у читателя не отнимать).

– Зачем пожаловал, Борис Александрович? – спросила дева.

От звука ее глубокого бархатного голоса волны неописуемого восторга, зародившись в груди богатыря, попытались распространиться по всему телу, дабы сжечь все, что не соответствовало гармонии красоты. Никогда Борис Александрович подобного не испытывал. Но закаленный в боях воин, в отчаянном рывке усилий попытался взять себя в руки. С седьмой попытки, как ему показалось, это удалось. Равновесие восстановилось. Он, покачиваясь, поднялся, отряхнулся, кашлянул, поклонился в пояс и обратился к девице.

– Здравствуй, девица-краса. Направил меня царь-батюшка к хозяйке твоей, Бабе Яге, с поручением. Не могла ли ты меня к ней проводить?

– К Бабе Яге? – спросила девица и неожиданно засмеялась.

От этого звука хрустально-родникового смеха, как почудилось ратнику, запрыгали в восторге облака, солнышко пустилось в пляс, и птицы хором радостно защебетали на три голоса в терцию с примесью квинты. Но ратник и на этот раз выдержал. А девица говорит:

– Ну так я и есть Баба Яга. Зачем пришел?

От этой неожиданности остолбенел наш герой, и словно тьма поглощать его стала. Потерял он дар речи, и начал ощущать, как последние искры разума, суетясь и толкаясь, пытаются покинуть его. И впервые в жизни своей он понял, что сделать ничего уже с ними не может. Счет пошел на секунды. Вот первая искорка мысли подошла к краю обрыва разума и задумалась, куда ей прыгнуть, вправо или влево. Остальные, толкаясь сзади, орали ей: «Да какая, мол, разница, верх, низ, право, лево. Главное быстрее разбежаться. Не тяни время! Нас все равно никто уже не держит. Ох, и гульнем, сестрички!». Ну, полный кавардак. И в этот последний миг своего разумного бытия услышал Борис Александрович чарующий голос:

– Заходи в дом, богатырь. Чаем угощу. Поговорим с тобой. Я рада тебя видеть.

И как пелена спала с нашего героя. Тьма развеялась. Разочарованные от утерянной свободы мысли разбрелись по своим местам. Силы вернулись. Звон в ушах исчез. Зрение восстановилось. Правая нога перестала чесаться.

– Борис Александрович, меня зовут Ядвига Борисовна. Заходи, гостем моим будешь. Прошу.

И Борис Александрович, покачиваясь, поднялся на крыльцо.

Часть 3. Беседа в избушке

Вошли они в горницу. Странная была эта горница. Вся светлая, словно из серебра сотворенная. И огонечками разноцветными переливающаяся. Ни свечей, ни лучин не было, а как днем все разглядеть можно. Стол стоял посредине, скатёрочкой расписной накрытый, да два табурета о трех ногах. А на противоположной стене окно. Только необычное какое-то. Черное всё и как-то непонятно мерцающее. И ничего сквозь него видно не было. Яко в колодец смотришься. Ядвига Борисовна подошла к шкафчику, достала чашки, печенье, вазочку с вареньем и какой-то странный маленький смешной самоварчик. Налила чаю и села напротив Бориса Александровича.

– Ну, рассказывай, с чем пожаловал?

Хлебнул, Борис Александрович чайку, да и поведал все. И про телегу с самоваром, и про царя-батюшку, и про то, что Знания ему доставить велено. Иначе – не сносить ему головы.

– Телега, говоришь, с самоваром? А ты сам как думаешь?

– Не знаю я, Ядвига Борисовна. Дело шибко мудреное. Может быть оно и верное. Только сдается мне, что не так это быть должно.

– А как?

– А вот этого я в толк не возьму. Может действительно нужно особое Знание, чтобы задачу эту решить можно было. Но я понять не могу, что же это такое – Знание? И как его взять возможно?

– Да…, – улыбнулась Ядвига Борисовна, и взгляд ее стал каким-то нежно-ласковым. – Скажи мне, а ты вопросы задаешь?

– А как же! Сколько сабель да овса надобно, чтоб басурмана задавить с первого захода?

– Да я не об этих вопросах – засмеялась Ядвига Борисовна. – О других. Вот ты самому себе задаешь вопросы?

– Есть такое. Бывало ночью в поле выйдешь, глянешь на небо чёрное, а там, мать честная, красотища! Звёзды серебряные, да разные, да мерцают, да в картинки занятные складываются, да влекут и зовут куда-то. Почто так?! А солнышко золотое вставать начнёт, так вообще дух захватывает от буйства красок небесных. И ни один рисовальщик это на своем холсте отразить не может. А соловушка как запоёт, как зальётся, так мороз по коже от счастья бегать и прыгать начинает. И почему ни один балалаечник так сыграть не сможет? Вот никак это разумению моему не поддается.

Под конец речи своей воодушевился Борис Александрович, словно воочию увидел и звёзды, и рассвет. И соловья услышал. Даже от возбуждения руками размахивать стал. Ядвига Борисовна смотрела на него с восхищением. И все мысли его, которые ещё недавно убежать хотели, окружили и с восторгом смотрели на ту маленькую, ранее неприметную мыслюшечку, которая всю жизнь скромная и невидимая среди них где-то пряталась, а тут вдруг засияла, заискрилась, заполонила мягким светом своим все закуточки разумности, и от этого тепло и радостно всем стало.

Ядвига Борисовна с нежностью взяла за руку Бориса Александровича, но сказать ничего не успела. Окно вдруг засветилось и образовалось в нем чудище невиданное. Синее какое-то, взлохмаченное и ажно о четырех глазах. И завопило оно мерзким голосом:

– Ядвига Борисовна! Вспышка на Солнце. Идёт магнитная буря. Изменился, почему-то, временной фактор. Необходимо ввести поправку в полторы наносекунды во все навигационные системы. Полное программное обеспечение я вам уже выслал.

– Спасибо, Дима. Я его уже получила – ответила Ядвига Борисовна и встала. Чудище исчезло.

У Бориса Александровича чуть зубы не застучали от неожиданности. Но, закалённый в боях воин, смело спросил.

– А что это было?

– Это Димка, наш программист.

– А почему у него четыре глаза?

– Да нет. Это у него очки такие – засмеялась Ядвига Борисовна и подошла к какому-то шкафчику. Выдвинула полочку, усеянную косточками. И задумалась.

– Так это человек?! – с удивлением и надеждой спросил Борис Александрович.

– Нет. Это наш аспирант – размышляя о чем-то, ответила Ядвига Борисовна.

– Понятно.

Хотя на самом деле ничего понятного для Бориса Александровича не было. Но он всё принял на веру и решил, что не его это дело, а значит, пусть все будет, как есть.

Ядвига Борисовна повернулась. Взгляд ее был чем-то озабочен.

– Борис Александрович! Я тебе всё поясню, когда ты вернешься. Сейчас тебе надо идти. Пойдёшь в сторону заката солнца. Дойдёшь до Высокой горы. На её вершине бьёт Источник. Это Источник Знаний. Наберешь мне водицы из него и принесёшь. Вот тогда и поговорим. Но сам эту водицу ни в коем случае не пей! Всё понял? А теперь иди.

Она повернулась к полочке и быстро застучала по костяшкам.

– «Вот оказывается, как она на косточках играет», – подумал Борис Александрович и вышел.

Часть 4. Высокая гора

Гора была высокая, покрытая зарослями кустов и деревьев. Не спеша, поднимаясь вверх, Борис Александрович рассуждал: «Аспирант, программист, Димка. Ну, Димка, положим, имя этого чудилы. А аспирант значится кличка или должность? Нет, не так, стало быть. Должность у него – программист. Это как наш рудокоп или звонарь. А аспирант – это звание такое. Типа нашего купца или опричника. А может наоборот? Поди – разбери. И что это такое – очки? Глаза запасные что ли? Чудно».

Кустарник поредел, деревьев стало меньше. Начали попадаться пустые бутылки, обертки бумажные и еще какой-то мусор. Уклон кончился, и Борис Александрович вышел на поляну, в центре которой бил источник.

Водица из источника, радостно журча, сбегала по склону, соединялась с водицей их других родников и уже речушкой, огибая стоящую у подножья горы деревню, уносила свои воды куда-то вдаль. Над деревней висел какой-то странный большой и угловатый предмет. Было видно, что этот предмет привязан к несущейся телеге. Верхом на предмете сидел человек. Не успел Борис Александрович эту картину как следует рассмотреть. Раздался высокий и какой-то приторно заискивающий голос.