Кладбище драконов

– Поймали, значит, сигнал, на, – ругались третьи, – бронза, по звуку. Ну, и радости полные штаны. Полдня убили, на. Глина, чтоб её! И чё думаете? Строительная арматура! Чугун, на! Как он там очутился? Строительная, же. Советская! Что за тектонические сдвиги, на? И почему сигнал, как у бронзы? Прибор в гарантийку надо отнести.

– Нашли, нашли, – улыбались другие, – десятка за просмотр.

Они осторожно достали из рюкзака свёрнутое полотенце, в котором лежал не какой-нибудь обломок лезвия меча или гнилая рукоять, а целый клинок. Маша благоговейно ахнула. Подобное сокровище встречается в среднем раз в месяц, учитывая, что поисковых отрядов, блуждающих по этим костяным холмам, около 20—25, не считая профессиональных одиночек, любителей и новичков, подвергнувшихся стихийному порыву.

– Зачётная находка, – оценил Кирилл, не испытывая особого восхищения.

Польщённые искатели улыбнулись:

– Кастрюльки не наш профиль.

– Что думаете? – спросил Денис.

– Швейцарский, скорее всего, – предположил один из группы, – судя по лезвию. Возможно, шестнадцатый век.

– В музей?

– Чтобы хлеб с колбасой порезать, у меня набор годных ножей есть. Пусть люди смотрят.

Толя всё больше и больше проникался симпатией к этим грязным, уставшим, но с блеском в глазах, людям. Раньше он их приравнивал к хиппи, безумным авантюристам, убивающим время без какой-либо пользы. Но теперь он смотрел на этот клинок, и сердце стучало учащенно.

– Можно? – спросил он, стараясь скрыть волнение.

– Нужно, – засмеялись искатели.

Казалось бы, кинжал да кинжал. Ржавый. Длинное треугольное лезвие. Очень широкое основание, почти с гарду. В сравнении с другим подобным оружием наносит больший урон, но уступает в лёгкости и элегантности. И где написано, что он именно швейцарский? Или поисковики таскают с собой иллюстрированный справочник, не в силах потерпеть до дома и утяжеляя свои рюкзаки ещё больше? Или настолько спецы в этом деле?

Для многих это просто старый хлам, тем более, грязный и тупой. Но, тяжелый и грубый, кинжал участвовал в битвах, потом преодолел тысячи швейцарских миль, затем тысячи российских вёрст в брюхе дракона, пролежал в земле несколько столетий, ожидая, когда возле кладбища появится город, когда кто-то откопает его и явит на свет Божий. Не у каждой вещи есть своя история. Современным ножам такое и не снилось. Они исчезнут из кухонного шкафа, попадут на городскую свалку и сотрутся в памяти людей. А кинжал станет экспонатом в музее, будет лежать под светом ламп, привлекая восхищённые взгляды мальчишек, сбежавших с урока математики.

Решено! Стоит попробовать их догнать!

Оксана вызвала такси, Вера бросила Толины таблетки в сумочку, и девушки выскочили из дома. До лежака всего пять кварталов. Не самое большое расстояние, но нет смысла устать заранее, добираясь пешком, а после плестись, спотыкаясь о кости. И хотя машина приехала через три минуты, как и было обещано, Вера успела посмотреть на часы раз сто, нервно похаживая вокруг равнодушного клёна.

– По объездной трассе, до моста через Лебединку, – сказала она водителю.

– Есть, до моста! – отозвался таксист, – Какой берег?

В последнее время Денис с детьми шарился вдоль Лебединки. История названия следующая – казаки атамана Эдуарда Еремеева, основавшие на этом месте первый острог, обнаружили в реке скелет самого красивого и изящного дракона – Лебедя, не чета Гаргулье или Железолобому. Даже после смерти его остов выглядел грациозно, с вытянутой вверх длинной шеей, словно исполняющий свою последнюю песню. Со временем скелет по косточкам унесло течением, но река сохранила название и даже стала шире. Но какой берег облюбовал её любимый искатель, Вера не знала. Дело не в самом берегу, а сотне-двух метрах от него. И если она выберет неверное направление… жизнь брата в ее руках.

– Левый! – первое, что пришло в голову.

– Есть, левый!

Если они встретят всю «эту толпу», а они обязательно встретят, обратно можно будет срезать путь по диагонали, а не возвращаться к мосту, чтобы перейти реку. Лебединка имеет ширину 70—90 метров, а будут ли вверх по течению ещё мосты, никто из них не знал. Левый берег в этом плане выглядел предпочтительней.

Пока машина ехала, девушки внимательно смотрели в окна, пытаясь не пропустить кого-нибудь с металлоискателем, вдруг появится новая информация – в большинстве своём поисковики знакомы, так или иначе. Но по обе стороны трассы в огромном количестве были только хаотично разбросанные серо-белые кости, сливавшиеся в одну неровную линию, не за что зацепится взгляду. Исключение составлял череп самого большого дракона – Левиафана, на поднятой шее, возвышающийся над останками драконов, словно наблюдатель за порядком, и являющийся ориентиром для проезжающих машин.

– Дорогой, ты где?

– Только что проехал Левиафана. Скоро буду.

И опять кости, ничем не запоминающиеся, как берёзы, сосны или кедры на лесном участке любой другой загородной трассы. Только в лесу больше красок и воздух свежий и приятный.

Наконец такси остановилось возле моста.

– Вас подождать? – спросил водитель.

– Думаю, не стоит.

Вера рассчиталась, и скромно улыбнувшись, протянула водителю визитку.

– У нас есть бьюти-блог.

– Что-что у вас есть? Блог, это понятно, а вот другое слово.

– Интернет-журнал, посвященный женской красоте. Косметика, парфюмерия, мода и прочее.

– Вы считаете, я ещё могу стать красивым? – засмеялся водитель.

– Ну, может, заинтересует вашу жену или дочку. Я не говорю, что они в этом нуждаются, но мы рассказываем о новинках и мировых тенденциях в этой сфере.

– Ну ладно, пусть посмотрят, – водитель порылся в бардачке и протянул свою визитку, – если что, звоните. Звать Вадимом.

– Запомним.

Девушки попрощались, вышли из машины и огляделись. Никого. Такси развернулось и поехало обратно. Они остались одни. Оксана достала сигареты и предложила Марине.

– Я завязала, – отказалась та.

– Опять? Надолго, на этот раз?

Оставив сарказм без ответа, Марина обратилась к Вере:

– Веди, невеста следопыта!

– Это же твоя территория.

– Мы собираемся в другом месте. И сегодня я без меча.

Если бы я была Денисом, – подумала Вера, – а я им никогда не стану, где бы начала поиски? По берегу, или сразу помчалась вглубь лежака?

– Денис! – крикнула она, – Толя!

Только ветер тоскливо свистит между рёбрами скелетов, гладит позвоночники и хочет рассказать историю этих драконов на своём языке, нашёлся бы слушатель. И если от города до моста ещё встречаются дачные домики, хозяйственные участки, картофельные поля, то после моста оба берега засеяны костями, которыми любуются только туристы, катающиеся на прогулочных катерах, было бы чем любоваться.

До чего же жутко стоять возле гигантского могильника, но ещё страшнее войти в него. Вера умеет обращаться с металлоискателем, но только в пределах своего двора, по всяким там кладбищам с Денисом она не шлялась.

– Монетку бросай, – предложила Оксана.

Вера вытащила коробочку с таблетками и потрясла ею возле уха, как напоминание, что надо двигаться, пока есть время.

– Доберусь, обоим влетит, – пообещала она подругам и сделала первый шаг, – и малолеткам тоже, за компанию.

– Малолеткам? – засмеялись подруги.

– А разве эти находки не принадлежат государству?

Начало поисков было где-то впереди, а идти молча не входило в Толины планы. Тем более, что ситуация была неоднозначной, а поиски могли быть незаконными. Зачем сразу интересоваться, да же? Мы вначале пойдём, а потом спросим. Но Денис уже был готов к таким вопросам.

– Дело в том, что кладбища драконов, по крайней мере, в нашей стране, не являются исторической ценностью, археологической достопримечательностью, национальным парком, или погребальным захоронением. Они не состоят на учёте в реестре памятников. Просто драконы прилетают сюда и дохнут. А те вещи, что они иногда с собой приносят, так здесь вам не аэропорт, таможня проверки не устраивает.

– Но это же незаконно!

– Мы ищем клад, и как раз законом это не запрещается. Согласен, если откопать драгоценности царицы Савской, тут же возникнет нешуточный спор о правах владения этим историческим и культурным наследием.

– Только кто их вернёт хозяевам? – усмехнулся Кирилл.

– Да там и хозяев уже не сыщешь, – уверенно сказала Маша, – а желающих будет много.

– Вот ты можешь, – продолжал Денис, – найти потомков швейцарца, которому принадлежал тот клинок?

– Клинок принадлежит самой Швейцарии, – предположил Толя, – наверно.

– В Швейцарии тоже есть подобное кладбище и пара комплектов матрёшек в чьей-нибудь коллекции, думаю, найдётся. Драконы не привязаны к одному месту, они вечные кочевники и выбирают маршрут на своё усмотрение. Может, когда-нибудь и придумают, что со всем этим делать, объявят лежак национальным парком, принадлежащим государству и любая самовольная поисковая и копательная деятельность будет преследоваться по закону, а пока это свободная зона.

– Не, да я и не против! Просто всё это для меня новое. Вдруг, нарвёмся на людей в форме!

– Вначале надо спрашивать, а потом идти, – заметил Кирилл.

– Так, романтика!

– Драгоценности – да, надо отдать государству и получить компенсацию, но наконечники… Кому они нужны?

– А другие, кто не сотрудничает с музеями?

– Это на их совести, – сказал Денис, – но среди моих знакомых никто не нашёл ни одной золотой монеты, хотя и такое бывает. Но уверяю тебя, если захочешь получить «открытый лист», тебе его попросту никто не выдаст. Незачем. Знаешь, что это за лист такой?

– А как же официальная археология? – не унимался Толя.

– Официальная пусть занимается раскопками культурных пластов Нижнего Новгорода, там ещё много чего не открытого. Москва, Питер, Рязань, курганы на Урале. Пусть отыщут захоронение Чингисхана, в конце концов. А тут им делать нечего, здесь нет культурных слоев и хоть какой-нибудь исторической информации. Этот кинжал попал сюда абсолютно случайно. Дракон мог запросто отправиться в Венесуэлу. Этот кинжал не расскажет, как здесь жили люди четыре тысячи лет назад. Вот смотри.

Денис подошёл к небольшому скелету, похожему на разобранный детский конструктор, и наступил на череп. Тот хрустнул и раскололся на мелкие кусочки, как кувшин, серая пыль поднялась над некогда свирепым хищником.

– Здесь так много костей, что приобрести ожерелье из когтей Острохвостого считается дурным тоном. Изготовить рукоятку ножа из бивня мамонта – круто. Дракона? Это вызовет лишь недоумение. Даже турист из Англии не возьмёт на память берцовую кость, у него на балконе уже пять таких. Кладбище больше нашего города в пять раз, и древнее в сто. Ученым в этих местах делать нечего. Кисточкой и аккуратностью здесь не возьмёшь. Только прибор и лопата. Ученые, к примеру, обнаружили черепки на берегу Волги, и давай разведывать всё вокруг. Ты же нашёл медную монетку 12 века и шпарь дальше за пять километров, здесь тебе больше ничего не светит.

– То есть, мы не чёрные копатели?

– Чёрные копатели работают по войне, на охраняемых государством местах. А мы просто собираем предметы, хозяева которых остались в прошлых веках. И, кстати, я уже говорил, большая часть отправляется в музей, некоторые из нас ищут ради поиска.

– Но не ты?

– Я коллекционер, – сказал Денис с некоторой гордостью, – для меня новый наконечник, никому больше ненужный, что для тебя лайк под очередной фотографией.

– Но ты же находишь и другие вещи?

– А их продаю другим любителям. Есть много ценителей древности. Один знакомый собирает мушкеты и у него довольно большая коллекция. За каждый найденный он готов отдать хорошую сумму, заказывает из-за рубежа у других коллекционеров. Причём работает директором частной наркологии. У тебя нет знакомых алкашей? Если что, обращайся, на халяву откапаем.

– У дяди Егора есть даже мушкет-топор, – радостно доложила Маша, – мощное оружие. И лезвие ржавое от крови.

– А ты точно девушка? – улыбнулся Толя, – Глаза блестят, как у пацана.

Главная улица закончилась небольшой площадкой, заваленной разным мусором. Сразу за ней проходила объездная трасса, по которой только что проехало такси, везущая бьюти-блог к мосту через Лебединку.

– Переобуваемся, – скомандовал Денис, – отдыхаем пять минут. Для сомневающихся ещё есть время вернуться.

Единственный, кто выглядел нелепо в этой команде, был Толя. Берцы и спортивный костюм вместе смотрелись не очень гармонично. Но романтика звала, сердце радостно стучало, а где-то их ждали находки, спрятанные под землёй. И хотя, по словам Дениса, далеко не каждый поход бывает удачным, новичкам всегда везёт.

– Не жмут? – спросил Денис, так как в городе его это не интересовало – очень торопились.

– Как раз, вроде.

– Смотри, в кроссовках по костям особо не полазишь.

Он подошёл к Маше и поправил лямки рюкзака, будто с ними могло что-то произойти.

– Ну, папа-а, – завозмущалась дочка, уже взрослая для себя, но ребёнок для отца, – ты мне ещё бантик повяжи.

– Всё нормально? – спросил Денис у Кирилла.

– Всё отлично, – поспешно ответил тот, лишь бы у него ничего не поправляли, учитывая, что он младше сестры.

– Сегодня возьмём левее, подальше от реки.

– Пойдёмте лучше к реке, – предложила Маша, – мы же собирались там продолжать.

– Не так жарко будет, – сказал Кирилл, глядя на безоблачное небо.

– В следующий раз, – возразил Денис, – если идти, то на неделю-две. Я же сказал – сегодня у нас ознакомительный поход. Проверим одного человечка на прочность.

Он подмигнул Толе.

– Сможет ли он пару дней прожить без телефона.

– Смартфона.

– Ну, тем более.

– Легко! У меня однажды сломался…

– Вперёд! – скомандовал Денис, – Наконечники вечно ждать не будут!

– Аллилуйя! – облегченно вздохнул Кирилл, устав слушать трёп отца и Толи, возможно, будущего родственника.

– Лучше бы на речку, – пробурчала Маша.

– Разговорчики!

Денис установил на GPS-навигаторе точку начала пути, и команда искателей двинулась вглубь кладбища.

Толя мысленно перекрестился. Когда-нибудь, если он сделает поиски частью своей жизни, походы станут для него увлекательным, но обычным делом. Сейчас же это было новым, неизведанным мероприятием. Ради этого можно и работу прогулять.

Решение идти с интервалом в 10—20 метров, тем самым более результативно прочёсывая местность, оказалось неудачным. Единственный путь движения вперёд, это продвигаться по заросшим травой открытым участкам земли, обходя горы костей, а иногда и перелезая через них. И если сейчас разделиться, то высока вероятность потерять друг друга в этом холодном и безжизненном костяном лабиринте.

После каждых пяти-десяти минут девушки звали ребят, но, естественно, им никто не отвечал. Марина посмотрела на время, уже час они ходят между скелетами, как в музее естествознания в секторе мезозоя, даже не уверенные, что их поисковики пошли именно в эту сторону.

– А если они ещё не дошли до моста? Или идут через поле по диагонали?

– Всё может быть, – грустно сказала Вера, – у Дениса навигатор, там зафиксированы все его маршруты. Они легко дойдут до места, где остановились в прошлый раз.

– Но, где этот прошлый раз? – спросила Марина, – И в эту ли сторону они сейчас идут?

«О, Господи! – подумала Вера, споткнувшись об чью-то огромную ключицу, – я здесь, потому что Денис увлекается абсолютно бесполезным делом. Что дают ему эти наконечники? Почему именно они, а не клинки или мушкеты, как у Егора? Мушкеты хотя бы выглядят солидно, особенно тот, что с топором на стволе».

– Денис! – крикнула она и добавила шёпотом, – Сволочь.

Первый час они просто шли, не останавливаясь и не обращая внимания на участки земли, свободные от скелетов. И хотя Толя предлагал их обследовать, экспедиция не задерживалась.

– Здесь уже давно всё пусто, – заверял Денис, – возможно и я приложил к этому руку, но масштабные раскопки начались в начале двадцатого века, когда померкла вера в Бога, а, следовательно, и уважение к любым подобным местам. А первые поиски были где-то в 1743 году.

– Откуда такая точная дата? – поинтересовался Толя.

– Маша, скажи что-нибудь умное.

– Прибытие казаков атамана Эдуарда Еремеева, – пояснила Маша, – по приказу императрицы Ольги Фёдоровой Победоносной здесь был заложен острог, первый пограничный гарнизон. Место удобно тем, что со стороны лежака ждать нападения не приходилось.

– Логично.

– Аэропланов в те времена, сам понимаешь…

Они вышли на поляну, на которой горел костёр. Вокруг сидели молодые люди в самодельных доспехах. Деревянные мечи и дорожные знаки в виде щитов лежали рядом. Толкиенисты, или кто там ещё, просто отдыхали, пили вино и слушали свою эпическую музыку.

– Добрый день, – поприветствовал Денис молодёжь, которая была недовольна чужим вторжением, судя по лицам.

– Здрасте, – недружно ответили они и вернулись к созерцанию огня.

От греха подальше искатели быстро и тихо пересекли поляну и скрылись за очередным костяным курганом.

– И много здесь вот таких? – спросил Толя, – я знаю только Маринино сборище.

– О! Тут можно встретить в большом количестве бомжей, наркоманов, фехтовальщиков, – ответил Денис, – вот так идёшь себе спокойно, а тут – раз, парень со шприцем сидит, делает вид, мол, это не то, что мы подумали. А некоторые даже внимания не обращают.

– Жуть.

– Попадаются и нормальные люди. Некоторые фотосессии устраивают, или на шашлыки семьями приходят. А кто-то однажды вообще страстным сексом занимался, а мы помешали.

– Папа!

– Ой, увлёкся… Обычно попадаются люди мирные, но иногда дело может дойти до поножовщины. Причины разные – от простого грабежа, до встречи с сумасшедшим.

– А если возникнет конфликт?

– Пока всё обходилось, но если что, пустим в ход ракетницу.

– Ага, – сказала Маша, – один заряд против двадцати мечей, это несерьёзно. Вмиг уроют, обшмонают и продолжат хлестать винище, восседая на наших телах.

– Всё возможно, – уверенно кивнул Денис, – но будем надеяться на лучшее.

– Быть убитым на кладбище драконов, это что-то, – сказал Кирилл.

– А вы находили трупы?

– Бог миловал.

– В прошлом году нашей группе попался один такой, – вставила Маша, – зрелище ужасное. Расчленили и так оставили. Говорят, маньяк появился. Такое началось! Кто-то упал в обморок, часть разбежалась, кто куда. Оставшиеся начали фоткать.

– И ты среди них? – спросил Толя.

– Конечно, я тебе потом фотки перешлю.

– Вот уж спасибо! А что за группа?

– Исторического факультета. Раз мы будущие историки, первую сессию решили отметить здесь.

– Пить на кладбище, это лучше, чем экскурсия по музею, – саркастически заметил Кирилл.

– Отмечать закончили в полиции.

Дым костра растаял в воздухе, музыка стихла. Реже попадались банки, бутылки, окурки, фантики и кострища. Птичье пенье растворилось в нагретом солнцем воздухе, и наступила полная тишина. Даже ветер был не слышен, только ощущалось его мягкое прикосновение к лицу и рукам. Так далеко Толе не приходилось забираться, а вот остальные чувствовали себя вполне привычно, петляя между громадными скелетами и перелезая нагромождения костей.

Иногда попадались открытые полянки, иногда непролазные завалы. Встречались островки сосен, заросли кустарников и одинокие березы. Один раз переступили через крохотный ручей, потом через другой, оказавшийся тем же самым по предположению Дениса.

Первое время Толя внимательно осматривал местность, желая отыскать какую-нибудь вещицу, непременно драгоценную. Потом был согласен на любую историческую находку. Но со временем внимание притупилось, стало рассеянным, а вокруг валялись только кости, кости, кости.

– А кто-нибудь видел живого дракона? – прервал он тишину, когда наблюдать однообразие стало просто невыносимо.

– Я видел, – улыбнулся Кирилл, – и неоднократно.

– «В мире животных» не считается.

– Папа видел, – сказала Маша, – если только не выдумывает.

Денис укоризненно посмотрел на дочь.

– Видел издалека. Он сидел у Лебединки, куда мы не пошли сегодня, и пил воду. Говорят, их только там и видят. Больше для них ничего здесь нет интересного.

– Очень большой?

– Маленький. Я бы сказал, с грузовик. А если опрокинуть кузов, то сходство один в один, будто приподнятые крылья.

– А класс какой?

– Ну, точно не Гаргулия, не Бегемот, не Сирена. Похож на Рогатого Медного, но хвост не такой длинный.

– А потом?

– Потом он полетел. Отсюда не видно, куда-то туда, за холмы. Крыльями махал тяжело, видимо старым был.

– А я не видел ни одного, – грустно сказал Толя.

– Ну, не ты один. Скоро они вообще переведутся, а в клетках их держать бесполезно.

– В Африке и Южной Америке их пока много, – поведал Кирилл, – и в Австралии прилично.

– Кстати, в музее стоит скелет кенгуру, найденный в скелете дракона, – вспомнила Маша.

– У нас глубоко в тайге тоже встречаются.

– А ты того дракона хоть заснял?

– В то время не было даже пейджеров.

– Чего не было?

– Не заснял, короче. Середина девяностых, фоткали больше на «мыльницы».

– Ты прикалываешься? – засмеялся Толя.

– Так фотоаппараты назывались.

– И ты тогда уже копал?

– Ну да.

– И за всё это время нашёл только шесть наконечников?

– Три, – поправил Денис, – остальные купил или обменял.

– Но это же так мало! Столько времени тратить!

– Ну, я находил не только наконечники, – без обиды сказал Денис, – там ещё было… А на что ты тратишь своё время?

– Да так, на всякие нужные вещи.

– Можешь не говорить, у меня тут двое ненамного младше тебя. Имею представление.

– А чё мы-то сразу? – возмутился Кирилл.

Не обращая внимания, Денис продолжил:

– Когда у тебя есть хобби, не приходится особо надеяться, что все поймут и поддержат. Но я был бы сейчас здесь, даже если бы за всё время ничегошеньки не нашёл.

– Почему?

– Потому что для меня это кайф!

– Сомнительный какой-то кайф.

– В своем четырёхстенном офисе ты сходишь с ума, медленно и неумолимо. А сейчас участвуешь в маленьком, но приключении.

– А вот это возможно, – согласился Толя, – только я работаю в столярном цеху.

– Неважно. А здесь, как нигде, можно отдохнуть от города и забыть про все дела. Вообще про все. На любом кладбище очень тихо и спокойно. А на этом, особенно. Здесь никто не оплакивает близких.

– На некрофилию смахивает.

– Я удовлетворяю не извращенные наклонности, а стремление души к этому… Как бы сказать?

– К единению, – подсказала Маша.

– Вроде того. Короче, скоро остановимся на ночлег. Уединись. Сядь где-нибудь неподалеку, закрой глаза и помолчи. Сам все поймёшь.

– Типа медитации?

– Ну, пусть будет так.

Они заблудились и слава Богу, что их трое. Паника, поделённая на равные части, не имеет той власти, что может сломить одиночку. Всегда есть с кем пошутить, поругаться, спеть ободряющую песню и поддержать друг друга. Втроём легче отбиваться от маньяка и переждать холодную ночь. А сломай одинокий искатель приключений шею, что тогда? То-то!

Кладбище превратилось в бесконечную пещеру под открытым небом. Непонятно, каким чутьём драконы выбирали своё последнее пристанище, может, просто падали где попало, но рядом с пустой полянкой возвышалась гора из сотен скелетов, на которую не взобраться по причине неустойчивости. Оксана дважды пыталась залезть наверх и дважды чуть не упала, после чего ей запретили повторять подобные восхождения. А если какую возвышенность и можно покорить, то за ней вставала ещё одна такая же, только выше. А вокруг множество тропинок, будто запутанный моток проволоки – одна идёт в одну сторону, другая в противоположную, делает крюк и выходит на новую полянку, а может на ту же самую. Бесконечные туннели и переходы в большинстве своём оканчивающиеся тупиками. Хуже, чем в незнакомом мегаполисе. А тут ещё и солнце скатилось вниз, освещая только самые верхушки костяных холмов.

Девушки подошли к сосне, на которую чудом не упал ни один из летающих ящеров.

– Назад идти уже поздно, – сообщила Вера.

– Имеет ли смысл помечтать о еде вслух? – спросила Марина, сев возле дерева, – у меня аппетитные мечты.

Оксана пристроилась рядом и полезла за сигаретами.

– Не стоит, – ответила она, вспомнив о своём холодильнике, – если завтра сможем выбраться, обещаю вечером пару бутербродов и салат. Мясо только без косточек. Теперь вообще всё без костей. Только сочная горячая мякоть. Слюни не потекли?

– А вот Денис с Толей экипированы под завязку, – предположила Марина, – мужики без еды в поход не пойдут.

Следом села Вера.

– Денис уже неоднократно терялся, – сказала она, – он шагу не ступит без полного рюкзака.