The Metal Road. Воспоминания металлиста восьмидесятых

– Я слушаю блэк, – пуская дым и прищурившись важно прогундел тот. – Venom, Hellhamer. Слышали такие?

– Ну, допустим, – Герман-Удо также окутался дымом, – и дальше чё?

Кочетов, уловив куда дует ветер, поспешил разрядить обстановку.

– Venom – хорошая команда? – спросил он недомессию.

– Она не хорошая, – пуская дым через нос ответил тот, – Она лучшая. Это вершина металла. Не то что это… – он кивнул на «Электронику-302». Потом не спеша достал кассету. Обычную красную девятирублевую «соньку», которая была почти у каждого из нас.

– Если кому интересно, могу отдать за двадцатку. Тут два последних диска Venom.

Это была если и не зашкаливающая наглость, то всё равно наглость. Все мы записывали музыку за деньги, но брали за это максимум пять рублей. То есть кассета обходилась потенциальному покупателю не дороже 15 рублей. А вот чтобы продавать кассеты по 20 рублей – для этого были нужны очень веские основания. И объяснения.

– А чего так дорого? – хмуро поинтересовался Герман-Удо.

– Ну я же не Accept тебе предлагаю, – Веном даже не пытался скрывать своего презрения.

Этим он настроил Удо против себя окончательно. Во-первых, Герман обожал Accept почему, собственно, и носил кличку «Удо». Во-вторых, он моментально ощутил себя в роли лоха, которого откровенно разводят. А разводить он и сам умел. И, в-третьих, он ненавидел подчеркнуто высокомерных, наглых и борзых людей, с которыми всегда был не против выяснить отношения «не отходя от кассы».

– Ты бы включил что ли, послушать, – Удо находился в том самом состоянии, когда любое последующее слово могло вывести его из себя окончательно и бесповоротно. Веном этого не заметил и ещё более презрительно посмотрел на «Электронику-302».

– Не, на таком я включать не буду.

Тут пришла очередь обидеться за свой магнитофон Кочетову. Но в отличие от Удо он не спешил устраивать бои без правил, а предпочитал отплачивать обидчику его же монетой.

– Ну извини, знал бы, притащил комбайн сестры. Японский.

Веном сарказма не уловил, пожал плечами, выплюнул окурок, убрал кассету и изобразил смертную скуку.

– Запись откуда, – на всякий случай поинтересовался я. – С катушки, с пласта?

– С пласта, конечно, – маленькое личико Венома приняло обиженное выражение. – Я всё пишу с пластов.

Не совсем понятно было, что скрывается за этим «всё», но человек с пластами вызывал уважение. Это подразумевало наличие у него как минимум неплохой вертушки и деки и немалых денег, потому что цена фирменной виниловой пластинки в те годы могла доходить до 120 рублей. В зависимости от группы и свежести альбома. Судя по уверенному тону и заявленной цене кассеты, диск Venom как раз и должен стоить около стольника. Мы тогда по простоте душевной решили, что он, продавая кассеты по таким ценам, пытается отбить затраты на дорогую пластинку – все мы с этим сталкивались. И нам, наивным буратинам, совершенно не приходило в голову, что Веном пытался нас банально развести. Он приехал во двор Кочетова не для того, чтобы познакомиться с новыми людьми, металлистами-единомышленниками, а для того, чтобы развести доверчивых лохов. А лохами для него были почти все окружающие.

Несмотря на затрапезный и где-то даже смешной внешний вид, самомнение и самолюбие у Славы Венома было раздуто до гигантских размеров.