В этот момент Номирэс надавил на камень, и кусок стены задрожал, сбросил с себя пыль и начал медленно уходить вглубь.
– Но было бы легче, используй они пространственную нору, – сказал он, сделав шаг назад.
Катерина подошла ближе и, всматриваясь в уезжающую дверь, пробормотала:
– Нору никто может никогда не найти, что противоречит логике схрона… Если ориентиры исчезнут, она останется в забытьи.
Наконец темный зев полностью открылся, и выставив вперед руку с факелом, Номирэс шагнул первым. Они прошли десяток метров вниз, по грубо вырытому в породе тоннелю, стараясь не касаться сырых стен, и оказались в подземном склепе: небольшая подземная комната, четыре на четыре, с низким потолком и магической защитой от разрушения. Посреди стоял саркофаг, а слева от него большой сундук, обвешанный цепями и большим замком.
– Как банально, – пробурчал Номирэс. – Ни фантазии, ни вкуса. Точно человек.
– А чего ты ожидал? Отражение личности, встречающее тебя с почестями и фанфарами?
– Да хоть бы и Отражение. Я когда нашел заметки о великом архе чародее, почившем где-то в глубине Мертвых Болот, решил, что это место окажется чем-то безумным, – проведя пальцем по плите саркофага, ответил парень.
Катерина хохотнула:
– Ты никогда не изменишься. Такой мечтатель.
– Это плохо? – наиграно надулся тот.
– Да нет, наоборот. Мне нравится.
Решив разделить усилия, чтобы быстрее выбраться из склепа, девушка занялась замком на сундуке, а Номирэс саркофагом.
Парень произнес заклинание очищения, чтобы не наткнуться на сюрприз те?нниши, и медленно отодвинул крышку, поморщился при виде мумии. Когда дело доходило до практического обследования схронов, а не фантазий найти там что-нибудь интересное, он часто боролся с желанием дать заднюю. Но только не рядом с Катериной. Последнее, что он хотел, это показать ей свою слабость.
Обыскав всё вокруг тела, он не обнаружил ничего, излучающего магию, кроме стальной перчатки, надетой на левую руку мумии. Мысленно рыдая от отвращения, Номирэс разжал скрюченные пальцы, чтобы ее стянуть, и внезапно явил играющему на потолке свету факела коготь, размером с большой палец. Но присмотревшись, парень понял, что это не коготь, а лишь его осколок. Представив себе размер этого зверя, он нервно повел плечом.
Ведомый странным желанием, Номирэс снял перчатку и, пренебрегая всеми правилами, провел пальцем по шершавой поверхности когтя. Неожиданно он почувствовал острый укол. Быстро отняв палец от предмета, парень заметил тонкую полоску пореза и начавшую сочиться из него кровь.
– Гадство, – пробормотал он.
– Что случилось? – спросила пыхтящая над замком Катерина. Она уже выдала все известные Номирэсу ругательства людей, пытаясь его открыть, и парочку абсолютно незнакомых.
– Порезался.
Катерина мгновенно бросила свое занятие и подскочив, схватила руку парня:
– Что?! Как? Что это?
– Не знаю, коготь какой-то, – ответил тот, ощущая себя странно спокойно, учитывая оплошность. – Но ведь он тупой, странно…
– Нужно срочно бежать к заставе, – дрожащим голосом сказала Катерина, спешно потянув парня наверх.
Номирэс поддался ей, хоть и не чувствовал страх. Более того, он ясно понимал, что единственная ценность из этого места уже у него. И это был не коготь…
"Да, мой юный друг, в этом мире нет более ценного дара, чем тот, что ты только что принял".
Глава 1
Голая земля. Нет, не голая в смысле без травинки или захудалого кустарника, а пустая. Вокруг не бродили путешественники, не просили на бутылку дешевого пойла бродяжки, и длинные руки Семей едва ли доставали до этих мест, как в прочем, и властей. Только низкая трава да другая высохшая под злым солнцем зелень окружали старый тракт.
Наш не слишком комфортный дилижанс спешно плыл в двадцати сантиметрах над поверхностью бугристой дороги, едва цепляя днищем высокие булыжники. Рулевой матерился почем зря, а я подмечал, что Зи использует выражения куда заковыристее…
Стоп, наверное, стоит начать немного пораньше и как следует представиться.
Мое имя Вик, сокращенно от Виктора. Виктор Намир. Да, знаю, имечко так себе, но уж какое есть, поэтому я больше предпочитаю сокращенный вариант. А то звучит больно серьезно, хмуро даже. Его, очевидно, выбрал не я и даже не Зири, моя ненаглядная мачеха. Оно было вышито на одежде, в которой женщина и подобрала меня добрых шестнадцать зим назад. Второе имя, кстати, уже от нее.
Именно с ней мы сидели напротив друг друга, и ее взгляд уже, кажется, проделал не одну дыру в моей голове. Между нами был только широкий дубовый стол с грудой макулатуры и пятизарядный старенький револьвер модели "Дверс 815", лежащий длинным дулом на пепельнице. Сейчас в стекляшке одиноко дымился наспех затушенный огрызок сигары, раздражая мое обоняние. Никогда не понимал, зачем она курит эту гадость.
Вечер уже давно загнал солнце за горизонт, поэтому на столе лениво полыхал красным светом толстый фитиль свечи, защищенный стеклянной колбой, чтобы случайно не задуло. Шарлатаны говорят, что такой огонь защищает от те?нниши. Разные чудики, в число которых входит и Зи – верят. Как и верят в то, что на нашем материке в нем может быть необходимость.
– Ты ведь пошутил, правда, мальчик? – наконец недобро процедила она сквозь тонкие губы, и свет желтых ламп на стене драматично дрогнул.
– Нет, Зи, не пошутил, – кивнул я серьезно, не пряча глаза. С ней как со змеей – нужно всегда держать взглядом.
Она сцепила пальцы и подперла ими подбородок, сузила взгляд, глубоко вздохнула. Это движение я знал слишком хорошо, и после него обычно собеседник становился трупом. Ее светлые волосы и голубые глаза всегда путали окружающих, уводя взгляд от опасности, но меня она не тронет, уверен.
– Знаешь, Виктор, это все же звучит как шутка. Ты – убийца, а не чародей, и никогда им не будешь, – отрезала она.
– Я могу стать кем угодно, ты сама это говорила.
– Говорила, и станешь. Ты заменишь меня, когда я решу уйти, Виктор. Или ты хочешь сказать, что я зря столько зим потратила на твое воспитание?
– Не зря, Зи, – я сжал кулаки, – я стану тем, благодаря кому тебе и ребятам больше не придется рисковать. К тому же, тебе самой не смешно от идеи, что я стану главой нашей Семьи?
И ведь каждый раз одно и то же. Упертая женщина продолжает видеть во мне больше, чем есть на самом деле.
– Чародеи не…
– Чародеи объявили свободный набор, а значит никаких обетов, клятв и отречений. Я и так много времени упустил. Это что-то новое, понимаешь? Мир изменится, и лучше быть на острие этих перемен, чем плестись позади, пережевывая пыль! – эмоционально затараторил я, перебив ее, и почти пожалел об этом.
– Не факт! – нахмурилась она и хлопнула по столу. В этот раз дрогнуло красное пламя свечи, на что она обратила внимание и на мгновение застыла. – К тому же, наше ремесло никогда не исчезнет. Кому-то всегда будет нужно, чтобы кто-то перешел на ту сторону. Так всегда было и будет.
– Да, но все меняется, и простой порох скоро может не совладать с птичкой. Может не в ближайшие десять зим, но этот час настанет. У тебя есть что-то против колдовства? Нет, как и ни у кого из нас. Что будет, когда из этой "академии" выйдут сотни чародеев? Если кто-то из них решит занять твое место, или его соперник сделает заказ?
– Я найду способ, – отрезала Зи. Что ж, в целом, я и не надеялся на то, что она так легко отпустит меня.
Мои ноздри шумно втянули сухой воздух кабинета:
– Не факт.
Повисла тишина. Да, сейчас все решится, и либо я буду бежать, либо меня отпустят с миром. Я любил Зи, она действительно подарила мне жизнь, а ведь могла пройти мимо. И если бы я был не тем, кто я есть, возможно, отступил бы. Наше ремесло, прямо как девочки при трактире, действительно никуда не денется. Но почему-то во мне было стойкое чувство, что отсиживаться не стоит. Жизненно необходимо залезть в это болото по самое горло и постараться нащупать пальцами дно.
– Знаешь, Виктор, – тяжело вздохнув начала Зи. – В глубине души я всегда знала, что однажды подобный разговор случится, но не хотела верить в это. Я ведь никогда не рассказывала, как подобрала тебя?
Кивнул. Тема ее прошлого всегда была чем-то вроде табу.
