А туман между тем наползал. Всё никак не привыкну к этому миру. То лес странный, то магия, то сны непонятные, сейчас вот туман. И ведь ползёт, будто живой.
– Собраться всем вместе. Детей посадить на телеги. Женщин в центр, мужчины к оружию. Привязаться друг к другу верёвками. Собрать вокруг костры! Быстрее!
Я и сама подскочила, начиная укладывать хворост вокруг телег на небольшом расстоянии. Люди, будто очнувшись, последовали моему совету. Не знаю, что это за туман такой, но спокойствия он мне не внушает. В нём очень удобно охотиться.
Убедившись, что люди выполняют всё, что велено, я встала на месте, закрыла глаза и напрягла все свои новые чувства. Поначалу ничего не слышала и не ощущала, зато потом… В тумане кто-то был. И не один. Они двигались тихо, практически ничем не пахли, но я всё равно знала, что это белое спокойствие, которое, будто необратимая смерть, двигается на нас, не пусто.
Резко открыв глаза, скрипнула зубами. Думала, что нам дадут спокойно пройти по лесу, ведь то существо… А что оно? Что я о нём знаю? Ничего, только то, что оно мне само рассказало.
В тот момент, когда туман накрыл нас, мы были готовы. Напряжение ощущалось так же отчётливо, как и холодная изморось, которая оседала на коже. Люди молчали, даже дети и те не плакали.
Через пару минут туман стал таким густым, что не было видно костров, которые горели буквально в нескольких шагах от нас. Я даже ощущала тепло от огня, но совершенно его не видела.
В какой-то момент ощутила, что прямо напротив меня что-то стоит. Я втянула воздух, чувствуя неприятную горечь. А ещё едва уловимо билось сердце, глухо, мощно, не более десятка ударов в минуту. А потом щеки коснулось чужое дыхание, и оно явно не принадлежало человеку. Любой на моём месте вскрикнул бы, отшатнулся, запаниковал, а меня буквально сковало изнутри. Не страхом, а чем-то таким непостижимым, будто я чего-то ждала.
Подняв руку, кончиками пальцев прикоснулась к тёплой шерсти. Сердце в груди сделало кульбит. Наконец, пришёл страх. Я прикусила губу и коротко выдохнула.
Рядом утробно зарычали, а затем ощущение шерсти под рукой пропало, зато по коже мазнул лёгкий ветерок. Чувство, что рядом кто-то есть, исчезло. Опустила руку. Она мелко дрожала.
Минут через десять туман будто сполз с нас и устремился дальше в лес.
– Проверьте, все ли на месте! – крикнула я, всё ещё ощущая, как меня потряхивает.
В то, что существа из тумана травоядные, я не поверила ни на секунду, но, когда мне сказали, что все целы, поняла – то существо всё же хранит нас. Это давало надежду, а ещё накладывало ответственность. Ведь за такие авансы придётся изрядно потрудиться.
Присев на корягу, которая и до этого служила мне стулом, прислушалась к голосам людей. Они явно ничего не поняли, но, видя меня побледневшей и встревоженной, сами всё время оглядывались в ту сторону, где исчез туман.
А я сидела, смотрела на огонь и терла отчего-то занывшие запястья. Опустив на них взгляд, приподняла ткань и с удивлением заметила странные красноватые узоры, которые опоясывали запястья и были похожи на неглубокие ссадины.
Глава 5
Я устало откинула прядь волос, выбившуюся из незамысловатой причёски. Вот уже несколько дней мы стоим на месте. Причина? Мы натолкнулись на широкий и глубокий овраг. Естественно, будь мы хотя бы без телег, вполне переправились бы. Но по понятным причинам бросать телеги нам не хотелось.
Почти сразу, как мы натолкнулись на овраг, в обе стороны были высланы самые быстроногие, которые должны были выяснить, как далеко простирается это естественное препятствие.
Ждать я не стала и приказала рубить небольшие, но крепкие деревья. Деревья выбирались такие, чтобы их длины хватило от одного края оврага до другого. Хоть в этом лесу деревья нормального размера были редкостью, но всё же попадались. Я, конечно, немного помучилась – ведь не зря у меня было ощущение, что лес живой. А вдруг мы тут будем деревья сейчас рубить, а потом с утра не проснемся, потому что лес нам за это решит отомстить?
Но деваться было некуда, особенно когда под вечер вернулись разведчики и сказали, что они двигались вдоль оврага несколько часов и края не видно. Если люди налегке бежали полдня и так и не добрались до его конца, то мы можем тащиться вдоль него не одну неделю. Так что – переправе быть!
Вот мы второй день и сооружаем нечто, что будет потом громко именоваться мостом. Деревья были найдены, кое-как срублены и даже подтащены к заранее выбранному месту. Сейчас мужчины поднимали деревья стоймя, а потом толкали их в сторону другого края оврага. С той стороны люди подтаскивали бревна друг к другу вплотную и связывали их верёвками, чтобы те не разъезжались.
Потом и с той стороны, и с этой будут подведены насыпи, чтобы можно было подняться на этот мост – всё же стволы не доски, на которые легко может заехать телега.
Конечно, я не принимала активного участия в строительстве. У меня была своя работа.
Напрягать память не пришлось. Уже к концу первого дня я сварила зелье для кратковременного увеличения силы. Такое зелье действовало от трёх до пяти часов. Оно было средней сложности, в него входило десять компонентов, парочка из которых была весьма редких. А ещё им нельзя было увлекаться. Если принимать это зелье слишком часто, то со временем мышцы на теле начинают атрофироваться и отмирать. Но от одного раза вреда не будет.
Понятное дело, многие захотели пить это зелье постоянно, так как сила в таком месте и в таком путешествии многое решает. Пришлось вдумчиво объяснять последствия. Мужики прониклись. Женщины сразу поинтересовались, не повредит ли оно мужской силе. Пришлось успокаивать, заверяя, что от одного раза ничего не будет.
Сегодня решила сварить ещё несколько лечебных зелий, разлить по бутылочкам и оставить на всякий случай. Конечно, у каждого снадобья есть свой срок хранения, но с моей новой силой этот предел может быть отодвинут намного дальше.
Естественно, чем искусней ведун, варивший зелье, чем больше у него мастерства и силы, тем дольше может храниться снадобье, сваренное им. Конечно, есть такие зелья, которые в силу своих особенностей могут храниться вечность. Но обычно спустя определённое время зелье становится негодным. Хорошо ещё, если у вас после него просто возникнет расстройство желудка, а то ведь можно и умереть случайно. Заметить, что зелье уже не пригодно, очень просто – сила, обычно растворенная в нём, начинала скатываться в небольшие светящиеся шарики.
Это только казалось, что стоять около котла, помешивая раствор и нашёптывая заклинания, просто, а на самом деле сил уходит просто немерено. И даже не магических, а обычных, физических. Тело банально уставало. Ведь одно неверное движение, пауза, неправильно сказанное слово – и зелье могло быть испорчено.
Со стороны моста послышались радостные вопли. Ага, ещё одно дерево получилось удачно уложить.
Посмотрела по сторонам, со вздохом замечая почти на границе видимости знакомый туман. Да, никуда он не делся. Туман следовал за нами с обеих сторон. Люди поначалу от этого нервничали, я, признаться, тоже. Ведь не понятно было, то ли нас так охраняют, то ли просто присматривают, как за добычей, которая может убежать. Но с того дня прошло достаточно времени, и никакой агрессии существа из тумана не проявляли. Люди успокоились быстрее меня, всё-таки невозможно бояться постоянно, раньше или позже непременно наступит момент, когда человек просто привыкает к раздражителю, пусть и такому жутковатому. Я, зная, что внутри тумана кто-то есть, продержалась подольше, но потом тоже плюнула, лишь изредка косилась, но и только.
Сев на пенёк, вздохнула и несколько раз потянулась – спина от напряжения затекла, сейчас бы массаж не помешал. Рукава платья от такого движения скользнули вниз, открывая вид на то, что меня все эти дни нервировало даже больше, чем туман.
Опустив руки, в тысячный раз принялась рассматривать белёсые рисунки, опоясывающие оба запястья. Поначалу они чесались, потом жгли, болели, затем краснота прошла и рисунки стали стремительно белеть. И только тогда я вспомнила, что это.
Сейчас почти никто не помнит об этом, так как прошло не одно тысячелетие после последнего случая. В старом здании библиотеки при академии я как-то отыскала древнюю, почти истлевшую, книгу, которая находилась на самом верхнем ярусе и попалась мне в руки лишь по чистой случайности. В этой книге автор описывал старые ритуалы, их значение, применение, последствия и визуальные эффекты.
В те далёкие времена свадьба была именно ритуалом, при котором просили богов одобрить союз или указать на его несостоятельность. Ритуал был долгим и требовал крови обоих супругов. Будущие муж и жена давали клятвы, которые больше походили на заклинание призыва, чем на обычные обеты.
Так вот, если боги одобряли союз, то на запястьях у супругов расцветали узоры. По ним можно было сказать очень многое. О магической силе супруга, о том, насколько муж и жена подходят друг другу. Если рисунок как-то менялся, то это тоже имело разные значения. Если один из супругов умирал, то рисунки сначала чернели, а потом постепенно исчезали.
Книга была очень старой и почти рассыпалась в руках. Много я не смогла прочесть по причине того, что некоторые страницы не подлежали не только прочтению, но даже магическому восстановлению. Конечно, библиотекарь немного укрепил книгу, но потерянных страниц было уже не вернуть.
Так что я теперь примерно представляла, что именно у меня на руках. Вот только я не понимала, почему оно там появилось. Если был какой-то ритуал, я бы точно запомнила, не говоря уже об изъятой у меня крови или о клятвах, которые нужно было произносить. Понятное дело, что ни первого, ни второго, ни третьего не было.
А супружеские браслеты были.
И это походило на какую-то насмешку судьбы. Одёрнув рукава, я горько хмыкнула. Мужа не видела, согласия на свадьбу не давала, а на теле уже есть знак, что я принадлежу другому человеку. Вернее, не человеку, а эльфу.
Это, скажу я вам, весьма неприятно, когда кто-то решает за тебя, причём настолько бесцеремонно, не спросив согласия даже для приличия. Хватило и того, что меня выдали замуж. Так богам, которые, оказывается, всё ещё есть у этого мира, этого показалось мало – они решили ещё и таким образом напомнить мне, что моё мнение безразлично не только людям, но и им.
Стиснув зубы, я прищурилась. Месть – это слишком громко сказано. Но однозначно, если мне представится возможность, не откажусь от неё и усложню жизнь всем этим любителям решать за других людей. Конечно, я понимала, что против богов я сделать ничего не смогу, но ведь есть хелг, которого можно освободить. Не знаю, правду он мне говорил или нет, но если его история истинна, то, может, его освобождение хотя бы заставит богов поморщиться.
Было бы неплохо.
А люди и эльфы, которые стоят за тем, что со мной произошло… ну, Вильхельм меня ведь совсем не держит. В этом я могла убедиться в самом начале, когда поняла, что барьер может меня спокойно пропустить. Почему не ушла ещё тогда? А куда? И зачем? Да и не отпустили бы эльфы.
Если вспомнить о браслетах на руках, то по ним сразу можно определить, что муж у меня – светлый маг жизни. Почему? Браслеты белые, и рисунок у них имеет цветочный орнамент. Все элементарно и просто. Да и среди светлых эльфов это самый распространённый тип магических способностей. Они там все почти поголовно маги жизни.
Стандартный мне какой-то эльф попался. Нет бы был каким-нибудь некромантом или черным призывником. Было бы интереснее и необычнее, а тут самый обыкновенный эльф. Наверное, он ещё и лучник отменный. Высокомерный, красивый и так далее по устоявшемуся шаблону. А как иначе? Эльфов другими не делают. Они одинаковы во всех мирах.
При этой мысли весело хмыкнула. Подумаешь, какая невидаль, эльф. Да кто их не видел? Стандарт, шаблон. А ничего, что в прошлом моём мире никаких эльфов никто не встречал, а если и встречал, то после этого прописался в психбольнице?
Казалось бы, ну какая разница? Эльф, человек, строение тела ведь похоже, так, немного отличий. А вот и нет. Даже люди отличались друг от друга. И я сейчас не про внешность. Я про то, что у них внутри. Вот бывает, смотришь на человека, вроде всё то же самое, да только не так. Есть в нём нечто, что отличает, словно что-то исходит у него изнутри, отчего он кажется другим. Более харизматичным, более привлекательным и притягательным. А бывает, человек и красив, и ухожен, а толку никакого нет. Люди смотрят, любуются, но ничего не испытывают. Будто смотрят на куклу в витрине магазина.
Так и эльфы. Кроме красоты есть в них что-то, делающее их непохожими на людей. И это чувствуется. Это невозможно определить, но и проигнорировать не получается. Кого-то это привлекает, кого-то отталкивает, кого-то злит, кого-то заставляет ненавидеть. Но это есть.
– Госпожа, мост почти готов.
Ингрид подошла тихо и незаметно. Как и всегда.
Я подняла голову и посмотрела по сторонам. Неуклонно приближался вечер.
– Пусть заканчивают. Ночевать будем тут. Смысла сейчас идти дальше не вижу.
Ингрид кивнула и удалилась. Я смотрела вслед женщине и понимала, что это путешествие даётся ей нелегко. Она немного осунулась, похудела и в последнее время постоянно молчала. Я вздохнула, поднимаясь, – что ж, сегодня я ещё успею сварить зелье малой регенерации. Думаю, на десять порций компонентов мне хватит.
А ночью мне опять снился сон, в котором я находилась, если я правильно поняла, в каком-то лесу. Была почти ночь, и тот, к кому меня притягивало во сне, спал на земле около костра. Вокруг я видела ещё людей, много.
Стоило мне появиться, как человек вздрогнул и поднялся, повернувшись в мою сторону. Показалось, что он смотрит мне в глаза.
Приблизившись, присела рядом с ним и безотчётно погладила его по руке, замечая, что в том месте есть какая-то неправильность. Я минут пять вглядывалась, пока не поняла, что так выглядит порез. От этого нахмурилась. Я уже поняла, что жизнь этого человека не сахар, поэтому мне захотелось хотя бы немного облегчить боль.
Как в моей руке оказался один из флаконов с лечебным зельем, я так и не поняла. Забегая вперед, скажу, что одного я с утра так и не досчиталась. Даже пустой склянки не осталось.
Так вот, с удивлением я справилась быстро. Откупорив флакон, замерла, не совсем соображая, как именно мне передать зелье. Если я правильно понимала, то мы с этим человеком находились на разных планах бытия. Словно он на лицевой стороны мира, а я на изнанке. Или наоборот. Вполне могло статься, что он вообще в другом мире. Или это всё плод моего воображения.
Но всё это было сейчас не важно. Не придумав ничего лучше, я просто осторожно вылила зелье на рану, замечая, как человек дёрнулся, будто ему причинили боль. Зелье разлилось непонятной кляксой по руке, а потом медленно впиталось. Самое интересное, что я видела – зелье не прилегало плотно к человеку, а висело в сантиметре от кожи, но всё равно медленно впиталось внутрь. Неправильность в теле мужчины стала постепенно пропадать, пока не исчезла совсем. Я видела, как он поднял руку и повертел ею перед лицом, рассматривая.
Опустив руку, он протянул её ко мне, но, естественно, она прошла сквозь.
Улыбнувшись, я хотела прикоснуться к нему, но в этот момент проснулась. Медленно открыла глаза и прислушалась.
На улице шел дождь.
Благо до земли воды долетало не так много, поэтому мы быстро перекусили, свернули лагерь и выступили. Сидеть времени не было совсем – неумолимо приближался сезон дождей. Конечно, до него ещё далеко, но нам за это время надо успеть дойти до гор, найти место, пригодное для жилья, построить хотя бы что-то для защиты от непогоды. Так что вперёд и только вперёд.
К обеду дождь разошелся. Мужчины, которые постоянно бродили поблизости от колонны, нашли неподалёку растение, похожее на лопух. Вот только листья его были просто громадными. Чтобы дать представление о примерном размере, скажу, что один лист такого лопушка спокойно закрывал собой всю телегу, ещё и немного свисал по краям.
Когда я напрягла память, то вспомнила, что это растение вполне можно использовать для зелий. Компонент из него не слишком ценный, да и годился только для настойки от обыкновенной простуды, но листья я велела после дождя скрутить и сложить на одной из телег. Потом надо будет их просушить и подготовить для варки зелий.
Ближе к вечеру приказала вставать лагерем. Дождь шел всё сильнее, и даже тут, внизу, он стал весьма ощутим. Да и температура опустилась – стало заметно холоднее. Ингрид притащила старый ветхий плащ, который я совсем не узнавала. Не было у меня такого.
Все встретили остановку с облегчением, даже немного повеселели, хотя и ненадолго. В лагере закипела работа. Одни начали разводить костры, вторым принялись собирать шалаши, которые потом накрывались лопухами, третьи приступили к готовке.
Мою палатку поставили в рекордные сроки. Рядом развели большой костер и, спросив, не нужно ли ещё чего-нибудь, ушли по своим делам. Люди уже привыкли, что я не прошу для себя ничего необычного. Я хорошо помнила, что аристократы в этом мире весьма капризные существа. Их раздевали, одевали, купали, причесывали, чуть ли не с ложечки кормили. Кажется, в моем прошлом мире тоже было нечто подобное.
Именно поэтому на меня первое время странно косились, ожидая, когда я потребую к себе девушек, чтобы те ухаживали за мной. Но мне это было не нужно, лишнее мельтешение перед глазами только раздражало. Пришлось Ингрид объяснять, что я предпочитаю обходиться собственными силами, чтобы ничто не отвлекало от мыслей. Мол, я стараюсь вспомнить все рецепты, выученные мною, а люди, которые будут постоянно вертеться рядом, станут меня отвлекать.
Кормилица поворчала что-то о приличиях и о том, что невместно мне как обычной девке самой переодеваться, но быстро смирилась, время от времени тоскливо посматривая на меня. Я однажды спросила её, что ей не нравится и почему она на меня так смотрит. На мой вопрос Ингрид расплакалась и сказала, что это путешествие изменило меня и ей страшно, что однажды я стану вместе с мужиками бегать по лесу и буду вести себя совсем неподобающе для дочери аристократического рода.
Я лишь вздохнула на это и ответила: «Если для того, чтобы мы все выжили, мне потребуется пробежаться по лесу, матерясь и ежесекундно сплевывая, то я незамедлительно это сделаю». На это Ингрид округлила глаза и схватилась за сердце, причитая, что невместно, совсем невместно.
Переубеждать женщину я не стала. Пусть думает что хочет. Конечно, я не материлась и уж тем более не плевалась, просто вела себя так, как мне удобно и как привыкла.
– Госпожа.
Я чуть отодвинула ткань палатки и выглянула наружу. Один из охотников стоял рядом и неловко переминался с ноги на ногу. Вот тоже странность. Люди хоть и делают всё, что я скажу, но при этом стараются общаться со мной как можно меньше, лишь смотрят часто со стороны, будто постоянно удостоверяясь, что я всё ещё с ними. А уж если кому и надо со мной поговорить, то сразу видно, что они робеют.
– Что случилось? – спросила, выходя из палатки.
– Вы просили приносить всё, что найдём необычного.
Я кивнула. Действительно просила. Просто мои ингредиенты не бесконечны, а некоторые так и вовсе почти кончились. Подумала, что в таком лесу обязательно можно найти редкие растения или хотя бы те, что подойдут для слабых и обычных зелий.
– Вот, мы принесли всё, что показалось нам необычным.
Мужчина протянул сверток, который я аккуратно приняла у него из рук. Поблагодарив, чуть приподняла кончики губ, отчего мужчина, которому от силы было лет тридцать пять, зажмурился, поклонился и чуть ли не бегом удалился. Его уже ждали знакомые, с которыми он тут же начал о чём-то весело разговаривать.
Я не слушала, так как уже зашла в палатку и развернула свёрток. А ничего они так насобирали. Тут были и грибы, и растения, и разные цветные камни, и мхи. Удивительно, но почти всё можно было использовать для тех или иных зелий. Я даже перепроверила всё, но мне пришлось признать, что этот лес – просто кладезь ингредиентов. Конечно, их ещё предстояло обрабатывать, но это не проблема – обо всех процессах я знаю. Даже о том, как камни превратить в нужный порошок, не затрачивая много усилий.
После того как все узнали, что необходимые мне вещи валяются у них чуть ли не под ногами, мне стали стаскивать столько всего, что я просто диву давалась – как они вообще успевают что-то искать. Понятное дело, что работы прибавилось. Нужно было отбирать, обрабатывать, варить, сушить и так далее.
По сторонам я смотрела только вечером, когда сидела у своего отдельного костра и потягивала какой-нибудь укрепляющий отвар.
В один из дней, когда охотники в очередной раз не смогли найти ни единого животного в округе, около лагеря нашли ещё тёплую тушу рогатого. Осмотрев тело, я поняла, что убили животное совсем недавно, и причём не здесь. Были видны следы волочения. Поначалу я хотела приказать оттащить тушу подальше, но потом увидела то, что заставило меня изменить решение.
Привычный туман, который нас словно преследовал, чуть рассеялся, и я отчётливо увидела тёмную фигуру. Люди рядом со мной тоже ее увидели и буквально застыли соляными столбами от ужаса. А ужасаться было чему. Если это не оптическая иллюзия, то существо имело не меньше двух с половиной метров роста. Даже отсюда нам было видно, что это кто угодно, но не человек и не обычное животное. А уж когда существо повернулось в профиль, рядом и вовсе кто-то вскрикнул и, кажется, упал в обморок. Я лишь плотнее сжала губы, понимая, что мне сейчас нельзя показывать слабость.
Длинная морда, горбатая спина, согнутые в обратную сторону ноги, хвост. На ум приходили лишь вервольфы. Не знаю, такими они должны быть или нет, может это вообще мутанты какие-нибудь или просто чудовища, но при виде этого существа я почему-то подумала именно о вервольфах. Тем более я помню, что моя рука упиралась тогда во что-то покрытое шерстью. Почему во что-то? Тогда я была уверена, что это грудь, но сейчас, увидев рост существа, подумала, что это вполне мог быть и живот.
Существо постояло так с минуту, а потом растворилось в тумане. Люди помолчали, а потом кто-то завыл. И нет, вой шёл не из леса, какая-то женщина не выдержала и в прямом смысле слова завыла, как волчица.
– Прекратить! – чуть громче, чем обычно, сказала я. – Если бы нас хотели убить, то сделали бы это уже давно. Взять и разделать, – кивнула я в сторону животного, которое, как я поняла, нам принесли.
Вой прекратился, причём, как я поняла, женщине заткнули рот.
– Госпожа, не опасно ли? – спросил мужчина лет пятидесяти, кивая в сторону мертвого парнокопытного.
Я лишь покачала головой и повернулась.
– Что эти существа находятся в тумане, я знала с самого начала. Они не враги, но и лезть к ним не стоит. Берите – нас угощают. Отказываться от подарка невежливо.
Люди некоторое время шептались, поглядывая то в мою сторону, то в сторону тумана, но потом всё-таки принялись за работу. А вечером, после сытной трапезы, около костра слышались крики и описания одно страшнее другого. Существо из тумана с каждой минутой всё меньше и меньше походило само на себя. После этого люди ещё некоторое время опасались уходить далеко от колонны, но уже через несколько дней поставки сырья для ингредиентов вновь возобновились и моя работа продолжилась.
***
– Госпожа! Горы! Они совсем рядом!
Мальчишка, который сегодня должен был лезть на дерево, буквально подкатился под ноги, чем изрядно меня напугал.
– Что? – спросила, не сразу успокоив себя. Просто я была глубоко в своих мыслях, обдумывая сегодняшний сон. – Горы?
– Так, недалече совсем! Тут рядом бугорок есть, а там деревья совсем короткие, видать оттуда ой как хорошо.
– Веди, – приподняв юбки, приказала ему.
Мальчишка поспешил вперёд, радостно всем сообщая, что горы совсем рядом, что мы почти дошли. Люди от этого известия тоже загомонили, поднялся шум. Следом за нами быстро пристроилась вереница. Вздохнула. Можно было всех разогнать, но у нас тут и так не очень много радостей, так что пусть идут.
Мальчишка не соврал. Исполины как-то резко закончились, и перед нами предстал довольно высокий холм, вокруг которого были деревья обычной высоты. Это была даже не возвышенность, а полноценная гора, только небольшая, скалистая и совсем без растительности. А ещё её заливал солнечный свет, от которого мы в полутёмном лесу совсем отвыкли.
Взобравшись на пригорок, мы посмотрели вперёд. Действительно, видно было, что исполины совсем скоро кончаются. Далее виднелась равнина, а за ней горы. С одной стороны долину закрывали горы, а с трех других Вильхельм. По какой-то причине гигантский лес там не рос. Нормального размера деревья имелись не везде, и были видны большие промежутки, в которых позже вполне можно будет распахать поля и засеять их. Горы выглядели величественными и устрашающими. Они не портили картину, наоборот, придавали ей особое очарование.