Карфаген 2020. Полигон

Интерлюдия. Элисса

Последние два дня Элисса всматривалась в экран, надеясь и одновременно боясь увидеть Леона среди сотен участников реалити-шоу.

Говорили, что «Полигон» транслируется онлайн, но Тевуртий Помпилий уверял, что это не так: ролики с самопрезентациями участников, как и бои на арене, обработаны, смонтированы и лишь потом пущены в эфир. То есть все уже случилось, и переживать бессмысленно, но она не могла иначе.

На экране сменялись рекруты, творившие немыслимые вещи, и чем больше Элисса просматривала роликов, тем тревожнее становилось на душе. Все эти люди прошли жесточайший отбор, они сильны, ловки, бесстрашны и не боятся убивать, а он там один… Выстоит ли?

Бессилие сводило ее с ума. Она мерила шагами комнату и беспрестанно молилась Танит, ведь больше ничем не могла ему помочь.

Шоу шло круглосуточно. Сперва показывали презентации одного и второго соперника, а потом – их бой. Элисса не переносила вид крови, а столько, сколько ее пролилось на арене сегодня, она не видела никогда. Рекруты ломали друг другу носы, ребра, руки, сбрасывали противников на пики. Сцепившись, рвали друг друга зубами, как звери, а Элисса закрыв глаза, сжималась в комок. Иногда выбегала, чтобы попить воды – бледная, встрепанная.

Тевуртий тоже не спал, его тревожило состояние девушки, она полностью растворилась в Леоне. Такова участь избранниц великих мужчин: ждать, надеяться и ловить редкие мгновения счастья. Надо сказать, не самая завидная участь.

Когда себя рекламировал огромный эфиоп: скалился, рычал, размахивал гигантскими кулаками, было уже три часа ночи, девушка смотрела сквозь экран и молилась, чтобы Леону достался не этот соперник, уж очень он устрашающе выглядит. Но Танит не услышала ее молитвы, а если и услышала, не смогла предотвратить неизбежное: следующим объявили Леона.

По позвоночнику прокатилась волна жара. Девушка моргнула и, побледнев, вперилась в экран. Мгновение – и вот она, ревущая арена. Из-под земли на лифте поднимается Леон, его выхватывают лучи прожекторов, камера приближает такое родное лицо. Он спокоен и сосредоточенно смотрит как будто бы на Элиссу. Точно так же из-под земли поднимается эфиоп, идет к неподвижному Леону.

Нет, она не в силах этого пережить, и зажмуривается. В голове пульсирует рев трибун и крики комментатора, угрозы эфиопа, который в полтора раза больше Леона.

Элисса вскакивает, сердце бешено колотится в груди. Она отдала бы жизнь, чтобы помочь Леону. Начинается бой – сперва соперники неторопливо обмениваются ударами, а потом… Она снова зажмуривается, не заметив, что прокусила губу.

Новый рев арен заставляет открыть глаза: Леон пропускает удар и падает на колено. Радостно скалясь, эфиоп бросается к нему, чтобы сбросить с высоты на острые пики…

С криком Элисса выбегает из комнаты, ее ловит Тевуртий – не замечая того, она кричала и раньше. Из распахнутой двери доносится рев зрителей, девушка, рыдая, зажимает уши и старик думает, что случилось непоправимое, но доносится голос ринг-анонсера:

– Это невероятно! Вы видели? Шикарный обманный прием! Удар в спину! У этого парня есть шанс на что? Господа, на что есть шанс у Тальпаллиса?

– Выжить на Полигоне! – в унисон грохочут зрители.

Тевуртий встряхивает рыдающую Элиссу, отводит ее руки от лица.

– Он победил! Все хорошо.

Элиссе хочется обнять Леона, но есть только Тевуртий, и она сжимает его в объятиях. И они вдвоем идут в комнату девушки, садятся перед висящим на стене монитором, где Леон глядит на соперника, сброшенного на пики. Ему тоже досталось, и он пошатывается. Тевуртий качает головой и думает, что он еще не готов к таким испытаниям, слишком серьезные соперники, надо было его отговорить. Но сейчас уже ничего не сделаешь.

Элисса улыбается, размазывая слезы по щекам, и бормочет:

– Это невыносимо, но я не могу не смотреть, мне надо знать, как он там.

Она ложится на диван, кладет голову на колени Тевуртия, и он пытается ее успокоить:

– Леон умеет больше, чем любой из ныне живущих, и он выиграет.

– Неважно! Только бы он остался жив!

Девушка засыпает, а Тевуртий продолжает смотреть шоу и не спит до утра, потому что ведущий объявляет о ночи ножей, и начинается трансляция из спален участников. Здесь можно не волноваться – Леон без труда определит врага, главное, чтобы врагом не сделали его самого.

Чистилищ пять, и находятся они на пяти материках. В каждом по двести рекрутов. После ночной резни и боев на арене пятьсот с небольшим человек отсеется. Второй бой срежет еще двести пятьдесят. Итого испытуемым предстоит три боя. Сотня самых сильных бойцов отправится на Полигон, что это за локация, организаторы еще не объявляли. Никто так же не знает, будет ли у них хотя бы неделя на восстановление после боев. В трех последних сезонах рекрутов разделяли и давали им передохнуть, четыре года назад сразу повезли на Полигон.

Предыдущая игра прошла на тропическом острове, кишащем гадами и завезенными туда хищниками. Предпредыдущая – где-то в Тунисе среди разрушенных пирамид. Хуже всего пришлось участникам три сезона назад, они выживали в ледяной пустыне Гималаев, тогда половина рекрутов умерла от холода.

Он переводит взгляд на спящую Элиссу и задается вопросом, кому труднее: Леону или влюбленной в него девушке, которая наблюдает, как он ходит по лезвию.

Просыпается Элисса в час дня и сразу же бросается к монитору. Тевуртий присоединяется к ней. Сегодня Леон часто мелькал на экране, он устроил потасовку, отбил парня у вероятных наемных убийц и обзавелся врагами, этого Элиссе знать не стоит.

В этот раз перед боем появляется бегущая строка с именами противников, Леон бьется в пять вечера. Элисса садится на диван, поджав ноги, начинает грызть съеденные под корень ногти. Первым из-под земли поднимается его противник – невысокий азиат с косой, вертится волчком, прыгает через голову, делает сальто и колесо, садится на шпагат.

– Встречайте! Перед вами несравненный Ли Чонг! – ревет ринг-анонсер. – Основатель собственной школы ВиСи! С ним будет биться Леонард Тальпаллис! Победитель грозного Гарро Агамбы! – Трибуны рукоплещут и воют.

Тевуртий обнимает сжавшуюся Элиссу.

– Не переживай, это клоун. Предыдущий противник был куда серьезнее.

Медленно поднимается лифт с Леоном, он вскидывает руки над головой, приветствуя публику. Поворачиваясь вокруг своей оси, он припадает на правую ногу. На нем, как и на азиате, – борцовка и свободные штаны цвета хаки. Леон не внушает страх – обычный спортивный парень, и хорошо, что его внешность обманчива.

– Темная лошадка этого сезона! Докажет ли Леонард, что его победа не была случайностью? Восстановился ли он после сложнейшего боя?

– Он ранен? – шепчет Элисса.

Тевуртий пропускает вопрос мимо ушей. Вполне возможно, что да, и это осложняет бой. Взглядом профессионала он оценивает бойцов: преимущество Леона в росте, ему лучше работать на длинной дистанции. Бои ВиСи – полная ерунда и показуха, чудовищный гибрид восточных единоборств и кулачного боя. Однако основатель направления должен ориентироваться в обоих направлениях и быть натасканным.

Звучит гонг, Леон становится в классическую стойку боксера. Его противнику плевать на условности, он танцует вокруг, исполняя акробатические трюки.

– Сказал же, кло…

Азиат бросается в атаку и едва успевает уклониться от прямого в голову. Следующий удар Леона не достигает цели – азиат отскакивает. Противнику мало урока, и он прет напролом, руки его напоминают мельничные жернова, но Леон, хоть и хромает, успевает разорвать дистанцию и встречает его топчущим в грудь.

Ли Чонг отлетает в сторону, вскакивает и как ни в чем не бывало продолжает бой, вертится вокруг Леона и даже пару раз достает его. Элисса всхлипывает каждый раз, когда он пропускает удар.

Яростная атака – отскок, атака – отскок. На фоне верткого азиата Леон выглядит неповоротливым увальнем, вчера он был гораздо живее. Видимо, нога у него повреждена серьезно. Хоть удары Чонга не доставляют ему видимых проблем, но они накапливаются и дадут о себе знать к концу поединка.

Первый раунд заканчивается ничьей, начинается второй, и площадка четыре на четыре метра возносится над ареной на стальных опорах, а внизу вместо пик, разбрасывая песок, медленно поднимаются стальные вращающиеся диски.

– Мамочки, – шепчет Элисса, прижимается к Тевуртию.

– Не смотри. Леон должен выиграть, – говорит он без особой уверенности, – но ты все равно не смотри!

Снова гонг, и бой продолжается. Леон едва успевает отбиваться от яростных атак, пропускает удары, а потом вдруг его хромота проходит, он подбирается и контратакует, причем четко держит выгодную для него дистанцию, отбивает удары ногами, пытаясь отогнать азиата к краю арены.

А дальше происходит невиданное: Чонг молниеносно атакует в прыжке, но Леон успевает уклониться, хватает его за выставленную вперед ногу, придает ускорение и наносит сокрушительные удары в спину и затылок. Азиат отлетает в сторону, скатывается к краю арены и лежит неподвижно.

– Все хорошо, он победил, – говорит Тевуртий Элиссе, уткнувшейся лицом в подушку.

– Добей! Добей! – скандирует толпа.

Камера приближает лицо Чонга: глазные яблоки дрожат, из разбитого носа капает кровь. Перескакивает на Леона, стоящего в центре арены, его волосы всклокочены, лицо блестит от пота, он смотрит в объектив и говорит:

– Я полицейский, мое дело – спасать жизни, а не отбирать их.

Но лишать народ зрелища нельзя: площадка вздрагивает на опорах, накреняется – Леон едва успевает сгруппироваться, чтоб не упасть. Тело Чонга летит вниз, камера его сопровождает, чтобы в красках показать момент, как он падает на диски, и в стороны разлетаются окровавленные ошметки плоти. Один такой шлепается на объектив, и кажется, что на экран изнутри брызгает кровью – даже привычный ко всему Тевуртий отшатывается.

– Не смотри, – говорит он Элиссе, кладет ладонь ей на затылок и прижимает голову к подушке.

И оттуда, из-под кровавых потеков прорывается радостный голос ведущего:

– Аплодируем Леонарду! Магистру вероломного боя!

В правом углу экрана светятся шкалы рейтинга, верхняя, принадлежавшая Чонгу, гаснет, зеленая полоска рейтинга Леона ползет вверх, но цифры близорукому Тевуртию не рассмотреть.

– Уже можно? – спрашивает девушка и поднимается, не дожидаясь ответа.

На ее губах играет робкая улыбка, она с гордостью и благоговением смотрит на отдаляющуюся фигуру Леона.

– У него остался последний бой. Спасибо тебе, Танит!

Тевуртий понимает, что радоваться рано. Помимо боя, Леону нужно пережить ночь, наверняка тот татуированный верзила попытается отвести от себя подозрение и подставить Леона. Да и само испытание на Полигоне смертельно опасно.

Глава 3. Один-один

После сегодняшнего поединка с более слабым соперником моя паранойя притихает. Значит, в первый раз мне просто не повезло, происки Братства топора тут ни при чем. Но расслабляться все равно не стоит, они ж присылали киллера… Или не они? Неважно, нужно быть настороже.

Как только выхожу из флаера, бегу в спальню, надеясь, что Надана уже там, но обнаруживаю только целого и невредимого индуса, и еще кто-то плещется в душе.

– Как остальные? – интересуюсь я.

– Хрен знает, – отвечает индус. – Вот только Танто вернулся.

Танто, надо полагать, кто-то из трех азиатов. Нам трансляции боев не показывают, выхода в Интернет у нас нет, и мы не знаем, кто погиб, а кто выжил во время боя.

Индус, вон, дважды победил, а встреть его на улице, и не скажешь, что он опасный противник. Просматриваю характеристики индуса, мысленно сделав запрос выделить то, что мне интересно.

Раджан, 29 лет

Уровень 2, ступень 5, тренер

Физическое развитие: 14

Сила: 14

Ловкость: 14.

Выносливость: 14.

Духовное развитие: 5

Религиозная принадлежность: культист Ваала;

Паранормальные способности: 0.

Интеллект: 10.

Здоровье: 19.

Текущее отношение: равнодушие.

По дополнительному запросу узнаю, что помимо того, что работает тренером, Раджан выступает на ринге. Обкатываю новую способность и смотрю, что у него заблокировано. Фигура индуса окутывается оранжевато-коричневым сиянием с красными вкраплениями. Точно так же, как и у Наданы, над головой сияние светлеет и превращается в жгут, проходящий через темный фильтр.

Заблокированные способности: предвидение (предел развития способности – 6).

Разблокировать?

Нет! Анализ характеристик требует визуального контакта с человеком, и с полминуты я таращусь на индуса. Он по-своему трактует мою заинтересованность.

– Че вылупился? Думаешь, я тоже баба, как и твоя подружка?

Усмехаюсь и отворачиваюсь, хотя на самом деле не до смеха. Из душа выходит Танто с фиолетово-красной гематомой на пол-лица. Сканирую его, и выясняется, что он умен (15), и самый ловкий из нас (16), а так же он – культист Ваала, а заблокировано у него умение, бесполезное в боях, – абсолютная память.

До ужина остается два с половиной часа, и это время лучше посвятить прокачке. «Перед смертью не надышишься» – сейчас не про меня, мне кровь из носу нужно повысить выносливость до четырнадцати. Спарринги на арене короткие, не дольше трех минут, и моих ресурсов хватает, а на Полигоне, где придется подолгу бегать и голодать, выносливость ой как пригодится.

Пока ношусь по огороженной площадке вокруг зданий, петляю между флаерами в сопровождении дронов, из мыслей не уходит Надана. Мы отлично сработались, и на Полигоне мне понадобится проверенный напарник. Будет жаль, если она погибла на арене. Жаль не потому, что я потерял что-то полезное, а по-человечески жаль Надану – резкую, грубоватую, но открытую и честную… Не женщину, нет. В огромном теле живет душа подростка, ершистого, недоверчивого и наивного одновременно.

Все флаеры уже прибыли, а ее все нет, и очень хочется верить, что она не на том свете, а в медицинском отсеке зализывает раны.

Чередую аэробные нагрузки с силовыми: отжимаюсь, подтягиваюсь до умопомрачения, бросаю камни в мишень, исполняю акробатические трюки, которые раньше давались мне хуже всего. Я стал более пластичным, в теле появилась легкость.

Пилоты и изредка появляющиеся на улице рекруты смотрят недоуменно. Через полтора часа прекращаю тренировку – я рискую так убиться, что завтра буду не в форме. Изменились ли характеристики, есть смысл смотреть только утром, они обновятся вместе с моим телом, после сна. Бегу к себе и застаю в спальне молодого пугливого боксера. Его зовут Рейн, ему девятнадцать. Как и все профессиональные гладиаторы, он прокачан гармонично, все показатели равны четырнадцати. Больше никто из моих соседей не вернулся с арены.

Звучит гудок, и боксер подпрыгивает от неожиданности. Голос ведущего приглашает нас, смертников, на ужин, и я впервые отчетливо осознаю, как он прав: почти все должны умереть на потеху публике. Друг за другом идем по красным стрелкам на ужин, садимся за один стол, а я все тщетно пытаюсь высмотреть Надану, но обнаруживаю поблизости двух кротов, причем ни у одного, ни у второго не отображается, что они наемники. Неужели убийц набирают из числа участников?

Смерть Наданы расстраивает меня слишком сильно. Раньше я плюнул бы и вычеркнул ее из памяти, теперь же программа так изменила меня, что я стал ценить жизни людей больше, чем того хотелось бы.

Пережевывая мясо, продолжаю изучать рекрутов, число которых поубавилось. Обнаруживаю Лекса, сидящего ко мне спиной, а в другом конце зала – наемного убийцу, татуированного верзилу Вейлара, он чувствует мое внимание, наши взгляды встречаются. С полминуты играем в гляделки. Вейлар издевательски поднимает уголок рта, чиркает себя по горлу ребром ладони, и мне очень не нравится торжество в его взгляде.

Нашу дуэль прерывает громоподобный голос ведущего Блейма, заглушивший галдеж рекрутов и звон посуды. Его голограмма висит все там же, на фоне белой стены, противоположной входу. Ухмыльнувшись, он скрещивает на груди мускулистые руки и торжественно объявляет:

– Приветствую вас, смер-р-ртники! Ни для кого не секрет, что этот сезон у нас юбилейный, и потому мы кардинально изменили правила! Ни один поединок не закончился ничьей, потому вам предстоит не десять боев, а три! И завтрашний станет для вас решающим. – Улыбаясь, он смотрит на скопление дронов и объявляет: – Зрители! Завтра вас ждет шоу, какого вы не видели никогда! Готовьтесь! Делайте ставки! Голосуйте за рекрутов! Высокий рейтинг может спасти их жизнь!

Голограмма истаивает, и несколько мгновений царит такая тишина, что слышно жужжание дронов. А потом она взрывается гомоном – рекруты наперебой начинают гадать, что же всех нас ждет.

– Еще одна ночь ножей, – предполагает азиат Танто, от возбуждения его подбитый глаз открывается.

– Рубилово с холодняком, – с набитым ртом бурчит боксер Рейн.

– Стенка на стенку, – дополняет его Раджан, и его предположение кажется мне наиболее вероятным.

– Всем привет, – звучит над моей головой, я поворачиваюсь и выдыхаю с облегчением: Надана вернулась, как-то вяло тянет перебинтованную до самого плеча руку.

Пожимаю ее, Надана морщится, освобождая кисть, садится за стол и ковыряет кашу. Замечаю, что грудная клетка тоже затянута эластичным бинтом, как при переломе ребер.

– Жопа мне, – мрачно говорит она. – Рука не слушается: вывих и разрыв связок. Такой монстр мне попался, повали и давай руку ломать, но ниче, выстояла. Но, вот, ребра поломаны. Чудом выжила. Хана мне, кароч.

– Так отзови заявку на участие – делов-то! – советует Танто.

– Хер там. – Надана кривится и пытается спародировать ведущего Блейма: – «У нас юбилейный сезон, потому заявка отклонена». Чем больше нас сдохнет, тем лучше, а я теперь ну ваще не боец. Разве что если мне попадется совсем рахит или калека.

Надана сжимает ложку и бросает о стол. Хочется ей помочь, но как? Я такой же бесправный участник… И тут меня осеняет! После того как получил второй осколок Сферы познания, мне открылась способность, которой я поначалу не придал значения, она показалась мне бестолковой… А если нет? Нужно проверить после ужина. Запрашиваю информацию о здоровье Наданы и сразу же получаю ответ:

Здоровье: 18

На текущий момент: 12 (повреждения мышечной ткани 1,5 %, ушиб связок верхних конечностей (правая рука), травма плечевого сустава (устраненный вывих), травма лучезапястного сустава (ушиб), трещина 4 и 5 ребер, растяжение межреберных сухожилий.

Прогноз: благоприятный.

Время, необходимое для полного восстановления здоровья (без вмешательства): 28 дней.

Время, необходимое для полного восстановления здоровья с применением способности: 5 дней.

Так понимаю, что я могу ускорить ее выздоровление, но что для этого нужно? Программа отвечает сразу же:

Необходимое условие: физический контакт с объектом.

Применить способность? Возможность применения доступна не более 1 раза в 5 дней.

Соглашаюсь, и перед глазами всплывает красный текст:

Применение способности невозможно!

Причина: принадлежность объекта к культистам Ваала.

Способы решения: отречение от культа.

Вот те раз! Интенсивно работаю ложкой и челюстями, размышляя над тем, как действовать дальше, стоит ли предлагать Надане отречься от культа? Если ее вера сильна, она не согласится и сдаст меня. Вероятность этого мала, но я не могу рисковать… Или могу? Подумаю об этом позже.

Соседи доедают ужин первыми и расходятся, я жду Надану, которая и есть от расстройства не может, сглотнув, отодвигает тарелку, поджимает губы и смотрит зверем.

– Опять пялишься? Вали, давай! На хрен я тебе? Завтра еще, не приведи Ваал, нас поставят в одну группу, я вылечу первой, и все вылетят.

– Думаешь, завтра будет командный бой?

– Уверена. Если с холодняком, то не так страшно. А если безоружка… сам понимаешь.

Понимаю. При безоружном бое даже более сильная команда проигрывает, если первой теряет игрока. Но не факт, что мы будем собирать команду сами, скорее всего, ее состав определится рандомно. Проверяю, есть ли поблизости камеры, склоняюсь над столом и спрашиваю шепотом, прикрыв рот рукой:

– На что ты готова пойти, чтобы выжить?

Надана криво ухмыляется, вытирает рот салфеткой, достает сигарету из пачки и сует за ухо.

– Типа тебе есть что мне предложить.

Прижимаю палец к губам, и ее лицо становится серьезным, в глазах загорается интерес.

– Да, но это смертельно опасно, не пались. Так на что ты готова пойти?

Она подается ко мне и хищно облизывается.

– На все.

Откидываюсь на спинку стула, провожаю глазами пролетающий над нами дрон и говорю:

– Тогда выйдем на улицу, ты ж хочешь курить? Но сначала доешь свою порцию. Тебе понадобится много сил. – Она кривится, но я стою на своем: – Я серьезно. Пока не доешь, никаких разговоров.

Она нехотя расправляется с ужином, и мы покидаем столовую. Но осуществить задуманное у меня не получается. В коридоре нас окружает возмущенная толпа, где предводительствует татуированный Вейлар. Просматриваю собравшихся: их двенадцать человек, четыре наемных убийцы, два агрессивно настроенных дурака, их фигуры очерчены красным, остальные – праздно шатающиеся.

– То, что ты сделал, тебе с рук не сойдет! – орет Вейлар, и над нами собираются дроны.

Интуиция подсказывает, что дело плохо, но я еще не понимаю, в чем подвох, и обращаюсь к собравшимся:

– Не я наемный убийца, а он.

– Да ну? Будем проверять? Давайте его обыщем, а потом – меня. Уверен, что где-то у него припрятан тесачок. – Вейлар щерится так, как будто…

Я все понимаю, и холодок бежит по спине. Ему ничего не мешало спрятать нож у меня в кровати, пока никого не было в комнате. Так и есть, иначе наемник не лучился бы уверенностью, и нужно что-то придумать, как-то не пустить их в спальню…

– Да, где ты ночуешь? – доносится голос из толпы. – Пойдем, обыщем!

А вот до Наданы не доходит, что происходит, и она разводит руками:

– Да не вопрос! Он всю ночь спал, мы все были на стреме…

– Потому что вы в сговоре и прикрываете друг друга, – квакает Жаба, придушенный ею вчера, благородное имя Эльвион совсем ему не подходит.

– Ну, мужик, веди, если подписываешься, – рокочет мускулистый здоровяк с курчавой черной бородой, как и многие, думающий, что Надана – мужчина.

Надана смотрит на меня, на них, снова на меня, чувствует неладное, но не понимает, что она сделала не так. Приходится объяснять:

– Похоже, меня подставили, и тебе лучше не вписываться.

– Ага! – радуется Жаба. – Подставили его, как же! На чистую воду вывели! Давай, топай к себе, а там мы вещи твои перетрясем и посмотрим.

– Народ, да вы че? – растерянно бормочет побледневшая Надана. – Да какой дебил будет холодняк при себе держать? Так же спалиться – как два пальца!

Ее вполне разумный аргумент, может, и подействовал бы за столом переговоров, но не здесь, где накрученные до предела рекруты жаждут сбросить напряжение.

Выход мне видится один: устроить потасовку в спальне, где есть полудохлая надежда, что соседи за меня впишутся. Начнется драка, и нас разгонят, как в прошлый раз. А может, и не разгонят, тут как повезет.