Нефоры

Глава третья. Лялька и «Каннибалы».

В августе 2004 мы с компашкой сидели в тихом уголке промки, о котором никто не знал, пили пиво, обсуждали свежие релизы метал-сцены и просто болтали обо всем на свете. Размеренность и уют разрушил Балалай, ворвавшийся в струящуюся спокойной водой беседу ебучим ураганом и напугавший до одури разомлевшего от выпитого Жабу.

– Олег, тебя когда-нибудь кондрат ёбнет, – буркнул он, поднимаясь с земли и вновь усаживаясь на кривое бревно.

– Тогда я его сам ёбну, – отмахнулся Балалай и, припав к сиське пива, выдул почти половину. Когда он отдышался, то, загадочно улыбнувшись, добавил: – Короче. Вы не поверите, кто в Москву приезжает.

– Кобзон, – тут же ответил я. – Лучшее из семидесяти пяти нечетных альбомов. Мировое турне.

– Еблан ты, Миша, – рассмеялся Олег и тихо добавил: – «Каннибалы» в сентябре, прикинь?

– Да ладно?! – охнул я, проливая пиво и роняя на траву пачку сухариков. На ворчание Жабы, которому тоже досталось, я не обратил внимания. Ирка с Олькой, переглянувшись, лукаво вздохнули. Да, о моей любви к «Каннибалам» им было известно все.

Вместо ответа Олег вытащил свежий номер «Dark City» и, развернув его, сунул мне в руки. Глаза сразу же углядели любимцев, и я расплылся в улыбке, увидев афишу предстоящего концерта. От глянцевого журнала пахло сладкой типографской краской, Жаба, алчно облизывая губы и склоняя голову, пытался разглядеть обложку, а я пялился на мрачных брутальных мужиков и глупо улыбался.

– Ну, чо? Едем? – буднично спросил Кир, закуривая сигарету. – По любому мясо будет.

– Не сомневайся, – кивнул Олег, снова прикладываясь к пиву. – Так и знал, что Дьяк обоссытся от радости.

– Угу. Сам бы обоссался, приедь твои In Flames хоть куда-нибудь, – парировал я, продолжая любоваться афишей. – Сука! Надо деньги искать. И билеты как-то купить заранее. Наверняка разберут сейчас. Блядь, знал бы, не тратился в начале месяца на шмот.

– Знал бы, кого выебать, гондон бы напялил, – изрек Балалай и недовольно крякнул, когда Кир вырвал у него из рук почти пустую сиську пива. – Э?

– Не борзей, демон, – бросил Кир. – Тут еще дамы не пригубили, а ты уже высадил все. За это попиздуешь за добавкой… Нет, не обсуждается. Чеши давай, баклан! Как бухать, так он первый, а как сходить в киоск, сливается. И нечего на Жабу смотреть. Он отходил свое.

– Дуй давай, – поддакнула Ирка, и Олег, тяжко вздохнув, взял деньги и направился к забору.

– Журнал не обслюнявьте. Я не читал еще, – сказал он, прежде чем проскользнуть в щель, еле заметную в густых сорняках по пояс. Вслед ему тут же полетела пустая бутылка из-под пива и, вяло прошуршав, застряла в траве.

– Поездка дорогой выйдет, – вздохнул я, отдавая журнал Жабе. Тот сразу раскрыл раздел писем и принялся разглядывать полуголых баб в рубрике «Мисс Dark City». Ирка с Лаки подсели ближе и включились в разговор.

– Ну, хуй знает, братан, – ответил Кир. – А вдруг Фишер сдохнет через месяц после концерта или Уэбстер от алкашки кони протянет? Есть возможность, надо ехать.

– Я не смогу, – поджала губки Лаки и, виновато улыбнувшись, добавила: – Учеба. Плюс папе обещала с ремонтом помочь.

– С ремонтом? – нахмурился Кир. – Типа, обои клеить и плитку ложить?

– Класть, – поправила его Олька и рассмеялась. – Не. За рабочими приглядывать. У него весь сентябрь встречи, а мама в санаторий едет.

– Я папку потрясу. Или мама из заначки даст, – хмыкнула Ирка, беря у Кира пачку и вытаскивая сигарету. – На билет наскребу, а вот на поезд… Хуй его знает.

– А сколько ехать? – отвлекся от чтения журнала Жаба.

– Часов шестнадцать-семнадцать.

– Да хуй с ним, – ругнулся Кир. – Разберемся с поездом. Надо билеты купить сначала на концерт. Кстати, Жаб. Ты платишь.

– Схуяли? – поперхнулся тот, но когда Кир недобро улыбнулся, поник.

– Ты мне косарь торчишь. Забыл? – вопросом на вопрос ответил Кир. – Пришла пора отдавать должок. Купишь мне билет, и в расчете. Я ща на мели, как и Дьяк.

– Угу. Только я тоже походу в пролете, – буркнул я, закуривая сигарету. – К мамке не пойду, ей и так тяжело. Аванс мне не дадут больше.

– Я одолжу, – сказала Лаки. – Вернешь, как сможешь.

– Спасибо, Олька! – радостно крикнул я и, притянув её к себе, смачно чмокнул в щеку. Глаза Кира снова недобро блеснули, но он расслабился, когда я отпустил Лаки. Та утерла щеку и рассмеялась.

– Не за что. Вы лучше подумайте, как до Москвы доберетесь, – ответила она. Мы знали, что Олька была при деньгах, но у нее никто никогда не просил. Она сама решала, стоит ли дать или лучше промолчать. Сегодня мне определенно повезло. Щедрой Лаки была крайне редко.

– Хуль тут думать, – подключился подошедший с пивом Олег. Он уселся на бревно, толкнув боком Ирку, и тут же получил в ответ затрещину. Отодвинувшись, он косо посмотрел на подругу, но в итоге улыбнулся и сложил ладошки вместе, прося прощения. – Надо два места купить, а остальные зайцами. Сто раз так с пацанами гоняли. В плацкарте вообще всем похуй, билеты и не смотрят.

– А на входе? – ехидно поинтересовался Кир. – Ща пускают только по билетам, а провожающих секут.

– Говно все это, я тебе говорю, – отмахнулся Олег. – Покупаем две верхних у толчка…

– Фу, блядь. Там же противно.

– Ничего, потерпишь, – перебил Балалай Жабу. – Либо плати сам за всех. Не? Вот и не пизди почем зря. Короче. Покупаем два верхних у толчка. Туда даже контролеры редко суются. Билеты покупаем, к примеру, Ирке и Киру…

– А остальные? – улыбнулся я. Олег часто давал ебанутые идеи, но эта вроде бы должна сработать.

– Все будет, братка. Потерпи. Ирка и Кир самые крупные… Ай, блядь!

– Крупные? – рыкнула Ирка, двинув Балалая в плечо. Тот переполз ближе к ржущему Киру и надул губы.

– Я тут, бля, план придумываю, а меня лупят. В пизду. Сами решайте, как вам ехать.

– Харош! – рявкнул Кир. – Выкладывай.

– Ирка и Кир с билетами. Жаба заходит их проводить и остается в поезде, – продолжая дуть губы, ответил Олег. – Засунете его на багажную полку, или где матрасы лежат. Закроете, и все. Хуй его там кто увидит. Он же мелкий. Дрищ почти.

– А мы? – спросил я.

– А мы на Авдеевке подсядем. Московский поезд как раз там тормозит на пятнадцать минут. Солёный проводницу тормознет, а мы войдем. Типа, пассажиры. Залезем на багажную полку, если Жаба в матрасах ныкаться будет, а Ирка нас сумками прикроет. Свезет, и мы в Москве. Обратно уже поменяемся. Или не поменяемся, – поправился Олег, увидев под носом кулак Кира. – На крайняк можно по вагону рассосаться и подсесть к другим. Типа мы с ними едем. Вряд ли сонная проводница билеты трясти будет.

– А если не свезет? Если выгонят вас нахуй? – ехидно спросил Кир.

– Билеты на концерт вам отдадим. У клуба загоните опоздавшим, – быстро ответил Олег, будто сто раз делал.

– Ну, доля истины есть в его словах, – сказала молчавшая до сих пор Лаки. – Если другого варианта нет, то можете попробовать.

– Хуй с ним, – решился я. – Была не была.

– Ну и заебись. Давайте выпьем, – радостно оскалился Олег, поднимая над головой сиську с пивом. В этот раз ее отбирать не стали. Кир решил, что Балалай точно заработал себе на выпивку.

На удивление план Балалая худо-бедно работал. Кир с Иркой сели в поезд семнадцатого сентября вечером. Жаба, одетый максимально просто, был «провожатым», как и мы. Мы с Киром, дойдя до конца вагона, удивленно переглянулись. Места под матрасы не было. Они лежали свернутыми на багажных полках у потолка.

– Блядь. Я забыл, что выемка-то в купейном вагоне, – поморщился Олег. – Ладно, похуй. Пробуем. Скидывайте матрасы и прячем Жабу, пока народ не подтянулся.

Подтянувшийся народ в лице усатого усталого мужичка удивленно наблюдал за тем, как мы старательно прячем Жабу на багажной полке. Он хотел было задать вопрос, но Кир, метнувший в его сторону недовольный взгляд, заставил мужичка выдохнуть и усесться на свое место.

– Готово, – пыхтя, сказал он, оглядывая полку. – Мих, глянь из коридора, не сильно палится?

– Не, все нормально, – ответил я, с нескольких ракурсов пытаясь разглядеть Жабу. Естественно, я его видел, но старался смотреть, как проводник. – Ногу подтяни, братан.

– Норм? – глухо ответил Жаба и затаился, когда я кивнул.

– Провожающие, выходим, – замученная жизнью проводница с отвисшей до пупка грудью лениво проверила билеты Кира и Ирки и мотнула головой в сторону выхода. Мы с Олегом подмигнули друзьям и покинули вагон. И спустя минуту неслись на всех парах к соседнему перрону, откуда отходила собака (электричка) в Авдеевку. Поезд Кира и Ирки (и спрятавшегося Жабы) отходил только через пятнадцать минут, поэтому времени у нас было с запасом. Главное не опоздать на собаку.

Мы влетели в собаку как раз вовремя. Двери с бешеным стуком закрылись, чуть не отхватив Балалаю ногу. Он повалился на меня и заржал. Я тоже не сдержал смех. Но веселье прекратила тетка в оранжевой жилетке, вошедшая в тамбур.

– Билеты, молодые люди, – проскрипела она, обдав нас с Олегом вонью нечищеных зубов и чеснока.

– Забыли, тётенька, – честно сказал Балалай, придавая своему голосу знаменитую хрипотцу, от которой текли дамы всех возрастов. – Едем к маме домой. В Авдеевку. Боялись опоздать и бежали со всех ног. Лекарства вот везем…

– Ага, – поддакнул я, когда Олег вытащил из кармана упаковку димедрола. Но тетка лишь скучающе скользнула по ней взглядом.

– Ладно, – нехотя бросила она. – Лень вами заниматься. Увижу, что едете дальше Авдеевки, пизды дам.

– Не, тётенька. Мы выйдем. А пока тут постоим, – елейно улыбнулся Олег. Я тихо рассмеялся, когда тетка ушла. Пока все шло, как по плану.

В Авдеевке мы простояли десять минут на перроне, пока не пришел московский поезд. К тому моменту мы с Олегом переоделись в привычные нефорские шмотки и ждали, когда Кир отвлечет проводницу. Солёный не подкачал и, закурив, принялся втирать полусонной бабе что-то умное, проникновенно заглядывая в глаза и закрывая спиной нас, осторожно пробиравшихся внутрь. Кир дождался, когда мы войдем в вагон, и наконец-то отлип от проводницы, которая, кажется, только рада была, потому что счастливый вздох, наверное, услышал весь состав.

– Лезь наверх! – прошипела Ирка Олегу, стоя на стреме в проходе. Спящие люди на нас никак не реагировали. Только усатый мужичок-сосед гневно шевелил усами и поблескивал глазками со своей полки. Олег только успел спрятаться и закрыться сумкой, как в секцию влетел встревоженный Кир.

– Шухер, баба сюда идет.

– Блядь, – выдохнул я, морально готовый сдаться. Но мои друзья решили по-другому. Кир быстро размотал матрас на свободной полке, а Ирка пихнула меня на место и накрыла сверху одеялом.

– Молчи! – снова прошипела она, и я затаился. Чуть позже послышался шорох и знакомый голос проводницы, звучащий глухо.

– Поезд отправляется, – скучающе произнесла тётка. – Все на месте?

– Ага, – ответил ей Кир. – Покурили у поезда, и все. Куда тут ходить? Глушь же.

– Глушь не глушь, а зайцы бывают, – туманно сострила проводница и спросила: – А это кто лежит?

– Так вы в Москве еще билеты проверили. Дембель вроде, – нагло соврала Ирка. Я почувствовал её бедро. Не иначе подруга закрывала меня, как и Кир. – Он уснул сразу. Сказал не будить до Москвы.

– Так это… – раздался незнакомый голос, и я услышал, как Кир проворчал что-то ругательное. – А хотя не… показалось.

– Показалось, – буркнула проводница и громко повторила: – Поезд отправляется, кто отстал, домой пешком идет!

– Показалось тебе, пидор? – зло бросил Кир, когда тётка ушла. Я понял, что он обращался к усатому мужичку. Тот, видать, захотел быкануть, но увидев рожу Солёного, передумал. – Сиди, нахуй, тихо, а то я тебя ебну и в сортире на рельсы спущу. Гондон, блядь. Тебя колышет, кто там и что? Нет? Вот и съебись!

– Совсем молодежь распоясалась, – проворчал мужик и заткнулся. Я пролежал еще полчаса под одеялом, прежде чем мне разрешили вылезти.

– Ну все, – усмехнулась Ирка, доставая из сумки бутылку водки. – Едем.

– А верхней полке? – оживился Балалай, услышав бульканье.

– А верхняя полка хуй сосет, родной, – пропел Кир. – Лежите там. Вдруг тётка опять решит пройтись.

– Ну стакан хоть! – возмутился Олег, и его поддержал Жаба, который наверняка весь затек и сейчас безумно хотел размяться.

– Ладно. Дай им малость, – разрешил Кир и хлопнул меня по плечу. – Ну, вроде все получилось.

– Угу. Теперь бы не спалиться, – я кивнул в сторону нахохлившегося мужичка, но Кир махнул рукой.

– Забей, братан. Он вякнуть не успеет, как я его вырублю, – и показал мужичку кулак. Тот шмыгнул носом, проворчал что-то под нос и, отвернувшись, сделал вид, что уснул.

Ночью мы еще несколько раз прятались от проводницы, когда поезд делал остановки. Пожалев Олега и Жабу, я занял их место на багажной полке, а они перебрались к друзьям вниз. Хозяин нижней полки так и не появился, но оно и понятно. У толчка ехали только те, кому кровь из носу надо было попасть в пункт назначения и других мест не было.

В итоге, выпив свою порцию водки, я блаженно уснул наверху, укутавшись в сумки и косухи друзей. А когда проснулся, скрюченный, с затекшими конечностями, то увидел широкую улыбку Кира, чье уродливое лицо светилось радостью.

– Москва, братка. Доехали, – хмыкнул он, помогая мне спуститься.

Теперь мы не прятались от проводницы. Незачем было. Остановок до Киевского вокзала не предвиделось, останавливать ради нас поезд никто не собирался, да и сама проводница наверняка давила ухо в своей каморке, забив хуй на пассажиров, которые потихоньку начали собираться.

Ирка с Жабой устроили рейд по вагону, собирая остатки еды, и скоро мы спешно завтракали половиной вареной курицы, растекшейся жирной колбасой и холодными вареными яйцами, которые Кир спиздил у нашего усатого соседа, пока тот спал. От выпитого немного шумела голова, но я был рад. Мы в Москве, вечером концерт, а впереди целый день, который можно провести с друзьями.

– Чо, куда пойдем? – спросил Олег, когда мы доели курицу и лениво прихлебывали горячий чай из пузатых стаканов. – Концерт по идее в семь вечера.

– А где? – спросил я, покраснев.

– Ну даешь, – хмыкнул Балалай. – На Горбушке, конечно. Где ж еще?

– А, ну заебись, – кивнул Кир. – Погуляем, а часам к шести должны уже там быть. Ебал я в рот эти очереди, хоть и свои все, считай.

– Тогда на Арбат погнали, – предложил Жаба. – Только бы пожрать где-нибудь перед этим…

– Ты, бля, курицу ужертвовал почти единолично, – возмутилась Ирка, но потом рассмеялась, увидев, что Жаба напрягся. – Забей. Шучу я.

– Мамка говорила, что в Москве есть пельменная охуенная, – подал я голос. – Совковая еще. Со столиками, за которыми стоять надо. Не думаю, что там сильно дорого по деньгам.

– Адрес есть? – спросил Кир. Я кивнул. – Тогда сначала туда, а потом на Арбат. А то Жаба с голоду помрет. Как мы без него угорать-то будем?

Москва встретила нас гулом, бегущими прохожими и холодной погодой. Но мы, разгоряченные бухлом, сильнее закутались в косухи и почти бегом помчались к метро, чтобы с Киевского вокзала доехать до Маяковки, где находилась та самая пельменная. Правда, на месте нам пришлось немного постоять в очереди, выслушивая до кучи развонявшегося Кира, но когда мы наконец-то заняли один из столиков и нам принесли пельмени с водкой в запотевших стаканах, Солёный неожиданно смилостивился.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.