Анжелика и гора трупов

Анжелика, труп и альбинос

Широко шагая, я неслась в офис издательского дома "Вестник Муркоты". Этим утром на мой кристаллофон позвонила Карина Николаевна и потребовала как можно скорей явиться в офис. По тревожности, которая слышалась в голосе начальницы, я поняла, – стряслось что-то серьёзное.

Ещё полгода назад я с четырьмя другими сокурсниками сдавала выпускные экзамены в колледже, но именно мне повезло работать журналистом, пусть пока на полставки и с испытательным сроком.

Хотя Артурчику, моему сокурснику и бывшему возлюбленному, тоже удалось стать журналистом “Вестника Муркоты”, но в штат его пока не взяли. Поэтому парню приходится носиться по городам в поисках того самого репортажа. Я думаю, что именно это стало концом наших отношений, как пары, и началом новых, как коллег и просто хороших друзей.

В офисе стоял небывалый шум и гам. Сотрудники так старательно создавали иллюзию бурной деятельности, что я собственные мысли не слышала. У нас часто бывало шумно, да и креативность обстановочки временами зашкаливала, но сегодня всё было как-то слишком.

– Что происходит? – спросила я двух подружек-верстальщиц, которые что-то возбуждённо обсуждали.

Одна из них, кажется, Вера, указала рукой на высокого интересного мужчину в бежевой форме ОПМ.

– Видишь красавчика? Это следователь из ОПМ,– девушка кокетливо стрельнула глазками в сторону мужчины, а потом наигранно грустно продолжила. – Анжелика, это ужасно! Нашу бедную, несчастную Ниночку нашли ночью на дороге, совершенно обескровленную.

Девушки выглядели не слишком расстроенными смертью коллеги. Казалось, что возможность посплетничать с подружками и сходить разок-другой на допрос к интересному красавцу-мурзу, впечатляла их больше.

Мурзами у нас было принято называть сотрудников охраны правопорядка союза свободных городов. Как-то один шутник по пьяни это выкрикнул, а толпа его радостно поддержала. Так наших бравых ОПМовцев и стали называть мурзами, а иногда даже и мурзиками.

– Так, что Анжелика, тебя теперь Николаевна на полную ставку в штат возьмёт, раз Нинки перед тобой больше нет. Удобно, не так ли? – чуть ли не прокричала мне верина подружка.

Мурз, который до этого допрашивал нашего штатного инженера Игоря, переключил на меня своё внимание и тоскливо скривился.

Следователь был скорей утомлённым и помятым, чем заинтересованным в моих показаниях. Не думаю, что ему вообще хотелось слушать расписание вчерашнего дня нашего самовлюблённого, практически полностью женского коллектива.

– Филина, быстро к Николаевне! – прокричала откуда-то Зиви.

Я кивнула и поспешила в альбиносовый кабинет начальницы.

Почему в альбиносовый? А потому что Карина Николаевна – самый настоящий альбинос, и кабинет себе оформила в белом цвете. Когда она садится в белоснежное кресло и закрывает свои серо-красные глаза, то практически полностью сливается с окружением, совсем как хамелеон.

Первое время меня это всё пугало, но потом я поняла, что каждый сотрудник журнала ищет свой способ самовыражения, и начальница не исключение.

Сзади послышались тихие шаги. Я бросила взгляд через плечо и увидела Зиви, секретаршу начальницы. Девушка обладала редкой красотой, сочетающей в себе одновременно и нежность, и элегантность. Единственным недостатком Зиви был задиристый характер. Настолько задиристый, что он перечёркивал все её внешние данные.

– Чай без сахара? – непонятно зачем громко рявкнула Зиви.

Я, честно говоря, даже подпрыгнула от неожиданности. Мне совсем не хотелось скандалов на работе, поэтому я вежливо улыбнулась и ответила:

– Положите одну ложечку.

Женщина презрительно хмыкнула и пулей вылетела из кабинета. И что я на этот раз не так сказала?

В первые дни моей работы я была уверена, что Зиви – любовница нашей начальницы. Это бы объяснило и её ко мне отношение и почему Карина Николаевна вообще взяла её на работу.

Но потом я узнала, что причина не в том, что начальница мне симпатизировала, а в том, что я дочь своего отца.

Муж Зиви, Эдуард, полгода назад подавался на получение финансирования от исследовательского центра Муркоты (ИЦМ) на опыты по созданию гомункулусов. Это что-то вроде человечков в пробирках. Но мой отец, как глава всего центра, заявил, что прысканье своего семени на фекалии разных животных исследованием не является и финансирования не требует. Поэтому денег Эдуарду никто не дал. Так что теперь его жена отыгрывалась на мне.

Чтобы не так сильно радоваться возможному повышению, я обдумывала страшную судьбу Ниночки. Тем временем в кабинет вошла хозяйка – Карина Николаевна. Женщина двигалась медленно, без резких движений. Когда-то я слышала от верстальщиц, что у начальницы какое-то редкое заболевание суставов, поэтому каждое движение причиняет ей боль.

Карине Николаевне это, впрочем, не помешало участвовать в проектировании первого печатного пресса на весь союз. Её помощь для исследовательского центра (ИЦ) была неоценима, у женщины был редкостный талант подмечать детали, которые ускользали от внимания других учёных.

Начальница двигалась с таким трудом, что мне иногда мерещился скрип в её суставах. Женщина подошла к столу и опёрлась на него руками. Чуть подождав, она улыбнулась и уткнулась в меня тяжёлым взглядом. Я внимательно и настороженно посмотрела на неё в ответ. Начальница пару раз медленно моргнула и начала тихо говорить.

– Анжела Виолеттовна, спасибо, что пришли.

Она глубоко вздохнула и медленно опустилась в кресло. Видимо, боль в суставах начала её отпускать.

– Я думаю, вы уже слышали, что произошло с Ниной. – спокойно сказала она.

С убитой я практически не была знакома, она как и я журналистка, только на год старше. Мы редко пересекались в офисе, да и в колледже у нас не нашлось общих интересов.

– Теперь, когда её позиция освободилась, мне нужно решить, кому достанется её место. Я прекрасно помню, что вы – следующая в очереди на полную ставку. Проблема в том, что Нину могли убить как раз за это место. Я всегда рада продвигать молодые таланты, но продвижения не должны случаться слишком уж часто, если вы понимаете, о чём я говорю.

О чём она говорит, я понимала, и мне совсем не нравилось, в какую сторону клонит Карина. Я уже считала это место своим по праву, я уже придумала, на что потрачу первую полную зарплату, а тут меня собрались всего этого лишить! Да ещё и как лишить, лишить для моей же пользы?!

Пока я боролась с эмоциями, начальница продолжила:

– Я не хочу подставлять вас, Анжелочка, и остальных ребят тоже подставлять не хочу. Но и работа ждать не может. Я поговорила с кое-кем в следственном отделе и решила вот что.

Я замерла. Место моё, место от меня ускользало.

– Вам и ещё троим внештатным сотрудникам я объявляю состязание. Полные отчёты, с фотографиями и интервью, всё как положено. У кого лучший отчёт, тот получит место, ну а победите, конечно, вы. Времени до конца следующей недели, мурзы держат дело под особым контролем, а если убийце нужно место Нины, то всё это точно собьёт его с толку.

Я не выдержала и спросила:

– А что, если Нину убили не из-за места в штате? Может, она просто кому-то не тому перешла дорогу? То я, что, зря буду рисковать своей позицией?! Я готова завтра вступить в полную ставку, а убийцу я не боюсь! Если вы боитесь гнева моего папы, то я сама с ним поговорю!

Настроение Карины резко переменилось, и она строго ответила:

– Девочка, никогда не качай права, не разобравшись в ситуации. Смотрю я на тебя, и думаю, что состязание очень даже хорошая идея. Заодно и проверю, может, лучше было Артура взять? Он носится, баллы зарабатывает, не спорит на ровном месте…

Женщина замолчала и, слегка улыбнувшись, закончила:

– Испытания покажут, кто на что способен!

Я сложила руки на груди и недовольно откинулась на спинку своего кресла. Ага, конечно, состязание для галочки и место точно моё, аж два раза поверила. Бледная немочь просто хочет на замену Нине получить такую же послушную девочку, а всяких рыжих и строптивых или сломать, или выкинуть. Наружу просилась обида. Наружу просилась злость. Но это потом.

Из офиса я сразу помчалась домой. Карина отсылала меня к чёрту на кулички, аж в Мирбург и сходить на показ очередной фифы, возомнившей себя великим дизайнером.

Интересно, а что досталось Артурчику? Наверняка что-то поинтересней моего. Вон как Карина о нём отзывалась. Хотя и в моём задании было кое-что интересное, а именно, дальноходный кристалломобиль. Я на нём поеду аж до самого Мирбурга! Это первый в своём роде вид транспорта, которому не нужен ослик или другое тягловое животное. Ну, говорят, на роботах тоже можно ездить, но это пока тебя не съедят.

После того как сбор вещей был закончен, я решила, что моей новой фляге подойдёт только папин новый джин. Только я решила его попробовать, как меня прервал стук в дверь. На пороге, нетерпеливо притоптывая, стоял Пётр.

Папин ассистент был чудаковатым, хитрым, проказливым, но всё равно добродушным мужчиной средних лет. Несмотря на свою высокую должность, выглядел он как потрёпанный жизнью ловец бурь: неопрятный, лохматый и всё время чем-то возбуждённый.

– Это твоя фотокамера, как заказала Карина Николаевна. Я аппарат проверил, он чистый, без следилок. Жучков тоже нет. Перебрал кнопки, можно трогать, на них ничего опасного не нашлось.

В его голосе мне почудилось лёгкое разочарование. Вручив камеру, Пётр подбежал к окну и стал осматриваться.

Своей паранойей папин ассистент скорее наслаждался. Впрочем, она не раз спасала нам жизнь. Поэтому, несмотря на всю его чудаковатость, мы всегда относились к этому человеку не как к работнику, а как к другу семьи.

Папа даже обустроил Петру бункер в своём подвале, не в том, где наш семейный арсенал, а в другом, немного к западу.

К вечеру, несмотря на мои уверения, что всё в порядке, Пётр успел перетряхнуть весь мой рюкзак, проверить каждую вещичку по очереди, снова уложить всё, как было и даже что-то добавил. За окном просигналил водитель кристалломобиля, я схватила рюкзак, повесила фотокамеру через плечо, чмокнула Петра в щеку и побежала вниз.

Два пингвина, три банана

Мы въехали в Мирбург на рассвете. Сырой туман скрывал город от глаз, оставляя за собой едва уловимые очертания невысоких зданий. Не поездка, а мистика какая-то!

Когда прогретый тёплыми лучами воздух начал разгонять мглу между домами, мне открылись милые улочки невысокого города. Ехали мы, конечно, не быстро. Хотя, если сравнивать с осликами, которых обычно использовали жители союза…

Но при всей своей невысокости Мирбург прочно занимал место самого модного и артистичного города союза. Если любишь всё яркое, броское и современное, то тебе сюда!

Дорога к дворцу мод проходила мимо огромного, единственного в союзе зоопарка. Артурчик так много рассказывал об этом парке с животными, что я и сама загорелась идеей туда попасть! Парень даже чертежи где-то достал и мечтал, что с первой зарплаты купит билет и поедет караваном в Мирбург. А я вот так просто на рабочем кристалломобиле за бесплатно, мне даже стыдно стало… немного.

Во дворце было по-настоящему роскошно. Богатство чувствовалось во всём. Мраморная отделка лестниц, стен, позолоченные фрески, хрустальные люстры. Ярко разодетые мужчины и женщины, стильные официанты, шикарные модели – вот она, сказочная страна!

Всё это смотрелось невероятно. Я не сомневалась, что фотографии получатся настолько художественными, что Карина Николаевна прицокнет языком и скажет: “Кино!”, что бы это ни значило. Я как-то уже подзабыла о состязании. Такие фотографии мне два места обеспечат!

Но вскоре я настолько пресытилась всей этой, льющейся через край красотой, что меня начало мутить. Поэтому я решила поторопиться.

Взяв на скорую руку интервью у нескольких дизайнеров и выведав секретный чертёж леопардовых лосин, я положила камеру с блокнотом в рюкзак и тихой рысцой побежала на выход, пока в фойе не столпились причастившиеся к высокому искусству. Исследователю во мне всё не терпелось окунуться в незнакомый город.

Но, выйдя на крыльцо, я обнаружила, что моего кристалломобиля и след простыл. Впрочем, не поехал же он весь этот путь обратно, без отдыха и без меня!

Нужно было бы позвонить Зиви, чтобы узнать, где водитель остановился, но зоопарк словно звал меня и манил. А вдруг придётся сразу отправляться домой? Так рисковать нельзя!

И пока я радостно шла к зоопарку, то думала, а как его хозяину вообще удалось достать этих животных? Контрабанда? Инженерия? Биологические схроны древних? Об экспедициях вне материка я не слышала. Впрочем, даже мой не самый большой опыт журналиста подсказывал, что это та тема, куда не следует засовывать свой любопытный нос. Но почему в Мирбурге есть зоопарк, а у нас – нет?

Вот у нас тоже есть, например, кладбище, но оно простое, обычное. А вот в Мирбурге не кладбище, а достопримечательность. Наверное, всё дело в легенде. Мирбуржскому кладбищу славу принёс тысячелетний дуб, растущий рядом с часовней.

История этого дерева связана с мифами об исчезновении древних. Говорят, что в день бегства с планеты древние забыли младшего принца спящим. А когда он наконец проснулся, то вообразил, что остался один-одинёшенек на всей планете.

Принц так сильно захотел поверить в то, что однажды за ним вернутся, что с помощью запретных забытых знаний превратил своё тело в дуб. С тех пор он уже тысячу лет стоит, ожидая возвращение своего народа.

По легенде, только слюна особенной девушки способна вскрыть генетический замок, запустить обратный процесс раздеревления и вернуть принцу человеческую форму. И конечно же девушки со всего союза городов едут и лижут дуб.

На самом деле давно доказано, что эта легенда – полная чушь.

Монархия у древних не существовала уже десятки веков до ухода с планеты. Да и с какой стати принцу ожидать, что кому-то из их народа придёт в голову лизать ему кору? И даже если у них и был такой обычай, то из-за генетического дрейфа с тех пор даже самый – пренастоящий потомок древних замку не подойдёт.

В общем, куда ни ткни, эти факты разбивают всю легенду о принце и дубе в пух и прах. Но дерево я всё же лизну.

Погружённая в свои мысли, я даже не заметила, как дошла до зоопарка. Он оказался действительно огромным. Высокой ограде конца-края не было видно, сквозь прутья проглядывались аллеи, скамеечки для посетителей и ещё какая-то растительность. Но вишенкой на торте, конечно же были здоровенные клетки, в которых сидели удивительные чудища! Ничего подобного я в своей жизни не видела!

Мне не терпелось поскорей зайти в парк и осмотреть каждое чудище с близкого расстояния.

Пытаясь обуздать своё желание ворваться туда прямо сейчас, я решила сначала позвонить Артурчику. Когда-то мы с ним обсуждали, на что потратим наши первые полные зарплаты. Он грезил сделать репортаж про зоопарк, а я мечтала снять в аренду яхту. Но Артур, словно почувствовав что-то, опередил меня и позвонил первый.

– Привет, дорогой!

Он невнятно промычал что-то в ответ, но какое мне дело? Мне нужно было похвастаться!

– Знаешь, кто арендует яхту в следующем месяце? Я!

– Ты сейчас где? Нам нужно встретиться, срочно! – прохрипел он.

– Я в зоопарке Мирбурга!

Но вместо ответа кристаллофон погас. Нет, я, конечно, знала, что Артур обзавидуется, но, чтобы разрывать связь? Это на него не похоже, хотя глубины мужской души – потёмки.

Отодвинув волнения в сторону, я вдохнула полной грудью специфический аромат зоопарка и повеселела. Охранник у входа мило мне улыбнулся и взял за билет всего три ривля.

День был чудесный, погода стояла солнечная, прохожие улыбались, работа была закончена, а я первый раз в таком красивом городе. Рука сама потянулась за флягой из рюкзака. Пришло время узнать, почему же отец платит такие деньги за бутылку.

Прогуливаясь по зоопарку, я увидела огромную гиену, с мощными лапами, приплюснутой мордой, острыми зубами и округлыми ушами. Животное припрыгало к забору и залилось громким хохотом. Я даже подпрыгнула на месте от испуга.

– М-да. С таким чудищем лучше шутить через решётку.

Я отхлебнула из фляги, чтобы успокоиться, и уже с более трезвым взглядом на гиену с большим удовольствием её сфотографировала.

Папин джин оказался универсальным средством.

Когда на меня нарычал лев, я тоже успокоила нервы джином. Побеседовав с попугаями, я глотнула за их здоровье. Поймав в объектив павлина, сидевшего на низенькой ветке липы, я наградила себя за фотомастерство премиальным глотком.

Спустя пару десятков вольеров и полсотни фотографий мой мир начал шататься, а голова тяжелеть. Это всё от напряжённой работы, сна в кабине и лёгкой перемены климата. Поэтому я решила, что нужно срочно найти такое место, куда моя мадам могла бы приземлиться.

Баланс… осцилл… пошатываясь, я сунула фотокамеру в рюкзак и начала искать скамейку. Но вдруг моему нисколечко непьяному взору открылся вольер с двумя совершенными существами. Я подошла к ним и прочитала надпись на табличке – “Пингвины”.

– О как! Пингвины, значит. Ик!

Я прижалась лицом к решётке и уставилась на них, а они на меня! Их глаза казались бездонными, завораживающими, они затягивали в себя мой разум.

Мысль сама пришла мне в голову. Я бы могла стать королевой пингвинов и жить там, где они живут! А где они живут? На каком-то Южном полюсе, подсказала табличка. Ну юг – это значит тепло.

Мы бы плавали, вместе охотились, а я потом, такая красивая и рыжая, вылезала на берег и сохла бы под солнышком в окружении пингвинов.

– Нафиг дерево лизать, вот оно – счастье.

План созрел быстро и был до гениального прост:

Залезть в вольер.

Забрать пингвинов.

Двинуть с ними на полюс.

Стать королевой.

Отлично! Я обошла вольер с другой стороны, где росло много кустов. Там меня точно не заметят. Какая же я умная!

Ещё раз похвалив себя, я полезла по решётке наверх. Восхождение шло, пока меня не потянули вниз две пары рук. Я рассердилась. Кто посмел останавливать будущую королеву пингвиноидов в процессе опингвинения?!

Я гневно обернулась, но, к огромному удивлению, увидела троих здоровенных бананов, которые тащили меня вниз! Но почему?

– Деваха, тебя чё, Мерлин послал? Ты какого средь бела дня за пингвинами полезла? Птичек тырим мы и только когда охране жрать прогудят.

Мне в голову закралась мысль, что происходит что-то совсем непонятное. Ну я и решила, что если буду на все вопросы просто кивать, то всё как-то само собой разрулится. Я кивнула.

– Значит Мерлин, стоило этого ожидать. Этот старый хер нам всё ещё не доверяет? Колдун, млять.

Я опять кивнула, а банан недовольно пнул ногою камень и хмыкнул. Мне начало казаться, что жёлтые затеяли похищение пингвиноидов.

– Ничего, птички мои, королева спасёт вас. – шепнула я себе под нос и икнула, прикрыв рот рукой.

– Он даже свой вялый хер поднять не может, – прогремел басом другой банан и мерзенько так захихикал, – какой же он колдун?

Я даже и подумать не могла, что бананы такие невоспитанные грубияны.

– Ну, значит так, слушай сюда, деваха. – обратился ко мне первый банан, игнорируя шутку второго. – Либо ты сваливаешь отсюда и разбираешься с Мерлином как знаешь, или играешь по-нашему.

Я молча кивнула. Банан взял меня за подбородок и, наверное, посмотрел бы мне в глаза, но у бананов нет глаз!

– Киваешь, значит, согласна, да?

Я кивнула снова.

– Отлично мелкая, тогда слушай сюда. Мы достаём этих тварей из вольера, суём в мешок, а потом отдаём тебе. Ты – руки в ноги и тащишь пернатых Мерлину. Кивни, если поняла.

Я, конечно же, икнула, ну а потом уже кивнула.

– Сдаёшь деду мешок и говоришь, что тебя на деле накрыли сторожа, а мы такие крутые бананы спасли всю операцию. Если поняла, то кивни.

Я кивнула.

– Слушай, у неё мозгов не больше чем у консервной банки. – сказал второй банан.

– Заткнись нахер. – раздражённо сказал первый и снова повернулся ко мне. – Ладно, рыжая, будем считать, что договорились, дуй сюда ждать сигнала.

Я кивнула, подошла и села рядом. Спустя пару минут ожидания мне начало становиться скучно. Хуже того, я начала трезветь, поэтому ощущение подозрительности всей ситуации здорово усилилось. Выход был один.

– Мужики у вас есть чё выпить?

Третий банан достал из кармана почти пустую бутыль рома и взболтнул ею.

– Мелкая, а ты ром не боишься пить? Это пойло для взрослых дядь.

Я отрицательно покачала головой и взяла бутылку. Но вместо того, чтобы отхлебнуть ром, я достала свою розовенькую флягу и начала переливать в неё алкоголь. Бананы замерли, смотрели на меня и чего-то ждали. Я наполнила флягу и вернула бутыль с остатками третьему.

– Мелкая, а ты не оборзела? – спросил третий банан.

– Нет. – ответила я и сунула флягу в карман штанов.

Пока я тихонько пила ром и пыталась придумать план по спасению себя с пингвинами, то жёлтые поливали грязью какого-то Мерлина. Внезапно один из бананов решил, что я чрезмерно пьяна для их операции, поэтому он любезно предложил увести меня в их мобиль.

Я, конечно, продемонстрировала всё своё неприятие данного решения жестом, которому меня научила Алёна, но жёлтые оказались убедительнее, поэтому весь процесс похищения пингвинов я пролежала в машине.

Наконец раздался хлопок двери, а потом на меня свалилось что-то большое и тёплое. Я охнула и выпрямилась на сиденье. От выпитого кружилась голова.

Пощупав то, что упало на мой живот, я пришла к выводу, что это пингвины. Теперь осталось только дожидаться, что же будет дальше.

В зоопарке не всё спокойно

– Ну, что мелкая, пришло время тебя к покойничкам отправить. – сказал голос первого банана.

От его слов ледяные мурашки побежали по моей спине и как-то я некстати вспомнила Нину.

– Выбросим тебя под кладбищем, а дальше сама с Мерлином разбирайся. – добавил второй банан.

Фух! Они только хотят высадить меня с пингвинами у кладбища. А это значит, что я смогу лизнуть дуб! Улыбка сама растянулась на моём лице.

Нежно погладив мешок, я замечталась о том, как буду с прекрасным принцем и пингвинами плавать в южном океане.

– Всё, вали, мелкая. Но помни, что операцию спасли мы. Мы! Забудешь сказать Мерлину – напомним.

Я кивнула, распахнула дверь и немного пошатываясь вывалилась из мобиля.

Ворота кладбища были огромными и… закрытыми. Чёрт, и тут не всё так просто. Хотя… в заборах встречаются дыры, нужно просто идти вдоль ограды и ждать, пока одна такая встретится. Главное не забыть важную деталь – дыра должна быть попопролазительного размера!

Бережно, стараясь не растревожить пингвинов, я поправила мешок и пошла искать такую дыру.

Через ограду кладбище выглядело огромным, даже бесконечным. Сколько же людей должно было умереть, чтобы наполнить такую территорию! Деревьев на кладбище росло не меньше, наверное, столько же, сколько и могил.

Пройдя ещё немного вдоль забора, мне подумалось, а ведь деревья наверняка похожи на тех, на чьих могилах они растут, вот высокий, но сгорбленный, вот мелкий, но с торчащими во все стороны руками-ветвями, а вдали по-королевски величественно стоял дуб. В ту же самую секунду мне стало ясно, что именно он-то мне и нужен.

Я прислонилась лбом к решётке и начала пускать слюни, глядя на красавца, которого мне предстоит лизнуть. Затем, поправив сумку с пингвинами на плече, я пошла дальше.

Когда подходящая дыра всё же обнаружилась, то вначале в неё пролетел мешок, а следом пролез и мой замечательный зад. Пингвины, попискивая от ужаса, снова легли мне на плечо, а я храбро пошла спасать принца.

Наступило утро.

Луч солнца раздражающе светил мне в лицо, я открыла глаза. Это было гадко. Вокруг собралась куча народу, все они на меня смотрели, будто чего-то ждали. Я приподнялась, оглянулась и поняла, что лежу под дубом-принцем.

– Блин, я же так и не лизнула его. Проклятый ром. Нужно закончить начатое.

Нащупав в кармане флягу, залпом допила остатки, а потом очень медленно, стараясь не двигать резко головой, начала разворачиваться к дубу. Когда разворот был закончен, я подтянулась на руках, поднесла лицо к коре и лизнула.

– Ничего. Вообще, блин ничего! Зря только лизала!

Я села на землю и напрягла гудящую голову, чтобы понять, почему все эти люди всё ещё здесь и всё ещё на меня смотрят. Вдруг рядом зашевелился мешок и из него вылезла чёрная, любопытная головка с жёлтым хохолком и глазками-бусинками.

– О! Пингвин! – сказала я, глядя на мешок.

Ещё одна головка высунулась следом за первой.

– Ещё пингвин. Раз пингвин, два пингвин – пингвины. Блин! Пингвины! Папа меня прибьёт.