Манекенщики

«Гений» принял это к сведению. Операция по спасению от электрического стула автора статей о том «как спасти мир от кретинов» после изменившегося тона в голосе его спасителя, тут же приняла иной характер.

– Я так понимаю, я и аппаратчикам нужен. Только вот зачем я вам всем так нужен?

– На самом деле, аппаратчикам нужны не вы, – развеял всю романтику Айслэй, – а я.

– Вот как? Но чувак в костюме из «фольги» звал с собой меня.

– Возможно, это имеет отношение к попытке помешать мне в освобождении моей дочери. Я же понимаю, зачем они держат ее в «психушке». Все из-за того случая с Локомотивом.

Лему хотелось как следует выругаться, но он посчитал куда более приемлемой реакцией: раздосадовано стиснуть зубы.

– Подождите, как вы сказали: Лейла в психиатрической клинике? Так с ней все в порядке?

– Да, верно. Но я бы не сказал, что в порядке. Недавно ее запихнули в «Дом Наоборот», словно ненормальную.

– То есть как это? – 908-ой вдруг неожиданно для себя и изобретателя растерялся, – из того самого «Дома Наоборот», из которого меня только что вывезли?

– Пожалуй, маловероятным будет факт смены его названия за последние двадцать минут.

По отсутствующему выражению лица легендарного конструктора непонятно было, шутит ли он ради смеха или чтобы выразить сарказм. А по первому сложившемуся впечатлению о нем оставалось предполагать, что навряд ли, этот уважаемый человек, в принципе, способен был использовать в речи иронию, особенно в данный момент времени.

– Лейла, – произнесли губы парня, – та девушка с короткой стрижкой…

– …является моей дочерью, – подытожил «папаша», насторожившись, – простите меня, конечно, но вы же не могли забыть, как выглядит андромеда, с которой вы состояли в отношениях.

– Ну, конечно же, мог, – произнес сумасшедший влюбленный убийца так же очевидно как если бы рассказывал о смене дня и ночи, – в «Доме Наоборот» от постоянного употребления алкоголя многое стирается из памяти, в том числе и лица когда-то близких людей…

Он, казалось, в конец лишился рассудка.

– Похоже, это с ней я сидел и беседовал вчера. Невероятно! Но почему я ничего не почувствовал…?

– Вы вчера с ней общались?

– Да, так же как сейчас с вами, мы мило беседовали за стаканчиками текилы, а я даже и не предполагал, что это может быть она. Почему же она не сказала мне? Как вообще такое может быть?

– А хоть что-нибудь она сказала? Про родителей что-нибудь говорила? – мышцы и глаза на лице представителя увлекательного мира науки и техники засуетились в пытливом ожидании ответа.

– Она подкурила мне сигарету и назвала безрассудным….– в голосе «придурка» прослеживались нотки отчаяния, – Лейла смотрела на меня, словно видела впервые.

– Видимо, вас она тоже не помнит.

– Еще бы! – спародировал наш герой тон, каким обычно говорят о вещах само собой разумеющихся, – сдался ей какой-то 908-ой, с которым она всего-то на всего встречалась пятьсот лет.

Олд'ж не придал этому значения и снова приступил к «разбору полетов».

– Моя дочь не помнит ни вас, ни меня, не свою прошлую жизнь потому, что потеряла память в результате этой истории с Локомотивом.

– То есть, вы хотите сказать, что у Лейлы из головы вылетели все воспоминания о наших отношениях?

– Все, что было до исчезновения, начисто стерто из памяти.

– Вот те на… – начало доходить до него.

«Значит, есть шанс все исправить! Слава создателям мультфильмов, Лейла все забыла».

– Мы должны немедленно спасти ее! – неожиданно взыграл в бывшем манекенщике энтузиазм.

– Должен признаться: с этой целью я и организовал ваш побег, лем Девятьсот Восемь.

– Так вот оказывается в чем дело, – застыло лицо психа в карикатурной улыбке, – а я думал, вы посланы мафией? У этих чуваков зуб на меня размером с булыжник…

– Уж нет, увольте! Осмелюсь заявить, что с этими ребятами нам вряд ли по пути.

– Но какой от меня толк? Как я посмотрю, вы и без моего хелпа прекрасно устраиваете побеги?

– Оу! – спохватился «крутой ковбой», и, как показалось 908-му, даже украдкой улыбнулся, – вызволить мою дочь из «Дома Наоборот» будет гораздо сложнее, чем сбить одинокий драндулет в безлюдной пустыне. Плюс есть еще кое-что.

– О чем вы?

– В тот славный великолепный день, когда вам взбрело в голову похитить мою дочь, и испортить жизнь еще тысяче двумстам девяносто восьми пассажирам на нем, при Лейле находилась одна маленькая вещица…

– Что за вещица?

Любопытные глаза 908-ого подскочили на лоб.

– Простите, в каком это смысле, «что за вещица?»

Рот Олд'жа скривился в недопонимании.

– В прямом, лем Айслэй. Вы говорите «одна маленькая вещица». Что она из себя представляет? Какой-нибудь памятный брелок? Что ж! Добро пожаловать в «клуб»! Я тоже только что лишился дорогих сердцу вещей…

Оказывается, дела обстояли намного сложнее. И это стало ясно по испытующему взгляду «профессора», разыгрывающаяся в поведении которого все это время явная нервозность, попалась с поличным.

– Подождите-ка, – тут ему понадобилась пауза, – когда я посадил Лейлу в Локомотив, то передал ей весьма важное и ценное устройство…

– Да что вы такое говорите? – 908-ой расположился поудобнее, – я весь во внимании…

– Вы не скажете мне, куда его дели?

– С радостью бы сказал. Но я, ведь, и в глаза не видел этого «весьма важного и ценного устройства».

Парню показалось, что на этом месте изобретатель крякнул.

– То есть как это?

– То есть так это.

– Лем Девятьсот Восемь, – у мужчины на миг перехватило дыхание, разум пытались подавить чувства; как показывает история, в большинстве случаев у них это получается, да только вот не с Айслэем. Олд'ж выдохнул, собрался и возобновил конструирование предложения, – если вам не безразлична судьба моей дочери, она сама, или, хотя бы память о ваших с ней отношениях; если вы хотя бы чуточку, сожалеете о том, что случилось в злосчастный день 14 апреля 2112 года, поклянитесь мне и ответьте: было ли при Лейле, в момент вашего вмешательства в естественный ход событий, маленькое, размером и формой напоминающее теннисный мяч светящееся белым светом устройство?

– Клянусь, не было, – сказал 908-ой и сконфузил лицо в виноватой гримасе.

Изобретатель нахмурил брови и пристукнул по штурвалу.

– «Дряньство»!

Подводный автолоджий выбрался на сушу и «эволюционировал» в летательный аппарат, а затем тут же сменил цвет с броского ярко-оранжевого на скромный темно-зеленый. Все было проделано с такой ловкостью и техничностью, что пассажиры ничего не заметили.

Исходя из вежливости и статуса, в котором пребывал наш парень перед отцом своей возлюбленной, молчал он недолго. Кашель взбодрил его и тогда голос стал тверже.

– Я обеспокоен тем, что зря вы рисковали собой ради моего освобождения…

Томясь в безмолвии где-то с минуту, и сидя, словно на иголках, молодой псих, воображал к какому умозаключению придет светлый ум отца Лейлы. Только сейчас под внимание попала татуировка зеленой черепахи на его левой руке, сумевшая прояснить еще кое-какой момент. Но спросить 908-ой об этом осмелился не сразу и не при таких обстоятельствах. Вместо этого он полюбопытствовал о другом:

– Что это за устройство, лем Айслэй?

Олд'ж не торопился с ответом. Либо он не слышал 908-ого и продолжал думать о своем. И его густые и насупившиеся брови, а в особенности выдвинутая вперед нижняя челюсть выдавали сердитый характер этих дум. Беглец покрутил головой, потрогал свое лицо, и рискнул окликнуть мужчину:

– Лем Айслей?

– Что? – казалось, в голосе того промелькнула нотка раздражительности.

– Осведомите, будьте добры, по поводу того, что это было за устройство?

Тогда-то Олд'ж и рассказал ему все по порядку. Как «мафиозники» наведались к нему в дом, как он подменил себя голографической копией, и как они с Лейлой прятались в секретной штаб-квартире, а потом, он видоизменил ее ауру, чтобы безопасно посадить на Локомотив, вручив «источник бесконечной энергии»…

– Постойте-ка, а за кого это Лейла должна была выйти замуж? – обезумел от собственного же вопроса сумасшедший влюбленный убийца, после этой истории, и тут же погрузился в какую-то абстрактную вселенную, ища глазами избавления от внезапно возникшей душевной боли в окружающих предметах действующей реальности.

– Я могу выразиться следующим образом: это очень надежный человек, лем Девятьсот Восемь.

– Очень надежный человек с Австралийского континента, верно?

– Вы совершенно правы, любезный, – ответил успокоившийся Олд'ж, совсем не отвлекаясь от дороги.

Наш парень вдруг немного приуныл, но потом все-таки вернул себе самообладание …или что-то вроде этого.

– А как к этому отнеслась Лейла?

– Позвольте уточнить, вы имеете в виду к замужеству?

– Да. Этот вопрос меня очень сильно беспокоит.

– Кажется, я понимаю вас.

– Ну, еще бы.

– Ух! Пожалуй, сказать, что она была в ярости – ничего не сказать.

– Да уж. Не стану лукавить, профессор, – оживился психопат, – но этот факт греет мне душу. Однако, зачем же вы так с ней поступили?

– Как? – возмутился «профессор», – уж, простите, будучи ее отцом, я просто обязан был обеспечить Лейле безопасное и безбедное будущее. Моя позиция: «сначала блага, потом любовь».

– А разве это не одно и то же?

– Не в нашем мире, – был ответ с ухмылкой.

– Пожалуй, истины верней выскажет лишь бог, – с присущей ему слабостью к патетике, подчеркнул молодой псих, а потом добавил, – и, руководствуясь этой заповедью, вы таки двинули в Австралию?

– Да. Безусловно. Со всей своей принадлежностью к категории законопослушных граждан, я взял на себя ответственность изменить приоритеты в сторону моей дочери.

– …И «источника бесконечной энергии»!

– И то и то мои творения, как-никак.

Нельзя было не согласиться с этим утверждением.

– «Источник бесконечной энергии»! – звучит здорово, лем Айслэй. Только что же мы намерены делать дальше? У вас есть какой-нибудь план?

– Разумеется. У меня несколько планов. Каждый из них будет рассматриваться в зависимости от ваших данных о степени уязвимости системы, предупреждающей нежелательное проникновение в «Дом Наоборот».

– В наше время попасть в «психушку» проще простого.

– Как насчет моего изобретения, которое замедляет время?

– Вы про ту штуку, с хелпом которой вытащили меня из падающего автолайнера? Как вы, кстати, его сбили?

– «Аэрохоккей», мое новое детище. Эта штука сбивает с частоты любой объект.

– А удар по корпусу тоже был от него?

– Да.

– Однако, мощно. Но почему вы не воспользовались им, чтобы уйти от преследования.

– Заряда было маловато.

– Но от эффекта замедления времени здесь тоже будет мало пользы. Этой «х**новиной» манекенщики пользовались еще в прошлом десятилетии. Сейчас все здания оснащены «блокираторами временных аномалий», – а после недолгого молчания добавил, – только никак не догадаются исправить глобальное ускорение времени…

– Значит, придется пересмотреть этот вариант…

– Мы отправимся спасать Лейлу прямо сейчас?

– Нет. Сначала заедем в мою штаб-квартиру.

– В вашу штаб-квартиру?

– Именно. А что у вас какие-то проблемы? – вопрос был задан с укоризной.

– Но нам нужно в несколько другое место, – поспешил оповестить молодой человек.

– Если вы и имеете в виду больницу, то у меня в штаб-квартире есть все необходимое, чтобы вылечить вашу ногу; даже врач, – прозвучал сухой ответ.

– К черту больницы! К черту санитаров и пропахшие бензином стены!

– Это уж точно.

– Знаете, куда нам надо? В бар на 2564-ом километре.

– Это еще почему?

908-ой попытался выглядеть очень убедительно, но у него это ни черта не получалось:

– Потому, что мне там нужно кое-что забрать.

– И что это?

– Не могу рассказать здесь. Не та обстановка.

Однако, не тут-то было:

– Послушайте-ка, молодой человек. У нас совершенно нет времени слоняться по барам. За нами охотятся аппаратчики и мафия.

– Без бара никак, профессор.

– Я вынужден еще раз озвучить свое намерение остановиться в штаб-квартире.

– В баре находится кое-какая вещь, без которой мне не обойтись в нашем предприятии, лем Айслэй. Пойдите уж мне навстречу.

– Считаю необходимым напомнить, что аппаратчики…

– Им и в голову не придет искать нас там, уж поверьте.

– Откуда вы можете знать, наверняка? Полчаса назад вы и не предполагали, что они знают вас по имени.

Айслэй не собирался ехать никуда кроме своего штаба. Он практически не испытывал симпатии к положению, когда чужие планы шли вразрез с его планами. Поэтому, остался непоколебим.

Характерный погибшей природе безжизненный оранжево-песочный пейзаж, вновь восстал перед взором наших героев. Вдали показалась огромная скала, сказочным образом, державшаяся на двух тонких основаниях, походивших на песочные часы. Как будто время перетекало из маленькой жизни в вечность – земля забирала свое. А к горизонту, на всех парах приближалось солнце.