Все – в одном. Книга основана на реальных событиях, но не имеет с ними ничего общего
– Дядя Манап, мы же вместе завтра поедем домой? Вы же меня не оставите здесь?
Манап покраснел, не зная, что ответить. Он испугался, что девочка может обидеться, а врать не хотелось. Ахан ата рассмеялся, он вообще любил подтрунивать над Манапом, да и просто был весельчаком. Суровый вид нагонял на себя так, для солидности. Решив поддержать племянника, он сказал:
– Нурбике, он тебя не оставит, а пока пойди поиграй, отдохни. Ты же устала с дороги.
– Я не устала!
– Ну, тогда тем более, иди поиграй.
Мужчины еще долго сидели за дастарханом10, вели неспешную беседу. Нурбике развлекалась тем, что наблюдала за непонятной жизнью аула. Ее удивляло все то, что было обыденным для остальных. Впервые она увидела, откуда берется молоко. Увидела баранов и коз, они были почти такие же как на картинке в книжке. Не обязательно лошадь запрягать в бричку или двуколку, оказывается, можно садиться прямо на нее! Как и для любого другого ребенка, ей каждая минута готовила новое открытие. Тем более, что она попала в другой мир, с другими законами.
Понаблюдав за «тетеньками», лет пятнадцати-шестнадцати, она пошла за ними к роднику. Дернула за веревку и тут раздалось: Мама! Девушки от неожиданности дернулись. Нурбике понравилось, что ее кто-то испугался. Она снова дернула за веревочку. Девушки с воплем: «Шайтан11! Шайтан!» – стали убегать. Так они еще долго бегали, подыгрывая приезжей девочке, которая на полном серьезе считала себя и свою куклу очень грозными. Коргамбек же занялся скотом, и, по мере сил, пытался помочь по хозяйству. Он скорее мешал взрослым, но ему терпеливо объясняли, что и как нужно делать. Закончился день, полный впечатлений, за ужином. Уснули дети прямо за дастарханом…
Последнее запомнившееся событие, произошло ранним утром следующего дня. Манап собрал мешок и пошел за дверь.
– Дядя Манап! Вы куда?! – догнала его Нурбике.
Манап стоял красный, не знал куда девать глаза, он думал, что ребенок еще спит. Но тут подоспел Ахан ата.
– Так я его в соседний аул послал, надо передать туда очень важную вещь.
– Тогда я с Вами, дядя Манап!
– Ему надо очень быстро туда идти, он сходит и придет, а ты пока его здесь подождешь.
– Ну хорошо, я на этом камне посижу подожду, – демонстративно сложив руки на груди и обиженно надув губки, согласилась Нурбике.
Она смотрела, как он идет в степь, прямо на восход солнца. Он шел, шел и шел, пока не скрылся за холмами. А Ахан ата сел на телегу и поехал немного в другую сторону. Нурбике было невдомек, что они встретятся и поедут к училищу. Девочка еще долго сидела на камне, пока ее не сморил сон. С Манапом они увидятся только через два месяца, но его не простят еще долго. А происшествие это запомнится навсегда…
Нурбике была рада, вернуться домой к своему суровому, молчаливому отцу и матери. Как обычно, вставая утром, под подушкой находила кулек с конфетками, потом завтракала с папой. Обычно, если он был дома, они ели вдвоем, он больше молчал, а она болтала без умолку. Потом Сеит-Баттал уходил на работу, а дочь гуляла по городу с деревянными тротуарами, сопровождаемая нянечкой или мамой, шкодила как все дети: например, по вечерам, закидывала золотые ложки в понравившуюся дырочку в полу. Когда приходил отец, они вдвоем шли в столовую. Для девочки это был целый ритуал, праздник. И готовилась она к нему очень тщательно: волосы должны быть аккуратно причесаны, платьице чистое, глаженое. Вечером папа читал ей перед сном сказки, которые сам же и написал. Это самые теплые и чистые воспоминания, которые она пронесет через всю свою жизнь. Потом настали тридцатые годы, начался голод, правда семьи это не коснулось. Как-то раз, пришлось поехать с отцом по делам на окраину города, и там девочка увидела страшную картину: по обочинам и в арыках, лежали очень худые люди с открытыми ртами и бесцветными стеклянными глазами, а пальцы шевелились как пауки. Страшные, черные рты как будто жевали воздух, другие просто лежали как большие куклы. Отец объяснил: это проезжал театр, у них была дырявая повозка и куклы попадали на дорогу. Поверив в это глупое и странное объяснение, она успокоилась. Но на обратном пути ей пришлось увидеть, как ехала телега, груженная черным хлебом, тут к ней подбежал страшный, тощий, без половины зубов и весь в лохмотьях человек, схватив буханку, стал жевать. Старик, перевозивший повозку, пытался вырвать хлеб, но мужчина, вернее то, что осталось от мужчины, не отдавал. Кучер схватил плеть и стал хлестать грабителя. На помощь человеку с хлыстом пришли проходившие мимо люди. Несмотря на побои, это тощее существо, уже лежа на дороге в грязи, продолжало жевать и не отпускало свою добычу. Кое-как с грехом пополам удалось забрать то, что осталось от хлеба. Кучер сел в повозку и поехал дальше. Но во всем этом девочку удивила реакция самого кучера: отъехав от того места, где завязалась потасовка, он вдруг заплакал. Стало понятно – будь его воля, он отдал бы хоть всю телегу этому голодному, но по каким-то причинам сделать этого не мог. Так к ребенку пришло осознание того, что этот мир не так уж и радужен, и более того, он жесток. Теперь ее стали мучить кошмары, ей снились страшные руки пауки и черные рты. Эти сны будут преследовать ее на протяжении десятилетий.
В тридцать седьмом году в город, где они проживали, приехал давний друг Сеит-Баттала – Магжан. Они встретились, посидели в доме общего знакомого, директора местной школы. Вечером разошлись по домам. А через несколько дней вышла статья в местной газетенке: «Вот мол, на днях состоялось собрание местной ячейки алашординцев, на которой обсуждалась возможность свержения советской власти и вербовки в свои ряды местной молодежи». Грянул гром. Она помнит, что отец ушел куда-то утром, мать нервничала и не находила себе места. Когда пришел папа – его навещали какие-то люди, уговаривали срочно переехать в соседний район. Он отказался:
– Я сегодня разговаривал со следователем, он сказал, что эта статья ошибка и они во всем разобрались.
– Не стоит ему доверять, – убеждали его друзья – давай переедешь на пару лет, и все уладится.
– Не переживайте вы так сильно. Лучше послушайте, я сегодня дописал письмо благодарности турецкому народу, завтра отнесу его в редакцию. Оно написано стихами и мне хотелось бы услышать ваше мнение о них.
К сожалению, это письмо было уничтожено – произведение так и не увидело свет. Педагог, учитель и писатель по призванию, не мог поверить в то, что люди, занимающие такие серьезные посты, могут лгать. И если бы он тогда уехал, все действительно уладилось бы – по тем временам, если ты переезжал в другой район, даже в соседний, тебя просто не искали и забывали про заведенное дело. Откуда мог знать об этом человек, полагавший и учивший детей, что честь и совесть превыше всего… Вера в людей, в их слово подвела. На следующий день, в обед, приехала черная машина. Из нее вышли люди в кожаных плащах и направились к дому, ведя его под руки, в наручниках. Эти люди, перевернули дома все вверх ногами, все что-то искали, кричали на отца, он стоял в центре комнаты и было видно, что ничего не понимает. В комнате Нурбике, за ее столом, сидел человек в желтой форме милиционера, с рыжими усами и перебирал ее тетради, очень внимательно всматривался в каждую страницу.
– Что Вы там ищите?!? Не видите – это мои тетради! – возмутилась она.
– Простите, больше не буду – милиционер смутился и покраснел. Из всех здесь находящихся он был, видимо, самым интеллигентным. По нему было видно, что все это для него в тягость, и скорее всего, у него просто не было выбора.
Когда Сеит-Баттал собрался, жена хотела дать ему узелок с едой, и он вопросительно посмотрел на старшего.
– Папа, что вы на них смотрите! Просто берите! Да кто они такие! – плача, возмущалась дочь. Она никогда еще не видела, чтобы отец чего-то боялся или у кого-то что-то просил. Девушка всегда помнила его сильным и независимым, впервые он выглядел слабым и беззащитным. Его вывели и посадили в автомобиль, в тот же день, арестовали попавшего под горячую руку директора школы, а в Алма-Ате Магжана Жумабаева. Когда весть об этом распространилась, пришли люди и стали помогать: кто-то договаривался о подводе, кто-то собирал вещи. Умрахия не могла пошевелиться, женщина просто смотрела в пол, плакать уже не было сил. Нурбике не могла сидеть дома, не было ни желания, ни возможности собираться. Взрослые все делали сами и, стараясь сделать все быстрее, не подпускали к сборам девушку. Одевшись, она пошла туда, куда они собирались переехать. Дорога была долгой, нужно было пройти двадцать километров по ночи, в лютый декабрьский холод. Она была изнеженным ребенком, родители баловали ее, отец всегда контролировал, чтобы дочь была тепло одета, шарф должен быть завязан так, чтоб закрывал лицо до глаз, обед вовремя, сон вовремя, подъем вовремя, на прогулку обязательно в сопровождении старших. А тут первый выход, в полном одиночестве. Естественно, шарф был не повязан, шубу застегнула не до конца – так и шла, проплакав всю дорогу. Последнее, что запомнилось – это избушка, открывается дверь, какое-то лицо в тумане и темнота. Потом появляются люди в кожаных плащах, кидают ее на печь и все вместе наваливаются на нее. Они смеются недобрым смехом, дышать невозможно, лицо, рот, нос забиты какой-то горячей ватой. Печь прожигает тело, потом ее топят в проруби – холодная вода обжигает и опять невозможно дышать. Дальше ее подвешивают за ноги и начинают сильно качать, кровь приливает к голове, думать становится невозможно, ее раскачивают все сильнее и сильнее. Милиционер в желтой форме, без лица, только с рыжими огромными усами, качает головой и говорит: «Извините, мы больше не будем» и начинает рвать ее тетради. Тут она просыпается. Такое ощущение, что сон продолжается, комната продолжает кружиться, но дышать стало легче. Губы и рот пересохли, при попытке что-нибудь сказать язык будто трескался. Рядом с кроватью стоит мама с каким-то мужчиной, у него в руках трубочка.
– Она пришла в себя. Кризис миновал, давайте ей больше теплого питья, – произнес он, – а завтра я приду и проведу осмотр. Да не переживайте вы так сильно, все будет хорошо! И проследите, чтоб ваша дочь больше не переохлаждалась.
Проводив врача, мать вернулась к дочери, села глядя куда-то в пол, потрогала лоб своей прохладной рукой. Стало хорошо и спокойно.
– Мама, я долго спала?
– Три дня… – последовал ответ
Пока дочь болела, мать уволили с работы. Чтобы хоть как-то прожить, она сдала дом семье, которую выкинули из квартиры прямо на улицу. Их отца тоже арестовали. Это была женщина с двумя детьми. Она решила зиму перезимовать, а потом ехать к родным на юг. Сами же переселились к дальним родственникам. Но, как-то ночью, пришли люди в черных плащах, искали Умрахию и Нурбике. А поскольку их не оказалось, то взяли тех, кто был в доме. Отправили в «АЛЖИР39». Естественно, мать разлучили с детьми. Через пятнадцать лет она вышла и вернулась, но детей так и не нашла. Поняв, что домой возвращаться нельзя, Умрахия продала дом – на эти деньги и жили. Когда их стало не хватать, потихоньку в ход пошли золотые украшения, в основном те, что Умрахия получила в приданое. Так у Нурбике закончилось детство.
Дочери врага народа тяжело живется, все пытаются указать на твое место, запугивают. В классе было три ребенка: один из раскулаченной семьи, у другого отец был британским шпионом – бог его знает, почему он находился в такой глуши, где особых секретов – то нет, и Нурбике. Их всех усадили за заднюю парту. Последней каплей стало одно происшествие: ребята были запуганы, боялись лишнее слово сказать. Тут, за передними партами, ученики что-то не поделили, зашумели. Учительница повернулась к классу. Естественно, она все видела, но произнесла: «Эй, вы, там, на галерке! Хватит вредить классу!» После этого случая она решила уйти из школы. И поступить в техникум. Там было не так страшно, как в школе. Никто не пытался припомнить, что ты дочь врага, никто не унижал и не издевался. Вместе шли на занятия. Вместе гуляли. Особенно всем нравилось купаться на озере. Десять километров туда и десять обратно. Дорога проходила незаметно. Все дурачились, кто-то собирал ягоды своим девушкам, кто-то цветы… Во время одного такого похода им повстречался юноша, довольно высокий и сильный. Девушки подтянулись, парни напряглись. Он поздоровался и обратился к Нурбике:
– Я Вас, кажется, знаю… Умрахия апай – Ваша мама?
– Да. Вы ее откуда знаете?
– Она была моей учительницей.
После этого короткого разговора он развернулся и ушел. Странный он какой-то, подумалось тогда ей. Ребята еще долго подшучивали, мол нашла молодка любовь, теперь не будет ночей спать, ждать суженного. А Сатыбай шел и думал, как же он не замечал, что дочка его учительницы такая красавица.
Бигайша
Свадьбу провели, как и полагается, весело. Было много хороших пожеланий, особенно радовались родители Бигайши: их дочь выбрала себе в мужья хорошего, уважаемого человека. Он был известным ювелиром – люди издалека приезжали к нему, чтобы заказать украшения. Правда, жил он в доме, который стоял особняком в степи, но на то были причины. Работа у него была порой шумная, и чтобы никому не мешать, жил подальше от людей. Никто не сомневался, что молодые проживут долго и счастливо. Но, спустя три дня после свадьбы, случилась беда. Ночью Бигайша проснулась, услышав разговор, на улице. Он шел на повышенных тонах.
– Ты что пристал к нам? Сказали же, что заплатим, значит заплатим, – произнес неизвестный голос.
– Так, когда заплатите? Я выполнил заказ еще год назад. Потратил очень много материала, сейчас мне уже работать не с чем.
Молодая жена вышла на улицу. Там, помимо ее мужа, стояло еще человек пять, она узнала этих людей – жили они по соседству с ее родителями, и семья у них очень зажиточная. Никак не могла понять – почему не хотят платить? У них денег столько, что в волости таких семей только пять или шесть найдется. На самом деле, все было очень просто – жадность. Жадность, затмевающая человеческий разум, лишающая чести и совести.
– Тебе же сказали, как будут деньги, так сразу и отдадим. А ты ходишь и жалуешься всем, еще и к судье ходил. Зачем?
Бигайша хотела вмешаться, но на нее посыпался град ударов, от побоев она потеряла сознание. Очнувшись, увидела висящего на дереве мужа… Она испугалась настолько, что не могла даже крикнуть. Глотая слезы, привела коня, забралась на него и попыталась, как можно осторожнее, снять супруга с дерева. Женские руки не выдержали и тело просто упало на землю. Спрыгнув с лошади, стала колотить своего мужа по щекам, трясти, пытаясь привести его в чувство. Поняв, что ей не справиться, поскакала за помощью. Начиная с этого момента, ей пришлось обивать пороги различных государственных учреждений, пытаясь привлечь к ответственности виновных в смерти ее мужа. Она никак не могла взять в толк: почему нельзя поймать людей, совершивших убийство, хотя известны их имена и где они живут. Во время одного из посещений задала этот вопрос следователю. Он ответил ей, что нет никаких доказательств их вины, кроме ее слов. Вышла на улицу, очень долго стояла, глядя в одну точку и не двигаясь с места. Тут она увидела убийц своего мужа и испугавшись, спряталась за угол. Они приблизились к зданию и стали чего-то ждать. Некоторое время спустя, к ним вышел следователь, а за ним судья с каким-то человеком. Тепло поздоровались, как близкие друзья и начали свой разговор.
– Господин судья, что там с нашим делом?
– О каком именно из наших дел Вы спрашиваете? – хитро прищурился судья
– Да я об этой, жене ювелира, все никак не успокоится, радовалась бы, что жива осталась.
– Так там никаких улик нет, никого мы найти не можем. Скорее всего, он сам повесился, а жена его умом тронулась – вот и мерещится ей разное, – улыбнулся он. И продолжил, повернувшись к незнакомому ей мужчине:
– правда, она может пойти к прокурору, может он ей чем-то поможет?
– Вы знаете, некогда мне тратить время на всяких сумасшедших баб. Как придет, так и уйдет, – ответил холеный, с лоснящимся лицом и мерзкими рыжими бакенбардами, мужчина.
– А не отдохнуть ли нам от трудов праведных. Можем пойти ко мне, обед уже, наверное, сготовили. Там и поговорим, – вмешался в разговор следователь.
– И то дело, проголодался я что-то, – ответил прокурор.
Они стали медленно удаляться по улице, а Бигайша, еле сдерживая слезы, сползала по стенке. Поняла – никогда ей не добиться правосудия, никогда не будет отмщен ее покойный супруг. Придя домой, легла на кровать и лежала так несколько дней, словно ее свалил тяжелый недуг. Но, спустя некоторое время, она собралась и стала жить обычной жизнью, смирившись со своей потерей и тем, что у нее не будет семьи – ведь никому не нужен «порченый товар». Жалела только о том, что не успела завести детей, так хоть какая-то радость была бы в ее жизни. Но она ошибалась. Через пару лет у нее появился мужчина. Правда, она не восприняла его всерьез – он постоянно рассказывал о каких-то небылицах. О том, что скоро вся власть перейдет к народу, о том, что все будут равны: и правители, и генералы, и простые люди. О том, что все будут учиться и образование будут давать бесплатно, о том, что люди полетят к звездам и луне. И еще много о чем. Когда он стал за ней ухаживать, она отвергла его ухаживания по двум причинам. Во-первых, ее все считали проклятой, да и она сама в это верила; во-вторых, этот мужчина был младшим братом ее покойного мужа. Видела она его все лишь раз, на своей свадьбе. Тогда их представил друг другу жених:
– Вот Бигайша, знакомься – мой братишка. Специально приехал на нашу свадьбу, он далеко живет, работает путейцем. Очень уважаемый человек.
– Ну что ты говоришь, – только и промолвил Мукаш, покраснев. Тогда Бигайша решила, что он очень скромный и стеснительный парень. Но на самом деле, покраснел он от того, что влюбился без памяти в свою невестку. Потом весь вечер она ловила его взгляды на себе. Но не придала этому значения, посчитав это обычным любопытством.
Теперь же, перебравшись поближе, он стал частенько приходить к ней, пытаясь ухаживать, но она старалась избегать его компании. Родители и знакомые говорили ей: не порть парню жизнь – ты проклята, он может погибнуть, если свяжется с тобой. Но новоявленный ухажер был настолько настойчив, что она решилась прогуляться с ним по городу. Там он продолжил рассказывать ей всякие небылицы. Она только посмеивалась над ним – вроде умный человек, а верит в какие-то сказки. Тут от толпы отделился человек. При виде него Бигайша испугалась – это был один из убийц, по спине побежал холодок, она пыталась увести своего ухажера, но было уже поздно.
– Привет! Ты меня, наверное, не помнишь, я живу по соседству с ее родителями. Давай отойдем. Мне нужно с тобой потолковать, – обратился он к Мукашу.
– Здравствуйте. Ну, во-первых, мы с Вами не знакомы, и думаю, более правильно будет обращаться друг к другу на Вы. Во-вторых, от нее у меня нет секретов. Так что, можете смело говорить при ней.
– Ну, как хотите. Можно и при ней. Вы бы не встречались с ней. Она проклята, и ее муж с того проклятья помер.
– Я считаю, ваше поведение недостойным мужчины. На первый раз, я готов все списать на недоразумение. А сейчас извольте пропустить нас.
– Я же о тебе думаю, сдохнешь ведь, дурак! – схватив Мукаша за рукав, приблизившись настолько, что практически касался лица своего собеседника и дыхнув перегаром, прохрипел он.
Вместо ответа он получил несколько тяжелых ударов и повалился на землю. Бигайша практически теряла сознание от страха. Но спутник взял ее под руку и повел вдоль по улице.
– Зря ты с ним так. Это один из убийц твоего брата. Я их знаю, они очень подлые и мстительные, потом придут, и мы ничего не сможем сделать. А если его друзья пришли бы к нему на помощь?
– Не беспокойся так. Они достаточно трусливы, чтобы нападать при свете дня. А к их приходу, в другое время, я уже готов. Придет час и не останется у нас таких подлых людей. Кстати, интересные у вас соседи. Или – это мой соперник? Ты ему ничего не обещала? – подначил он ее
– Да какой соперник! – покраснела от негодования, – предлагал он мне с ним жить. Говорил: на тебя уже никто не позарится, а так хоть кто-то рядом будет.
– Ну что же, значит я был прав, он просто трус и подлец. Ты не бойся и на таких найдем управу – сдвинув брови и посерьезнев, сказал он
Ей почему-то стало спокойно и хорошо. Решив, что такой решительный и сильный духом человек сможет постоять за себя и за нее, решилась-таки попытать счастья и выйти замуж во второй раз. Правда, в голове у него непонятно что творится, но возможно, со временем он повзрослеет. Свадьба была более чем скромной, после тоя родственники устроили дежурство около дома молодоженов. Мукаш смеялся над ними, Бигайша негодовала: они же о нас думают! Как он может так легкомысленно относиться к происходящему!
Стали потихоньку жить, заниматься своими делами. Прошло время и до города дошли изменения, установилась советская власть. Однажды, идя по своим делам, Бигайша увидела толпу людей. Они смотрели на конвой, который вел по улице людей, опустивших головы и смотрящих в землю. Среди них она увидела убийц ее мужа в компании своих покровителей. Кровь бросилась ей в лицо, в приступе ярости она бросилась к задержанным, плюнула одному из них в лицо, другого схватила за волосы. Конвоиры еле оттащили ее в сторону. Она заплакала, наблюдая за удаляющимся конвоем. Проплакав некоторое время, успокоилась, на сердце полегчало, и она, наконец, смогла отпустить воспоминания о своем первом муже. Случилось, как и предсказывал Мукаш – все поменялось. Теперь люди стали учиться бесплатно, получать хорошие должности, и самое главное, – ее обидчики, наконец, были осуждены. После всего этого она стала смотреть на своего мужа, как на провидца. Вскоре у них стали рождаться дети. Но в результате голода двадцатых, а потом и тридцатых годов и последовавших за ним эпидемий, дети стали погибать. К концу тридцатых годов все вроде бы наладилось. Правда, в живых из девяти детей осталось только четверо. Но тут случилась другая напасть – война с Германией. Мукаш на войну не стремился, ему нужно было поставить на ноги оставшихся детей, да и возраст уже был не тот – далеко за пятьдесят. А вот старший из сыновей, которому только исполнилось шестнадцать лет, приписав себе два года, никому не сказав ни слова, убежал на фронт. Только записку оставил в день, когда отправился с эшелоном. Родители сильно переживали. Мать выплакала все глаза. Но времени на слезы не оставалось, надо было думать о трех оставшихся детях: двух девочках – Нурби и Калдыбала и сыне Турсунбеке. В сорок третьем году пришло известие о том, что их старший сын пропал без вести. Мать горевала. Это сильно подкосило ее, но она держалась еще два года. Заболела, когда муж получил должность начальника мельницы на станции Егенсу, находившейся близ небольшого городка Уштобе. Сразу после переезда слегла. Врачи не могли понять, что с ней произошло. Решили, что это из-за переживаний по поводу пропажи сына и порекомендовали ей просто отлежаться и ни о чем не думать. Но она и без этих рекомендаций была не в силах встать с кровати. Нурби, как старшая в семье, из-за болезни матери вынуждена была взять на себя все хлопоты по дому. Девятилетняя девочка доила коров, готовила сметану, взбивала масло, таскала воду для огорода, делала уборку в доме, готовила на всю семью. Помимо всего, еще нужно было учиться – отец очень строго следил за успеваемостью детей.
Ахметкали и Нурипа
Снег по колено, холодный ветер дует в лицо. Кажется, что снежинки сдерут кожу с лица, но нужно идти на юг. Там родственники, они помогут. Мальчик одиннадцати лет несет на своей еще не окрепшей спине сестру четырех лет. Они одни, вокруг ни души. У Ахметкали такое ощущение, что весь мир против него, но они не сдадутся просто так, они будут бороться до конца. Этот ребенок внешне, но мужчина по поступкам, помнит последние слова матери о том, что теперь он старший и должен позаботиться о сестре. Как и почему умерла мама, он не понял. Понял только то, что ее больше нет. Когда он попытался попросить помощи у соседей, обошел весь аул. Но везде были только тощие страшные трупы. У него никого больше нет, только дальние родственники, которые живут где-то на Балхаше, в поселке Лепсы. И еще неизвестно – там ли они, не переехали ли. Выбора не осталось, пришлось уходить. Сейчас нужно преодолеть холмы. Это тяжело – в желудке пусто, ноги болят от многодневного перехода, но это единственный путь. Ахметкали с Нурипой сделали привал у подножья. Мальчик с завистью смотрел на детей, катающихся с горки. Они выглядели сытыми и счастливыми.
– Клянусь, у нас с Нурипой все будет так же хорошо. Я сделаю все для того, чтобы мы были счастливы так же, как они – так он думал в тот миг. Этот переход он помнит смутно, а клятва отпечаталась в мозгу очень четко и ясно. Она прошла через всю его жизнь красной лентой. Но что-то привал затянулся, вставать не хотелось. Собрав волю в кулак, мальчик посадил сестру на спину, подвязал ее тряпкой для удобства, и они пошли. Подъем длился вечность, до вершины холма осталось совсем чуть-чуть. И тут, совсем неожиданно, их толкнули. Падая он думал – это случайно, но услышал смех и почувствовал пинки. Дети дружно, со смехом и пинками спустили этих оборванцев с холма. Для них- это было развлечение, своего рода цирк, а эти двое клоуны. Стиснув зубы и проклиная про себя этих дикарей, Ахметкали поднял плачущую сестру и понес в гору. Он сбился со счета: сколько раз вставали и шли? И каждый раз их скидывали вниз. Наконец эта забава наскучила маленьким варварам, и они разбежались по домам. Поднявшись на возвышенность, мальчик понял – дальше идти не смогут. Нашел удобное место между камнями, соорудил небольшое жилище. Достал посуду, набил ее снегом и попытался развести костер, но кресало12 плохо держалось в онемевших руках. Пальцы сбились, когда наконец разгорелся костер. Растопив снег, он достал последнюю половинку лепешки и курт, часть лепешки и курт он отдал сестре.