Но на край света побежал не я, а сам ветер. Вернее, полетел. И в общем правильно сделал. Нетрезвому ветру в человеческом жилище не место, он это и сам понимает. И нас от себя бережет.
В общем, все меня вероломно покинули, и я остался в гостиной один, с пьяным гением в кулаке. По уму, следовало бы отнести его в первую попавшуюся спальню и оставить в покое, пока не проспится. То есть, скорее всего, до завтра. Но я решил, что так не пойдет. Благо делать пьяных людей трезвыми я научился давным-давно; теперь уже и не помню, с какой стати мне тогда приспичило срочно освоить это злодейское искусство, на практике я его всего пару раз применял, только в самых исключительных случаях.
Поразмыслив, я решил, что нынешний случай и есть исключительный: если я прямо сейчас мученически лопну от любопытства, кучу народу подведу.
…Поэтому несколько минут спустя Малдо Йоз, основатель и глава сообщества Новых Древних архитекторов, возродивший и усовершенствовавший старинные техники магического строительства, осчастлививший кучу жителей Ехо отличными домами, а ценителей искусства – невиданным разнообразием форм этих самых домов, и сделавший столицу Соединенного Королевства центром паломничества любителей прекрасного, которые приезжают к нам даже с других континентов специально чтобы поглазеть на его Дворец Ста Чудес, сидел в моем кресле тихий, печальный, помятый, но уже на диво вменяемый, опустошивший примерно ведро воды, кружку камры и рюмку бодрящего бальзама Кахара, который способен поднять мертвеца из могилы. И Малдо худо-бедно из нее приподнял.
– Неприятная штука это твое протрезвляющее заклинание, – наконец сказал Малдо. – Я дал себе честное слово, что до завтра не стану думать обо всем этом ужасе. И, надо сказать, преуспел, хотя до сих пор был уверен, что столько даже на спор не выпью. Но тут появился ты, и все пошло прахом. Вечно с тобой так.
– Справедливости ради, это не я появился, а ты, – заметил я. – Ты сам сюда пришел, добровольно, своими ногами. И заодно руками. И даже отчасти брюхом. Чем смог, тем и пришел. Но совершенно точно без посторонней помощи и приворотной магии, сам.
– Я даже понимаю почему, – вздохнул Малдо. – Очень хотел с тобой посоветоваться. Но не сегодня. Завтра с утра. Ну что ты на меня теперь зверем смотришь? С твоего утра, а не с общечеловеческого. Я себе не враг.
– Почему сразу «зверем»? Просто прикидываю, что за совет тебе от меня понадобился. И как-то не могу сообразить. Но если ты хотел спросить, можно ли отказаться от этого ужасного Королевского заказа без каких-либо неприятных последствий, у меня хорошая новость – можно. Король огорчится, но никаких проблем у тебя в связи с этим не будет. Он не мстительный человек.
– Отказаться? – переспросил Малдо. – От Королевского заказа? Я?! За кого ты меня принимаешь?!
Судя по его тону, от физической расправы меня спасла не репутация зловещего демона, изгнанного из им же самим созданного ада за избыток демонического энтузиазма, и даже не дружеские чувства великого архитектора, а только то печальное обстоятельство, что подняться с дивана без посторонней помощи он пока не очень-то мог. Хотя гнев явно пошел ему на пользу: глаза засверкали, лицо разрумянилось, руки почти перестали дрожать. Еще пара-тройка бестактных реплик, унижающих его профессиональное и человеческое достоинство, станет как новенький. И тогда, можно не сомневаться, все-таки даст мне в глаз.
Но драться я не особо люблю. Поэтому поспешно сказал:
– Извини. Не то чтобы я действительно думал, будто ты можешь струсить и добровольно отказаться от интересной работы. Но откуда я знаю, вдруг он как раз совершенно неинтересный, этот Королевский заказ? Или, скажем, его беспрекословное исполнение поставит крест на твоей репутации свободного художника? А то с какого бы горя ты так нажрался, что не стоял на ногах.
Малдо сразу заулыбался и отрицательно помотал головой.
– Нет, что ты. Не с горя. Наоборот, на радостях. Хотя и от ужаса тоже. Ты знаешь, что к нам едет шиншийский великий халиф?
– Теперь знаю. Хотя очень трудно в такое поверить. Он же, я слышал, почти чистокровный кейифай, только одна пра-прабабка была откуда-то чуть ли не из Чирухты…
– Не пра-прабабка, а прадед, – поправил меня Малдо. – И не из Чирухты, а наш, хонхонский. Простой иррашийский моряк, даже не капитан, а боцман, или что-то вроде того. Зато красивый, как закат над пустыней Хмиро, по крайней мере, так пишут в своих хрониках сами шиншийцы; надеюсь, это не означает, что рожа у него была красная, как тамошнее небо. А впрочем, почему бы и нет. Факт, что в этого моряка по уши влюбилась старшая сестра тогдашнего халифа и уговорила остаться жить в ее дворце, со всеми вытекающими последствиями. Внук одного из последствий – нынешний шиншийский великий халиф.
– Ясно, – кивнул я. – Собственно я почему так удивился: однажды нас с сэром Кофой угораздило попасть на личный прием к куманскому халифу Нубуйлибуни Цуан Афии[1 - Об этом визите рассказывается в повести «Сладкие грезы Гравви».]. Тот тоже почти чистокровный кейифай. И оказалось, что присутствие посторонних людей для него практически невыносимо. Нас специально предупредили, что все мало-мальски сильные чужие эмоции причиняют халифу почти физическую боль. Поэтому рядом с ним позволено находиться только специально обученным беспредельному спокойствию слугам. Правда, наше с Кофой присутствие халиф кое-как вытерпел. Очень уж ему было интересно посмотреть угуландские фокусы, все-таки это в Уандуке редкое зрелище, так далеко от Сердца Мира мало кто из наших способен колдовать. Но задержись мы в гостях подольше, бедняга халиф слег бы с мигренью или что там у потомков кейифайев вместо нее. А приехать к нам, в столицу Соединенного Королевства, где посторонние люди по улицам толпами носятся, не отказывая себе в непрерывном смятении чувств, для него стало бы самоубийством. И это не мои домыслы, а мнение специалистов…
– Да, – нетерпеливо согласился Малдо. – Есть такая проблема. Но шиншийский халиф благополучно ее решил, окружив себя специальной свитой из нескольких сотен человек, у которых всегда хорошее настроение или что-то вроде того. Я толком не понимаю, как именно это работает, но работает, факт. Шиншийский халиф любит путешествовать и не отказывает себе в этом удовольствии, весь Уандук объездил со своей свитой и на острове Шихум побывал. Но до Хонхоны он до сих пор ни разу не добирался. Не был уверен, что настолько долгая поездка целиком соответствует его представлениям о приятном времяпрепровождении. Однако услышав про мой Дворец Ста Чудес, захотел увидеть его своими глазами. Он, получается, только из-за меня к нам приедет! Представляешь? Лично я – нет. Просто в голове не укладывается. Но Король мне так и сказал: «Шиншийский халиф вознамерился свалиться на мою голову исключительно по вашей милости. И будет справедливо возложить на вас часть хлопот по его приему». В общем, теперь я должен построить дворец для шиншийского халифа и его свиты. Такой, чтобы там с удобствами разместилось примерно шестьсот человек. И чтобы все они чувствовали себя как дома. Но одновременно содрогались от величия замысла и изумлялись его красоте. И чтобы все – и шиншийцы, и наши, и туристы из какой-нибудь Анбобайры, и даже воины Завоевателя Арвароха, если их принесет нелегкая, – дружным хором твердили, что никогда в жизни не видели ничего похожего на этот дворец. Хотя арварохцам, конечно, в этом смысле совсем несложно угодить…
– Елки. Я бы от такого заказа сбежал на край Мира, – честно признался я.
– Да я бы тоже, – усмехнулся Малдо. – Если бы как ты умел ходить Темным путем. Чтобы завтра же быстро вернуться обратно, пока заказчик не передумал. При этом совершенно не представляю, что я буду делать. И как успею за несчастные три дюжины дней, пока халиф будет до нас добираться. Он, страшно подумать, уже в пути! И где возьму… нет, стоп, заврался, о стройматериалах мне, хвала Магистрам, на этот раз думать не нужно, Его Величество любезно взял эту заботу на себя, весь мусор Соединенного Королевства к моим услугам. Но все остальное – полный конец обеда. Пристрели меня, сэр Макс. Из бабума. Я точно знаю, что ты промажешь, поэтому и прошу.
– То есть ты счастлив? – резюмировал я.
– Естественно! Но все равно в панике. По уму, уже завтра надо приступать к работе, а я даже примерно не представляю, что мы будем строить. Поэтому и хотел с тобой посоветоваться.
Я открыл было рот, собираясь сказать, что я, конечно, великий герой, кто бы спорил, но просить у меня совета в этом деле лучше не надо – если ему хоть сколько-то дороги жизнь, рассудок и судьба современной архитектуры. Особенно она. Но тут Малдо добавил:
– Ты же путешествовал между Мирами. И чего только там не повидал. Может, вспомнишь для меня что-нибудь этакое?
Я призадумался. Потому что в его словах был некоторый смысл. Художникам положено черпать вдохновение в потусторонних видениях и мистических грезах. А я и есть что-то вроде грезы. Хороший, качественный горячечный бред.
– Или даже Магистры с ними, с другими Мирами, – продолжил Малдо. – Ты же своими глазами видел Черхавлу[2 - Черхавла – легендарный зачарованный город в Красной пустыне Хмиро. Разумеется, ее точное местонахождение не известно никому. Черхавлы нет на географических картах. Тот, кто хочет найти Черхавлу, должен доверить свою судьбу красным пескам пустыни Хмиро и полагаться на удачу. Если Черхавла захочет принять гостя, он ее найдет. Если нет, может скитаться в песках хоть столетиями напролет, успеха он не добьется. Подробно о путешествии в Черхавлу рассказывается в повести «Сладкие грезы Гравви».]! А для шиншийцев она – одна из самых главных легенд. Все с детства мечтают ее увидеть, это мало кому удается, но в каждом поколении есть кто-то, кому удалось. Ну или просто врет так удачно, что ему верят. Неважно! Главное, ты-то Черхавлу действительно видел. И сможешь набросать эскиз.
– Последнее, кстати, не факт. Я так давно не пробовал рисовать, что наверняка даже карандаш держать разучился.
– Год назад у тебя получалось, – напомнил он.
– На мой взгляд, не то чтобы… Ладно, Магистры с тобой, нет там ничего особенно сложного. Высокие, узкие, устремленные в небо дома, скорее даже дворцы, белые в темноте, а при дневном свете лиловые, полупрозрачные, как предрассветный туман – вот, собственно, и все. Но только учти, местные жители объяснили, что Черхавла стала такой, повинуясь каким-то моим неосознанным тайным желаниям. Каждый гость видит ее по-своему, вот в чем беда. А настоящая Черхавла выглядит как лоскутное одеяло, сотканное из бликов света всех мыслимых цветов.
– Ты это сам видел? Или тебе рассказали?
– Сам. После того, как Кофа отвесил мне оплеуху рукой, предварительно омытой в Источнике Боли; такие оплеухи лишают иллюзий – всех сразу, но, как показывает практика, не навсегда. Как мистический опыт это пестрое облако света было вполне ничего, но как архитектурное решение, по-моему, не очень.
– Да, – согласился Малдо. – В лоскутном одеяле из световых пятен вряд ли удобно жить. Я бы, пожалуй, остановился на белых и лиловых дворцах, устремленных в небо. На фоне наших невысоких домов это произведет очень сильный эффект, даже если никто, кроме тебя, не увидит в них сходства с Черхавлой. Хотя это было бы жаль.
– А не хочешь построить шиншийцам невидимый дворец? – спросил я. – У меня тут недавно гостил один… старый приятель. И случайно заколдовал Мохнатый дом: сделал его невидимым. Очень сильное впечатление, когда видишь перед собой пустоту, а наощупь – твердые стены, ступени, дверь, заходишь, а там все на месте.
– Могу представить, – кивнул Малдо. – Но, по-моему, это как-то немного чересчур радикально. Тем более, для шиншийцев. Они к нашей магии не привыкли, им и так все будет в диковинку. А тут еще и ночевать в невидимом доме. У кого хочешь нервы сдадут.
– Ну да, пожалуй, – неохотно согласился я.
– Но слушай! Это же гениально! – вдруг завопил Малдо.
От его пламенного взора можно было прикуривать. Но я упустил момент. Вместо того, чтобы воспользоваться уникальной возможностью прикурить от чужого взгляда, переспросил:
– Что именно гениально?
– Первый этаж! – выпалил Малдо. И повторил, специально для меня, бестолкового: – Первый этаж!
Беда с этими гениями: думают, будто мы, простые смертные, способны уследить за полетом их вдохновенной мысли. А мы – нет.
Впрочем, минуту спустя, он все-таки обрел чудесную способность внятно высказываться. И объяснил:
– Если сделать невидимым только первый этаж, а может быть, два или три – не знаю, потом пойму, как эффектней – это создаст впечатление, будто дворец повис в воздухе. И тогда уже, честно говоря, все равно, как он выглядит. Ну, почти все равно. Летающих дворцов у нас до сих пор не строили; интересно, почему? И как я сам до сих пор не додумался? Это же очень просто – сделать невидимыми нижние этажи.
– Просто? – недоверчиво переспросил я.
– Ну, если надо сделать невидимым уже существующий объект, то не очень, – признал Малдо. – Не факт, что я сам, без помощи смогу. Но если с самого начала его таким строить… слушай, вообще не вижу проблемы. По крайней мере, теоретически. Надо попробовать. Но я заранее уверен… Хотя проверить все-таки надо! Извини, ничего, если я прямо сейчас пойду? Это будет не слишком невежливо?
– Не слишком, – успокоил его я. – В самый раз. Убирайся из моего дома. Отвести тебя на Удивительную улицу Темным путем?
– Вот спасибо! – воскликнул Малдо, вскакивая с дивана. – Сэкономишь мне почти целый час! Заодно дам тебе карандаш и бумагу. Ты же нарисуешь Черхавлу? Можно совсем примитивный эскиз.
– Другого тебе в любом случае не обломится, – вздохнул я, предвкушая грядущий позор. – Ладно, куда деваться. Пошли.
* * *
– Двести тридцать семь шиншийских принцесс, – сказал сэр Кофа Йох. И повторил, словно бы сам себе не верил: – Двести тридцать семь!
После сеанса принудительного рисования мне требовалось забыться, а ужин в обществе сэра Кофы Йоха в этом смысле беспроигрышный вариант. Мы встретились буквально в паре кварталов от Удивительной улицы, в недавно открывшемся, но уже успевшем войти в моду трактире «Прекрасный булбан».
