Избранное
Избранное
Марина Аншина
© Марина Аншина, 2024
ISBN 978-5-0062-2294-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
О сколько чувств завязаны узлом
Вступая в поэтическое пространство Марины Аншиной, сразу понимаешь, что это будет не лёгкая развлекательная прогулка по лесам и лугам, а серьёзное проникновение в глубины жизни, разгадывание непознанного. Вас встречают «Диаграмма лунного света, / Иероглифы птичьих взлётов».
Мир поэзии Аншиной строится на широком поле высокой культуры, при этом удивительным образом в нём сочетаются вечные проблемы с сиюминутным переживанием злобы дня. Это отражается в стихотворении «Кассандра»:
Я знаю, всё, что было, есть и будет,Вчера как завтра, завтра, как вчера.Открыта мне изнанка дней и судеб,Переплетенья злобы и добра,Страданий нестираемые меткиИ обстоятельств шахматные клетки.Добро и зло, вера и безверие, красота и безобразие, счастье и горе – всё волнует поэта. Она не уходит от острых проблем нашего сегодняшнего бытия – строчками своих стихов она склоняет читателя задуматься над ними и прочувствовать их значимость для будущего. При этом здесь нет прямолинейности: автору удаётся в образной форме выражать, казалось бы, совсем абстрактные философские размышления. Она подчёркивает, что живёт и пишет «дорожа / Каждой скрытой от зрения гранью».
Просто она вдумчиво вслушивается в себя и в мир вокруг себя…Тогда расслышишь не дыша,Как шаркая, уходит вечность,И восхищается душа,В свою поверив бесконечность.Конечно, это интеллектуальная поэзия, но она насыщена образами, вызывающими иногда пролонгированный ассоциативный ряд. Иногда приходится возвращаться, чтобы понять, что заложено в глубину смысла и при первом прочтении не выявилось. «От слова кара слово карантин / Произошло, но вытянуто цепью».
А потом осознаёшь, что именно это тебя непосредственно касается, для тебя важно. По большому счёту. И замечательно то, часто сначала первые слова удивляют – возникают вопросы.
Мир немного веченИ почти не лжив.Побережьем меченРадостный прилив.Только неизбежнаОтступленья плеть.Море было прежде,Море будет впредь.Но особо хочется отметить жизнеутверждающую тональность всей поэзии Марины Аншиной, хотя, конечно, она всем своим существом ощущает, что «горизонт затуманен печалью». О чём бы она ни писала, она ставит острые, колющие вопросы: «Как пережить года тревоги / И не сгореть, ожесточась?», «А где бессмыслия тупик?» и другие. И при этом никогда не останавливается на простом свидетельстве беды и даже на сочувствии. Она ищет выход, надеется на поддержку, желает, «Чтоб обещанием подмоги / Был каждый встречный ободрён». Её поэзию освещает «солнца огненный кристалл», у неё рассыпаны по срокам «охапки счастья».
Вместе с тем она пишет проникновенные стихи о потерях, об одиночестве, о разочарованиях, она всегда помнит, что
…Не бывает чужого горя,Не бывает чужой беды,Человеческой боли мореСостоит из солёной воды.Однако она никогда не впадает в панику, не причитает, как на отпевании, ей чужды стонущие надсоновские ноты. Она всегда старается нащупать прорыв света даже в полной тьме. Без сомнения, светлый оптимизм спасителен, он оздоровляет больные души, но уж не пустыми обещаниями, а через осознание причин и возможных последствий происходящего. Ей дано в это проникать. И потому поэзия Аншиной глубоко осмысленная, мудрая.
Ещё интересно особое созидательное отношение поэта к жизни – через поэзию. Этот мир не всегда нас удовлетворяет, часто возникает желание его совершенствовать, но у нас мало таких возможностей. И потому в стихах возникает вот такая заявка:
…И надо заниматься созиданьем.Творить свой мир для нынешнего дняИ открывать Вселенную сначала,Чтоб стала почва прошлого виднаИ не иссякли будущего чары.Создавать мир с верой в свои способности и силы влиять на реальность жизни.
Кроме уже сказанного, хочется особо выделить высокую художественную ценность поэзии Марины Аншиной. Это прежде всего богатый лексический запас – она учёный, и потому использует в стихах, казалось бы, не подходящие в поэзии научные термины: «Расстояние для птицы, что для света парсек тьмы», «А звуков очищающая лимфа / Спасает сердце, наполняя кровь». Можно найти множество подобных примеров. Она часто удивляет неожиданными сравнениями и метафорами: «Я спешу, как вода на пожар», «В ком-то мелодия радость совьёт» и так далее. Можно переписывать все стихи подряд, что, конечно, мы не будем делать. Особенности языка, размеров, рифм – отдельная тема, она стоит специального внимательного анализа.
Скажу, что поэзия Марины Аншиной очень разнообразна – она пишет о полотне всей жизни: от бытовых деталей до философского осмысления. И потому, несомненно, она интересна мыслящим читателям разных поколений.
Эльмара Фаустова, Член СП Москвы, Международного союза журналистов. Кандидат философских наук по эстетике, поэтесса; писательница, главный редактор Международного журнала «Новые Витражи»Юношеские стихи
«Оприходована – в голос…»
Оприходована – в голос,Образумлюсь – и в стихи.Лето. Скоро вспыхнет хворостСамых яростных стихий.Вся ладонь горит в мозолях,Я на ощупь шла к тебе.Тех путей не опозорю,Не вернусь к ним. Хоть убей.Солнце выжжет все заботы,От тепла прямее стать.Я уже почти в полёте,Я почти могу летать.Переход от дрёмы к яви,Ветра треск и дней узор.Что отвергнуть? Что прославить?Где величье? Где позор?«Холодеет мятая солома…»
Холодеет мятая солома.Мокнут груши розовых дерев.Не дойти до жалобного дома,Лето микроскопом рассмотрев.Каждый атом – мокрая игрушкаВ круговерти отпускных забав.Я сама фарфоровой пастушкойТычусь в ледяную пряжу трав.Не сломать затверженную повесть,Не попасть на старые пути.Лето ждёт, жарою изготовясь,Жадных душ до солнца допустить.«Обновилась луковица дома…»
Обновилась луковица дома,И оскал смягчился у окна.Розовая ветреница дрёмаВдохновляет крики воронья.Понежнев до соловьиной трели,Сладостью цветы одушевив,Карканье в такой восторг взлетело.Горек полдень, жалобен и крив.И тусклы обломанные стёкла,Пеплом покрывается костёр,Радуга в зелёной луже мокнет,Крыши лоб задирист и остёр.«Не пишется, не любится, не ждётся…»
Не пишется, не любится, не ждётся.А день такой, что всякая бедаПривидится, как нечисть из колодца,Как взгляд в окне, как в листьях борода.Дождь-озими прекрасное пространствоВыпестывает нежности мои.Не горячись, не мудрствуй, не лукавствуйИ не задерживайся у кормил.Я так в тебе, как дождь в оконной нише.Не ноша для тебя. Ведь так легкаМоя любовь, что я уже не слышуНи слов ума, ни мыслей языка.Такое плавное теченье лета,Но рябь забот и одождливлен сад.А нам пора идти. Нельзя остаться в этом:Всегда вперёд и никогда назад.«Сладкий шёпот мне по сердцу!..»
Сладкий шёпот мне по сердцу!Распахни тугую дверцуВ ночь, впусти её дыханье,Дай услышать бормотаньеБезотчётного тепла,Будто шелест из дупла.Резкий свет настольной лампыРаспахнул сырые ямбыНенаписанных картинИ раздетый апельсин.На овал волнистый светаПоложи тобой согретыйТонкий локон серебра,Лучик ласковый добра.«Обвал воды. Руины солнца…»
Обвал воды. Руины солнца.Листва дождливая смеётся.Бегут от дома по тропинкеТугие капельки-дождинки,Ныряют в клумбу друг за другом.Дворовой шавкой дождь обруган,И полный силы и отваги,Он удирает в колымагеЗасиженных дождями туч.А воздух горек и колюч.И не хватает ерунды —Солёной прелести воды.
«Августейшие дни. Нам пора заколачивать окна…»
Августейшие дни. Нам пора заколачивать окнаИ сушить паутину дремотных и ласковых дней,Но тяжёлые складки небес всё никак не просохнутОт стремительных летних дождей.Нам пора возвращаться к себе, оставаясь собою,Пересчитывать верные дни, остальные – стереть.В сентябре невозможно смеяться над грустной судьбою,А зимой – не стареть.Но ещё не уложены травы, не собраны звёзды,Не открыта консервная банка морозов и вьюг,Но ещё очень рано, а может быть, поздноСовершенствовать дух.«Опустела кладовая…»
Опустела кладовая.Перья мыслей, пух теплаОставляют, отлетая,Знак, что тут душа была.Вянут гроздья звёздной ночи.День стремится в небеса.След покоя всё короче.Всё длиннее росчерк зла.Утомительные речиПревратятся погодяВ то, что манит, нежит, лечит—В шёпот лёгкого дождя.Одурманены прохладой,Летним днём озарены,Мы вдохнём такую радость,Воплотим такие сны.Под чертою горизонтаНочь подводит свой итог:Сколько бед, какого сорта,Кто их вынес, кто не смог.«Жду осенних перемен…»
Жду осенних перемен,Перелётных настроений.Разрушаю прелесть стенЛетних временных строений.Потухает блеск щедрот.Я могу лишиться дома,Беспрерывно глядя в ротОдному или другому.С безотчётностью умаПотушу костры желаний.Я могу теперь самаПросыпаться очень рано.Не разбудит поутруБормотанье райских птичек.Спрячу лень, загар сотру.Правь, осеннее величье!«Твой дом, не ведая беды…»
Твой дом, не ведая беды,Меня встречал и в щёку чмокал.Как будто рыбы из воды,Сервиз выглядывал из стёкол.И пёс выскакивал ко мне,Как галка, маленький, орущий,И в беззащитном всеоружьеТорчали кактусы в окне.«Изогнулась черта порядка…»
Изогнулась черта порядка,Бытия изменилась тема.Надо мной растянулось сладкоЗлатокудрой осени тело.Нет печали такой беззвучной,Нет тревоги такой упорной.Осень тени свои паучьиНатянула на птичьи корни.А в канаве среди дороги —Мокрый лист, звездопадом брошенный.И горит мучительно долгоСокровенная нота осени.«Тяжелёхонька заря…»
Тяжелёхонька заряТёплым гнётом сентября.И злодей февральских битвЗреет в колосе молитв.Лёгкий дух и свежий хладВозвращают день назад.Будто слёзы на рукеСохнут звёзды вдалеке.Трелью пышет чёрный куст,Глаз колодца сир и пуст.Ах, нектарный ароматТак любовию богат!«Итог увяданья подводит октябрь…»
Итог увяданья подводит октябрь.Природа вокруг тяжела и серьёзна.В час осени крайний так скучно локтямОпять ушибаться об угол сиротства.Но что-то творится меж вами и мною,Меж мною и вами, меж всеми, кто живы.Не проще ли нам обойтись тишиною,Чтоб губы остались свежи и не лживы.«Когда осенняя погода…»
Когда осенняя погодаВыводит признаки зимы,И с каждым днём для неба родыВерней предчувствуют умы,Когда ложатся в землю капли,Печальный оттиск нежных слёз,И аромат холодных яблокСильней дурмана летних роз,Когда измучены деревьяДо дребезжащей синевыИ благосклонность королевьяУже не кружит головы,Когда на бездыханный воздухПадёт бессильная заря,Тогда ловить не звук, а отзвукПолулюбви, полутепла.«Когда обрушится эпоха…»
Когда обрушится эпохаНепобедимой белизны,Я повторяю, как уроки,Редчайше сладостные сны.Раздвинув стены до простора,В окошко солнце водрузив,Впускаю в комнату весёлыйНеутомительный мотив.Сосу печали пылесосом,Из щелей выгребаю мох,Я забываю, что курноса,Что счастье мчится наутёк.Тащу в нарядную обительТяжёлый перечень щедрот.Теперь потеря не обидитИ равнодушье не убьёт.Всё потому, что пахнет ёлкойНеистребимо, как от пса.Там, в глубине, среди иголокНеслышно зреют чудеса.«Небывалое солнце обрушило землю на спину…»
Небывалое солнце обрушило землю на спину,Обласкало глаза её жарким дыханьем небес.Ненасытное солнце на время смирило гордынюВ предвкушении счастья, в ожидании новых чудес.В жёлтых лужах застыла на миг беспокойная влага,Утомилась метель и щекой оперлась на дома.Пожалела зима голосистого дядьку-бродягуИ пустила погреться в голубые свои терема.Он сейчас запоёт о таком небывалом величье,О такой красоте, от которой немеют сердца,Что румяная девушка в голос заплачет по-птичьиИ ладошку прижмёт к щеке, будто спасая птенца.«По колее моей души…»
По колее моей душиПовозка времени трясётся,Определяя меру солнцаИ счастья правильный режим.Без воспитательных затейВ существованьи столько толку.На Рождество нарядим ёлкуИ соберём под ней гостей.Да одухотворятся лицаПод паутиной суеты!Да будем рядом я и ты!Стрела летит. Повозка мчится.«Рыжий паводок в чести…»
Рыжий паводок в чести.По-небесному чистыНаши помыслы. А вдругВ прелых листьях смысл потух?В стылой, выцветшей водеОтразилось по звездеНаших помыслов. Но быстрВетер и разбрызган смысл.Наши помыслы честны:Дотянуть бы до весны.«На весенние темы я опять сочиняю молитвы…»
На весенние темы я опять сочиняю молитвыИ пытаюсь добиться неистовой силы души.Разве это война? Разве это безумие битвы,Где нельзя уцелеть, неприятеля не задушив?Я в слащавые строки обращаю свою голосистостьИ пытаюсь пробиться сквозь линию «Не подходи».Я опять узнаю, что весенние чувства нечисты,Как нечист возбуждающий запах весенней воды.«Мы уже не так одиноки…»
Мы уже не так одинокиНынче в заговоре против всех.Кто поймёт твой такой глубокий,Неуверенно-быстрый смех?Кто в улыбку мою заглянет?Разорвёт неумелость слов?Кто провидит, когда настанетИ случится ли нам любовь?На углях не держала руку,Не колола себя под грудь.Я осваиваю науку,Как навстречу тебе взглянуть.Я исследую сладость речи,Я оттачиваю голос в альт.Молодую нежность калечитТо, что мы не снимаем лат.Я боюсь, что друг друга встретим,Будто мы во врагах состоим.Так боимся попасться в сети,Даже если стремимся к ним.«В монастырь души моей…»
В монастырь души моейНе пущу тебя такого,Если ты, лишившись крова,Постучишься у дверей.Не пущу тебя во храм.Если ты моей же веры,Я твоя судьбой и телом,А святыню не отдам.Средь икон, в кругу моленийТы бесплотен и далёк.Забиваюсь в уголок,Чтоб не выбраться из тени.Эта крепость так слаба,Беззащитна, безоружна,Но тебе геройство нужно,Нежность, сладкие слова,Чтоб обета вняв нелепость,Я тобою удивясь,Всей душой искала глазИ твою ломала крепость.«В таверну пить! Душа от жажды вянет…»
В таверну пить! Душа от жажды вянет,И осыпается любви блаженный цвет!Мы просыпаемся, а нам с тобой не след,Не время вырываться из нирваны.Нам – жить, пытать друг друга бытиём,Исследовать до косточки друг друга.Не время разбираться, кто прислуга,Кто господин и где нам стол и дом.Гордиться добродетелью некстати.Не лучше ли одним глотком до днаВ таверне сладкозвонного вина,Чтобы души алмазы не растратить?«Дождям осенним в придачу к лужам …»
Дождям осенним в придачу к лужам —Поля зонтов.Ты, кто сегодня до дури нужен,К любви готов?Пальто в разлёте и нараспашкуОсенний шарф.У нас, как будто, игра в пятнашки,Не прячься в шкаф.Не буду букой, не сбалагурюТвои слова.Тебе надежду подам благую,Что я жива.Что поцелуи – не дождь по крыше,Зерно – земле,Что даже шёпот тебя услышу —Нежнеть и млеть.Осенним феям – брезент и спички,Мне – только ты,Беспутный братик родной сестричке,В полпростоты.«Предающих прости и помилуй…»
Предающих прости и помилуй,И верёвку с Иуды сорви.Нету мести достаточно сильной,Чтобы стать продолженьем любви.Флёрдоранжем любовь не украсить,Сердце опытно в этих делах.Я зубрила в каком ещё классеОдиночество, горечь и страх.Осторожно касаюсь спиноюНовизны удивительных дней.Я стараюсь – не трушу, не ною,Становясь всё нежней и нежней.«Даже в худшие дни мы не будем считаться врагами…»
Даже в худшие дни мы не будем считаться врагами.Нашу злейшую злость отнесём в близлежащий прокат.Нас не били ещё, но уже очень много ругали,И поэтому празднуем труса, и щёки горят.Пересилим себя: полным взором осмотрим друг друга.Каждой страсти – привет и поддержка любой суете.Так пытаться любить, чтоб болела душа от натуги,Голубели запястья и жар пробирал до костей.Не поднимутся руки создать окончательный образ,Сшить из ткани вопросов один первозданный ответ.Самый мягкий гранит, удивительно нежная область,Между нами, границы невидимы, имени нет.«Мне с тобой не встретиться в доме облетевшем…»
Мне с тобой не встретиться в доме облетевшем.Я продала душу водяным и лешим.В глубине беспечной, в равнодушной чащеСтал ты мне являться и ясней, и чаще.Слов тугие капли, листьев поцелуиМне дают отраду терпкую и злую.Огненному сердцу, как глоток водицы,Рыжая услада ночью мне приснится:Солнца золотого мы ресницы чешемИ друг друга любим в доме облетевшем.«Жду, но не могу дождаться…»
Жду, но не могу дождаться.Время цедит капли срока.Извела до дыр и глянцаБедной памяти уроки.Не сушила в толстой книгеТо, что было между нами.Сочинила. Не воздвигнуМонументы, пьедесталы.А теперь боюсь коснуться.И в беспамятной тревогеОтмеряю крохи унцийРазлучившей нас дороги.Тяжела она без меры.Долгий труд грозит бесплодьем.Ожиданьем не проверенДень, что нам рассыпал звёзды.От безвременной кончиныНе спасём свою надежду.Мне страданья не по чину.Отогреться надо прежде.«Посчитаем наши беды!..»
Посчитаем наши беды!Мы на дне пустой беседы,Слов бессмысленный полёт,Кто не знает, тот поймёт.Разлинуем лист бумажный,Слева пишем то, что важно,Справа – важно всё равно.И итог сведён давно.Каждый видел, каждый могПросто вычеркнуть итог.Повторится день вчерашний?Это будет очень страшно,Если этот глупый листМне опустится на кисть.Лучше пусть летит во двор.Продолжаем разговор…«Смятен вечерний плац…»
Смятен вечерний плац.Парад ведётся бурно,И генералы – звёздами вперёд.Ведь ежели эрзацЛюбви, да на котурны,То, может быть, и так сойдёт.Гневлив вечерний бог,И куксится мадонна,А нам с тобой – блудливый идолок.Развеселить не смог,Мы строги и серьёзны.Так в стороны, как зайцы, наутёк.Болотная русалка
За корягой в илистом болотеПритаилась ласковая невидаль.И куда Вы нынче ни пойдёте,Всё туда Вас тянет, будто неводом.Ах, глаза! Вы на неё потратилиСтолько сладких бед своих и горестей.Не имеет ни отца, ни матери,Не болеет ни тоской, ни корыстью,Не отравлена чужой наукою,Не обезображена нелепостями.Только ей – бороться с Вашей скукою,Только ей от Вашей смуты крепостью.Мне ли ей соперницей. От зеркалаДо друзей – не будь такою жалкою.Поздно. Так себя я исковеркала,Чтобы стать болотною русалкою.«Любовь – запретный плод? Не верьте…»
Любовь – запретный плод? Не верьте.Я в прозаическом конвертеЕё отправила тебе,И шёлк нежнейший огрубел,И смысл таинственный пропал.Ты разлюбил и прочитал.«Мы с тобою покупали апельсины на базаре…»
Мы с тобою покупали апельсины на базаре.Солнце бешено ругалось и меня кусало в нос.Распрекрасный генацвале, молодой и очень старый,Угощал нас, зазывал нас и расхваливал взазос.Никогда такой не буду – в апельсинном ореолеЯ была медноволоса, волоока и легка.Апельсины пахли снегом, апельсины пахли волей.К ним решительно тянулась упоённая рука.Ты был глуп – ты не заметил удивительных событий:Как в твоих чертах проснулся златокудрый Аполлон.Ты стоял – высок и светел, олимпийский мудрый житель,Но нагнулся и поправил отлетевшее пальто.Покупайте апельсины, разорвав однажды плод,Вам явится генацвале, дифирамбы пропоёт.«Когда бы боль мою ты взял…»
Когда бы боль мою ты взялИ отложил в густом овраге,Я б возродилась, сняв печаль,Для вдохновенья и отваги.Когда бы дверь ты распахнул —Мой лоб устал от горьких шишек,Я поняла бы, что за шумВ безмолвье мне так часто слышен.Когда бы вывел ты меняИз одиночества за вихры…Ведь я пока, как головня,К костру протягиваю искры.«Отпусти меня на волю…»
Отпусти меня на волю.Я убита до крови.Мне не надо той любви,Что родня слепому горю.Полно, сколько можно мучить?Я ещё могу восстать.Не умею гордой стать,Изменить породу сучью.Что ты? Разве это страсти?Не со зла, по простотеМы с тобой совсем не те,Чтобы дать друг другу счастье.Не изменим, так и быть,Ни бесплодья, ни беззвучья.Время скоро нас разлучит.Только сможем ли забыть?«Без усилий, без улыбки…»
Без усилий, без улыбкиПотяни меня за нитку —Я скажу тебе: «Прощай».Пусть суставы затрещат,Пусть душа слетит с насеста.Ты – жених, а я невеста.Я скажу тебе: «Прощай».Невозможно не прощать,Невозможно прятать злобу,Чтобы в гнев и в горесть чтобы,Чтоб любимые глазаДо бесплачья наказать.Пальцы в крест сложить не смею,Я прощаю как умею:Будь весёлым, бог с тобой.Средь любовей на убойНаша жалка и тоща:Я скажу тебе: «Прощай».
Утешение
Но уже из пленительной далиПриближается ласковый друг.Отшвырнёт он тоску и печали,Разорвёт невезения круг.Он раскроет озябшее сердце,Будто рыжий живой апельсин,Он заставит тебя наглядетьсяНа кипучий, ликующий мир.Он погладит тебя по головке,Слёзы вытрет нежнейшим платком,Над дверями развесит подковкиИ скворешни – за каждым окном.Но уже на цветастой полянеПриготовлен торжественно дом.Боязливая грация ланиПроступает затейливо в нём.Он уютен, как старая сказка,Он удобен, как в детстве постель.Для тебя там покоем и ласкойСветят сонные окна и дверь.Но уже надрывается утро,Чтоб придумать подарок тебе:На небесном листке перламутраВензель счастья рисует в судьбе.
«Возвращение блудного сына» Рембрандта
Распахни надо мной свои руки,Благодатью меня осени.Воздух скомкан. Дыханья в разлуке.Золотистое солнце в тени.В пыль упала тяжёлая дрёма.Отшатнулся усатый солдат.Я ушёл из родимого домаМного, много столетий назад.Вырвал сердце из тёплого детстваПод колёса весёлых дорог.Не успел на тебя наглядетьсяИ постигнуть тебя я не смог.Я искал состояние телаИ такое величье души,Чтобы тайная мысль зазвенела,Чтобы двигаться, чувствовать, жить.Распахни надо мной свои руки,Чтоб затих изболевший висок.Я узнал нетерпенье и муки.Изнемог.«Благословенны будьте муки…»
Благословенны будьте мукиНеразрешившихся страстей!Пока я чувствую разлуку —Жива, от мозга до костей.Пока минуты – испытанья,А дни – решительный итог,Надежда – плоть, величье – тайна,И речь легка, и профиль строг,Живу испытанным приёмом:Распоряжаюсь наугадСвободным жестом, чутким словомИ берегу влюблённый взгляд.«Не выразить житьё. Не подписать…»
Не выразить житьё. Не подписатьЛисток заказа высшего блаженства,Не превратится горечь в благодать,Обычность не достигнет совершенства.Всё просто. Под парадный марш-галопСменяются события и люди.Хоть сердце рвись, хоть в кровь разбейся лоб,Пощады нет – прощения не будет.Пиши, пиши – скрипи своим пером,Расслаивайся в грустные цитаты,Пока, дрожа, шатается твой дом,И плохо другу, и несчастно брату.«Привычно пахнет беспокойством…»
Привычно пахнет беспокойствомДалёкий ветер дальних стран.Сложились лужи в океан,Кленовый лист – мой утлый остров.И обожаемый Жюль ВернГрозит мильоном приключений.Лиловый дождь – холодный гений —Брюзжит о пользе перемен.Я строю дом из старых веток,Ращу из вишен корабли,Но кости бедные моиТрещат под гнётом переделок.Душа летит, душа поёт.Солёный ветер – воздух силы.А вот и Пятница, мой милый,По лужам весело бредёт.«Мой ум раскаялся в грехе несовершенства…»
Мой ум раскаялся в грехе несовершенстваИ проклял плоть, и возвеличил дух,Но символы высокого блаженстваБесплодны, как лопух.Учёный муж не выучится счастью,Нет теорем о сути бытия.Наука стала новым платьемНа голом теле короля.А он всё гол. Упрямо ищем веру,Лбы разбивая о мираж.В густой нелепице примеровЗатерян главный вывод наш.Пусть ум оттачивает знаньяИ сочетает мысли в цепь.Я всё отдам за свет страданьяИ за любви нелёгкий свет.«Изломанный словами дух мой беден…»
Изломанный словами дух мой беден,И тело безнадёжно для труда.Заутрень страсти и любви обеденНе возродить из боли никогда.Маяк надежд – фонарь бесплотный гаснет,Моя ладья трепещет на бегу,Лишь ангел скорби, хилый и прекрасныйСветлеет на притихшем берегу.Нет воли мне. Мои иссякли силы.Чернее тьмы проклятая болезньБессилия. И ангел белокрылыйУже бормочет траурную песнь.И небо в рамке почерневшей плотиТяжёлого и мокрого дождя.Нет силы мне, но в мысленном полётеСвою любовь снимаю я с гвоздя.«Мне говорят, что я ещё жива…»
Мне говорят, что я ещё жива,Что плавные движенья впечатленийВо мне, как прежде, оставляют тени,Что после превращаются в слова.Им видится – я только не права,Когда в случайной смене настроенийЯ то реву, то падаю от лени,То прошлое пытаюсь изорвать.Но знаю я – моё тепло бесплотно,Я приближаюсь к истине животных,К пустому бормотанью дикаря.Переступив черту существованья,Чиста душа, просты её желанья,И чётки одиночества края.«Какой проклятый дух вложил в меня мечту…»
Какой проклятый дух вложил в меня мечту:Невыразимое воскликнуть,К невыносимому привыкнуть,Сквозь горе видеть красоту?Зачем мне мысль дана – разбиться до тоскиО каменный предел безверья,Чтоб одиночество измерить,Безумьем горьким сжать виски?И почему подвластна я судуБез права на защиту?Моя душа раскрыта,Я приговора жду,Когда меня объявят недостойной,От истин отлучатЗа то, что горячаИ беспокойна.