Очер

– Хм-м, – смутился здоровяк, – простите друзья, кажись я чуток перегнул. – И дружески саданул мне в плечо.

– Ладно, проехали, – поморщился я потирая руку, – Так что ты скажешь про боевое использование бербона?

– Мои знания сильно ограничены на уровне продвинутого пользователя, – ответил Болк. – Но в пределах военной теории знаю точно, что большой космический крейсер-рейдер имеет на борту от тридцати до шестидесяти долей бербона, на лидере может быть сто долей в случае подготовки к большому, долгому и интенсивному бою с применением тяжёлого оружия.

Теперь до меня стала доходить высочайшая ценность этого странного элемента, по сути ставшего основой всех здешних цивилизаций и всех технологий от бытовых до космических и боевых. Бербон был концентратом невероятно мощной энергии созидания или разрушения, смотря в какие руки он попадёт.

– Всё верно, – вступила в разговор Элна. – Насколько я поняла, современные цивилизации спустя время повторили наши изыскания и открытия. Но ваш бербон ещё не вершина технологий. Знайте, существует ещё свехтяжёлые элементы. Следующий за бербоном мы называли райт. Его атомный вес 360, и он ещё более редок и его проще получать синтезом из бербона и некоторых простых элементов. Энергетика райта мощнее бербона примерно в десять тысяч раз. Райт прекрасно сочетается с бербоном и в ничтожных дозах усиливает его неимоверно. Если вас заинтересовал этот вопрос, то могу подготовить пакет информации из Айвиона.

Мы втроём переглянулись, а Кен будто затаил дыхание.

– Было бы неплохо, – сдержанно ответил я, стараясь не показывать своего интереса.

– Хорошо, потом через искин «ската» я перекину информацию в память Кена.

Увлечённо беседуя и останавливаясь, мы спустились на два уровня вниз и добрались до центра хранилища. Здесь в середине просторного круглого помещения стоял большой цилиндр из похожего на металл материала диаметром и высотой метров шесть со встроенным пультом. Тщательно осмотрев и ощупав пульт, Болк и Элна пожали плечами. Я озабоченно окинул взглядом помещение, в поисках выхода из безнадёжной ситуации. Ничего путного в голову не приходило. Оставался выход простой и незатейливый.

– Болк, – попросил я. – Тащи сюда пленных сейров, иначе мы тут навсегда застрянем.

Здоровяк кивнул и исчез в проходе. Через полчаса он приволок обоих пленников. Как ни странно, с пультом хранилища разобрался третий трусливый сейр. Оказалось, он имел непосредственное отношение к хранилищу. Повезло и нам, и ему. Он недолго поковырялся в пульте, потом набрал нужный код.

На поверхности загорелся индикатор красного цвета, и появилась ровная щель. Изогнутый створ скользнул по поверхности цилиндра вправо, открыв проход. Внутренняя полость была почти пуста, не считая невысокой тумбы в середине, на которой стоял прозрачный цилиндрический контейнер с тремя ручками: одной сверху и двумя по бокам. В основании контейнера находился сильный постоянный магнит, а внутри на гладкой тёмной поверхности лежали маленькие кубические слитки со стороной от трёх до десяти миллиметров. Таких маленьких кубиков навскидку было сотни три-четыре. Мои спутники ошеломлённо уставились на контейнер. Не смотря на осведомлённость по теме, я не видел в этих кусочках металла ничего особенного.

– Великая Пустота! – воскликнула Элна, – это же сокровище немыслимое!

– Да-а-а, – протянул ошеломлённый Болк, – я такого даже представить не мог!

– Не вижу повода для столь радостного экстаза, – съязвил я, равнодушно пожав плечами, и переглянулся с Отилой. С виду он тоже не впечатлился.

– Ты не понимаешь! – воскликнула Элна. – Каждый кубик весит в от десяти до ста долей, а в целом здесь приблизительно тридцать тысяч долей бербона! Вспомни наш разговор о применении и расходе этого элемента. В этом контейнере по сути жизнь и судьба целой космической империи со всеми её флотами, войсками, заводами, городами и всем транспортом.

Прикинув к носу уже известные факты и слова Элны, я присвистнул от оказавшейся в наших руках мощи. Без преувеличения мы заполучили весьма ценный трофей.

– Насколько я понял, – вступил в разговор Болк, – это добыча за последние пять циклов, и на орбитальной станции его может быть столько же или больше. Конечно, если его не переправили порталом на планету сейров, или ещё куда.

– Порталом отправлять бербон нельзя, – сделала замечание Элна, – поскольку в нестабильном пространстве он среагирует моментальным распадом. Силу и последствия такого взрыва я даже представить не могу, – сказала, поёжившись девушка.

– Значит, бербон на станции и ждёт отправки простым транспортом, – задумчиво проговорил Отила.

Тяжёлый контейнер в два пуда доверили нести Болку, что и для такого здоровяка стало делом не простым с учётом обременения доспехом, тяжёлым оружием и подъёмом на два уровня вверх. От тащился и ворчал, что постепенно превращается в грузовое животное.

Во дворе нас встретил радостный Кен, а, когда ему сказали сколько бербона загрузят ему на борт, он на минуту потерял дар речи. Потом его аппарат стал подпрыгивать и раскачиваться. Сначала я растерялся, а потом понял, что наш приятель пустился в пляс. Все улыбались, глядя на восторг Кена, а я решил его немного подколоть:

– Я что-то не понял, Кен, ты наверно расстроился, что мало бербона принесли. Так ты прямо скажи, хватит тебе этой кучки, или нужно ещё добавить?

– Да, ты что, Очер! – заорал Кен, явно не понимая шутки юмора, – Этого количества хватит на тысячу циклов беспечной жизни целой планетной системы, да, не одной!

Команда продолжала шутить и веселиться на остатках адреналина, а я слушал тревожное тиканье внутренних часов, которые начали обратный отсчёт. Не вызывало сомнения, что о разгроме главной базы Клана и пропаже пятилетней добычи бербона станет известно сейрам в ближайшие часы, если не минуты, и они наверняка объявят тревогу и мобилизуются. И тогда все силы оккупантов нацелятся на нас, а нам придётся крепко подумать стоит ли соваться на орбитальную станцию, или лучше побыстрее унести ноги куда подальше. А поскольку героически погибнуть совсем не входило в мои планы, требовалось поторопиться, чтобы правдами и неправдами опередить сейров, иначе все наши усилия станут бессмысленными, а наше будущее сомнительным.

Мои слова остудили веселье, народ посуровел и потянулся за мной к пульту хранилища, единственному оставшемуся в целостности терминалу, с которого можно было получить нужную информацию. На этот раз нас интересовала локация космодрома. Пришлось опять будить трусливого гвардейца, который вместе с Элной быстро отыскал нужные сведения. Космодром находился по ту сторону горной системы ближе к экватору. Кен зафиксировал в памяти широту, долготу и высоту. Соответственно станция сейров висела над этой точкой на стационарной орбите. Цель определилась, значит, пора делать следующий шаг, и, делая его, я уже не понимал, толи мы управляем событиями, толи они нами.

Кен широко распахнул вход в свой аппарат. Мы с комфортом устроились в анатомических сиденьях, сочувствуя Элне, которая чуть не плакала, расставаясь со «скатом». Мне самому было жалко бросать эту прекрасную и надёжную машину, но к великому сожалению она была бесполезна в космосе. Её стихия – воздух. Прощай «скат», ты был хорошим другом. Зато теперь вся наша компания собралась вместе, и нам с Отилой стало веселее.

Воодушевлённый и полный азарта Кен лихо стартовал по крутой дуге с набором высоты. Забравшись на десяток вёрст, он взял курс на юг. Опять мимо поплыли рассечённые ущельями горные хребты, заснеженные пики, долины и каньоны с реками, ледники со стекающими вниз ручьями. Раскинувшаяся внизу картина горной страны поражала воображение многообразием форм, цветов и контрастов. Наслаждаясь видами, я не заметил, как мы достигли цели.

Режим «хамелеона» позволил рассмотреть с высоты весь космодром, который разительно отличался от известного мне по телевиденью земного. И отличия были связаны с принципом полёта здешних космических аппаратов, которым не требовались тысячи тонн ядовитых гидразина, гептила, нафтила и пероксида водорода. Все они летали с использованием энергии и физики бербона на плазменных и гиперпространственных движках. А при взлёте и посадке здесь не горела поверхность и не отравлялись окрестности смертельно ядовитыми гарью и дымом.

Раскинувшийся на плоскогорье местный космодром издалека можно было бы принять за небольшой город. Здесь не торчали взлётные фермы и не громоздились стартовые столы, а весь центр занимали десяток ровных квадратных площадок, окружённых приземистыми сооружениями типа ангаров. На окраинах возвышались три группы многоэтажных зданий сложной конструкции. Подлетать ближе мы не стали, опасаясь засветиться на радарах. Собственно говоря, сам космодром сейчас нас не шибко интересовал, лишь как ориентир находящейся на орбите станции сейров.