Невеста герцога Ада
Камилла лишилась дара связной речи. Хрюкала, булькала и пыхтела, но я не стала её слушать. Развернулась и пошла прочь из гостиной, но допустила маленькую оплошность. Забыла про Верховную и про то, что разговариваю с ведьмами.
Дверь с грохотом захлопнулась прямо перед носом, а за спиной раздался голос Аморет:
– И все-таки я настоятельно прошу тебя задержаться, Селеста. Не заставляй Белинду вешать на тебя заклинание цепей.
Так вот, кто дверью хлопнул. Мда. А я думала, ведьмы только зелья варят и порчу наводят. Ничего себе. С такой лучше дружить, даже если до этого мы общались, как знакомые.
– Стою, Верховная, – смиренно ответила я и повернулась обратно.
– Передай мессиру, что мы ждем его сегодня ночью на Совете Ковена, – сказала Аморет. – В моем доме. Тебе действительно не стоит принимать его у себя, пока не выйдешь замуж. И одежду мы для него подготовили. Белинда?
Боевая ведьма достала из-под стола сверток и принесла мне.
– Здесь бриджи, камзол, рубашка, туфли, – сказала она почему-то шепотом. – Надеюсь, угадала с размером. Пришлось поторопить портного, одежду шили для моего Луи. Теперь в ней будет ходить герцог Ада.
Глаза у белой ведьмы сияли ярче звезд. Будто мы говорили не о высшем демоне, а о кумире молодежи, который по чистой случайности забрел в наше захолустье. Крайне странное отношение для ведьмы, но мне было некогда разгадывать ребусы.
– Спасибо, – буркнула я, забирая сверток. – Белинда, скажи, а сколько нас не было? Пару часов?
– Два дня, – смущенно улыбнулась она. – Мы уже не чаяли дождаться.
От шока я открыла рот, но ничего сказать не смогла. Так и вывалилась спиной в открытую дверь. Не кисло меня помотало по Междумирью. Два дня! А ведь могла и не вернуться. Уф, до меня только сейчас дошло, что довелось пережить, и ноги подкосились. Больше никаких демонов. Хватит. Отдам одежду, и пусть гуляет!
***
В грязном платье Жизель меня к герцогу не отпустила. Раскорячилась в позе морской звезды, и пришлось уступить. Переодеться. Я пошла за ней в гардеробную и долго фыркала на богатые платья с изысканной вышивкой. Как могла на пальцах объясняла, что на поле грязь, идти я обязана одна и вернусь, скорее всего, такая же чумазая, как сейчас. Не портить же местное добро. Я хорошо понимала, сколько денег и трудов стоил один такой наряд. В итоге я показала на невзрачный брючный костюм, но Жизель испуганно округлила глаза и запрыгала на месте, держа руки перед собой. Что за клоунада? Почему она скачет, как лошадь? А, поняла. Костюм для верховой езды.
Кстати о лошадях. В приказе звучало «принеси мне», но ни слова не говорилось о том, как я должна добраться до сарая. Зачем снова идти под дождем по колено в грязи, если можно доехать в повозке? Герцог еще и спасибо скажет, когда с комфортом прибудет в дом Аморет на Совет Ковена.
Сплошные совещания. За то время, что я живу в теле Селесты, будет уже третье. И, главное, толку от них не больше, чем в моем мире. Телефон, скайп-конференция, электронная почта, наконец, решили бы все проблемы легко. Между мирами перемещаться научились, мертвых оживляли, а нормальную коммуникацию до сих пор не наладили. Даже Гарри Поттер пользовался совиной почтой и напрочь игнорировал сотовую связь. Какой смысл тогда от магии? Дань традициям, любовь к антиквариату? Ох, не тем занимались белые ведьмы. Даже наша Баба Яга до наливного яблочка и блюдца с голубой каемочкой додумалась, а эти только и умели, что по ночам на посиделки собираться. Женщины. Ведьмы.
До сарая я доехала где-то через час. Оставив Жизель с кучером, взяла сверток с одеждой в одну руку, а ведро с водой в другую и деликатно постучалась в закрытую дверь. Через щели в досках пробивался яркий свет. Данталион там, что ли, костер жег или шабаш устроил? Как у демонов сборища называются? Сейчас зайду, а там уже все легионы в сборе.
– Мессир, – откашлялась я и свет погас.
Ой, спугнула? Нет, дверь со скрипом отворилась прямо в темноту. В засаду заманивал? Демон проклятый. Надоело его бояться.
– Жизель, дай фонарь, – приказала служанке и она протянула мне дырявую жестянку на палке, внутри которой горел огонь.
Обалдеть. Нет, я сдохну в этом бытовом аду. Желтое пятно едва разгоняло ночную тьму и, как я не размахивала жестянкой, дальше собственного носа не видела. Чувствовала себя при этом героиней фильма ужасов. Шаг, еще шаг, напряженная музыка, зрители, забывающие жевать попкорн, и тут вспышка, рык, визг, хрусь и нет героини. Брррр.
– Мессир, я вам одежду принесла! – громко крикнула и замерла с дрожащими коленями. – Ну, хватит уже мне нервы мотать, в самом деле! Взрослый демон, герцог Ада, а в прятки играете, как пацан дворовый…
– Тише, – раздался мужской голос. – Я не глухой. Закрой дверь и фонарь потуши.
Он издевался? Может, демоны и видели в темноте лучше кошек, но я-то нет!
– И не подумаю! К чему такая секретность? Без штанов я вас уже видела.
– Дело не в штанах, – холодно ответил демон, а из недр сарая действительно потянуло зимней стужей.
Я будто примерзла к полу, от озноба застучали зубы. Вдруг вспомнилось, что я принесла одежду древнему и страшному злу, которое только притворялось человеком. И ни один камзол и светский разговор этого не изменит. Захочет – убьет. И кучер со служанкой даже из повозки выйти не успеют. Порыв ветра с улицы захлопнул дверь. Фонарь с грохотом упал на пол, рассыпав искры. Я осталась в кромешной тьме одна с демоном, и за мгновение до истошного визга в углу вспыхнул свет. Прямо в ладони Данталиона.
– Смотри, – прошептал герцог и поднял руку выше.
Бледное пламя, совсем не похожее на адов пожар, как вода растеклось по потолку и застыло в сияющих символах. Было чертовски красиво. Словно в средневековье раздобыли флуоресцирующую краску и расписали сарай.
– Что это? – выдохнула я, подходя ближе.
– Язык Темных. Я вас хотел спросить, что ритуальные надписи колдунов делают в сарае вашей матушки?
Шикарный вопрос. Хотела бы я знать на него ответ. Но матушка была не моей, и сарай я видела второй раз в жизни.
– Мама часто бывала на Совете Междумирья, – осторожно предположила я. – Может, она отсюда туда переносилась?
– Нет, – подумав, ответил, герцог и склонил голову на бок. – Это не стационарный портал. Ритуал будто сам себя исполняет, не видел раньше такого. Могу ошибаться, но речь о подселении слуг в тела людей. Вот эта вязь.
Он ткнул пальцем в скопление причудливых завитушек, напоминающее татуировки на телах колдунов, но я даже не пыталась что-то понять. Все равно, что читать гуманитарию теорию вероятности или математику обычаи древних народов. Не в зуб ногой. А демон образован для средневекового жителя. По крайней мере, всеми языками с Совета Междумирья Данталион владел в совершенстве.
– Ну, может, и чудили тут колдуны, – беспечно махнула я рукой, – матушка меня в свои дела не посвящала.
– Это заметно, – съязвил герцог, – но с вас спрос небольшой, у меня вопросы к Ковену.
– Кстати, одевайтесь, вас там ждут, – я надула губы на пренебрежительный тон, но выяснять отношения не стала.
Герцог поразительно легко относился к собственной наготе. Я пыталась настроиться на Темных, Ковен, проблемы ведьм, но видела только его фарфоровую кожу в бледном сиянии колдовских символов. И чем сильнее уговаривала себя отвернуться, тем бесстыднее разглядывала совершенное тело. Воду сам нашел или магией воспользовался. Щелкнул пальцами и чист. Ухожен, красив, умопомрачителен. Нет, нельзя о нем думать. Нормальные ведьмы не теряют голову от обаяния демонов. Точно. Сдам его Аморет, и пусть разбираются с символами, колдунами и смертью Изабэль хоть до посинения.
– Есть и вторая новость, – голос демона зазвучал с волнующей хрипотцой, будто житель Ада прочитал мои мысли.
Проклятье, как я могла забыть! Он же это умеет! Удушье накатило, щеки вспыхнули, а герцог протянул руку ладонью вверх и шагнул ближе.
– Ваш порез еще не зажил? Позвольте.
Нет, прикасаться я к себе не разрешу! Мне прошлого раза хватило, когда договор заставил заключить.
– Зажил, – громче, чем нужно выпалила я и спрятала перебинтованную руку за спину, – Я все-таки целительница, если вы не забыли.
– Врете, – лукаво улыбнулся Данталион. – От вас пахнет кровью. И демоном. Не мной, кем-то другим. Протяните руку и не заставляйте меня сочинять еще один приказ. Это утомляет.
Голый герцог в промерзшем сарае чувствовал себя так вальяжно, что я позавидовала. Стояла перед ним, закутанная в тряпки, и зубами стучала то от холода, то от страха. Гад демонический, что ему от меня нужно?
– Так не сочиняйте, раз утомляет, – раздражилась я. – Вы специально заключили договор, чтобы лапать приличную девушку в любое время суток? Я вам не служанка и не шлюха портовая. Держите руки при себе, если хотите, чтобы мы и дальше сотрудничали. Я не продавала душу и на мое тело вы тем более прав не имеете. Вы слышите меня, Данталион?
Последняя фраза прозвучала особенно жалко и беспомощно, потому, что демон молча шел ко мне через весь сарай и остановился, когда я спиной налетела на стену. От герцога пахло мокрой землей, а в глазах плясали изумрудные искры. Плевал он на дистанцию и руки при себе держать не собирался. Пальцами холоднее льда сжал мои запястья. Еще полшага и обнимет. Я не выдержу. Ничего сделать не смогу. Слишком хорошо помню его хватку и лезвие на моей ладони.
Голос пропал. Я хотела крикнуть, но только хрипло закашлялась, а потом наваждение исчезло. Просто наглый демон, не желающий понимать слово «нет».
– Я вам метлу об хребет сломаю, если тронете, – пригрозила ему и дернулась изо всех сил. – Беречь ваше здоровье я не клялась.
– Напрасно, – демон только усмехнулся, но отпускать не стал. – Потому что придется. Сейчас объясню, не дрожите.
Вывел мою раненую руку из-за спины, мастерски размотал повязку и дернул присохшую к порезу ткань.
– Ай!
– Тише. Это не больно. Разве что чуть-чуть.
Герцог поднес к губам мою ладонь с каплями крови и лизнул их. До того странное ощущение прокатилось по телу, что голова закружилась. Колдовал проклятый. В тумане мне чудилось звучание языка демонов, я качалась на волнах и не знала, где в сарае пол и потолок. В полусне явилась мертвая Изабэль и еще одна ведьма. Древняя, как Аморет, и такая же злая. Они смотрели виновато, но я не понимала почему.
– Снова… ритуал… на крови, – как пьяная пробормотала я.
– Простое любопытство, – ласково ответил герцог. – Ваша бабушка когда-то согрешила с демоном, и частица силы Ада проявилась не в её дочери, а во внучке. Мы похожи, мадемуазель Дюбуа, гораздо сильнее, чем вам кажется. Забудьте дар целителя, у вас иная стезя. Способность управлять силой Ада, видеть подселенцев, наводить порчу, насылать безумие и делать все то, за что вас обязательно выгонят из Ковена, если узнают.
Можно подумать я мечтала о чем-то другом. Я сейчас про Ковен, а не про силу Ада. Мне все время угрожают, что выгонят и никто не спросил, а нужен ли он мне вообще? Селесту ведьмы ненавидели. Может быть, потому что чувствовали печать греха, доставшуюся от бабушки. Но ведь это врожденное, как раньше не заметили? Аморет впервые пришла в дом Дюбуа после смерти Изабэль? Запах демона от её дочери больше никто не чувствовал? Ерунда какая-то. Не сходилось предположение с фактами.
– Герцог, вам не кажется, что объятия голого мужчины – не лучшая декорация для подобных новостей? – прошипела я, снова пытаясь выдернуть руку. – Вы клевещите на порядочных белых ведьм, коими несомненно являются женщины трех поколений рода Дюбуа. И почему я должна вам верить? Вы что-то там распробовали у меня в крови, сделали выводы и ждете, что я из белой ведьмы превращусь в черную?
– Не жду, – внезапно оборвал демон и продолжил жестким тоном. – Я не хочу оставлять за спиной ту, что из-за чужой ненависти будет готова проткнуть меня кинжалом. Ведьмы семнадцать весен внушали вам, что Ад – абсолютное зло, а сами устраивали оргии с высшими демонами и в итоге подружились с Темными. Вы ввязались в опасную игру, так будьте в ней фигурой, а не пешкой. Я предлагаю больше, чем договор на крови. Сила Ада в вас ярче белом магии. И только я могу научить, как ею пользоваться.
– А взамен? – выкрикнула я. – У всего есть цена, не так ли? Назовите вашу.
– Ваши глаза и уши, – спокойно ответил демон. – Вместе со способностью чувствовать подселенцев. Когда нас захотят убить, вы предупредите об опасности. Я не всесилен. Тем более здесь. Моей смерти хотят все, кого вы знаете и те, кого никогда не встретите. И поскольку вы все время будете рядом, не стоит наивно верить, что вас пощадят.
– Я была наивной, когда доверилась вам. Договор ради перехода, поцелуй ради перехода. Теперь вы пугаете смертью. Убить хотят вас, герцог. Не меня. Чтобы выжить, достаточно держаться как можно дальше. Чем я и хочу заняться. Одевайтесь или проваливайте из сарая голым. Я избавлюсь от договора. Сама. Или подключу весь Ковен! Отпустите немедленно!
Демон так неожиданно разжал пальцы, что я едва удержалась на ногах. Выдохнула зло ему в лицо и отвернулась. На мгновение показалось, что он улыбнулся, но не все ли равно? Рабовладельцем себя возомнил, приказами бросался. Пусть убирается обратно в Ад! Скорей бы его убили. Договор, договор. К черту договор! Любой ритуал обратим. Нет такой ловушки, из которой нельзя выбраться.
Я выскочила из сарая и хлопнула дверью. Захочет на Совет Ковена – выйдет. А нет, так пусть живет здесь и символы Темных читает.
Глава 8. Совет Ковена
Строптивость юной ведьмы звучала вызовом и щекотала нервы. Данталион по аромату жасмина понимал, что интересен ей, как мужчина, но дальше взглядов дело не шло. Уперлась девчонка, нравственность ставила выше желания утолить голод плоти. Не потому ли шарахалась от него, как от пламени? Не глупая ведь, должна понимать, что если родную мать убили, то и с ней могут разобраться. Изабэль явно влезла, куда не просили, и беспечно притащила проблемы в собственный дом. Одна вязь Темных в сарае чего стоила, но Селеста даже бровью не повела. Новых запахов рядом с ней в тот момент не появилось. Действительно осталась равнодушной. Надолго ли?
Герцога злил отказ. Придушить ведьму хотелось, как злил. Уговоры, угрозы и доводы разума не помогли. Может, и правда стоило оставить ведьму в покое, но где он еще найдет такую помощницу? Чудо, что её не убили, как других детей демонов. Или мать семнадцать весен её прятала, или Ковен был в курсе происхождения Селесты, но закрывал на него глаза. Первое, конечно, вероятнее второго. Терпимостью ведьмы никогда не отличались.
– Аморет все также живет в библиотеке? – светским тоном поинтересовался герцог Ада у сидящей рядом с ним в повозке ведьмы.
Простой вопрос, но Селеста вдруг занервничала до устойчивого аромата сандала. Владела собой плохо. Ей бы выпрямить спину и безразлично хмыкнуть, но ведьма втянула голову в плечи, будто боялась удара. Откуда такая острая реакция? У неё конфликт с Аморет?
– Не знаю. Я давно не была у Верховной в гостях.
Забраться в её мысли не получалось. Герцог лишился такой способности после перехода. Несколько раз присматривался то к Дюбуа, то к её слугам – пусто. Жаль, он рассчитывал на чтение помыслов. Без них разбираться в заговоре придется гораздо дольше. Хорошо хоть различать эмоции по запахам не разучился. Даже если их умело прятали, тонкий аромат истинных чувств всегда присутствовал. Кучер, например, неровно дышал к служанке, но отклика от неё не получал. И оба совершенно ничего не чувствовали к странному господину, появившемуся из сарая в центре поля. Уже неплохо. Значит, ведьмы не болтали лишнего и держали прибытие демона в тайне.
– Приехали, – прошептала Дюбуа, качнувшись от резкой остановки повозки.
Герцог вышел вслед за ней к ступеням городской ратуши и усмехнулся. Все-таки библиотека. Аморет любила свой дом, и сейчас Данталион словно путешествовал по волнам её памяти. Строгие линии камня, неровная кладка, уродливые рожи горгулий, выщербленные перила и латунный молоток на двери. Демон знал даже его стук, возвещающий о прибытии гостей. Скучно было на советах Междумирья. Изучал Брамен по мыслям ведьм.
Селеста потерялась, стоило переступить порог ратуши. Слуги остались за спиной, и герцогу пришлось мягко подталкивать её в нужную сторону. В комнаты Аморет вели узкие переходы, едва освещенные лампадами. В самом сердце городской власти пряталась Верховная ведьма. Куда смотрела Инквизиция? Воистину иногда самые удивительные находки лежали буквально под носом.
Комната для Совета Ковена не впечатлила. Чуть беднее, чем могла позволить себе жена одного из городских управителей, и куда церемоннее, чем требовала ситуация. Несколько дней готовились? Полотна по стенам можно было не развешивать и половину свечей задуть. Дышать нечем. Селеста снова потерялась, и Данталиону пришлось первым выходить на центр зала.
Двенадцать ведьм сидели вокруг каменного стола и разглядывали высшего демона в обличии обыкновенного мужчины. Презрение и ненависть, густо замешенные на любопытстве, герцог ощущал кожей и без способностей. Каждая готова была разорвать его на куски или хотя бы поставить на колени. Но сил не хватило бы даже у Аморет. Оттого ненависть кипела особенно бурно. Превосходный напиток. То, что нужно после тяжелого перехода.
– Мессир Данталион, – сдержанно поприветствовала его Верховная.
Герцог ждал приглашения сесть, но ведьмы демонстративно убрали все свободные стулья. Мелко.
– Аморет, рад встрече. Знаю, что не взаимно, но такова воля Владыки. Вы хотели показать мне город? Скрасить вынужденное пребывание компанией первых красавиц Брамена?
На грубую лесть половина ведьм поморщились, но нашлись те, кто принял комплимент на свой счет. Данталион наполнил легкие воздухом и поймал ноту жасмина с правого конца стола. Одетая монашкой ведьма игриво сверкнула глазами.
– Нет, – отрезала Аморет. – Разговор пойдет о другом. Селеста, выйди!
Стебелек дернулась к двери, но демон послал ей в спину очередной приказ.
– Мадемуазель Дюбуа, останьтесь.
Мгновения протеста хватило, чтобы на шее ободом вспыхнула удавка, но именно её белая ведьма и не хотела показывать, поэтому, скрипнув зубами, встала у стены.
– Селеста! – с нажимом повторила Верховная. – Ты не принадлежишь к старшим, тебе запрещено здесь находится. Выйди, я приказываю тебе.
Герцог забавлялся. Стебелек вытянула спину и сжала кулаки. Демон слышал, как его шепотом проклинает та, что толком ругаться не умеет. Смерти ему желала, позорными недугами грозила. Наивное дитя. Если Данталион решил, что она будет принадлежать ему, как служанка или рабыня, значит, так и будет. И власти Аморет не хватит, чтобы ему помешать.
– Сожалею, Верховная, но сегодня придется сделать исключение, – твердо ответила юная ведьма. – Я причастна к событиям на Совете Междумирья, поэтому мессир настаивает, чтобы я осталась.
– Герцог только гость здесь, – зашипела Аморет. – И будет подчиняться правилам.
– Увы, но снова нет, – усмехнулся демон. Указывать главе Ковена на её место оказалось неожиданно приятно. – За пределами Ада я по-прежнему подчиняюсь только Владыке и на ваши правила мне плевать. Юная Дюбуа не только останется на совете, но и впредь будет сопровождать меня везде, где пожелаю.
На Данталиона волной обрушилось возмущение. Остро запахло полынью, и шорохом мелких камней зазвучал ропот ведьм. Наглец. Что он себе позволял?
Стебелек бледнела и кусала губы. Извините, мадемуазель, нужно было принять предложение в сарае, чтобы не пришлось сейчас объявлять ваш статус на весь Ковен.
– Селеста Дюбуа – свободная белая ведьма. По какому праву… – повысила голос Аморет, но демон не дал ей договорить. Оттянул край рукава и показал шрам на запястье.
– Мы связаны договором на крови. И если вы не желаете смерти наследнице древнего рода, то признаете мое единоличное право распоряжаться ею.
«Это подло, герцог», – сказала Селеста, но тонкий голос утонул в возмущенном клекоте двенадцати озлобленных женщин.
Данталион купался во всеобщей панике и негодовании. От удовольствия хотелось расправить крылья, но пришлось ограничиться расправленными плечами. Аморет осела в высоком стуле. Буря обходила её, как вода камень, но именно в ней боль чувствовалась острее всего. Проглядела. Не уберегла. А хотела ли? Рядом с герцогом Ада запах крови демона от Селесты не ощущался совсем. Теперь тайну её происхождения еще долго не разгадать, но Дюбуа не скажет за это спасибо. Ничего. Перетерпит и забудет. Жизнь состоит из потерь, Стебелек. Бессмысленно стараться их уменьшить, проще научиться принимать, как можно легче.
– Только ваша хитрость, мессир, и неопытность юной ведьмы позволила этому случиться, – выцедила, как яд, Аморет. Успела взять себя в руки и поспешила если не исправить, то хотя бы сгладить случившееся. – На какой срок заключен договор?
Удовольствие грозило перейти в возбуждение. Данталион прикрыл глаза и облизнулся, позволив едва живой от шока Селеста самой ответить на вопрос.
– Несколько недель? Месяцев? – пискнула она и потерялась за ароматом кунжута. У неуверенности чуть горьковатый привкус. – Откуда мне знать, на сколько дней заключается договор?
– Вы забыли об этом, когда произносили клятву, – так ласково, как умел, ответил герцог. – Поэтому договор будет связывать вас, пока кто-нибудь из нас двоих не умрет.
***
Ухмылку с лица демона хотелось содрать вместе с кожей. Чем громче возмущались ведьмы, тем сильнее он жмурился от удовольствия, как сытый кот. Нет, хорек. Хищник, забравшийся в курятник. Вот он лениво облизывается и решает, кого сожрать первой. Мною давно закусил и мысленно похрустел косточками. Чья теперь очередь? Аморет? Верховная была на себя не похожа. Сгорбилась и зачахла, будто из неё разом вытянули все силы. Белинда? Охотница восторженно ловила каждое слово демона и смотрела на него влюбленными глазами. Дура. У всех красавчиков души чернее ночи, а перед ней стоял настоящий герцог Ада. Злобный, коварный и совершенно невыносимый.
Да, я сама виновата, что забыла про срок договора. Это даже не мелкий шрифт на последней странице с дополнительными условиями, а основа основ. Уперлась в причинение вреда, выкручивала формулировку и промахнулась мимо главного. Идиотка. Заполучи последствия. Расхлебывай, не подавись. Вместо формальности ради перехода домой получила пожизненный абсолютный плен. Пока смерть не разлучит нас. Моя, разумеется, демонический мерзавец живет вечно.
Ведьмы разбушевались не на шутку. Я сполна ощутила, что такое всеобщая ненависть. Удерживало на месте их только чудо, но двенадцать пар рук тянулись к моему горлу, чтобы задушить. Одна предложила немедленно отправить меня на костер, чтобы тень от позорного поступка не легла на Ковен. Спасибо. Век не забуду вашей доброты и участия, товарищи белые ведьмы.
– Тихо! – остановила разговоры Аморет и подняла взгляд на демона. – Мессир, насколько я знаю, смертное тело для вас – временное пристанище. Когда вы решите убраться восвояси для плоти это будет означать смерть. Верно?
Надежда затеплилась в груди теплым котенком и мурлыкала мне на ухо, что не все потеряно. Демон скривился и нехотя кивнул. Аллилуйя! Мамочки, какое облегчение! Дай я тебя поцелую, Аморет! Какая же ты умная! Черт, а ларчик просто открывался. Герцог не будет сидеть в нашем мире вечность, закончит дела, и Владыка потребует его назад. Тем более Данталиона кто-то хочет убить. Чиркнут по горлу мечом в грязной подворотне, и нет смертного тела. Демоническая сущность умчится в Ад, а удавка на моей шее исчезнет. Да! Да! Да! Есть справедливость в этом мире!
– Я ни в коем случае не желаю вам смерти, мессир, – тонко улыбнулась Аморет, – но хотелось бы знать, когда вы сочтете миссию в Брамене исполненной?
Разговор с моей персоны плавно перешел в деловое русло и ведьмы успокоились. Хоть и продолжали метать острые, как бритва, взгляды. Данталион тоже подобрался, хмуро сдвинул брови и ответил:
– Благодаря юной Дюбуа Темные получили дозволение совета отправлять в Брамен новых слуг…
– И мы успешно справлялись с ними сами, – перебила Аморет. – Самозванные пророки и целители ведут себя тихо, чего не скажешь об исчадиях Ада. Ваши слуги творят бесчинства, мессир, под заверения совета о дружбе и помощи. Вы очень нас обяжете, если уйдете обратно в Ад, прихватив с собой всех подселенцев.
Герцог сложил руки на груди и склонил голову на бок. Задумчивость изменила его, добавив мягкости в черты лица и успокоив фон вокруг. Я была готова поклясться, что Белинда таяла и умилялась. Поразительное влечение для белой ведьмы. Мотыльки летели в открытый огонь, тщательнее обдумав поступок. Что ж, готова уступить ей внимание герцога. Пусть забирает. Я уже не знаю, как от него избавиться. Чем сильнее пытаюсь отстраниться, тем крепче он к себе привязывает. Сдалась ему молоденькая Селеста, что он в ней нашел? Смазливое личико? Так Белинда посимпатичнее будет, если причесать, накрасить и переодеть из невзрачных тряпок в приличное платье. Способности? Не смешите меня, Данталион сам велел про них забыть. Судя по ровному рубцу на запястье, с заживлением ран герцог справлялся и без целительницы. В помощницу я не верила. А вот в подставную жертву для тех, кто за ним охотится – вполне. Но стоило вернуться мыслями к теме разговора на Совете Ковена. Тем более демон заговорил: