Взлет и трагедия «ЧМЗ» (краткая история приватизации)

В ноябре 1989 года, выступая на общезаводской профсоюзной конференции с большим докладом о работе предприятия в текущем году и шагах, предпринимаемых для перехода на аренду, И.Губайдуллин высказал не столько упрёк в отсутствии поддержки со стороны профсоюза, сколько подсказал, в каком направлении двигаться бы ему. Чтобы давление «снизу» на власть несло более ощутимые результаты. Со стороны И.Губайдуллина, убежденного коммуниста, привыкшего исполнять директивы ЦК КПСС и местных органов власти, даже сегодня это выступление в рамках профсоюзной конференции, в принципе, среднего для страны предприятия выглядит революционным. Приведу несколько выдержек из его выступления.

«…Несколько слов хотелось бы сказать о делах чисто профсоюзных, а именно – о защитной роли наших профсоюзов. К сожалению, защитная эта роль профсоюзами в широком смысле осуществляется весьма слабо. И. как правило, в узком диапазоне – при нарушении грубых закона администрацией по отношению к трудящимся. А если посмотреть более пристально, наши профсоюзы не защищают трудящихся от произвола, от несправедливых законов. Возьмем, к примеру, заработную плату. Трудящимся выплачивается чуть более половины того, что они зарабатывают. Остальная часть зарплаты возвращается в виде общественных благ, но, во-первых, непропорционально к заработку, и, во-вторых, несправедливо. Возьмем хотя бы ту часть, которая находится под непосредственным контролем профсоюза – отчисления на социальное страхование. Производятся они независимо от согласия или несогласия трудящегося, то есть, изымаются принудительно. А возвращаются далеко не каждому.

Взять хотя бы курортное лечение. Очень многие, особенно рабочие, за свою трудовую и вообще жизнь не бывают на курортах, а вычеты из их зарплаты идут. То же самое и со здравоохранением. В то же время люди усиленно, и подчеркну, по своей воле теряющие свое здоровье, пользуются бесплатными благами за их счёт.

Не выдерживает критики жилищное законодательство, где из-за громадного нагромождения исключений, наследственных, прописочных и других прав, практически не соблюдается основной принцип – общественные блага по труду, его количеству и качеству. Кроме того, и материальная сторона здесь совершенно несправедлива, поскольку государственное жилье в значительной степени содержится за счет средств соцкультбыта, например, по нашему заводу. Мы тратим средства коллектива на содержание жилья более чем 600 тысяч рублей. В создании этих средств участвуют все, а пользуются квартирами только те, кто их получил». Серьезный упрек высказал И.Губайдуллин в адрес областного комитета профсоюза в связи с его безынициативностью, приведя примеры несправедливого и неравного распределения «Уралчерметом» прибыли, когда низкорентабельным предприятиям, входящим в НПО, достается даже больше, чем тем, кто работает лучше. «Есть у уральских металлургов обида и на Центральный комитет профсоюза. Своими средствами, рабочей силой мы освободили площадку, для чего построили жилые дома, столовые, административные здания в городе Сочи. А начать строительство на ней можем, нет даже минимальной помощи со стороны ЦК и Минчермета. Наоборот, на уже готовое просматриваются варианты передачи площадки днепропетровским заводам (забота тов. Костюкова) или Липецку (забота тов. Колпакова). Сейчас в Верховном Совете заседают депутаты от ВЦСПС. Среди многих обсуждается вопрос о собственности. К сожалению, существенного влияния на человека эти законы не окажут…У людей не должно быть чувства безнадежности. Мы должны быть уверены, что наш труд обогащает нас, наше общество, стабилизирует экономику страны». Далее он призвал профсоюзных лидеров активнее подключаться к решению вопросов, связанных с переходом на аренду. Кстати, то, что было подготовлено и построено в Сочи, действительно потом куда-то «уплыло», наш завод об этом даже не известили.

«Путь к сердцу солдата лежит через его желудок», – говорил Наполеон. Думаю, не он один так говорил. Смысл поговорки понятен. Так было и с арендой. В 1991 году, уже будучи организацией арендаторов, завод приобрел по бартеру в Японии оборудование для мебельного производства в цехе товаров народного потребления, но и крупную партию бытовой техники: швейные машинки, телевизоры «Hitachi», видеомагнитофоны, музыкальные центры. Это стало невероятным событием, вызвавшим зависть во всём городе. Всем, конечно, не могло хватить. Поэтому распределяли по справедливости: один товар разыгрывался среди четырех работников завода. Чтобы уж без обид, повезет так повезет, а коли нет – может, перепадет что-то в другой раз. По швейным машинкам было сделано исключение: их разыгрывали только среди многодетных работников предприятия. Тысячи работников завода по доступной цене тогда смогли приобрести товары, о которых даже мечтать не могли. А уж про видеомагнитофоны и говорить нечего. Если они и могли быть тогда у кого-то из чусовлян, то исключительно у единиц. Тогда этот шаг люди восприняли как реальную пользу для себя от аренды. Уже 30 лет отделяют нас от этого события. Уверен, новым поколениям даже трудно понять то состояние советского человека, которому в результате розыгрыша достался качественный японский товар, купить который в открытой торговле он просто не мог. Как купить телефон, микроволновку, хорошую одежду и обувь, тысячи других товаров, которыми давно и свободно пользовался весь остальной мир кроме социалистического. Зато у нас, как утверждали обычно пропагандисты, была особая духовность. Наш народ легко с ней расстался в декабре 1991 года, даже не всплакнув, когда флаг СССР медленно спускался с флагштока на здании Верховного Совета страны.

Особенность того времени ещё и в том, что «верхи» понимали необходимость перемен. Иначе М.Горбачёв никогда бы на них не решился. На момент написания этой работы он жив, ему скоро исполнится 91 год. И он не раз говорил, что, если бы захотел всё оставить так, как есть, находился бы у руля партии и государства до сегодняшнего дня. Но коммунистическая модель управления государством и плановая экономика исчерпали свои возможности, зашли в тупик, и если не предпринимать никаких действий, повальный дефицит стал бы детонатором социального взрыва. Сейчас нет того дефицита, какой был в 80-х – начале 90-х годов, но в обществе назревает что-то, в плоскости неумеренного роста цен и тарифов. На самом «верху» понимали, но не знали что делать. Поэтому прислушивались к предложениям «снизу». И, что удивительно, нередко шли им навстречу.

Чусовской металлургический завод в лице И.Губайдуллина и Б.Гельфенбуйма просил то, что, на первый взгляд, корпоративная власть могла бы сделать и сама – разрешить коллективу взять предприятие целиком в аренду. Но выяснилось, что министерство чёрной металлургии, каким бы мощным в масштабах СССР оно ни было, в собственности не имело ни одного завода или комбината. Все они принадлежали государству, были государственной собственностью, которой распоряжались комитеты по управлению имуществом.

В то время указом Б.Ельцина должность заместителя директора по экономике и финансам по своей значимости и статусу была возведена на уровень первого заместителя, то есть, даже выше должности главного инженера, традиционного являвшегося вторым после директора на любом промышленном предприятии. Никто не понимал, как оформить выход из «Уралчермета» и одновременно с этим отдать завод в аренду. Руководство «Уралчермета» никогда добровольно не пошло бы на этот шаг, кто же будет рубить сук, на котором сидит. Никаких нормативных документов, позволявших трудовым предприятиям, брать в аренду целые заводы, в СССР не было. Если что-то и происходило, то исключительно в рамках «самодеятельности». Будучи профессиональным экономистом и финансистом, внимательно отслеживающим происходящие в стране процессы, Б.Гельфенбуйм решил действовать. Он поехал в Москву, побывал у заместителя министра финансов, в комитете по управлению имуществом, попал на прием к председателю Верховного Совета СССР Владимиру Шумейко. Тот подержал намерения завода. Был подан иск в Московский арбитражный суд о выходе из состава «Уралчермета», и суд этот иск удовлетворил. ЧМЗ приобрел самостоятельность. Чусовской металлургический завод не являлся предприятием союзного или оборонного значения, следовательно, все имущественные вопросы в дальнейшем надо было решать на месте – в области. А это – уже гораздо проще.

В любой заслуживающей внимания истории велико значение отдельной личности. Сам по себе пробивается только родник. Новые общественные отношения, как правило, формируют лидера, который концентрирует в себе запросы общества. Борис Гельфенбуйм был известен не только в пределах Чусовского района, но, будучи депутатом Пермского областного совета народных депутатов, и в масштабах области, в структурах его управления, входил в планово-бюджетную комиссию. К его предложениям как практика, непосредственно проводящего реформы у себя на предприятии, прислушивались все, включая коллег-депутатов профессоров Аркадия Климова, Евгения Сапиро, Людмилу Романову. Ему не составило труда найти общий язык с председателем областного комитета по управлению имуществом Горбуновым. Потом Борис Викторович рассказывал мне, как согласовывалось и принималось решение вначале о переходе на аренду, а потом выкупе и акционировании завода.

– Был указ Б.Ельцина, который рекомендовал изменения форм государственной собственности в частную. В виде разных вариантов. Один из вариантов предусматривал выход на чековый аукцион. Мне Горбунов говорит: «Если вы сами, Борис Викторович, не выберете, то мы вас заставим, и сделаем это уже по удобному нам варианту, через чеки, там группа товарищей будет иметь 25 процентов». Меня этот вариант не устраивал. Всё должно быть по справедливости. И тогда у нас появился вариант выкупа через создание акционерного общества. Арендаторами на тот момент мы уже являлись, но достаточного для выкупа завода прибавочного капитала за год аренды, конечно, создать не могли. Деньги нашлись неожиданно.

Однажды, просматривая бухгалтерский баланс, я увидел, что у завода есть валютный счет, а на нём – много долларов. Пригласил к себе начальника финансового отдела Валентину Григорьевну Копылову. Задал вопросы. Она говорит: «Да, Борис Викторович, у нас есть валютный счет, но мы не знаем как им пользоваться». Валентина Григорьевна финансист прекрасный, профессионал в своем деле, но представляете, какой был уровень высшего руководства, если директор и главный инженер не знают, как распоряжаться валютой и она лежит на счете мертвым грузом. Мы поехали в Москву, побывали у министра финансов РСФСР. Нам вернули все валютные средства, которые были накоплены за годы поставок продукции завода в страны Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ). А людям, чтобы не заморачиваться, мы сказали, что средства на выкуп завода были заработаны за короткий период аренды предприятия. На самом же деле коллектив выкупил его на валюту, которая скопилась на счету предприятия за многие предыдущие годы.

Я не могу пройти мимо фразы Бориса Викторовича, что все должно быть по справедливости. Потому что такой подход был характерен для него как в человеческих отношениях, так и в отношении предприятия к человеку, ибо эти отношения он формировал как руководитель и сознавал свою меру ответственности. Он никогда не перекладывал её на других. На заводе знали: если обратишься к Б.Гельфенбуйму, проблема будет решаться. И шли, как правило, к нему.

То, о чём сейчас хочу рассказать, не имеет прямого отношения к приватизации предприятия, но оно характеризует нравственный посыл человека, от которого многое тогда зависело – работать во благо людей, и действия его как профессионала там, где у других рутинное восприятие происходящего.

Старшее поколение помнит, как ежегодно в сентябре начиналась «уборочная страда». Сразу после первого сентября, в этот день родителям давали возможность собрать детей к школе и принять участие в торжественном начале нового учебного года, открывалась «битва» за урожай. Школьников направляли на ближайшие поля для сбора моркови, турнепса, свёклы, а рабочих, ИТР и деятелей культуры на поля подальше для уборки картофеля. К 9 утра представители всех цехов и управления завода собирались на площади, туда подъезжали автобусы, которые увозили их на поля колхозов «Новый путь» и «Большевик». Это чисто советская модель экономики, когда сеют колхозники, а убирают урожай горожане. Сами колхозники в этот момент могут отдыхать, пить водку, выполнять всякую другую работу, кроме той, на которой в данный момент заняты приезжие по заданию горкома партии и горисполкома.

Это был малоэффективный, но очень затратный труд. Приезжали на поля примерно к 10 утра. В 13 часов садились обедать тем, что каждый привёз с собой и положил на общую «скатерть». После обеда немного работали и к 15 часам на горизонте снова появлялись автобусы. В районе Калаповой горы в автобус заходили милиционеры и проверяли, нет ли «несунов» – хищения социалистической собственности в виде присвоения ведра или рюкзака картошки. И длилось это всё до тех пор, пока не убирался весь урожай с участка, определенного для того или иного коллектива. Скажем, небольшой газовый цех завода получал «в шефство» 14 га картофельных полей. Люди радовались, если стояла хорошая погода. Тогда можно было управиться с заданием быстрее. А если начинались дожди, то уборка превращалась в каторгу. Надо было ехать вне зависимости от того, какая на улице погода.

Результаты работы принимал лично первый секретарь горкома КПСС Вадим Александрович Фетисов. Если, поковырявшись в земле, он обнаруживал достаточно большое количество не собранного картофеля, нагоняй получай директор завода, от него, по нисходящей, начальник цеха, и уборка начиналась по новой. До тех пор, пока участок не будет принят. Поэтому многие цехи приобретали картофелекопалки на период уборки картофеля, косы и грабли на период заготовки сена. Их оснащенности завидовали те коллективы, которые не могли себе это позволить. Например, управление металлургического завода. А работало там примерно 360 человек.

Не берусь судить о масштабах Советского Союза, но в Пермской области Борис Викторович Гельфенбуйм оказался первым человеком, который на проблему уборки урожая, дармовой работы в пользу колхозников, взглянул с точки зрения экономиста. «Почему мы должны работать бесплатно?» задал он вопрос. И внёс предложение оплачивать труд работников завода при оказании «помощи» селу. На удивление, председатели колхозов не нашли аргументов, чтобы возразить. И пошли навстречу. Но при этом никто не знал как вести расчеты, как учитывать затраченный труд. Цифры взяли «с потолка», внесли их в двусторонние договора, по итогам кампании завод получил несколько десятков тысяч тех еще, крепких советских рублей. В какой-то момент растерялись обе стороны. Большого ущерба для себя колхозы не понесли, так как в то время у председателей были нелимитированные банковские чеки именно на заработную плату. В советское время зарплата выплачивалась без всякой задержки в строго оговоренные дни вне зависимости от результатов труда. А на заводе поначалу не знали, как их распределить. Ведь на уборке не учитывался вклад каждого. Реши направить те деньги в фонд социального развития. Так инициатива Б.В.Гельфенбуйма заставила всех научиться считать деньги, а в конечном счете привела к тому, что селяне при уборке урожая стали обходиться без «шефской» помощи.

Второй момент, который тоже характеризует его как человека справедливого, связан уже с другим временем и другими обстоятельствами. После ухода из металлургического завода Б.В.Гельфенбуйм некоторое время возглавлял Чусовской филиал «Пермкомбанка». Банки тогда росли как грибы, но так же, как грибы, порой и исчезали. После того, как в этом банке закрыло счета крупнейшее и богатейшее в Прикамье предприятие «Пермнефтеоргсинтез», дошла очередь и до самой кредитной организации. Современный россиянин знает, что банк может лопнуть и спасти он может только застрахованную сумму средств. А тогда и этого не было. Заслуга Б.Гельфенбуйма в том, что ни один чусовской вкладчик не потерял в этом банке ни рубля своих средств. Борис Викторович сделал всё, чтобы людям вернули их вклады.

Я привёл эти примеры для того, чтобы показать неслучайность дальнейших действий руководства завода по справедливому распределению акций среди работников предприятия и ветеранов труда. Время тогда было такое, что легко раскрывало внутреннюю суть человека. Особенно, если это был руководитель. А он не мог быть не коммунистом. Ему бы не доверили управление предприятием. То есть, тот «облик аморале», который пропаганда демонстрировала стране, если речь шла о коммунистах, должен был, по идее, раскрыться именно в период приватизации. Не хапнуть себе как можно больше, а распределить по-честному, с учетом вклада каждого, и сделать из страны с плановой экономикой страну с экономикой рыночной, где справедливость на первом месте. Они же 73 года управляли страной, они доминировали во всём, взращивали новую разновидность людей – советского человека. И именно этот период всему миру должен был продемонстрировать все преимущества коммунистической модели развития. Мол, смотрите, мы переходим в рынок, мы воспитали нового человека – homo sovetikus – наши директора-коммунисты сейчас всё сделают так, как говорили на партсобраниях, заботясь исключительно о благе людей.

Ну, вы же знаете, чем это кончилось. Ладно бы только ложью и цинизмом, к которым за 70 лет привыкло не одно поколение. А закончилось всё стремлением в первую очередь именно коммунистов-руководителей, и спевшегося с ними криминала, ещё не разбираясь в сути рыночной экономики, всё скорее прибрать к рукам. Чтобы не быть голословным, приведу примеры из жизни нашей территории.

Был у нас «Чусовской завод металлоизделий», который возглавлял Семён Ордовер. Где посулами, где угрозами увольнения при нарушении трудовой дисциплины работником – акционером предприятия, закрепил он его в личной собственности. А дальше пошло-поехало. Как обычно, как у большинства. Одним из первых в Чусовом приобрёл машину «Ниссан», расширил жилплощадь, объединив две квартиры в одну, стал ездить по заграницам и так далее. Широко стал жить. А предприятие стало хиреть. В конце концов, он продал его имущество в городскую собственность. Не стало в городе завода металлоизделий.

Или, к примеру, «Чусовской хлебокомбинат», где в период приватизации директором был Владимир Гашев. Точно по такой же методике заполучил он в свои руки крупный пакет акций предприятия. А было оно самым современным, вводилось в строй еще при советской власти, в эпоху гигантомании, когда даже в нашем городе строились предприятия, рассчитанные на обслуживание нескольких районов. В собственность-то он комбинат получил, а вот управлять им в рыночных условиях не смог. И нет сейчас в Чусовом этого хлебокомбината. Точно такой же оказалась судьба завода железобетонных конструкций № 5 (ЖБК-5), оказавшегося в руках Валерия Сидорчева. Он выжал из него всё, что мог, рабочим платил гроши, а то и вовсе ничего не платил. В результате, этого завода на территории Чусового тоже нет. Хорошим руководителем при плановой экономике и советской власти слыл у нас Виктор Соснин, директор Ляминского домостроительного комбината. Не надо иметь большого ума там, где за тебя распределением готовой продукции и выделением фондов занимается вышестоящая организация. Но в рынок В.Соснин не вписался. Он просто не знал, как работать в новых условиях. И комбинат почти полностью был варварски разграблен. Уцелел лишь один цех – ДВП-2, который от грабителей (рабочих своего же предприятия) день и ночь без оплаты добровольно охраняли его же работники.

Ничему не научила коммунистическая модель управления и хозяйствования. И человека, соответствующего принципам «Морального кодекса коммунизма», она тоже не вырастила. Недаром в советское время был популярен стишок: «Рабочий! На производстве ты хозяин, а не гость. Тащи каждый гвоздь!». И тащили. А когда появилась возможность приватизировать предприятия, к масштабному растаскиванию подключились, в первую очередь их руководители, которые, в свою очередь, конечно, были коммунистами. В этой среде лишь единицы не запятнали себя бесчестьем. На данный момент примером служения делу, людям, родному краю и Отечеству у нас остается директор сельскохозяйственного предприятия ООО «Ключи» Виталий Геннадьевич Бобриков. Десятилетиями неустанного труда доказавший, что можно сохранить честь, достоинство, профессионализм и уважение людей, пройдя такие испытания, при которых ещё на начальном этапе сломались многие бывшие «крепкие хозяйственники».

В 1992-м году именно по пути справедливости пошли И.Губайдуллин и Б.Гельфенбуйм. Потом их дороги разойдутся. И если 1992-й я считаю годом взлета ЧМЗ, то 1995-й, в котором И.Губайдуллин разошелся с моралью и нравственностью, стал годом трагедии завода, которая откликнется его работникам и жителям Чусового спустя 20 лет, в 2015 году. Но речь об этом еще впереди.

Итак, деньги на выкуп предприятия найдены, дальше, как говорится, дело техники. Если на этапе аренды было много «самодеятельности», то к 1992 году законодательная база уже существовала, что облегчало подготовку всех документов. Были подготовлены и опубликованы в «Чусовском металлурге» для широкого обсуждения Учредительный договор, Устав акционерного общества закрытого типа, Положение о ценных бумагах и структура управления. Всё это делалось на основании конференции организации арендаторов, состоявшейся 15 февраля 1992 года. На ней и было принято решение готовиться к акционированию, начав его с подписки учредителей.

1 июля 1992 года вышел указ президента Б.Ельцина № 721 «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий в акционерные общества», в соответствии с которым Пермский областной комитет по имуществу предложил откорректировать ранее изданные на заводе нормативные документы для преобразования организации арендаторов в акционерное общество открытого, а не закрытого типа. Уставный фонд на тот момент был зарегистрирован в сумме 260 млн. рублей, из которых 252 млн. рублей или 97 процентов – это вклад учредителей, а 8 млн. рублей направлялись на свободную подписку. На конференции учредителей акционерного общества, проходившей во Дворце культуры металлургов 7 августа, так же было принято решение зарезервировать 80 млн. рублей для создания инвестиционного фонда с целью ускорения решения экологических проблем, повышения эффективности производства, облегчения условий труда. Конференция с учетом замечаний утвердила нормативные документы и уставный капитал с распределением его как указано выше, назначила президентом – генеральным директором АО «ЧМЗ» И.Н.Губайдуллина. Поручила ему подготовить учредительный договор и подписать его в областном комитете по управлению имуществом. Предложила организационной комиссии совместно с советом ветеранов разработать и утвердить форму участия неработающих заводских ветеранов в акционерном обществе. Было поручено начальникам цехов и подразделений под личную ответственность закончить оформление подписных листов до 1 сентября 1992 года. С отказавшихся быть членом акционерного общества взять расписку.

Чусовской металлургический завод фактически становился народным предприятием. Это был единственный случай в Российской Федерации, когда акции предприятия были полностью, без участия государства, распределены между работниками завода, а привилегированные акции (от пяти до 10 штук) были распределены между ветеранами, находящимися на пенсии. Никто не был обделен или обойден. Принцип социальной справедливости соблюдался жёстко, количество акций работника зависело от уровня его доходов на этапе аренды предприятия.

У любого человека, занимающегося масштабными проектами, есть побудительные мотивы. Их великое множество, но определяющими, обычно, бывают один или два. Верю, что И.Губайдуллин искренне хотел блага работникам завода, сознавал, что только на пути самостоятельности можно добиться высокой эффективности производства и максимальной материальной отдачи для каждого. При этом так же был уверен, что только под его руководством это осуществимо. Дальнейшие события и его личные действия лишь подтвердили эти мотивы. Что позволяет вторую часть книги назвать мне трагичным для завода периодом.

Вторая яркая личность того времени Б. Гельфенбуйм. Очень давно, ещё будучи редактором «Чусовского рабочего», готовя для газеты одно из интервью с ним, даже не думая, что когда-нибудь напишу о том времени книгу, я задал Борису Викторовичу несколько вопросов, в числе которых были вопросы о побудительных мотивах, о том, какую роль в его жизни сыграл Чусовой и чем этот город для него является. Статью тогда я не успел напечатать, меня незаконно уволили с работы. Удивительно, но настало время и появилась возможность довести до Вас, уважаемый читатель, мнение самого реформатора, высказанное еще в начале нынешнего века:

«Я родился и вырос в очень суровом и необыкновенно красивом краю. С младенчества и до взрослой жизни среди замечательных людей разных национальностей. Как человек, руководитель всегда мечтал делать добро для людей, воспитавших меня . Так получилось, что во время изнасилования страны ,называвшегося Разгосударствле́нием собственности или Приватизацией ,я воспользовался своими знаниями, связями, служебным и общественным положением и ,убедив своих сослуживцев, провёл от начала и до конца выкуп у государства имущества металлургического завода с последующим его акционированием в собственность многотысячного коллектива.