Я жизнь за всё благодарю…

Жизнь придумана не нами

Сергей Дмитриев решил издать своё почти полное собрание стихотворений в семи томах. В наше время прохладного отношения читателей к поэзии это, конечно, шаг неожиданный и рискованный. Прочитали бы читатели хоть маленькую книжицу стихотворений в пятьдесят, а тут сотни и сотни, если не тысячи стихов…

Но я, давно зная Сергея Дмитриева, зная его разнообразное творчество и фантастическую работоспособность, могу понять его решение. Он из тех людей, которые не печалятся, что в мире столько уже книг написано, столько всего уже сказано, что и добавить нечего. Нет, он из тех, кто приходит в мир открывать его впервые, задавать впервые вечные вопросы и впервые находить на них ответы. Мир устал уже от слов, мыслей и образов, но Дмитриев об этом как будто бы не знает, он начинает с азбуки, для него мир свеж и прекрасен. А если и ужасен порой, то всё равно свеж в своей ужасности… И стоит понять, почему он именно такой, почему человек может быть и таким, и другим, и иным…

Первый том собрания стихотворений Сергея Дмитриева, к которому я пишу предисловие, как раз составляет духовно-философская лирика. Здесь как раз автор задаёт жизни и себе вечные вопросы и ищет на них ответы.

В своём простодушном и первозданном отношении к миру Дмитриев напоминает мне поэтов XVIII века Григория Сковороду, Тредиаковского и Сумарокова… Тогда ещё не устоялась русская поэтическая традиция, тогда ещё для русского поэта не столь важна была метрика – ямбы и хореи, – сколь важны были вопросы бытия человеческого. Отсюда косноязычность, сбой ритма и вообще полупрозаические речения. Вот вспомним Сковороду:

Или вот Тредиаковский:

Есть ещё одна важная, а может, главная черта этой первозданной поэзии нашей. Это простота. Простое, ясное отношение к миру и такое же простое выражение своих чувств и дум. Это огромное достоинство той поэзии. «Где просто, там ангелов до ста». И у Сергея Дмитриева это стремление к простоте очевидно. Одно его стихотворение так и называется «Простота»:

Когда-то великий Монтень писал: «Говорите сразу о главном». Так вот, сильно не растекаясь мыслию по древу, скажем о главном – о духовно-философском содержании книги, о главной позиции автора.

Почти двадцать лет назад я написал рецензию на книгу стихов Сергея Николаевича «Заветное» (2000). Пожалуй, здесь будет уместно привести оттуда такую цитату: «На книгу «Заветное» интересно посмотреть с точки зрения тематической: о чём пишет успешный предприниматель (а Дмитриев был тогда и остаётся сейчас одним из совладельцев и главным редактором известнейшего издательства «Вече». – Г.И.)? И здесь мы обнаружим интересную вещь: он пишет о тех вечных ценностях, которые не имеют никакого отношения к бизнесу, к успеху. Если говорить концептуально, то перед нами здоровый взгляд здорового человека на жизнь. Он утверждает мир своей семьи, мир своей Родины (Дмитриев по образованию и первоначальному опыту историк, да ещё родился и детство провёл в древнем Великом Новгороде), утверждает красоту видимого мира и тайну мира небесного». В этом же состоит суть и нынешнего тома стихотворений автора.

Сергей Дмитриев свой творческий путь складывает из нескольких дорог. Это и стихи, и исторические исследования (его известные книги о Грибоедове, Короленко и Афоне), и путешествия с фотокамерой по миру, в том числе по африканским местам Николая Гумилёва и по иранским – Александра Грибоедова… Это, конечно, и самое живое, вдумчивое отношение Дмитриева ко всем издаваемым в «Вече» книгам. Главное, что все его дороги устремлены к одному – к творческому воплощению своей неповторимой души, своей неповторимой судьбы. Он пишет: «Жить каждой минутой и каждым биеньем/ Пульса, созвучного небу, / Жить вздохом каждым и каждым мгновеньем, / Кем бы на свете ты не был…» Это в его книгах как зарок себе и всем своим современникам. Не унывать. Работать. Думать. Творить. Смириться только перед тем, что достойно смирения, – перед великими тайнами Творца этого мира.

Читая представляемый том, ты погружаешься в поэтические авторские интерпретации мудрости и Древнего Египта, и Древней Индии, и великих мыслителей Соломона, Конфуция, Пифагора, Сократа… И после всего этого великого и мудрого поэт всё равно задаётся вопросами:

В этом и есть самая глубокая тайна жизни: вроде бы все ответы были найдены ещё до нас, но в каждом новом человеке на земле вновь и вновь встают эти вопросы во всей своей первозданности, а поэт бьётся над ними и не только для того, чтобы просто ответить, но ответить поэтически и по-своему. Твардовский об этом как-то хорошо сказал:

Сергея Дмитриева я знаю довольно давно и всегда ощущал к нему дружеские чувства, испытывая близость к его творчеству. Это отразилось, в частности, в моем стихотворении, написанном в Коктебеле в 2009 году и посвященном 50‐летию Сергея. Приведу его здесь, чтобы было понятнее мое отношение к его жизненному опыту:

Стоит подчеркнуть, что это стихотворение я написал как бы в ответ на поэтическое послание, которое Сергей Дмитриев сделал мне чуть ранее, в 2008 году, отразив в нем свое отношение скорее даже не ко мне и к моим бежецким корням, а к той самой жизни, постижению которой он посвятил настоящий том своих стихотворений. Вот эти строки:

Сергей Дмитриев успешный человек и в жизни, и в творчестве. Но это не значит, что всё у него и во внутреннем мире гладко и безоблачно. Горечь, тревога и печаль нередко проступают в его стихотворных строках. Тема смерти – великая тема всех времён и народов – настигает автора в самых, казалось бы, неподходящих для этих мыслей местах, где-нибудь в швейцарских горах или в красивейших итальянских городках… Он даже одну из своих поэтических книг назвал «О жизни, смерти и любви» (2004).

Но и в философских стихах автора о смерти нет ни ужаса, ни слёз. Есть вечный вопрос, который преодолевается верой и любовью.

Удивительно и еще раз удивительно… Сколько же вопросов задаёт в своих стихах автор! Задаёт человек XXI века. Когда, казалось бы, не до этих самых вечных и тревожных вопросов. Все отмахнулись от них. Надо выживать. Мир катится в тартарары. Одни молятся, другие «берут от жизни всё». Потребительство победило всякую философию. Ан нет!

Сергей Дмитриев по этому поводу иронизирует:

Сергей Дмитриев много пишет о любви. В его семитомном собрании стихотворений даже есть целый том «Любовь земная и небесная». Но мы ведём речь в духовно-философском плане. Всё кончается не смертью, а любовью. Но это уже нездешняя любовь. И мы её скорее чувствуем в духовном опыте, чем знаем. Хотя и стремимся проникнуть, узнать, понять. Но в поэзии предчувствие порой важнее всего…

От автора

Быстро и стремительно летит неумолимое время. Вот минуло уже 20 лет после того, как в 1998 году я решил собрать воедино и опубликовать в сборнике «Письмена» свои юношеские стихотворения из старой тетради 1979—1981 годов, пролежавшие долго под спудом. А значит, прошло почти 40 лет, как я впервые попал в «плен капризной музы», когда я «и любил, и мечтал, и пел, и как будто дышал словами». «Поэзия – это состояние души», и мне посчастливилось, что в моей жизни было два периода такого длительного «состояния» – в студенческие годы и с 1998 года по нынешнее время.

Жизнь текла и текла вперед, а в моей стихотворной копилке постепенно собирались и собирались всё новые и новые поэтические отклики на это движение, мой «поэтический дневник» пополнялся очередными записями, которые, если собрать их за все 22 года стихотворчества, растянулись в длинное и пёстрое полотно. Все эти стихи несут на себе печать тревожных и насыщенных лет и десятилетий, пережитых и автором, и Россией на сломе эпох. И как знаменательно, по-моему, выразить «всё, что в сердце наболело», именно в минуты «роковые», которые ещё долго будут притягивать к себе внимание потомков.

Разнообразие и объем собранного стихотворного материала, только часть из которого была опубликована мной ранее в 10 изданных поэтических книгах: «Письмена» (1998), «Заветное» (2000), «Слёзы небес» (2002), «О жизни, смерти и любви» (2005), «Лирика любви» (2008), «По русским далям и просторам» (2006), «По свету с камерой и рифмой» (2009), «На Святом Афоне» (2013), «Персидские напевы» (2014), «Книга о внуках» (2016), потребовали подготовки и издания нового, почти полного собрания стихотворений, разделенного на семь примерно одинаковых по объему книг. Каждая из этих книг охватывает ту или иную тему, которую раскрывают названия следующих томов:

Я жизнь за всё благодарю…

Духовно-философская лирика

Молитвы русского поэта

Православная лирика

Любовь земная и небесная

Любовная и семейная лирика

Россия сердце тревожит…

Стихи о России и поэзии

Самые поэтические места России

По русским далям и просторам

География в стихах

Муза дальних странствий

Европы пёстрой притяженье…

Стихи русского путешественника

Конечно, мне совсем непросто было делить стихи по отдельным темам и разделам в силу пестроты и разнообразия их содержания. Приходилось часто «своевольничать», выбирая тот или иной вариант расстановки стихотворений, а иногда, в особо важных случаях, даже идти на размещение их небольшого количества дважды в разных томах.

о чём только не страдает поэтическая душа, когда ей не терпится высказать наболевшее! И болеет она о неожиданно многом: о Боге и мироздании, о вере и душе, о жизни и смерти, о времени и путях-дорогах, о вечности и бессмертии, о Родине и природе, о любви и счастье, о детях и внуках, о стихах и путешествиях… Обо всём этом и повествуют собранные в семитомник стихотворения, вобравшие в себя чувства и размышления, впечатления и надежды автора за значительный отрезок времени. Получившееся сродни поэтическому импрессионизму – нюансов и оттенков много, порой в один и тот же день рождается нечто противоположное, а суть всегда одна – только беспрестанным самовыражением можно постичь истинное в себе и в мире. Цель жизни – понять и испытать себя, а уже потом всё остальное. И что на свете, кроме поэзии, способно лучше и ярче раскрыть тайники собственной души?

Иногда думается: почему этих стихов рождалось и рождается столь много – не лучше ли было ограничиться десятком самых безупречных творений, а остальное «заглушить» в себе требовательно и властно? Но не получалось и не получается – многообразие жизни ведёт тебя за руку и диктует свои правила игры, да и можешь ли ты сам безошибочно оценить, что безупречно и ценно, а что нет. Автору с его творческой близорукостью сделать это подчас просто не по силам. Пусть то, что родилось, увидит свет, пусть длится до предела предписанный тебе жизненный путь и пусть являются на этом пути новые стихи, как «звёзд огни на небосклоне».

Вновь вспоминаются слова собственного завета, выплеснувшегося однажды из глубин души:

Первая книга собрания стихотворений, которая представлена читателям, вобрала в себя именно духовно-философские поиски и открытия автора на поэтическом поприще. И, конечно, тематика этих поисков была и не могла не быть очень пёстрой и широкой, ведь человеческая жизнь – самое богатое нюансами и деталями явление на свете.

Мне в силу разнообразия поэтического материала очень непросто было даже назвать эту книгу. Прежде чем остановиться на названии «Я жизнь за всё благодарю…», мной рассматривались, к примеру, такие названия, взятые из конкретных стихотворений: «Моя душа меня переживёт…», «Жизнь – путешествие сквозь годы и тревоги», «Я жить и веровать спешу…», «Я жить хочу, чтоб верить и любить…», «Цель жизни быть всегда в пути…», «Жизни сладостное вино…», «Жажда жизни», «Дар жизни», «Улыбка призрачного счастья», «Счастья трепетная нить», «Руно счастья» и т.д.

таков оказался главный мотив книги, представляемой вниманию читателей. Собранные в ней стихотворения – своеобразные вехи пережитого, вот почему ко всем из них приводятся точные даты, как засечки на древе бытия: всё, что было прожито и обдумано, запечатлелось в виде стихотворной летописи ушедшего времени. И насколько показательной получилась перекличка этих дат, разделенных почти целым сорокалетием. Ко многим стихам указаны места их написания, если только они были написаны не в Москве. За прошедшие годы мне посчастливилось много и активно путешествовать, и чистые листы бумаги или записные книжки всегда были рядом, чтобы сохранить увиденное и прочувствованное.

Поэзия – это особый сгусток, можно даже сказать, аккумулятор душевной и умственной энергии, в которой строфы и стихи, как отдельные ячейки, составляют единое, неразрывное целое. И я уверен, что накопленная когда-то в поэтических словах и образах энергия, независимо от того, сколько она существует лет, незаметно, но действенно помогает человеку, а значит, и его близким всю жизнь и даже, пожалуй, после этой жизни.

Поэтическое поле обречено на долгую жизнь, главное, чтобы о нём помнить и черпать из него неиссякающие заряды энергии. Я уже не говорю здесь о великих мастерах поэзии, чье слово несёт в себе не менее притягательную и вечную силу, чем полотна и музыкальные шедевры старых художников и композиторов… Публикация же и вынесение на общий суд того, что суждено было сотворить тому или иному человеку, независимо от уровня его мастерства, – это, по-моему, просто-напросто дань уважения по отношению к разнообразным, порой причудливым взлетам и падениям человеческого опыта, которые могут быть небезынтересны другим людям.

Хочу выразить свою признательность моим родным, вдохновлявшим меня долго и терпеливо на стихотворные поиски и познание жизни. Эти поиски подарили мне много духовных открытий и понимание сути бытия:

Путь – это и есть жизнь. И я рад, что мне выпадали и выпадают в жизни все новые увлекательные пути-дороги, на которых к тому же рождались и продолжают рождаться стихи. Подражая Пушкину, я тоже мог бы сказать:

Пролог

Мудрость великих