Крахмалистые корнеплоды и клубневые культуры.
Животные, роющиеся в земле в поисках корнеплодов и клубней, анатомически приспособлены к этой задаче: у них вытянутые морды, чего не скажешь о людях. Без подручных инструментов человек будет никудышным землероем. Да у нас и нет мотивации копать землю, потому что под ней нет еды, ублажающей наш вкус в сыром виде, и лишь с немногими корнеплодами наша пищеварительная система вообще способна справиться. Некоторые из них – выделим турнепс, брюкву, сладкий картофель, ямс, свёклу, морковь, пастернак и козлобородник – пригодны в пищу в сыром виде, хотя на самом деле в наши дни практически никто не ест их в таком виде.
Люди в большинстве своём терпеть не могут грязь, брезгливы и не желают есть то, что покрыто землёй или хотя бы слегка испачкано. Свиньи и другие «копатели» без проблем пропускают уйму грязи через своё тело.
В дикой природе, имея только инструменты ручного изготовления, без оборудования для. термической обработки, нам пришлось бы есть корнеплоды сырыми или не есть вовсе. Мы можем быть уверены, что даже те из них, с которыми человек может справиться, без инструментов, привлекли бы очень мало внимания в естественной среде обитания, изобилующей нашими любимыми продуктами. В свете этих доводов можно вычеркнуть людей из списка природных копателей корнеплодов.
Бобовые культуры. За исключением птиц и свиней, очень немногие животные охотно едят бобовые культуры, поскольку в зрелом виде они неусвояемы и/или ядовиты для. большинства млекопитающих. Для, человека зрелые сырые бобовые не просто невкусны, но и довольно токсичны. У нас попросту нет способностей к потреблению их в естественном виде. Многие животные довольно жадно поедают молодые ростки бобовых. Голуби и другие птицы съедают растение практически целиком задолго до начала цветения. Итак, хотя их ростки съедобны и нетоксичны, питательная ценность самих бобовых находится под большим вопросом.
Бобовые культуры превозносят как превосходный источник белков, и в целом содержание белка в них действительно довольно значительное. Его высокий уровень, однако, не всегда полезен, особенно для человека, чей оптимальный рацион, похоже, должен включать не более 10 % калоража из белков. Белок бобовых, как и белок мяса, молока и яиц, богат аминокислотой метионином, содержащим много серы – кислотного элемента.
Углеводов в бобовых тоже достаточно, чтобы создать трудности для пищеварения, с учётом высокого содержания белка. Питаясь бобовыми, человек неизменно страдает вздутием живота и метеоризмом – признаком нарушенного пищеварительного процесса. Дефицит витамина C, незаменимого для людей нутриента, так же делает их очень плохим выбором.
С позиций вкуса, питательности, перевариваемости и токсичности бобовые культуры попросту не являются реалистичной пищевой опцией для человека.
Чтобы полностью переварить крахмалистые продукты – зерновые, корнеплоды и клубневые, а также бобовые культуры, – животное должно вырабатывать много ферментов, расщепляющих крахмал (амилаз). Все зерноядные, копатели корнеплодов и потребители бобовых вырабатывают достаточно амилазы[21 - Амилаза поджелудочной железы.], чтобы переварить большие дозы крахмала. Посмотрите на корову, жующую сено: у неё слюна капает на землю. В противоположность ей, человеческий организм производит слюнную амилазу (называемую также птиалином) крайне ограниченной силы действия и в относительно малых объёмах, достаточных лишь для того, чтобы расщепить небольшие количества крахмала, которые встречаются в недозрелых фруктах. Человеческий организм также вырабатывает немного панкреатической амилазы для частичного переваривания крахмала в кишечнике.
Съеденные в своём естественном виде, семена трав (зёрна) вызовут у нас не аппетит, а рвотный рефлекс.
Когда люди смогут свободно есть в сыром виде крахмалистые зёрна, корнеплоды, клубни и бобы, такие как пшеница, картофель и чечевица, и утверждать при этом, что испытывают гастрономическое наслаждение, тогда мы вынуждены будем согласиться, что пища человека – крахмал.
Ферментированная пища – наша еда?
Почти все американцы употребляют ферментированные или подвергнутые другим способам расщепления субстанции, которые они называют едой. Большинство из них выработаны из молока. Некоторые сделаны из зёрен (особенно алкогольные), фруктов (вина и некоторые уксусы), бобовых (особенно из соевых бобов и различных комбинаций продуктов их распада) и подвергнутого разложению мяса.
Углеводы ферментируются брожением, когда грибки и бактерии расщепляют их. При ферментации углеводы образуют спирт, уксусную кислоту (уксус) и молочную кислоту, а также метан и углекислый газ.
Белки при декомпозиции разлагаются (гниют). Расщепляемые преимущественно анаэробными бактериями – но также грибками (дрожжами) и аэробными бактериями, – в качестве конечного продукта белки образуют птомаины (кадаверин, мускарин, нейрин, птоматропин, путресцин и др.)[22 - Трупные яды.] индолы, лейкомаины, скатолы, меркаптаны, аммиак, метан, сероводород и много других токсичных соединений.
Жиры при окислении и декомпозиции становятся прогорклыми и неприятными на запах и вкус.
Странно: мы выбрасываем забродившие ягоды, но пьём конечный продукт брожения (вино). Ещё более странно то, как большинство американцев безмерно поедают нечто, невозможное в природе, – патогенный продукт разложения, называемый сыром. Мы делаем его, разлагая казеиновую фракцию молока определёнными бактериями, выделяющими продукты жизнедеятельности, которые многим стали нравиться. Сыр включает почти полный набор продуктов разложения в одной упаковке: разложившиеся белки, сброженные углеводы, прогорклые жиры.
Сыр содержит практически весь набор продуктов разложения в одной упаковке.
Стоит заглянуть в приличный справочник, и вы узнаете, насколько эти вещества ядовиты. И всё равно американцы ежегодно съедают миллиарды килограммов сыра. Утверждать, что все эти яды не создают никаких недомоганий, болезней и немощей в организме, будет очевидным искажением истины. Частый результат этого – опухоли и рак.
Установив, что без специальных инструментов и посуды люди не смогли бы есть данные продукты разложения в природе, мы спокойно можем отнести их к неестественным и уж точно не причислять к продуктам, которые следует сделать основой своей диеты.
Тогда, быть может, мы «млекососущие»?
Я сомневаюсь, что люди когда-либо напрямую сосали молоко коров, коз, лошадей, верблюдов, овец и других животных. И, конечно, сама эта идея абсурдна и оскорбительна для любого мыслящего человека.
Практика употребления молока животных как постоянная часть взрослой диеты существует всего несколько столетий. До появления двигателя внутреннего сгорания большинство семей не могли вспахать, засеять и собрать больше зерна, чем хватит для содержания одной или двух коров. Давать детям коровье молоко вместо материнского – тоже относительно новая практика, возникшая примерно двести лет назад.
Некоторые арабские и африканские народы использовали молоко животных тысячелетиями, но в крайне малом количестве. Это правда, что определённые племена – например, масаи – живут главным образом на молоке и крови крупного рогатого скота, но это ни в коем случае не наша природная пища. В основном они просто вынуждены это делать из-за отсутствия других легкодоступных продуктов.
Ни одно другое животное в природе не пьёт молоко других видов; они инстинктивно понимают, что молоко их матери – идеальная пища, поддерживающая быстрый рост и обеспечивающая их совершенным питательным составом, который нужен развивающемуся телу. Мы не более приспособлены к коровьему молоку, чем к свиному, крысиному, жирафьему… как, впрочем, и наоборот.
Употребление молока патогенно. Если бы молоко и молочные продукты чудесным образом исчезли с лица Земли, за короткий период миллионы людей перестали бы страдать от болезней и патологий
. По сути дела, если прекратить хотя бы эту единственную пищевую практику, больницы буквально опустели бы и исчезли очереди к терапевтам.
Совершенно определённо, что люди созданы природой как «млекососущие» – но только в первые несколько лет жизни, и только применительно к молоку своей матери. Мы оказали бы себе поистине неоценимую услугу, проявив благоразумие и прекратив потреблять молоко после отъёма от груди, как делают это все остальные млекопитающие на планете Земля.
Может, наша пища – орехи, семена и другие масличные культуры?
Несомненно, наши давние предки в природе иногда ели некоторые орехи и семена. Однако следует отметить, что растения создают их для воспроизведения, а не для потребления. Разные виды семян, в первую очередь зёрна, травы, семена фруктов, а также орехи (все орехи являются семенами) имеют защитную внешнюю оболочку, которая по текстуре варьируется от волокнистой до твёрдой и древесной. У нас нет острых как бритва беличьих зубов и мощных челюстей, при помощи которых белки извлекают орехи из скорлупы.
Семена и орехи содержат нутриенты, достаточные для того, чтобы инициировать и поддержать минимальный рост нового растения. Как и в случае с любой другой пищей, мы извлекаем из орехов и семян наибольшую пользу, если едим их в сыром виде. Термически обработанные жиры и белки весьма патогенны – даже канцерогенны. Нам следует есть орехи сырыми или не есть вовсе.
Орехи в природе, свежие и сырые в прямом смысле слова, сильно отличаются от «сырых» орехов, которые мы покупаем в магазинах.
В современном обществе, однако, большинство людей никогда не пробовали по-настоящему сырые орехи и семена. Они наполнены влагой, а фактурой более похожи на яблоки (в случае миндаля) или на ореховую пасту (в случае макадамии). Буквально все доступные в продаже орехи и семена проходят дегидратацию при «низких» температурах (около 70 °C), иногда продолжающуюся несколько дней, чтобы предотвратить плесневение и увеличить срок их хранения.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
