– Почему?
– На это у меня есть личные причины – уклончиво ответил он, не желая продолжать эту тему – А что касается вас, у вас сеть спутник вашей жизни?
– Если вы о паре, то нет. Я считаю, что это лишнее.
– И откуда у молодой и привлекательной девушки такие выводы?
– Как вы сказали, у меня на это личные причины.
– А вы умеете находить правильные и сильные аргументы в свой адрес – с усмешкой произнёс мистер Вайт.
– Не всегда у меня это получается, но я стараюсь как можно чаще так поступать.
– И правильно делаете. В современном мире нужно уметь постоять за себя не только физически, но и морально.
– Вот здесь как никогда с вами соглашусь. Мир сейчас очень жестокий.
– Как историк могу вас заверить, он всегда был, есть и будет жестоким.
– Довольно противоречивое мнение. Лично мне казалось, что раньше люди были внимательнее друг к другу и имели хоть какие-то ценности в жизни.
– По-вашему, люди были внимательнее друг к другу, когда убивали ради веры в несуществующий разум? Или когда необоснованно подозревали друг друга в колдовстве и незаслуженно сжигали заживо?
– Судя по вашим аргументам, мир был тогда более жесток, чем сейчас.
– На самом деле мир не становится более или менее жестоким. Он одинаково жесток, но в каждое время эта жестокость проявляется по-разному.
– Приму к сведению.
Подобного рода разговоры навеяли на меня тоску и грусть. Вновь появилось это чувство безысходности и невозможности что-либо поменять в жизни. «Снова эти доказательства того, что день сурка неизбежен. Только в рассуждениях мистера Вайта это касается всего мира и всего человечества в целом». Заметив мой грустный взгляд, который теперь был безжизненным и поникшим, мистер Вайт изменился в лице и более бодрым тоном произнёс:
– Мисс Пайнс, у вас есть заветная мечта?
– Что? – резкая смена темы ввела меня в ступор, и дезориентировала меня.
– О чем вы мечтаете больше всего в жизни? На счёт квартиры и сестры я уже понял. Но я хочу узнать, чего вы хотите добиться для себя.
– Даже не знаю – растеряно произнесла я, застигнутая врасплох подобного рода вопросом.
– Разве вы никогда об этом не думали?
– Нет – из меня ненароком вышел вздох отчаянья – Сколько себя помню, я всегда думала о сестре, отце, и как устроить достойную жизнь для Кейт. Единственный раз, когда я подумала о себе, это когда я объявила о своём намерении переехать в Нью-Йорк и поступить там в университет.
– Как я понимаю, вам по итогу удалось это сделать.
– Да – впервые за весь вечер на моем лице появилась широкая улыбка – И даже с частичным стипендиальным обеспечением.
– Неплохо – произнёс мистер Вайт – А почему вы перестали строить планы на жизнь дальше?
– Потому что я поняла, что о чем бы я ни мечтала, это всегда останется всего лишь фантазией, не имеющий ничего общего с жизнью. Нужно быть реалистом, а не слепцом, верящим во всякую ерунду.
– Например? – вновь мистер Вайт смотрел на меня внимательным взглядом, с интересом ожидая мой ответ
– Например, почти все мои друзья всегда фанатели от сериалов вроде «Сверхъестественное» и «Дневники вампира». В моем детстве все только и говорили, что о «Сумерках» и вечно спорили, кто лучше вампиры или оборотни.
– А какого мнения придерживались вы? – мистер Вайт придвинулся ближе ко мне и посмотрел мне прямиком в глаза, но при этом мягко улыбаясь.
– Никакого. Я всегда считала и до сих пор считаю, что все это ерунда и глупые россказни, которые только затмевают здравый разум глупыми фантазиями. Зачем верить во всякие небылицы, когда надо думать о реальных вещах и решать реальные проблемы?
– Возможно, люди, таким образом, уходят от реальности, которая их не устраивает. Они ищут чуда или чего-то необычного в жизни, хотя в душе понимают, что это всего лишь фантазия.
– Это очень глупо с их стороны. Как можно верить в людей, которые якобы становятся волками в полнолуние?! Что за бред вообще? А вечные подростки, которым больше сотни лет, и они бесконечно вынуждены ходить в школу. Что за абсурд? Мне всегда было интересно, кому пришли первому эти глупые фантазии в голову?
– По моим наблюдениям, эти россказни исходят ещё от древних народов, которые пытались таким образом объяснять непонятные им явления. А позже, такие писатели как Стокер немного окультурили эти легенды и превратили их в художественный образ, который со временем обрёл популярность.
– Вот вы первый, кто разделяет мое мнение. Так вы тоже считаете все это бредом?
– Я бы не назвал это бредом, а лишь глубокой фантазией, изложенной на страницах книг и журналов.
– Но тенденцию все это настолько сильно возводить в культ я считаю огромной глупостью и бедой современного общества. Нужно быть реалистами, чтоб видеть мир таким, какой он есть.
– А если кто-то не хочет его таким видеть?
– Тогда у него большие проблемы, и ему придётся довольно тяжко в жизни. Уход от реальности не значит решать проблемы в ней – холодно произнесла я.
– Вот здесь я с вами согласен. Уход от реальности не лучший способ решения проблем – мистер Вайт произнес это как-то отрешенно, устремив свой взгляд далеко за пределы реки.
– Вот именно. Сразу видно, что вы умный и образованный человек, профессор, в конце концов. Вы сразу поняли мою мысль и даже поддержали ее, что немного удивляет меня.
– На самом деле я сам всегда так считал и до сих пор считаю. На своих лекциях я всегда говорю студентам, что мифы и легенды люди придумывали либо для объяснения непонятных для них вещей, либо для запугивания. А так же это один из самых доступных способов ухода от реальности. Так что в своих рассуждениях вы попали в десятку.
– Рада это слышать – я вновь улыбнулась, довольная поддержкой моего собеседника.
– Так вы ответите на мой вопрос?
– На самом деле я не знаю, чего хочу или о чем мечтаю. Думаю, со временем ко мне придёт это понимание, но на данный момент я не имею нужного жизненного опыта, чтоб этого понять.
– Мисс Пайнс, вы меня все больше удивляете сегодня. Настолько глубокие мысли в таком юном возрасте.
– Я быстро повзрослела, и это сказалось на моей личности.
– Я заметил – как-то странно и тихо произнёс мистер Вайт – Вы не похожи на своих сверстниц.
– Каждый человек индивидуален в той или иной степени.
– Но большинство людей мыслят в основном ограничено и имеют шаблонное мышление – лицо мистера Вайта стало максимально походить на профессора, принимающего экзамен у студента.
– Вы во время своей преподавательской деятельности сделали подобные выводы?
