Железная роза. Книга 2
Розалин хмуро смотрела на акушерку.
– Не буду я этого делать! – заявила она.
– Неужто писать не умеешь? – съехидничала та.
– Что-то я ни разу не видела, чтобы кто-нибудь из медсестер этим занимался! – сказала Розалин. – Нечего лишнюю работу мне придумывать!
Мередит поджала губы.
– Во-первых, ты раньше и не дежурила! А во-вторых, я скажу мистеру Уилсону, что ты отлыниваешь! А тебе ещё два дня осталось!
Розалин поняла, что Мередит победила.
– Ладно, два дня ещё можешь позлорадствовать, – прошипела она, взяв ручку и обмакнув её в чернила.
– А потом ты сбежишь отсюда без оглядки? – усмехнулась медсестра. – Правда, что ты на спор согласилась здесь работать?
– Тебе домой не пора? – проигнорировала её вопрос Розалин.
– Смотри страницы чернилами не заляпай! – бросила Мередит на прощанье.
Розалин взяла листы со списком больных мистера Уилсона и принялась заносить данные в учетную книгу.
Она старалась писать аккуратно, но через полчаса накопленная за последние дни усталость навалилась на Розалин, буквы расплылись и, выронив ручку, она уснула.
– Помогите! – мужской голос прозвучал совсем рядом.
Забыв, где находится, Розалин вскочила со стула. Она задела чернильницу и на странице с именами пациентов расплылось огромное фиолетовое пятно. Розалин бессмысленно уставилась на него, решая приснился ей зов или нет.
– Кто-нибудь! Сюда! – снова раздался крик.
Голос шел из-за закрытых дверей отделения. Розалин бросилась их открыть. Из сестринской вышла вторая заспанная медсестричка.
Распахнув двери, Розалин увидела троих мужчин, причем двое несли третьего на руках. На неё пахнуло крепким перегаром и табачным дымом. Но Розалин уже успела повидать и не такое.
– Наконец-то! – выругался один, высокий и с усами. – Джек ранен!
– Давайте сюда! – скомандовала Розалин, указывая на двери операционной. – Что произошло?
Она успела разглядеть на боку пострадавшего кровь.
– Подстрелила его, стерва! – заявил один из пришедших.
«Огнестрельное ранение» – пронеслось в голове у Розалин. Она крикнула второй медсестре.
– Где мистер Пайнс?
Мистер Пайнс был сегодня дежурным врачом. Этого маленького сухонького старичка с облаком совершенно белых волос вокруг головы и морщинистым лицом Розалин видела только мельком.
Медсестра вяло поплелась в поисках доктора. Розалин захотелось хорошенько её пнуть.
Мужики положили собрата на каталку. Розалин быстро освободила место ранения и стала осматривать, вполуха слушая их сбивчивые объяснения.
– Отдыхали мы, ну значит, развлекались.
– С девочками.
– Джек малость перебрал, да и всегда, ну значит, не церемонился…
– Пальнула в него, стерва! Он и пикнуть не успел.
То, что видела Розалин, подтверждало слова мужчин: выстрел сделан из почти игрушечной Леди Смит – револьвера двадцать второго калибра, который часто использовали женщины определенной профессии для самообороны. Пуля осталась в теле, и из раны сочилась кровь.
– Благодарю, джентльмены, – сказала Розалин. – А теперь вам придется выйти!
– Так доктор не пришел ещё, – возразил усатый.
Розалин закатила глаза от медлительности всех вокруг.
В операционную заглянула медсестра.
– А его нет, – сказала она.
– Что? – выпалила Розалин.
– Мистер Пайнс отлучился, – пожала та плечами.
Розалин ещё раз осмотрела рану и увиденное ей совсем не нравилось. Бежать разыскивать врача времени нет. Воспоминания о предыдущем опыте извлечения пуль скрутили желудок узлом.
– Иди сюда! Будешь помогать! – позвала она медсестру, а потом обратилась к мужчинам: – Джентльмены, покиньте операционную!
– А доктор?
– Я здесь доктор! – рявкнула она. – Идите вон!
Ворча и ругаясь, «джентльмены» направились к выходу. А Розалин растерянно взглянула на подошедшую медсестру.
– С ума что ли сошла? – спросила та. – Дай ему морфию и жди мистера Пайнса.
Но Розалин уже достала инструменты и специальную эфирную маску, которую использовали для наркоза.
– Помоги с маской, я не умею, – бросила она.
Девушка с минуту разглядывала напарницу, словно собираясь послать куда подальше, но потом неохотно взялась за дело.
***
Розалин проснулась от толчка в плечо.
– Линнет!
Подняв голову, она поняла, что снова уснула за столом.
После того, как провела Джеку операцию, Розалин переписывала заново залитую чернилами страницу в свете одинокой лампы, а мысли её витали далеко.
Она думала о том, что всё это несправедливо. У неё есть живая вода, она могла бы вылечить пациента за секунду. Вместо этого его ждет долгое выздоровление и множество дней в больнице.
Что, если воспользоваться своим козырем?
Но Розалин понимала, что делать этого нельзя. Стоит кому-то заподозрить, что она может исцелять, как она и весь Экскалибур окажутся под угрозой. Люди не умеют хранить секреты. Но как хочется хотя бы немного им помочь…
Единственное, что помогало ей преодолеть сомнения, были мысли о маме. Она погибла именно из-за того, что их секрет узнали. Вспоминая их первую и последнюю встречу, Розалин и заснула.
А теперь напротив её стола стояли мистер Уилсон, Мередит, мистер Пайнс и несколько врачей и медсестер, которых она ещё не запомнила по именам.
У неё засосало под ложечкой. Они собрались, чтобы выгнать её? За то, что она заснула? Или за самоуправство? А вдруг Джек, фамилию которого она не удосужилась узнать, умер?
Под пристальными взглядами медперсонала Розалин встала из-за стола.
– Как Джек? – первым делом спросила она.
– Удивительным образом жив, – заявил мистер Уилсон.
Розалин почувствовала, как кровь приливает к щекам.
– Почему же «удивительно»? Разве я сделала что-то не так? – холодно поинтересовалась она.
– Нет-нет, дорогая, удивительно, учитывая характер ранения! – вмешался в разговор мистер Пайнс. – Я его осмотрел. Шов не очень аккуратный, но вы прекрасно справились.
Розалин покосилась на мистера Уилсона.
– Линнет! – торжественно начал он. – Я думаю, ты рада будешь узнать, что выиграла пари. Я беру тебя в штат!
Она не поверила своим ушам.
– Вообще-то пари было о другом, мистер Уилсон! – возмутилась она. – Вы обещали учить меня хирургии!
– К сожалению, одно без другого невозможно! – поправив очки, ответил он. – Будешь ассистировать мне и работать медсестрой. Годится?
Она кивнула, не понимая, зачем он позвал стольких людей, чтобы это объявить, и почему все они на неё уставились.
– Я бы не хотела отвлекать вас от работы, господа! – сказала она.
Мистер Уилсон переглянулся с мистером Пайнсом.
– Мои коллеги просто хотели взглянуть на барышню, которая одна работала за троих всю неделю, – сказал он. – Другие медсестры отлично отдохнули! Ещё немного и пришлось бы привозить больных из Ноэля!
Розалин всё-таки покраснела.
– Не очень-то честно было заваливать меня работой, мистер Уилсон!
– Ты ещё можешь уйти! – небрежно бросил он.
– Не дождетесь!
Мистер Пайнс тихонько рассмеялся, а собрание стало расходиться.
Главный врач подошёл к Розалин и сказал:
– По поводу Джека я могу сказать только одно: очень смело и безответственно!
Он протянул ей руку.
– Но ты молодец! Поздравляю!
Розалин пожала её, и врач впервые улыбнулся ей.
– Иди домой, – сказал мистер Уилсон. – Жду тебя в понедельник!
Глава 3. Предложение
В субботу Лиз готовила праздничный ужин в честь успешного поступления Розалин на работу.
Виновница торжества взялась ей помогать. Планировался мясной пирог, но с тестом у неё отношения не сложились, поэтому от Лиз поступило новое задание: нарезать лук для начинки. Справившись с этим нелегким делом, Розалин некоторое время наблюдала, как подруга с энтузиазмом мнёт тесто.
– Лиз, а ты… Тебе не скучно здесь? – неожиданно для самой себя спросила она.
– Скучно? – удивилась Лиз. – Нет.
Она убрала с лица непослушную прядь.
– Да и некогда скучать. Вчера, например, Алекс показывал мне способы открывания замков без ключа.
– Алекс? – переспросила Розалин.
Её кольнуло странное чувство, похожее на зависть. Надо будет попросить, чтобы научил этому и её.
– Знаешь, ему нелегко скрываться, – продолжала та. – Но он не хочет подставить нас, поэтому старается. Вот только нахождение в четырех стенах плохо на него влияет. Я пыталась немного его отвлечь.
– Ясно, – пробормотала Розалин, не понимая, почему слова подруги её обеспокоили.
– А к чему эти вопросы? – поинтересовалась Лиз.
Розалин попыталась вспомнить, о чем изначально шел разговор.
– Просто мы собирались бороться с рабством, ввязываться в опасности, а в итоге… ты печешь пироги! – пояснила она.
Лиз взглянула на неё, не прерывая основного занятия.
– Мне нравится печь пироги, Линн. Я не так уж рвусь к опасностям. Главное – помогать людям.
– Сейчас мы никому не помогаем, – пожала плечами Розалин.
– Я сейчас помогаю вам, – не согласилась Лиз. – Иначе вы бы с голоду тут умерли. Когда я уеду, боюсь, вам придется снова нанять кухарку.
Пока девушки были на учебе, Джон и Алекс приглашали стряпать соседскую старушку, но Лиз, которой нравилось готовить, дала ей отпуск.
Розалин подумала, что плохо переживающему заточение Алексу стоило бы поучиться у Лиз. Она умеет брать то, что у неё есть прямо сейчас, делать всё, что может, и быть этим довольной. Редкий талант.
– Ты неподражаема, Лиз! – заявила она.
– Доставай мясорубку! – заявила та вместо ответа.
Закатав рукава, Розалин взялась за дело. Но краем глаза заметила, что у подруги смущенно покраснели уши.
Когда ужин был готов, члены Экскалибура собрались в столовой. Все поздравляли Розалин и уминали праздничное угощение. Александр принес из погреба бутылку вина.
Наполнив бокалы, он провозгласил:
– За успехи Розалин в медицине!
Розалин хотела возразить, ведь особых успехов у неё не было, её только приняли на работу, но Лиз и Джон уже выпили. А сделав глоток терпкого, ароматного вина, она решила, что это не так уж важно.
То ли под влиянием вина, то ли сказалось напряжение последней недели, но Розалин вдруг показалось важным совсем другое: как Джон зажмуривается от удовольствия, откусывая горячий пирог, как раскрасневшаяся Лиз смеется над шуткой Александра, как он отставляет бокал, улыбается и бросает на Розалин пристальный взгляд весело поблескивающих глаз.
Летняя, беззаботная атмосфера сопровождала застолье. Они болтали о пустяках, планировали поездку на пляж в следующие выходные и нахваливали кулинарный талант Лиз.
Когда вино было допито, а пироги съедены, Алекс отправился в подвал за новой бутылкой, а остальные переместились в гостиную.
– Может, разожжем камин? – предложила Лиз.
– В такую жару? – возразила Розалин и глянула на распахнутую настежь дверь на веранду, откуда в комнату проникал тёплый ночной воздух.
– Как хочешь, – пожала плечами Лиз, устраиваясь в кресле.
Розалин последовала её примеру и заняла второе кресло. Приближалась полночь, но расходиться никто не собирался.
Вернулся Алекс с бутылкой вина и гитарой. Пока Джон наполнял бокалы, он уселся на диван и, наигрывая какую-то песенку, мурлыкал себе под нос.
– Сыграй погромче, Алекс! – попросила Розалин, пригубив новую порцию вина.
Тот покачал головой.
– Я знаю только военные песни.
Но поразмыслив, добавил:
– И те, которые не стоит петь в присутствии леди.
Лиз хихикнула.
– Наплевать! – махнула рукой Розалин. – Спой!
Он задумчиво провел по струнам, и они отозвались легким шепотком.
– Ладно, будет про любовь! – произнес Алекс и запел:
В блистательном зале в одном из объезженных мной городов
Вы молча стояли, не слушая лживых и чопорных слов.
Ах, как вы держались, когда капитан вас на танец позвал!
Я в то же мгновенье увидел, что вы воплощенной мечты идеал…
Танцуйте, мадам! Для вас этот вальс пусть звучит без конца!
Танцуйте, мадам! Пусть летит кружевная вуаль.
Танцуйте, мадам, заставляйте стучать офицеров сердца!
И легкий ваш шаг пусть уносит любую печаль!
От вина было так тепло и уютно. Сидя в кресле, Розалин смотрела на Алекса. Движения его пальцев завораживали её. Несмотря на легкость и романтичность песни, внутри шевелилась какая-то странная грусть…
Тогда я не знал, что за чудо, и морок, и бред.
Я выпил вина в прославленье грядущих побед.
На танец я вас пригласил, утонув в синеве ваших глаз,
И мир, и война растворились в одном упоительном «здесь и сейчас»…
Глотнув из своего бокала, Лиз вскочила и принялась кружиться под музыку. Джон стоял в тени и притопывал ногой.
Танцуйте, мадам! Для вас этот вальс пусть звучит без конца!
Танцуйте, мадам! Пусть летит кружевная вуаль.
Танцуйте, мадам, заставляйте стучать офицеров сердца!
И легкий ваш шаг пусть уносит любую печаль!
Розалин не могла отвести от Алекса глаз. Наверное, он почувствовал это, и следующий куплет пел, глядя на неё.
Ах, как я хочу ваши пальцы, мадам, до утра целовать,
Но ваших волос я украдкой касаюсь едва.
Ах, как я хочу в этот вечер лишь с вами одной танцевать,
Но кружится, кружится, кружится в вальсе любовном моя голова…
Танцуйте, мадам! Для вас этот вальс пусть звучит без конца!
Танцуйте, мадам! Пусть летит кружевная вуаль.
Танцуйте, мадам, заставляйте стучать офицеров сердца!
И легкий ваш шаг пусть уносит любую печаль!
Тут Лиз со смехом схватила её за руку и потянула на середину комнаты. Подхваченная шумящим в голове вином, Розалин принялась вальсировать вместе с ней. При виде такого веселья, Алекс сыграл припев ещё несколько раз, пока Лиз картинно не повалилась на диван.
– Всё! Больше не могу! – со смехом простонала она.
Розалин отпила из своего бокала, обмахиваясь рукой.
– Жарко!
Чтобы хоть немного охладиться, она выскользнула в открытую дверь на веранду.
В лицо тут же пахнуло ароматом трав и ночной прохладой. Голова ещё немного кружилась, зато в теле была легкость. Ни с того ни с сего Розалин вспомнился Кайл…
Верно, тогда она тоже что-то пила.
– Как здесь хорошо! – заметил Александр, внезапно возникший рядом.
– Ты так бесшумно ходишь! – притворно схватилась за сердце Розалин. – Настоящий шпион!
Усмехнувшись, он достал сигарету и сунул в рот.
– Фу! Не порти аромат лета мерзким дымом, – тут же сморщилась она.
Алекс бросил на неё исподлобья быстрый взгляд и убрал сигарету обратно в карман.
– Только ради тебя, – произнес он.
Розалин показалось, что он издевается, слишком уж серьезным стало его лицо.
– Между прочим, курение вредно для здоровья! – заявила она. – Я в анатомическом театре видела легкие одного джентльмена…
– Ты серьезно, Розалин? – перебил Алекс, подняв бровь. – Хочешь трупы обсудить?
А он все смеется над ней!
– Дурак! – заявила Розалин, легонько толкнув его в грудь. – О тебе беспокоюсь!
Ей показалось, что он подошел ближе.
– Хотя, я поняла, в чем дело, – с таинственным видом прошептала она, подавшись вперед. – Ты думаешь, что тебя вылечит живая вода!
Она громко захохотала над своей шуткой.
– Да ты пьяна! – с улыбкой заметил Алекс.
– Ну и что? – веселилась Розалин.
Она отступила на пару шагов и, запрокинув голову, стала двигаться по кругу, повторяя недавние танцевальные па. Над ней сверкали звезды, а сама она была лёгкой как пушинка!
Но голова закружилась, и танец пришлось прекратить. Розалин ухватилась рукой за перила веранды, чтобы удержать равновесие.
– Мне понравилась песня, которую ты пел, – сказала она, повернувшись к Алексу.
Он больше не улыбался, а изучающе разглядывал её, будто в первый раз. Розалин даже вспомнилась их первая встреча, и по спине пробежал холодок.
– В чем дело? – поинтересовалась она.
– Я хотел тебе кое-что сказать, – проговорил Алекс.
Голос у него был будто охрипший, и она обеспокоилась ещё сильнее.
– Вот вы где! – заявил появившийся в дверях Джон. – Уже поздно, не пора ли расходиться?
Розалин с досадой взглянула на телохранителя.
– Мы разговариваем, Джон! – холодно произнесла она. – Оставь нас, пожалуйста.
Но Александр уже вновь непринужденно улыбался.
– Ничего, поговорим в другой раз, Линн. Когда ты будешь лучше держаться на ногах.
– Что? – воскликнула она. – Я отлично держусь на ногах!
Она возмущенно взмахнула руками и тут же покачнулась. Алекс подхватил её под локоть и, убедившись, что падать она не собирается, отпустил со словами:
– Доброй ночи, Линн!
– Доброй ночи, Алекс, – пробормотала она, а он уже протиснулся мимо Джона в дом.
Розалин испепеляла телохранителя взглядом.
– Ты так не вовремя!
– А мне кажется, именно вовремя! – не согласился он, взяв Розалин под руку и провожая в дом. – Тебя сэр Филипп не учил, что леди не следует оставаться с джентльменом наедине, особенно ночью?
Розалин фыркнула, но тут же ощутила тошноту. Все-таки вина было слишком много.
– Тебе следует быть осмотрительнее с Алексом, – говорил Джон, но она его уже не слушала: голова кружилась слишком сильно.
Наконец оказавшись в своей комнате, Розалин легла на кровать и почти мгновенно уснула. Но в затуманенном мозгу успела мелькнуть мысль: «Что хотел сказать мне Алекс?»
Но вскоре двенадцатичасовой рабочий день медсестры не оставил времени на размышления. Бесконечные перевязки, смешивание препаратов, уколы и дежурства… Кроме того, Розалин ассистировала мистеру Уилсону во время операций и изучала медицинскую литературу, которую он ей давал. На базу она возвращалась едва живой. Только по выходным ей удавалось выбраться с остальными на пляж или в парк. Вот только Алекс в этих вылазках не участвовал, чтобы не привлечь ненужного внимания. Поэтому ей больше нравилось проводить время на базе: слушать его игру на гитаре или болтать с Лиз.
Но с каждым днем Александр всё больше замыкался в себе. Он быстро раздражался, стал выпивать, редко появлялся в гостиной. Розалин и Лиз пытались дать ему почувствовать себя нужным: он учил их стрелять, водить автомобиль, показал пару необычных приемов боя. Но всё это он делал словно нехотя, просто чтобы занять время. Розалин видела, что ему этого недостаточно.
– Джон, ты думаешь, скоро Алекс сможет выходить в город? – спросила она как-то вечером у телохранителя.
– Когда научится не палить из пистолета направо и налево! – усмехнулся Джон.
– Это не смешно! Ты же видишь, что с ним творится! – Розалин была предельно серьезна.
– Не беспокойся о нем, он справится, – ответил тот. – Это передышка. Александр должен научиться использовать такое время с пользой. Мы не будем каждый день нападать. Прятаться тоже надо уметь. От этого зависит наше общее благополучие. А он видит только отсрочку своей мести. В нем слишком много эгоизма.
Ложась спать, Розалин долго думала о значении слова «эгоизм». Разве стремление Алекса покончить с рабством – это эгоизм? А её работа в больнице? Вполне возможно, ведь если копнуть глубже, они делают это в первую очередь ради себя, а вовсе не других людей. Это нужно им, по какой-то причине достижение именно этих целей делает их счастливыми.
Тогда может быть, эгоизм не так уж и плох?
Однажды в середине августа Розалин как обычно спустилась к завтраку. Лиз и Джон уже доедали овсянку.
Розалин принялась за еду, раздумывая о вчерашнем пациенте, которому мистер Уилсон делал операцию. Надо рассказать Алексу о своих успехах. Но за столом его не было.
– А где Алекс?
Он вполне мог пропустить прием пищи, но обычно это случалось вечером. Утром он всегда появлялся на завтраке, делая вид, что всё прекрасно. Причем, Розалин не сомневалась, что этот спектакль предназначался именно для неё.
– Он ушёл на задание, – преувеличенно небрежно ответил Джон, вытирая рот салфеткой.
– Какое задание? – поинтересовалась она.
– Собирает информацию, – буркнул он. – Скоро вернется.
– Ясно.
Быстро опустошив тарелку, Розалин помчалась на работу.
Однако Алекс не вернулся ни к вечеру, ни на следующий день.
– Где Алекс? – выпалила Розалин, увидев его пустой стул за завтраком.
Лиз и Джон подняли глаза от тарелок.
– Он ещё не вернулся, – отозвался Джон.
– Это я вижу! – Розалин выразительно посмотрела на него. – Но куда он пошёл? Вдруг с ним что-то случилось?
– Не о чем волноваться, Роззи, – поспешно уверил её Джон. – Он вернется, как только закончит.
– А если его поймали?
– Сомневаюсь, – покачал он головой, а затем медленно проговорил:
– Это было задание другого рода.
Розалин взглянула на Лиз, но та удивленно пожала плечами, очевидно, зная не больше неё.
Разрываясь между желанием добиться от Джона ответа и не опоздать на работу, Розалин ушла. Но слова телохранителя о задании «другого рода» засели в голове. Что это может означать?
Ещё сутки Джону удавалось отмахиваться от вопросов Розалин, утверждая, что задержка вполне нормальна. Но на третий день даже он стал проявлять беспокойство.
Тогда перед завтраком Розалин в буквальном смысле приперла Джона к стене и заявила:
– История повторяется, Джон! Ты что-то скрываешь от меня! Говори, куда и зачем пошёл Алекс!
– Не нужно, Роззи… Я сейчас поем и пойду его найду, – твердо сказал он.
– Я не шучу, Джон! Ты скажешь мне всё прямо сейчас! Между прочим, я – глава организации! – Розалин мешала ему пройти к столу.
– Роззи… Он не хотел бы, чтобы ты знала, – пытался отвертеться Джон.
– Говори! – не отступала она.
Лиз с интересом наблюдала за этой сценой, раскладывая яичницу по тарелкам.
Наконец, Джон сдался.
– Хорошо, я скажу, где он.
***
Кэб свернул с главной дороги и покатил по Путаной улице. За окном начался дождь, и Розалин пожалела, что не догадалась взять зонт. Перед поездкой она позвонила в больницу и сказала, что сегодня придет позже. Она надеялась, что возвращение Алекса не займет много времени.
Через несколько домов кэб наконец остановился у заведения мадам Люсинды – ничем не примечательного здания, такого же, как другие дома на этой улице, за исключением розовой вывески с настоящими электрическими лампочками.
В ранний час жители Путаной улицы спешили на работу, но все же здесь не было многолюдно.
– Ждите! – выходя под дождь, бросила шоферу Розалин.
Если он и удивился странному месту назначения, то вида не подал.
Поморщившись от мелких капель на лице, а заодно – от необходимости войти в сомнительное заведение, Розалин толкнула потертую дверь.
Внутри было гораздо гостеприимнее: в дальнем конце холла виднелась стойка как в гостинице, а остальное пространство было уставлено мягкими диванами и креслами.
– Чем могу вам помочь? – окинула её настороженным взглядом из-за стойки полная женщина в розовом парике а-ля Мария-Антуанетта.
Она была утянута в нежно-голубое платье с корсетом и пышной юбкой. Из-за слоя пудры на лице её возраст угадывался с трудом: может быть ей двадцать пять, а может, и сорок пять. Розалин бросилась в глаза безвкусная черная мушка над её верхней губой. Нелепое подражание семнадцатому веку!
Должно быть, это и есть мадам Люсинда.
– Я ищу Роберта Сэмптона, – сказала Розалин.
Имя подсказал ей Джон, Алекс предусмотрительно не афишировал настоящее имя.
– Неужели? – усмехнулась карикатурная Мария-Антуанетта, – Вы с ума сошли, мадам, если считаете, что я выдам кого-либо из своих клиентов.
Розалин положила локти на стойку. Кого она точно не боялась, так это дешевых шлюх.
– Предпочитаете, чтобы я пошла и проверила каждую комнату в этом вертепе? – вкрадчиво спросила она.
Мадам Люсинда оглядела молоденькую хрупкую девушку, прикидывая что-то про себя. Видимо, она сделала неверный вывод, потому что закричала:
– Билли!
Из-за неприметной шторки за её спиной вышел могучий мужчина. К счастью, на нём была более современная одежда. Розалин невольно представила на его голове напудренный парик и чуть не рассмеялась.
– Леди устраивает сцену, помоги ей найти выход, – сладким голосом промолвила Люсинда.
Розалин поняла, что разговоры их не проймут. Поэтому, когда Билли легонько взял её за локоть («Прошу вас, мадам»), она перешла к действиям.
В несколько простых движений она уложила Билли животом на пол, а затем уселась на него сверху и, сделав свой любимый захват, обернулась к хозяйке заведения.
– Говорите, где Роберт Сэмптон, или я сломаю ему руку.
Розалин почти слышала, как захлопнулась отвисшая челюсть мадам Люсинды.
– Третья комната, – указала она вверх.
Посетительница встала, поправила юбку и сползшую шляпку и проследовала к лестнице на второй этаж. Её провожали две пары полных изумления глаз.