Камбэк

Осенний вечер – Сон

Мальбэк и Сюзанна – Высота

Animal Джаz – Мистика

Lana Del Ray – Blue Jeans (Gesaffelstein Remix)

No Doubt – Don’t speak

Jony – Аллея

Jay Sean – Ride it

David Charvet – Leap of Faith

Enrique Iglesias – Escapar

Асия – По уши

Lullabies – Forever in my mind only you

Узнать больше интересных фактов про эту и другие книги, а также принять участие в различных конкурсах можно в одноимённой группе автора «ВКонтакте».

За предоставление снимка для обложки романа выражается благодарность талантливому фотографу Анне Масловой – maslova.ph

1

13 июля 2018 года

Июль в этом году выдался аномально жарким. Я ехала домой в автобусе, специально выбрав место у открытого окошка, чтобы ощущать лёгкий ветерок, однако это всё равно не помогало справиться с духотой. Лениво наблюдая за происходящим на улице, я отметила про себя, что прохожих практически нет. Даже в популярном «Макдоналдсе» не толпился народ – через панорамные окна было видно, что там занято всего лишь два столика.

«Наверняка все сейчас на пляже загорают, купаются, – с долей зависти подумала я, тяжело вздохнув. – Такое ощущение, будто Самара поменялась климатом с Африкой!»

«Проспект Карла Маркса!» – натужно прохрипел динамик название моей остановки. Выйдя на улицу, я полной грудью вдохнула воздух – пусть и горячий, влажный, но всё лучше, чем в душном автобусе. Я мысленно отругала себя, что не посмотрела заранее прогноз погоды и вместо летнего сарафанчика надела на работу джинсы. Они хоть и были по-модному «рваные», но никакого толку от этой «вентиляции» не оказалось. Обмахиваясь глянцевым журналом, словно веером, я прибавила шаг, торопясь скорее попасть в спасительную прохладу своего дома. Мои мечты сейчас были лишь о кружке воды и прохладном душе. Только и на эти нехитрые действия моё время ограничено: через полтора часа я уже должна быть в ресторане, где состоится празднование дня рождения Антона.

Антон – это мой парень. Точнее сказать, не парень, а мужчина – ему исполнилось тридцать три года. Я – на девять лет его младше. Друзья Антона и мои родители скептически относятся к нашим отношениям, предрекая скорое расставание из-за большой разницы в возрасте. Но в августе будет полгода, как мы вместе, и расходиться не планируем. За это время я с ним даже ни разу не поссорилась!

Хотя один камень преткновения всё же имеется. Как и большинство девушек, я мечтаю о белом платье, красивой свадьбе, детишках, а вот Антон… Мой возлюбленный уже был женат – с момента развода ещё и года не прошло – и даже имеет сына от этого брака, который, конечно, живёт с матерью. Антон не раз говорил о том, что в ближайшие несколько лет точно не готов снова строить семью. Однако я не теряю надежды. Думаю, что моя забота и любовь сыграют свою роль, и Тоша всё-таки сделает мне предложение – если не сердца, то хотя бы руки.

Размышляя об этом, я незаметно для себя оказалась возле родной пятиэтажки. Стоило мне зайти в подъезд, как в сумочке ожил мобильный. Достав телефон, а заодно и ключи от квартиры, я увидела, что на дисплее высветился номер Антона.

– Привет, милый, – нежно промурлыкала я в трубку.

– Привет. Ты уже освободилась с работы? Не забыла про ресторан?

– Как я могу о таком забыть? Только что зашла домой. Сейчас приведу себя в порядок и буду выезжать.

– Мне за тобой заехать? – предложил Антон.

– Нет-нет, доберусь сама.

Специально для дня рождения любимого, я купила нереально красивое платье бирюзового цвета и туфли в тон. Хотелось произвести впечатление на Антона – заодно и на всех его знакомых – своим сногсшибательным образом, поэтому вовсе не нужно, чтобы он увидел меня заранее. Эффект будет не тот!

– Как скажешь. Напоминаю, что начало в восемь.

– Окей, бегу собираться. Целую!

– До встречи.

– Целую!

– И я тебя, – произнёс Антон и отсоединился.

Я не удержалась от печального вздоха – он никогда не говорит мне «целую» на прощание первым. Может быть, я действительно зря стучусь в эту дверь?

Кстати, про дверь. Спохватившись, что уже поднялась на свой этаж, я открыла квартиру и шагнула в темноту коридора. Бросив ключи, телефон и журнал на полочку и, даже не снимая босоножки, прошла на кухню – жажда была невыносимой. Достав из холодильника негазированную минералку, я с жадностью стала пить воду. Господи, хорошо-то как!

Внезапно я ощутила, как у меня под ногами завибрировал пол.

– Соседи ремонт затеяли, что ли? – недоумённо пробормотала я. Словно в подтверждение, слух уловил странный нарастающий гул. Дальнейшее произошло в считанные секунды.

Стены задрожали, словно надвигаясь на меня, а с потолка мелкой пылью полетела штукатурка. Пол вибрировал уже так сильно, что я пошатнулась и не удержала бутылку – она выпала у меня из рук, разливаясь по паркету огромной лужей. Одновременно с этим, гул резко перерос в дикий шум, треск, свист.

«Надо бежать!» – пискнул мой инстинкт самосохранения, но не успела я сделать и шага к выходу, как вдруг резко наступила тишина, а в помещении стало стремительно темнеть. Парадоксальным образом страх улетучился, и почему-то безумно захотелось спать. Со вкусом зевнув, я опустилась прямо на пол и свернулась калачиком.

«Интересно, почему он сухой? Я ведь разлила воду», – мелькнула вялая мысль, прежде чем Морфей сомкнул меня в своих объятьях…

– Я тебя люблю, – прошептала я на ушко Антону, нежно вырисовывая кончиками пальцев узоры на его коже. Он поймал губами мой пальчик и стал шутливо его покусывать. Я негромко рассмеялась и забралась на мужчину сверху, прижав его руки к подушке.

– Почему ты ничего не говоришь мне в ответ? – нарочито сердитым тоном произнесла я, хотя на самом деле со страхом ожидала его реакцию.

Антон высвободил правую руку и осторожным движением убрал с моего лица непослушную прядку волос, словно ему было необходимо заглянуть мне в глаза. Я терпеливо ждала, когда он решится хоть что-нибудь сказать.

– Влада, надеюсь, что ты правильно меня поймёшь, – глубоко вздохнув, наконец-таки произнёс Антон. – Пока ещё я не могу сказать тебе слов любви. Ты же знаешь, я слишком серьёзно к этому отношусь.

– Значит, по твоему мнению, я отношусь несерьёзно?

– Я такого не говорил. Просто мне нужно дольше времени, чтобы определиться в своих чувствах. Ты мне нравишься, с тобой интересно и спокойно. Ты красивая, умненькая, хорошая девочка. Но я пока сыт своими прошлыми отношениями и не хочу снова ввязываться в семейный быт. Не готов.

– А захочешь когда-нибудь?

Антон стал задумчиво накручивать на палец прядь моих волос, глядя куда-то сквозь меня.

– Не знаю, – вздохнул он. – Не буду тебя обманывать или давать пустых обещаний. Может быть такое, что я вообще не захочу второй раз жениться. Зачем мне это? В ЗАГСе уже был, ребёнок есть…

– Деваха, которая поможет скоротать скучный вечерок – тоже есть, – с сарказмом добавила я и слезла с Антона, возвращаясь на свою половину кровати. Я уже пожалела о том, что завела этот разговор. Повернувшись к мужчине спиной, всем своим видом старалась показать, что не хочу больше говорить на данную тему. Но Антон решил иначе.

– Солнышко, ты прекрасная девушка! Любой парень будет счастлив видеть тебя рядом с собой, – сказал он, обнимая меня за талию. – Но я не хочу тебя в чем-то ограничивать и удерживать рядом силой. И вешать лапшу на твои прелестные ушки, говоря, что лет через пять мы обязательно поженимся – тоже не хочу. Поэтому, если ты познакомишься с мужчиной, который сможет дать тебе то будущее, которое хочешь – не отказывайся от него из-за меня.

Каждая новая фраза, произнесённая Антоном, больно ранила моё сердечко. Каково это – находиться рядом с любимым человеком и слышать от него, что у вас нет будущего и вообще «можешь идти к другому, держать не стану»? На глаза навернулись слёзы, но я изо всех сил постаралась их сдержать.

– Интересно, когда мне знакомиться с другим мужчиной, если всё свободное время провожу с тобой? – с усмешкой спросила я, но голос предательски дрожал.

– Не знаю, – растерялся Антон. Он явно не подумал об этом.

– Зато я знаю, что никогда у меня своей семьи не будет.

– Это почему?

– Гадалка так сказала.

Антон рассмеялся:

– Нашла кому верить! Хочешь, я сам тебе сейчас погадаю?

– Не хочу.

– Ты просто не знаешь, какой я классный хиромант!

– Хиромант или херомант? – хмыкнула я, но не сдержалась и шмыгнула носом. Мужчина развернул меня к себе.

– Плачешь, что ли?

– Нет.

– Ну я же вижу.

– А что тогда спрашиваешь?

Антон стал целовать моё лицо, снимая губами слезы, которые предательски скатывались вниз по щекам.

– Котёнок, не надо плакать! Я вовсе не хотел тебя обидеть, – шептал он, сжимая меня в объятьях. – Ты мне нравишься, мне с тобой хорошо и я, конечно же, не хочу отпускать тебя к другому. Но пойми: я уже по горло сыт бытовухой!

– Давай закроем эту тему? – прервала я его поток откровений. – Будем просто наслаждаться временем, проведённым вместе. Обещаю, что не стану изводить тебя вопросами по поводу совместного будущего. Если когда-то будешь готов к этому – скажешь сам.

– Хорошо. А если ты всё-таки решишь пойти с кем-нибудь на свидание, то … предупреди меня. Ладно? – в свою очередь попросил Антон.

– Зачем? Может быть, ещё и в выборе платья с тобой посоветоваться? – не удержалась я от усмешки.

– Мне будет не очень приятно, если однажды вдруг встречу тебя идущей за ручку с другим…

– Интересный ты, однако! И сам не «ам», и другим не дам!

– Да, глупо получается, – пробормотал Тоша. Я взяла его лицо в свои ладони, заглянула в серо-зелёные глаза и твёрдо произнесла:

– Мне не нужен никто другой. Я не собираюсь искать себе другого парня, лишь бы поскорее выскочить замуж. Это вообще неважно. Главное – быть с тем, к кому тянется душа. А у меня она тянется к тебе.

… и почему я вдруг вспомнила этот разговор почти двухмесячной давности?

2

Я открыла глаза и упёрлась взглядом в потолок – белый, местами облупленный, с кучей мелких трещин, паутиной расползающихся по углам. Странно, родители ведь совсем недавно делали ремонт на кухне, в том числе, и белили потолок…

Но стоило посмотреть по сторонам, стало ясно: я вообще нахожусь не дома. Резко сев, я обнаружила, что лежала на скрипучей койке поверх одеяла. Причем той самой одежде, в которой вернулась с работы домой: «рваные» джинсы, светлая блузка и босоножки. Даже клатч на тонком ремешке был перекинут через плечо.

Спустив ноги с кровати, я ещё раз удивлённо огляделась и по обстановке поняла, что нахожусь в больнице. Палата маленькая, но двухместная. Вторая койка была небрежно заправлена бело-жёлтым шерстяным покрывалом, подушка смята, а на тумбочке лежал роман Дарьи Донцовой с яркой закладкой – значит, в соседях у меня всё-таки кто-то есть. Слегка помявшись, я полюбопытствовала и заглянула в тумбочку, стоявшую возле моей кровати. Пусто и пыльно.

– Что за фигня? – раздражённо произнесла я вслух и открыла свой клатч, чтобы достать мобильник, но кроме паспорта, кошелька, пудреницы и прочей мелочевки там больше ничего не нашлось. Память услужливо подбросила картинку: захожу домой, небрежно бросаю телефон с ключами на полку, и, не разуваясь, бегу на кухню за водой.

От досады я стукнула кулаком по тумбочке. Всё понятно, в больницу меня привезли с тем, что было непосредственно при мне. Вот только зачем я здесь? У меня ведь ничего не болит!

Я поднялась с койки, осторожно пошевелила руками-ногами, убеждаясь, что они в порядке, и внимательно осмотрела себя на наличие каких-то повреждений, – ран или синяков – но ничего не обнаружила. В связи с этим всё происходящее выглядело до жути странным. Ну как я могла оказаться в больнице, если была дома? Кто меня сюда привёз? Почему я лежала на кровати не только одетой, но и обутой? И вообще, интересно узнать, сколько сейчас времени. Могли бы часы в палату повесить!

Внезапно с противным скрипом распахнулась дверь, и в палату вошла медсестра по виду всего на пару лет старше меня.

– Сидоркина, на процедуры! – зычно крикнула она явно заготовленную фразу, но заметила меня и осеклась.

– Девушка, вы кто? Где Сидоркина?

Я растерянно пожала плечами – без понятия, кто такая ваша Сидоркина и куда она пропала.

– Почему вы находитесь в палате без халата и бахил? Кто разрешил? – сурово произнесла медсестра, насупив брови. – Вы что, правил посещения не знаете? Ну-ка быстро на выход!

Общаться с этой недовольной девушкой, дабы узнать, почему меня сюда привезли, желания не возникло, поэтому я послушно прошмыгнула из палаты в коридор.

– Неужели бахилы было лень нацепить? Перед кем выпендриться решила каблуками? Перед подружкой своей, Сидоркиной? Только бациллы сюда таскают! – продолжала возмущаться за спиной медсестра.

– Извините, – буркнула я и поспешила к лестнице.

В этой больнице я уже бывала пару лет назад – навещала однокурсницу, умудрившуюся отравиться сосисками в студенческой столовой. Однако за это время вокруг ничего не поменялось. Всё те же пошарпанные стены с облупившейся зелёной краской, затёртый до черных полосок паркет, старенькие медицинские плакаты на стенах («Курение – враг здоровья», «ВИЧ не приговор», «Профилактика простудных заболеваний в зимний период»…) и буйно цветущая растительность в кадках и горшочках, расставленных по подоконниками и на полу.

Спустившись на первый этаж, я подошла к окошку регистратуры и, выдавив из себя улыбку, произнесла:

– Здрасте! Я пришла навестить подругу, но забыла спросить, в какой она палате лежит. Подскажете мне?

– Вообще-то время для посетителей на сегодня уже закончилось, – дружелюбно ответила мне милая женщина с усталым взглядом. – Говори, какая фамилия у подружки? Посмотрю номер палаты, и придёшь к ней завтра.

– Спасибо большое! Её зовут Миронова Влада.

Женщина пошуршала бумажками и через минуту удивлённо протянула:

– А у нас такой нет!

– Точно?

– Точно.

– Может быть, ещё не успели в списки внести? Если она сегодня сюда попала, – предположила я, всё больше теряясь в догадках.

– Сегодня у нас поступило три человека. И никакой Мироновой среди них нет.

– Видимо, я что-то напутала…

– Ничего страшного, бывает.

– А можно от вас позвонить? – спросила я, в надежде дозвониться на наш домашний телефон и попросить родителей меня забрать.

– Девушка, здесь же не переговорный пункт, – ответила женщина, бросив на меня подозрительный взгляд.

– Извините. И ещё раз спасибо.

Я отошла в сторону, уступая очередь следующему, и задумчиво уставилась на плакат с информацией о часах посещения.

Я огляделась по сторонам в поисках часов. Прямо над окошком регистратуры висели круглые часы со стрелками и показывали полседьмого вечера.

Куда-то резко пропал кислород – у меня закружилась голова, а перед глазами запрыгали цветные мушки. Случайно задев плечом невысокого мужчину, я бросилась к выходу из больницы, даже не извинившись – в эту минуту мне был жизненно необходим глоток свежего воздуха. Выбежав на улицу, я рухнула на ближайшую скамеечку и тяжело задышала, словно только что вернулась с пятикилометрового кросса.

«В смысле полседьмого?» – билась в голове истеричная мысль.

«Влада, ну-ка успокойся! – приказала я себе. – Надо попытаться понять, что произошло!»

Итак, разложим всё по полочкам. Примерно в это же время я вернулась с работы домой и допустим, что по какой-то причине мне стало плохо. Даже если представить, будто я сама, находясь в беспамятстве, вызвала «скорую помощь», то всё равно должно было пройти минимум полчаса! А думать на родителей вообще нет смысла – раньше восьми вечера они с работы не приезжают.

«Может сейчас новый день? – продолжала я свои размышления. – Но тогда непонятно, почему я сутки пролежала в палате одетой, обутой, да ещё и записи обо мне в регистратуре нет! Что за чертовщина?»

Я силилась вспомнить, что происходило после того, как зашла на кухню, но этот момент был словно стёрт из памяти. Вот я жадно пью минералку, а в следующем воспоминании уже упираюсь взглядом в потрескавшийся потолок больничной палаты.

«Ладно, смысл тут сидеть? Поеду обратно домой. Быть может мама с папой там, и что-нибудь прояснится», – решила я, поднимаясь со скамейки, но тут же плюхнулась обратно, озарённая внезапной мыслью. День рождения Антона! Оно уже прошло или я всё ещё успеваю в ресторан? Может спросить у кого-нибудь из прохожих, какое сегодня число?

«Ну уж нет! За сумасшедшую примут», – возразил внутренний голос.

Было ясно только одно: необходимо срочно ехать домой, так как я ничегошеньки не понимаю! Вот только ключей от квартиры у меня нет… Хотя, это не беда – если родители не дома, то подожду их возле подъезда.

Мне повезло, и нужный автобус приехал буквально через минуту, как я пришла на остановку. Протянув кондуктору пятидесятирублевую купюру, взяла у неё билетик вместе со сдачей и, не глядя, закинула всё в клатч. Благо хотя бы деньги у меня с собой есть! Идти пешком по солнцепёку, да ещё и в таком состоянии, было бы мучением.

Я устроилась на одиночном свободном сидении возле окна и, откинувшись на спинку, наблюдала за проносящимся мимо пейзажем. Почему-то казалось, что на улицах стало меньше рекламы, зато растительность была гуще и ярче. Внезапно взгляд зацепился за некую странность, которая заставила меня резко выпрямиться.

«Макдональдс» закрыли? – удивилась я, глядя на знакомый дом, но без известного бистро. – Странно… С чего вдруг? И баннеры с рекламой обновили. Когда только успели? Как много, оказывается, происходит вокруг, пока прохлаждаешься в больничке!»

Я прикрыла глаза, чувствуя стремительно наваливающуюся усталость. Ну, закрыли «Макдональдс», да и черт с ним! В своих бы проблемах разобраться…

Наконец-то кашляющий «Икарус» прибыл на мою остановку. До дома оставалось дойти метров триста. В очередной раз я удивилась, обнаружив на месте любимого мною магазина «Подружка» неизвестную парикмахерскую с избитым названием «Мария».

«И «Подружку» тоже закрыли? Да что здесь произошло вообще?» – недоумевала я, но постаралась отбросить лишние вопросы в сторону. Главное сейчас – узнать, что случилось со мной, а не с магазинами, и почему меня запихнули в больницу.

«А может быть, у меня крыша поехала? – мелькнула шальная мысль. – Нет-нет, тогда я бы очнулась в психушке, а оттуда так просто никого не отпустят!»

Тут мне показалось, что десятиэтажка, мимо которой я ходила изо дня в день, тоже стала какой-то иной. Более… новенькой, что ли? Остановившись, я внимательно посмотрела на неё, но так и не смогла понять, что изменилось.

«Ты точно находишься в Самаре на своей улице?» – съязвил внутренний голос. Но табличка на стене здания утверждала – я на проспекте Карла Маркса, там, где надо.

С чувством всё нарастающей тревоги, я дошла до своего дома. Домофон не работал, и мне беспрепятственно удалось попасть в подъезд. Однако возле двери родной квартиры я замерла, отчего-то не решаясь нажать на звонок.

«Ну же, чего ты боишься? Это твой дом. Твоя крепость».

Палец с силой надавил на кнопку, и я услышала, как за дверью разливается соловьиная трель. По-моему, у нас был другой звук звонка?.. Не успела я как следует порыться в своих воспоминаниях, чтобы подтвердить или развеять подозрение, как дверь распахнулась, и на пороге появилась моя любимая дорогая мамочка.

3

Пока меня не было, мама явно не теряла времени даром. Она успела перекрасить волосы в светло-каштановый цвет и сделать новую стрижку, отчего казалась моложе своих лет. И почему-то мама стояла на пороге, не торопясь впускать меня в квартиру. В её глазах застыл немой вопрос.

Я настолько была в шоке от непонимания происходящего, что замерла как истукан, не в силах произнести ни слова. Просто молча смотрела на свою мамочку, хотя хотелось во весь голос закричать «помоги мне!».

– Добрый вечер, – нарушила тишину мама, слегка улыбнувшись. – Ты к Владику, да? Сейчас я его позову.

И она прошла обратно вглубь квартиры.

– Владик! К тебе пришли!

Я всё так же стояла на лестничной площадке и смотрела на доступный взору кусочек своей прихожей, не узнавая её. Почему у нас шкаф другого цвета? Зачем перевесили зеркало? Отчего мама ведёт себя со мной так, словно я чужая? И за каким таким Владиком она пошла? Что, чёрт побери, творится в моём доме?!

Ответ на предпоследний вопрос появился перед моими глазами, меньше чем через минуту. Владик оказался высоким и достаточно симпатичным брюнетом, скорее всего мой ровесник. Он удивлённо взглянул на меня и спросил приятным, слегка хриплым голосом.

– Ты ко мне?

– Видимо к тебе, – задумчиво протянула я. – Можешь выйти?

– Без проблем, – пожал плечами явно заинтригованный парень и, обернувшись через плечо, крикнул: – Мам, я отойду ненадолго!

Мам???

Не дожидаясь ответа, Влад вышел в подъезд, прикрыв за собой дверь квартиры, и окинул меня вопросительным взглядом.

– Ты кто такой, а? Что ты здесь делаешь? – тихо прошипела я, сжимая кулаки. Конечно, лезть в драку не собираюсь, но эмоции во мне бурлили не по-детски! Негодование, недоумение, ощущение, что меня держат за дуру, и поднимающийся из глубины души страх – всё сплелось воедино и замерло, готовое в любой момент разорваться ядерной бомбой.

– Чего? Это я должен спросить, кто ты такая! – возмутился Владик. – Сама же пришла сюда!

– Потому что это мой дом! Я живу в нём с самого рождения!

– Да ну? Прикольно!

– И мама тоже моя! – топнула я ногой.

– Серьёзно? Значит, ты тоже живёшь здесь? И где ты пряталась все эти годы? В шкафу? История про барабашку – не выдумки? – не скрывая сарказма, усмехнулся парень, скрестив руки на руки.

– Откуда ты тут взялся и что сделал с моими родителями? – меня ещё больше разозлило, что этот пацан смеётся. Похоже, всё-таки придётся с ним драться!

– Ты больная какая-то! – покрутил пальцем у виска Владик. – Тебя кто подослал? Катька так решила отомстить за то, что я с ней расстался?

Неожиданно меня отпустило. Бомба эмоций не взорвалась, а словно перегорела, оставляя взамен себя только усталость и какую-то безнадёгу. Ничего не отвечая, я достала из сумочки паспорт и сунула его под нос Владу, раскрыв на странице со штампом регистрации. Тот моментально стал серьёзным, увидев строчки о том, что я действительно проживаю на проспекте Карла Маркса дом двенадцать, в квартире пятьдесят четыре.

– Если ты решила прокрутить аферу, то лучше уходи отсюда по-хорошему, – тихо, но сурово начал Влад, а его взгляд стал холодным и колючим. – Я не посмотрю, что ты девчонка и обращусь в соответствующие органы, да ещё и подзатыльник отвешу в подарок. Все уже знают о вас, лохотронщиках! Ходите по квартирам и лапшу на уши вешаете, на бабки развести пытаетесь. Не на того напала!

– Я не аферистка. Это настоящий паспорт, с настоящей регистрацией, – бесцветным голосом произнесла я. – И я на самом деле здесь живу. Точнее сказать, жила…

На меня накатила волна отчаяния. Что случилось? Почему мама меня не узнала? Откуда здесь появился этот парень? Куда мне идти? У кого просить помощи? Обратиться в полицию? Ага, так мне там и поверили! Точно в психушку отправят!

Мои нервы не выдержали: опустившись прямо на ступеньки, я закрыла лицо руками и расплакалась.

– Ты реально странная, – растерялся Влад от такой реакции и присел рядом на корточки рядом, тронув меня за плечо. – Не реви, слышишь?

– Как тут не реветь? – всхлипнула я. – Ты отнял мой дом, моих родителей…

– Да ничего я у тебя не отнимал! – возмутился парень.

– Маму зовут Лиля, а папу Рома. Правильно?

– Правильно.

Я отняла ладони от лица и взглянула брюнету в глаза.

– Мама родилась двенадцатого сентября, а папа – пятого января. Мама обожает запах лаванды и просто ненавидит мыть посуду. Папа фанатеет от Михаила Круга и при любом удобном моменте включает диск с его песнями. А ещё у вас есть кот Барсик, британец.

– Всё верно, кроме кота, – ошарашенно кивнул Владик. – У нас кошка живёт, сиамская. Симона зовут.

– Симона умерла три года назад, – возразила я.

– Ничего она не умерла – бегает, как конь по квартире. Хочешь, покажу её?