– О чем вы говорите? Я уже неделю вас не видела. Вы для меня не центр вселенной.
– Ух ты! Время вечно в изоляции.
– Вы хотите говорить в этот раз?
– Конечно! Скажите Ортеге, чтобы прежде, чем притащить меня сюда мне дали сходить в душ. Я хочу быть красивым для вашего следующего визита, без этой чёртовой бороды, которая меня душит. Крысы, которые живут со мной в камере, свисают с неё как шимпанзе.
Я замечаю отвращение на её лице, меня забавляет это выражение…
– Николай, я имею в виду вашу версию событий. Я это делаю, потому что версия событий основана только на показаниях жертвы, а не мучителя. Люди всегда становятся на сторону жертвы, но я думаю, что всё в жизни имеет две стороны. Вы меня понимаете?
– Люди! Знаете, что, Юдит? Меня не интересует, что там снаружи думают обо мне. Я уже хочу уйти.
– Я могу расследовать для вас. Всё, что попросите.
– Я кажусь вам привлекательным, Юдит?
– Что?
Вот так-то! Пусть Ортега выведет меня отсюда, я выхожу сюда только, чтобы подышать, увидеть свет, вдохнуть этот холодный воздух с запахом дезинфицирующего средства, и чтобы почувствовать, что мои мышцы двигаются. Это моя единственная цель.
– Не уводите его! Он это делает, чтобы избежать меня. Сеньор Вальверде, я не только журналистка. Перед вами также психолог по работе с социально неадаптированными людьми и нарушителями закона. Я знаю ваши трюки. Я буду приходить столько, сколько нужно, чтобы мы поговорили. У меня есть разрешение от тюрьмы, я могу продемонстрировать его.
Какая настырная женщина!
– Тогда приходите каждый день. Приносите шахматы или монополию. И после этого, может быть, я буду говорить или заставлю вас потерять ваше время как сейчас. По правде говоря, это риск, я не гарантирую вам, что вы сможете победить меня в этих играх. Вся моя жизнь здесь, без ожидания чего-то, без боязни что-то потерять. Напротив, для вас… дайте мне глубоко вдохнуть…да, жасмин Арден, прелестно. Ортега!
Спасибо, вот так, верните меня в бездну моего одиночества, в мой пузырь, крысы меня ждут. Я благодарен за это место, меня успокаивает, когда я вижу свет, я чувствую, что есть что-то, что хочет поймать меня и сделать рабом. Предпочитаю своё спокойствие. Пойду отдыхать.
Сейчас ночь или день? Слышна молния, ветер яростно захватывает моё тело, охлаждая его, я вижу огоньки, я преклоняюсь перед ними, я вижу свою кровь, которая смешивается на полу с водой, которая падает от сильного дождя. Нет! Это был кошмар. Это один из тех, которые как качественный фильм, я так говорю, потому что я проживаю это ещё раз как будто в высоком разрешении с оглушительным звуком. Прозвучит утопически упоминание о том, что я могу видеть смеющуюся тень, протягивающую свою тёмную руку в том самом кошмаре, но это так. Злые силы? Добрые силы? Никому неважно, во что я верю, даже этим существам, только если у них есть роль в физическом мире, хотя это интерпретация моего разума. Тик-так, тик-так, тик-так…время не останавливается, хотя я здесь, каждый раз, когда я вижу этот кошмар, я чувствую, что календарь переворачивается дальше. Не знаю, почему в эти мгновения я чувствую, что я хочу выйти из самого себя, спасибо жизни, воздуху, чему угодно, что это тянется только короткие промежутки времени. В эти минуты моя жизнь становится более сносной, ум опять всё размещает по местам, что очень правдоподобно.
– Ортега, сукин сын. Опять ты ведёшь меня на прогулку? Ха-ха-ха! Почему такая тишина? О, наконец-то я приму душ…
Худшее в этом душе то, что я окружён охранниками, которые смотрят на мои ягодицы. Вода в этом душе очень холодная.
– Это новая бритва, Ортегита?
– Я не буду весь день слушать твои глупости. Побрейся.
– Я не сделаю этого. Мне нравится моя борода викинга.
– Последний приказ. Побрейся…
– Да не буду я этого делать.
– Охрана!
И прибежала толпа педиков заставить меня побриться. Эти удары дубинок оставляют красные переливчатые следы, не то, чтобы они доставляли дикую боль, её доставляет невозможность применить силу руками тех, кто её использует. Ну ладно, я так легко им не дамся. Я напомню им, почему я в изоляции. Вот возьми, чёртов Ортега, этот удар локтем ты не предвидел, хорошо застать тебя удивлённым. Охранники бьют сильно, но я сильнее. Я не доставлю им удовольствия, я знаю, что сейчас они прибегут с электрошокером. Поэтому начинаю бриться. Но это не останавливает их от того, чтобы ударить меня им. В глазах у меня темнеет.
Какая боль во всём теле! Мне трудно открыть глаза, конечно, это лампа и этот холод в кабинете медсестры. Я очень ранен? Как хорошо…
– Я должна была побрить тебя и подрезать волосы как у Киану Ривза, когда он играл Нео в фильме Матрица, тебе очень идёт, я не думала, что ты симпатичный… ничего такого. Это вам говорит медсестра.
– Меня оставят здесь, медсестра? Почему я привязан к кровати?
– Похититель, ты временная бомба, здесь никто не довериться оставить тебя без привязи, чтобы не рисковать своей безопасностью. Но я тебя выпишу через минуту.
– Я думал, что это займёт больше времени.
– Ни в коем случае. Скоро будет тяжелораненый.
– Кто?
– Лагартиха.
– Что с ним сделали?
– Это меня меньше всего интересует… уже пришёл Ортега… охранник… он готов, чтобы вы его увели, только позвольте мне дать ему дозу восстанавливающего.
Лагартиха? Припоминаю прозвище этого ублюдка. Возможно, мой разум рисует его таким, какой он есть на самом деле физически. Мой гениальный орган порождающий интеллект, а также мои сопливые воспоминания. Сопровождаемый охранниками я понимаю, что в то время, пока я был у медсестры, мне стало легче отдыхать, и я могу расслабиться и таким образом избежать тех неприятных воспоминаний. О! Ты здесь, Юдит! Я считаю тебя приятной болью в яичках.
– Вы выглядите более достойно, сеньор Вальверде. Почему у вас отёкшее лицо?
– Это не важно.
– Важно… расскажите мне о своём подвиге. Расскажите, с кем вы поссорились. Расскажите, как показали свою силу.
– Нечего было показывать, сеньорита Крус. Речь идёт не о спорте, силе или уважении.
– Тогда о чём?
– Это не важно, как я сказал.
– Я настаиваю, это необходимо. Мне нужно знать страдаете ли вы самобичеванием.
– Ха-ха-ха! Я не бью сам себя. Это сделал мой неразлучный друг Ортега, он всегда со мной, как сейчас.
– Охранники никогда не нападают без провокаций или без ненадлежащего поведения. Я считаю, ты сам искал того, что у тебя на лице. Почему ты плохо к себе относишься? Что побуждает тебя к такому поведению?
– Я не знаю, о чём вы говорите.
– Твой приговор вместе с твоей изоляцией уже достаточное наказание. Я не думаю, что это будет слишком попросить тебя избегать драк с охранниками.
– Вы никто, чтобы командовать, что мне делать и тем более говорить, что я должен или не должен делать.
– Я хочу больше узнать о вас, Николай.
– Я всего лишь вызов для вас. Потому что я не совсем обычный заключённый. Потому что я особо опасен. Это ваши причины.
