Творцы снов. Сонники

Уставшая от лесной прогулки и наполненная свежим воздухом и впечатлениями, гостья уснула, едва прикоснувшись к кровати. Когда мама начала её будить, щекотя под рукой, Лав, всё ещё переполняемая эмоциями, кинулась к ней с объятиями, однако тот же час отпрянула в сторону. Причиной послужило то, что у мамы, во-первых, не было перьев, а, во вторых, она была гораздо крупнее, чем то, что обняла Лав.

– Ты кто? – спросила угсу́л у перепуганной сони.

– Лав! А ты? – начала приходить в себя девочка.

– Меня зовут У́га! А почему ты спишь в нашем доме? – поинтересовалась птичка с белым хохолком, зачесанным, словно модная чёлочка.

– Мрия попросила её здесь подождать.

– А я подумала, что ты бе́злун, так как на сонника ты не похожа.

– А ты, наверное, угсу́л Мрии?

– Я её напарница, помогаю тренировать воображение.

– Как это, об этом мне не рассказывали?!

– Моделирую возможный сон, и обсуждаю с ней какие предметы необходимо добавить для изменения сюжетной линии. Вот, например, снится тебе, что ты на пикнике с друзьями, и вдруг появляется змея, ты бы что добавила для хорошей развязки? – спросила чудо-птичка.

– Лопату, чтобы покромсать эту неприятную особу! – скривилась от противного представления Лав.

– А вот и неправильно, достаточно дорисовать у змеи желтую полоску, чтобы это оказался уж. И неприятное ощущение уйдёт, поняла?

– Да, как мудро, а я и не догадалась.

– Это и понятно, мудрости угсу́лов нет равных! – нахохлилась У́га.

– И скромности тоже! – хихикнула Лав.

Но У́га не обиделась, тем более в этот момент вернулась Мрия. Она была встревожена и растеряна.

– Что, снова? – спокойно спросила её хвостатая напарница.

– Да! – кивнула сонник.

– Что снова? – с переживанием выспрашивала единственная неосведомленная участница этой беседы.

– Схлестнулась во сне с бе́злуном! – пояснила У́га.

– Ты с ним сражалась? – не унималась Лав.

– Сражалась, в умении менять сюжет, – уточнила Мрия, – давайте попьём глен, пока гостинец не потерял своих целебных свойств.

И троица отправилась в гостиную пить лесной напиток и слушать рассказ Мрии.

Сон, в котором всё произошло, принадлежал женщине лет тридцати. Мрия организовывала для неё с сыном прекрасный отдых на море, мороженое, аттракционы, всё шло хорошо. Как вдруг её семилетний сынишка начал тонуть, творец помогла маме его спасти. После Бо́дер показал ей на пляже бе́злуна, и началось. Пищевое отравление от бе́злуна – таблетки от Мрии; пристающий к маме хам – пришедший на выручку полицейский; ожоги от солнца – крем от ожогов. Бо́дер предложил пойти на него в атаку, так мы и сделали, однако бе́злун дал дёру.

– Так что не могу утверждать, что работа выполнена хорошо, – сказала хозяйка дома и расстроено вздохнула.

Когда творец закончила свой рассказ Лав вдруг осознала, что она находится в Сонгра́де второй день:

– Мрия, я ведь у вас второй день, спала во сне, разве это возможно?!

– Мне сложно делать какие-то выводы относительно тебя, ты человек и, вообще, для всех нас загадка, – ответила ей подруга.

– Мне нужно домой! – уверенно сказала Лав, и в тот же момент звёздный блик унёс её из Сонгра́да.

Открыв глаза, Лав увидела спящую Эйсу, было утро, часы показывали без пяти семь. Как здорово получается, подумала ночная путешественница, я могу находиться в городе сонников сколько захочу, а в реальной жизни будет только утро следующего дня. Сегодня даже раньше будильника проснулась, видимо потому, что не так сильно переживала за опоздание в этот раз.

– Лав! Подъём! – кричала мама Джун.

Кажется, пахло яичницей. Девочка, за эти два сонниковских дня, успела немного соскучиться за близкими людьми и маминой кухней.

В школе они с девчонками отбивались от злобных нападок Дана, и ещё одного противного одноклассника Рига. Эти два нехороших мальчишки боялись задираться на ребят, так как Дан был полным мальчиком, а Риг наоборот, очень худым. И они не придумали ничего лучшего, как обзывать девочек и толкать их по очереди. На что девчонки отвечали дружными групповыми набегами на обидчиков с использованием грубой, но совсем неопасной, женской силы и оглушающего визга. Бойцовский клуб длился все пять перемен, а на уроках по-прежнему считали, писали, бегали и немного рисовали. Так прошёл ещё один день. После выполнения домашнего задания практически вся большая семья села играть в «Тысячу», игра, где путём выбрасывания определенных комбинаций игральными костями, в сумме необходимо набрать ровно тысячу очков, играли: Лав, Эйса, Джун, Рей, Ния – мама Эйсы, не стал играть только её папа Шейк, он смотрел очень интересный фильм и не мог отвлечься. На этот раз повезло Джун, второй раз играть не стали, хоть девочки очень просили, время было позднее, все начали готовиться ко сну.

Лав засыпала с противоречивыми мыслями, с одной стороны сообразив, что в Сонгра́де можно было находиться долго, а вернуться в Во́тер к утру следующего дня появлялась возможность побыть во сне не один день и даже неделю. С другой стороны, если она за два дня соскучилась по реальной жизни, то что же будет когда она пробудет у сонников дней десять или того больше. В общем, уснула с компромиссным решением, стараться находиться у сонников не более пяти дней.

И вот уже Мрия открывает заветный заборчик, ознаменовывая начало очередного интересного сна маленькой, любопытной девочки. В этот раз ждать наступления утра, в дом творца, отправились все втроём. Бо́деру надоело постоянно ждать напарницу, и он решил тоже поработать экскурсоводом в родном городе.

– Почему я раньше не подумал вас сопровождать? Мрия, наверное, рассказывает тебе всё в своём воздушном стиле! – важным петухом заговорил летучий.

– Ой, приземленный ты наш, какой из тебя экскурсовод! – захохотала творец.

– Чувствую, с вами двумя будет интересно! – вмешалась в диалог Лав, – давайте уже начинать путешествие.

Сегодня туристический маршрут предусматривал посещение Мудрого двора. Он располагался за городом, недалеко от опушки, на которой появлялась Лав. Двор представлял собой десять двухэтажных домов стоящих кругом, внутри круга ещё один такой домик. Дома были в форме вертикально стоящих четырёх книг разной толщины, естественно у каждого дома была своя последовательность расположения каждой из них. Домики были соединены друг с другом мостиками, в каждом строении было множество окон с балконами и без. Кроме как через двери в дома можно было попасть сразу на вторые этажи при помощи канатов, которые свисали из окон, и деревянных ступеней лестниц, которые были пристроены снаружи. Спуститься со вторых этажей можно было ещё интереснее, при помощи винтовых и прямых горок или спрыгнув на круглые батуты, расположенные под домами. Прыгнуть можно было и прямиком в озеро, которое располагалось с противоположной от города стороны. Вот этими способами десятки сонников входили и вылетали из этого Мудрого дома, а точнее домов. Когда Лав сказали, что это место, где обучаются наукам все сонники, она, конечно, представляла что-то вроде своей средней школы, возможно, немного интереснее, но не на столько. Вокруг образовательного заведения был разбит сад, ученики читали лёжа на газонах, сидя под навесами шатров, лёжа на гамаках, натянутых на деревьях, даже на крышах сидели в плу́дахи и читали. Книги были слабостью Лав с детства, она обожала слушать сказки, которые читали ей родители, а когда они уставали их перечитывать в пятый раз, маленькая Лав мечтала быстрее научиться читать, чтобы никого не просить. Поэтому освоив азы сложения букв в слова, читала в запой. Первое место, куда она пошла переехав в Во́тер, была городская библиотека, поскольку переезжали в спешке и брали самое необходимое, её книжную коллекцию с собой не прихватили, и девочке приходилось брать книги на прокат. С литературным заданием на лето, от которого взвывали все одноклассники, Лав справлялась с удовольствием и могла спокойно пересказать любой из тридцати рассказов. Поэтому любоваться чтением сонников, а точнее местами для этого предназначенными в Мудром дворе, ей было особенно приятно.

Папа утверждал, что читающие люди мыслят не так как остальные. Только они способны изобретать в этом мире, нечто новое. А у сонников была другая мудрость, которая звучала так – «Возраст исчисляется количеством книг, прочтённых тобой».

Не все сонники читали, кто-то совершал пробежки по парку, кто-то ездил на транспорте. В качестве транспорта выступали сфераходы, это такие трехколесные велосипеды, два колеса сзади и одно впереди, с креслом как в автомобиле и круглыми колесами, состоящими из множества соединенных толстых проволочек, колеса были очень похожи на сферы, только колеса были сделаны не из проволоки, а из стеблей растения Феру. Возле озера и в самой воде играли с мячом. Играли и во что-то вроде футбола, пять на пять полевых игроков, без вратарей. Размер ворот был совсем маленьким, где-то метр на метр.

Через всё озеро был построен высокий мост, в сторону от моста шли спуски, которые заканчивались площадками, уходящими под воду, оставались видны только верхушки площадок, сделанные из голубого стекла. Лав насчитала по шесть таких спусков с каждой стороны моста, расположенных в шахматном порядке. По озеру плавали сонники на лодках и купались на пляже.

– Куда ведут эти лестницы в воде, что за стеклянные площадки? – поинтересовалась девочка.

– Это одно из самых красивых мест Двора – Подводные комнаты! – важно и торжественно рассказывал Бо́дер.

– Подводные? Пойдёмте же быстрее туда!

Они спустились с моста на ближайшую площадку, это оказался вход в комнаты в виде люка, внутри была ещё одна, довольно длинная, лестница, ведущая в подводный мир. Все стены, пол, потолок этого чудесного места были сделаны из стекла. Озеро оказалось очень глубоким и чистым, через стены можно было рассмотреть всех водных обитателей от голубых полупрозрачных рыб до существ похожих на белоснежных пингвинов с головами дельфинов. Под водой плавали и сонники, пожёвывая что-то во рту, причём отправлялись они в плавание не с поверхности, а из специальных комнат расположенных под водой с двойными дверями и специальным рычагом, который опускал одну из стенок. План расположения комнат был достаточно простым, параллельно мосту были оборудованы два длинных коридора, по одному с каждой стороны моста, которые соединялись между собой шестью изогнутыми коридорчиками поменьше, изогнутые в свою очередь тоже были соединены между собой в шести местах. Маленькие спуски вели в многочисленные комнаты, расположенные уровнем ниже. Эти комнаты были небольшой, овальной формы, размещены плотными рядами, и тоже были соединены, все, между собой. В общем, тот ещё лабиринт. В комнатах вместо плу́дов были подушки, которые можно было изгибать под необходимую форму. Можно было сделать, например, подушку со спинкой под девяносто градусов и сесть как на обычный мягкий стул или придать спинке удобную полулежащую форму как у бескаркасной мебели. Больше ничего не было, ни шкафов, ни столов, в общем, преобладал минимализм, видимо для того, чтобы ничего не мешало любоваться подводным миром, с любой стороны. Как объяснили ребята, каждый сонник брал то, что ему нужно, книгу, тетрадь, еду и спускался вниз, а после вдохновленного времяпрепровождения всё своё уносил с собой в наземный мир.

Ребята поднялись из водных комнат и продолжили осмотр территории Мудрого двора. Почти на каждом втором дереве, на высоте около шести метров, были оборудованы маленькие домики. В отличие от дома, который видела Лав в Живом лесу, эти были квадратной формы и располагались не вокруг ствола, а крепились с одной стороны, и у этих домиков отсутствовала лицевая стена. Поэтому было хорошо видно, что внутри находился только плу́д и маленький круглый столик.

– Какой, должно быть, красивый вид открывается из этих лесных домиков?! – озвучила свои мысли девочка.

– А мы зайдём внутрь домиков, ну очень интересно посмотреть, чем ваши классы отличаются от наших.

– Конечно, зайдём, Бо́дер хоть на экскурсии немного повысит свой уровень образования! – не упустила момента, задеть ворчуна подружка-сонник.

– Между прочим, я был одним из лучших учеников в своей группе, – парировал, слегка обидевшийся на этот «укол» отличник, и добавил, – а вот ты, со своей творческой рассеянностью, точно едва справлялась с базовыми науками!

– Я справлялась со всем, что мне нравилось! – превратившись в жертву собственного капкана, уже не веселым голосом, отвечала Мрия.

– Да ладно вам, я с этими вашими разборками, словно в свою школу попала! – остановила выпады задиристых уколов Лав.

И троица двинулась в сторону мастерских, так назывались эти учебные дома.

Первое отличие заключалось в том, что в школах сонников не было привычных для Лав теоретических классов, где ученики слушали лекции. Были просторные коридоры, в которых ученики читали лёжа на специальных широких подоконниках с мягкими матрасиками, сидя на плу́дах и даже на полу. Кроме общих зон для чтения были ещё практические мастерские, в каждом домике по своему направлению, где-то изучали лунное дерево, где-то работали с камнем, где-то ставили опыты с гравитацией (теперь понятно, почему сонники так исправно обучаются на до́летах), с водой, изучали животных, строительные навыки, историю и другие науки. Один дом предназначался исключительно для наставников.

Второе, особо понравившееся, гостье отличие, что ученикам постоянно приносили еду: квадратные небольшие пирожки, бутерброды, мясные рулеты, медовые и ягодные сладости. И ещё много всего, слюнки текли от ароматов и видов. Кроме того, всегда был свежий чай. Перекусы ставили в специальные ниши в стенах, и сонники, когда хотели, подходили и угощались. Готовили в одном из десяти домиков, и в этом доме, одновременно обучали науке приготовлений. Заправляла кухней милая, невысокая, пышная женщина, которую звали Стя́па. Она была одета в сияющее белое платье, а на голове была причудливая шляпка, похожа на ту, что Лав видела в мультфильме на Золушке. Милая дама контролировала своевременную поставку провизии подрастающему поколению, процесс приготовления вкуснятины и процесс обучения в кухне-мастерской. При этом успела пообщаться с Лав, рассказать как всё здесь устроено, с точки зрения обеспечения провизии. Всё это она делала с искренней улыбкой, которая располагала к себе.

– Стяп! Мрия, наконец, решилась научиться готовить! Ты Лав уже всё рассказала, принимай нуждающуюся ученицу, – начал было смеяться с удачной, на его взгляд, шутки Бо́дер, но момент самовосхищения прервался резкой болью в районе пальцев правой ноги, это Мрия наступила на ногу обидчику.

– Что ты дерёшься, больно ведь, я же пошутил! – завопил хохмач.

– Я не дерусь, а учусь! Это один из первых Стяпиных советов, отбросить все негативные мысли и готовить с добрым сердцем. Ну как мне продолжать посещать занятия? – занося ногу над пальцами левой ноги Бо́дера, ехидно поинтересовалась Мрия.

– Не нужно! Ты прекрасно готовишь! Это была неудачная шутка! – поспешил ответить, не страдающий мазохизмом, сонник.

В доме для наставников располагался кабинет Друма, он был главным в Мудром дворе. Это был очень интересный старичок. После краткого рассказа об этом чудном месте Друм, неожиданно сказал:

– Ты уже достаточно познакомилась с нашей жизнью Лав, пора тебе начинать тренироваться вместе со своими новыми друзьями, – кивнул он в сторону Бо́дера и Мрии.

– Я не против, хоть сейчас могу!

– Ну, сегодня уже поздно, а вот завтра с утра, думаю, будет самое время! – улыбнулся старец.

На следующий день девочке всё-таки предстояло посетить ещё одно, очень знаковое для сонников, место. Этим местом была Фабрика. Фабрика была сердцем Сонгра́да, а может и не только этого милого города. Вход в неё располагался над рекой О́клос, протекавшей на окраине города, со стороны Живого леса. Материал, из которого была построена главная мастерская сонников, делал это огромное строение невидимым. Это было гибкое зеркало, оно отражало небо, реку, поля, так, что незнающий прохожий не заметит ничего. А у сонников просто был ориентир, большой овальный камень, который, также, выполнял роль лестницы, взобравшись на которую посетители открывали входной люк на «завод» по изготовлению снов. После открытия люка можно было притянуть к себе выдвижную лестницу и подняться вверх, непосредственно на Фабрику. Дело в том, что здание стояло на опорах, которые были установлены по обе стороны реки. Получалось, что оно находилось над рекой. Это, во-первых, позволяло минимизировать риск того, что непрошенный гость мог попросту врезаться в здание-невидимку и случайно обнаружить самое ценное строение города. А, во-вторых, располагало его оптимально для получения посылок от фанта́зов и дрём. В этом сказочном месте и собирались человеческие сны. По течению приплывали сформированные и запечатлённые дрёмами ассоциации людей. Их, братья сонников, фиксировали в виде слезы или улыбки. Эти эмоции улавливались жидкообразными, почти прозрачными, прямоугольными «платками» с едва заметным белым оттенком. И слёзы, и улыбки в этих ловушках смотрелись волшебно, они были живыми, находились постоянно в движении. Дрёмы добывали свои составляющие человеческих снов непосредственно в мире людей. Чтобы выполнить такую непростую задачу, братьям сонников приходилось в прямом смысле работать над тем, чтобы люди увидев создаваемые дрёмами-созидателями сюжеты, зарождали в своей голове собственную ассоциацию, которую тут же фиксировали специальные дрёмы-ловцы. Как поняла Лав созидатели трудились на Земле в творческих профессиях, а ловцами могли оказаться наши родные, друзья, коллеги.