Дэйв мысленно отругал себя, что не обнял маму покрепче и не зашел повидаться с Сонечкой. А вдруг уйдет в литературное прошлое и не вернется обратно?
– А вы сами там бывали?
Тень пробежала по морде Олафа Виттардовича.
– К сожалению, не имею такой возможности. Институт одобрил проект, но на постройку машины фонды выделил минимальные. Мощности позитрона хватает только на конструкцию центрифуги небольшого размера. Вот поэтому вы и получили работу как ассистент меньше среднего размера. Ну-с, Кочерыжкин, ваша очередь провести более детальный инструктаж.
Заяц уже закончил распутывать провода и теперь держал в руках пластиковый пакет.
– Пойдем за ширму.
Заяц кивнул на ситцевую занавеску в углу комнаты.
– Это еще зачем?
– Сейчас узнаешь.
Все это очень не нравилось Дэйву. Но подписанный рабочий договор на столе Олафа не давал ему рвануть через приотворенную дверь лаборатории, которую опять забыл закрыть ассистент Кочерыжкин.
Оба зашли за ширму.
– Вот тут твое обмундирование. Резинка с видеокамерой на голову. Наручные часы. И одноразовые трусы.
– Это еще зачем? У меня свои есть.
– Это time marker[1 - Маркер времени (англ.)]. Знаешь такое английское словечко?
Дэйв кивнул.
– Ну вот. Как трусы на тебе сгорели, значит, ты попал во временную линию. Знак тебе такой.
– Как сгорели? – опять запаниковал Дэйв.
– Ну, не сгорели, а как бы испарились. Олаф пока ничего более научного не придумал, кроме бумажных трусов. Трусов нет, значит, синха сработала и ты, брат, попал в прошлое.
– Так что же мне там, голому бегать?
– Да кто тебя там знает? Ты для них обычное животное без трусов. Давай одевайся. Я снаружи побуду.
Заяц пихнул пакет с содержимым Дэйву в лапы и шагнул за ширму. Дэйв раскрыл пакет и вытащил черную резинку с небольшой видеокамерой, наручные часы с большим циферблатом на кожаном ремешке и бумажные черные трусы, готовые развалиться от первого прикосновения. Они и развалились на две половинки, как только Дэйв достал их из пакета. Дэйв приложил одну половинку трусов к брюшку, а их края нацепил на иголки по бокам. Вроде держатся. Сойдет. Часы легли на лапку, как будто были там все полтора года жизни Дэйва. Но резинка от видеокамеры никак не растягивалась до нужного размера. Голова у Дэйва и так была приличная, плюс иголки.
– Эй, Ахиллес. Поди сюда. Не могу надеть камеру.
Заяц шагнул за ширму и захохотал.
– Ой, не могу. Трусы-то, трусы. Ну ты башка. Придумал, как их нацепить. Мои-то сразу развалились. Пришлись жвачкой приклеить. Глупый я тогда еще был. До сих пор ожог от синхи.
Заяц распахнул халат, поднял майку и показал коричневое пятно на своей шерсти.
– Ну ты молоток. Придумал же. Слушай сюда.
И заяц принялся приспосабливать резинку с видеокамерой на голове Дэйва, попутно выдавая инструкции.
– Ничего там не ешь. Да тебе и некогда будет. Времени у тебя всего 3 минуты 45 секунд. Старайся особо не попадаться на глаза. Ну, катится себе еж и пусть дальше катится. Долго не задерживайся в первой временной плоскости. Нечего там делать. Тебе надо во вторую, в литературную. Там все действие и происходит.
– А как назад попасть?
– Смотри на часы. Они твое пребывание отсчитывают. На последних пятнадцати секундах часы запищат, и ты начнешь сам испаряться, как твои трусы, и снова окажешься в камере центрифуги.
Дэйв хотел кивнуть, но передумал. Еще зайца поцарапает. Дэйв всегда переживал за свои иголки и держался от окружающих чуть в стороне, чтобы их не задеть.
– И самое главное, – добавил Ахиллес.
– Что самое главное? – спросил Дэйв.
– Выживи.
Первое путешествие во времени
– Ну-с, приступим. Какую английскую сказку вы хорошо знаете?
– «Как Джек за чудом ходил».
– Ого, век пятнадцатый будет. Вы же язык знаете?
– Да, окончил школу с английским уклоном.
– Прелестно. Ахиллес, помогите подсоединить датчики, а я задам временные параметры.
Крот защелкал большими когтистыми лапами по клавиатуре компьютера. Ахиллес подтолкнул Дэйва к машине времени.
– Залезай сюда. В камеру центрифуги.
Дэйв сначала просунул голову в узкую кабинку. Так Васька делает. Если голова пролезет, значит, весь Васька пролезет. Пахло жжеными проводами и немного корицей. Дэйв ступил на гладкий холодный металл и, чуть поворочавшись, развернулся мордой к зайцу. Тоска подступила к горлу. Надо было маме сказать всю правду. Она бы поняла. Может, посоветовала бы работу побезопасней – червей в саду для ужина копать или вон хоть к землеройке в няньки.
Но Ахиллес уже прилаживал датчики к лапам Дэйва, то и дело натыкаясь на иголки и ойкая. Машина времени мигала и тужилась, как старый пылесос, словно пытаясь сказать что-то свое. Последнее наставление Ахиллеса не добавило храбрости Дэйву.
– Трусы, помни про трусы. Их нет. Ты в прошлом. – И захлопнул тяжелую дверь камеры центрифуги.
Внутри было не так шумно, но холодно и тесно. Дэйв хотел сложить ладошки лодочкой и подуть в них на удачу, но не смог из-за тесноты и проводов, сковывающих движения. Кабина завертелась. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее, и сознание Дэйва поплыло куда-то вверх вслед за мигающими лампочками центрифуги.
Очнулся он оттого, что ни гула, ни мигания больше не было. Трусов тоже. Вокруг были чужие звуки и запахи – ржание лошадей, топот босых ног, запах навоза и сырой земли. И голоса. Но Дэйв не мог понять ни слова. Вроде английский, но какой-то отрывистый, грубый, бранный что ли.
«Где это я?» – пронеслось в голове.
Дэйв повернулся на визгливый голос, шедший откуда-то со стороны. У грубо сколоченного большого ящика с цветной ширмой стояли взрослые в простых холщовых одеждах, пара собак и босые грязные дети. Две тряпичные куклы в руках актеров возвышались над как попало сбитой импровизированной сценой и дрались деревянными палками.
Старинная ярмарка – дошло до Дэйва. Такие имитации, как ярмарка Ренессанса, он видел по телевизору. Так вот где в старину рассказывали сказки. Он глянул на часы. 0.58. Елки-палки. Катиться надо, а то застряну в горизонтальном измерении рассказчиков. Но куда? Всюду виднелись ноги, копыта, колеса телеги, кули с овощами и тюки с сеном.
