– Из бюро при морге, где прощальная. Какая разница?
– Не вопрос, конечно помогу. Но разница есть. И не прощальная, а ритуальный зал.
– Короче, я к тому времени как раз все необходимые бумаги оформлю. Сейчас рано совсем, да и днем кучу дел надо сделать. А сегодня, ближе к ночи, приезжай ко мне. Поговорим, подумаем, что да как.
– Надеюсь, ты не планируешь ничего криминального? – насторожился Волков, уловив странные нотки в голосе Дёмина.
– Об этом не переживай. Все законно. Но без тебя я не справлюсь. Да и некого мне больше просить. Сам видишь, какое дело.
– Вижу, – сочувственно вздохнул Волков.
– Иваныч был хорошим человеком. С родней ему только не повезло. Считай, один остался на закате своей праведной жизни. Кроме нас проводить старика в последний путь некому.
Глава 2. Дерзкий план
Стемнело. По округе разносилось въедливое стрекотание. Послышался звук приближающегося автомобиля, хрустнул гравий, затем двигатель стих, и через несколько секунд во дворе брякнула хлипкая калитка. Дёмин посмотрел в окно. Ночной визитер шел к дому неторопливо. Тусклая лампочка под козырьком слабо освещала тесное крыльцо с деревянными перилами. В дверь несколько раз постучали, спровоцировав дребезг ржавых петель. На пороге стоял Волков. В дом ворвался свежий воздух.
– Здоров, Саня! – улыбаясь, он бодро поприветствовал друга. Протягивая на ходу свою громадную ладонь, он пересек низкий для него дверной проем согнувшись.
– Здоров, Колёк! – поздоровавшись, Дёмин взмахом руки пригласил гостя проследовать за ним.
– Вроде август еще не закончился, а че-то прохладно вечерами стало. – Волков прошел через крохотный коридорчик в гостиную, грузно ступая по скрипящим половым доскам. – У тебя здесь как у Есенина.
– Это как?
– Все такое же малюсенькое. Я когда в Константинове был, в Рязани, в дом-музей Есенина ездил. Места там красивые. Даже особняк его любовницы неподалеку стоит. А в доме Серёги ни продыхнуть, ни пёрнуть. На твой похож. Я б на его кровати даже согнувшись не поместился.
– Благодарю за сравнение с родным домом великого русского поэта. А чего ты туда ездил?
– Да было дело сто лет назад. На лодке с сослуживцем рыбачили. Он в соседней от Есенина деревне живет.
– Чаю выпьешь? – предложил Дёмин, когда они вошли в комнату.
– Да куда там. Время уже позднее. Потом не засну.
– Это кипрей. – Дёмин принялся разливать по чашкам иван-чай. Из носика фаянсового заварника времен социализма потекла темно-рубиновая жидкость. Пространство наполнилось терпким ароматом, похожим на запах свежеприготовленного черного чая. – Он без кофеина.
– Ну, если без кофеина, тогда давай. Весло сахара кинь только.
– Его без сахара пьют.
Волков поморщился.
– Я бы чего-нибудь покрепче выпил, конечно, но ты же в завязке, а одному мне неохота.
– Ты ведь за рулем.
– Да тут идти до моего дома всего-то полкило.
– Присаживайся. – Дёмин кинул взгляд на потертую от времени софу, стоящую у стены с обшарпанными обоями.
Волков плюхнулся на одну из подушек, и несчастная промялась под его тяжелым весом сильнее обычного. Он громко кашлянул в руку, откинулся на спинке, широко развел массивные ноги и деловито положил на бедра мозолистые от баранки ладони.
Дёмин присел на табурет возле стола с клеенчатой скатертью и протянул Волкову узорчатое блюдце с чашкой.
– За старой церковью есть погост. Кладбище там очень старое, по ночам за ним никто не следит.
– Подожди, это которое в паре километрах от железнодорожной станции? – уточнил Волков, смачно глотнув кипрею.
– Оно самое.
– Был там пару раз. Так-то я в основном в городской Храм езжу.
– Короче, в той в церкви только пожилой поп обитает и пара бабок. Я уже все разведал.
– Не поп, а батюшка. Или священник.
– Как скажешь, Колёк. Не хотел задеть твое хрупкое чувство верующего.
Волков еще раз отхлебнул кипрею, звеня чашкой о блюдце.
– На черный чай похоже, только вкуснее. – Он причмокнул.
– Говорят, даже белок содержит. Но это не точно.
– Че?
– Забей.
– А ты вообще к чему это клонишь, Саня? Какой-то странный у тебя разговор.
– Насчет чего?
– Насчет всего. Насчет погоста, например.
Дёмин хотел было подобрать слова, но не стал заморачиваться и выдал напрямую:
– Скажу как есть, Колёк. Хоронить Иваныча будем на том самом кладбище.
Волков чуть не поперхнулся и пролил немного чая себе на брюки. Он вопросительно посмотрел на Дёмина, и его брови поднялись так высоко, что их накрыла темно-русая шевелюра густых и растрепанных волос.
– А разве так делать вообще можно? – задал Волков резонный вопрос.
– Условно говоря, закон не запрещает. Я уже навел все необходимые справки. – Дёмин забрал у друга блюдце с чашкой, поставил приборы на стол и передал Волкову пару салфеток со стола. – Есть нюансы, конечно, но в целом все осуществимо.
– Погоди! Что значит – условно? Какие еще нюансы? Как это осуществимо? – вытирая брюки, недоумевал Волков.
– Ну че ты, в самом деле? Говорю же, все нормально. Формальности с инстанциями я решу. Хорошо, что Иваныч за год до смерти составил на меня доверенность по ведению его похоронных дел. А как поступать с телом, это уже никого не касается.
