– Условия для жизни человека здесь неоспоримо лучше, чем на Венере или Сатурне, – пожал плечами Нирлан.
– Ну ты загнул, – я поняла, что спорить с ним бесполезно, но не собиралась отступать и отдавать ему Лесю. – Я не отпущу с тобой собаку. Не отдам Олесю Альбертовну непонятно кому. Она полетит бороздить просторы вселенной только вместе с хозяйкой. То есть со мной.
– Это против установленных межгалактических правил, – Нирлан снял шлем и положил на стол.
Я поняла, что ждать ответа на запрос от его службы придется долго. Только бы не месяцами, как у нас бывает.
– Запиши меня второй свидетельницей, – я заискивающе посмотрела ему в глаза. Они были темно-синими, будто с легкой дымкой серого тумана. – Можно подумать, вы там у себя, на Сириусе, никогда не мухлюете с документами.
– Мы не используем документы для ловли насекомых, – опять у него что-то стряслось с автоматическим переводчиком. – И моя планета называется не Сириус, а Семанс.
– Тьфу, да какая разница? – я стукнула по краю стола. – Главное, ты должен понимать, что собаке будет плохо без хозяйки. Колли очень преданные и им вредно сильно нервничать. Не хочешь потерять единственную свидетельницу – возьмешь вторую в довесок. Пиши новую справку с моими паспортными данными и отправляй начальству.
Нирлан взял мой паспорт, приложил его к коммутатору, или как он это назвал. Тонкий писк означал, что заявка принята в обработку.
– Теперь что нам делать? Мне пора паковать вещи? Готовиться к космическому путешествию? – я согласна была оставить все: дом, работу, ради того, чтобы спасти сестру.
Каюсь, мерцал огонек надежды на то, что я вернусь на родную Землю с кучей инопланетных модных шмоток, которые Любашиному турку и не снились. Может, сразу смогу обзавестись палаткой или прикуплю целый ларек. Было бы неплохо, но пока рано увлекаться мечтами. Пока Саше грозят жестокие опыты и запекание на вертеле, не время витать в облаках. Пора отправляться в полет по космическим просторам.
– Пока мы должны ждать ответа, – нахмурился Нирлан, он сам был не рад проволочкам со справками.
– В таком случае угощу тебя тортом. Не оставлять же нам его здесь. Лучше съедим вместе, – я выложила из холодильника нарядно раскрашенную коробку, развязала ленточку и открыла ее. – Заварю черный чай. Ничего крепче не предлагаю, ты на службе, а я и так в растрепанных чувствах.
– Спасибо. Так у вас благодарят? – Нирлан приятно улыбнулся, и у меня на сердце потеплело.
Рейнджер вытянул из наруча доспехов тонкую железную штуку. Поводил ей над тортом, чтобы узнать, съедобно ли это для него. Тем же способом проверил воду, которую я подогрела в чайнике на плите, и пакетик заварки.
Наблюдая за мной, он старался повторять мои действия. Снял стальные перчатки, положил кусок торта на тарелку. Я не спешила приступать к еде, спрятала ложку под салфеткой. Соблазнившись клубничным ароматом, Нирлан подцепил на палец розочку из крема с ягодой посередине и отправил в рот. Еще и палец облизал.
Да, не все в порядке у них на Сириусе с правилами застольного этикета. Но мне почему-то нравилось смотреть, как инопланетный гость пробует, наверное, непривычную для него еду. Я не стала давать ему ложку, и без нее управился с тремя большими кусками. Себе оставила два тонких кусочка и не спеша ковыряла их чайной ложечкой.
Крепкая чайная заварка тоже пришлась инопланетному гостю по вкусу. Если бы не происки пиратов, мы бы так могли не один час просидеть за столом, принялись бы друг другу рассказывать о жизни на своих планетах. Но время поджимало, и как только прозвучал одобрительный сигнал в ответ на запрос, я начала поспешно собираться в мое самое необычное путешествие.
Собралась я оперативно, минут за десять. Прихватила удобную тряпичную сумку сестры вместо своей кожаной и набила ее под завязку всем, что удалось впихнуть. А для всего, что туда не влезло, пригодился капроновый клетчатый баул. Не забыла взять важные документы, денежную заначку, записную книжку, плеер с большими мягкими наушниками и к нему коробку кассет. Не оставила мышам на съедение чипсы, крекеры, шоколадные батончики и сладкую ароматную жвачку. Прихватила бутылки с водой и газировкой. Решила, что пара банок тушенки и одна бычков в томате могут пригодиться. Мало ли какую дрянь едят сириусяне. Меня напрягало то, с каким удовольствием Нирлан уплетал торт, который попробовал впервые в жизни. А вдруг привычную для него еду я даже в рот не смогу взять, настолько отвратной она мне покажется? Потому на край и чипсы сгодятся.
Мне очень не понравилось, что Нирлан сунул любопытный нос в мои вещи. Порылся в них и вытащил маленький пакет со сложенными клетчатыми баулами.
– А это тебе зачем? – не понял рейнджер.
– Ну как же, – ласково пропела я. – А компенсация за опасное путешествие должна быть или нет? Что скажешь? Я имею право на красивые платьишки, туфельки, ну может, пару комплектов сережек с цепочками из сириусийского золота с центаврианскими бриллиантами?
– Сюда войдут сотни платьев, – Нирлан растерянно пожал закованными в стальные пластины плечами.
– А еще прекрасно упакуются трупы пиратов, или кто нам там попадется под раздачу, – прямо сказала я, вспомнив криминальный фильм. – Кучу лазерных бластеров и плазмоганов тоже можно при желании утрамбовать. Видишь, штука крутая и универсальная. И места мало занимает. Бери – не пожалеешь.
– Ты все собрала? Готова к полету? – Нирлан страдальчески завел глаза.
– Леськины поводки вроде бы положила, – в голове у меня была полная каша. Ничего не запоминалось от нервов. – Не должна была забыть.
– Собачье снаряжение на месте, – успокоил Нирлан.
Он закинул на плечо сумку и поднял баул, приготовился нести мои вещи на корабль. Вот молодец. Не то что сосед по коммуналке, тот обычно сам налегке вышагивает, а жена за ним тяжелые пакеты несет.
– Погоди пять сек, – я погладила его холодную нагрудную пластину. – Я сбегаю к бабе Клаве и попрошу ее присмотреть за коврами и сервизами.
Соседка выключила телевизор и свет в комнатах, но еще не легла спать. Открыла на мой стук. Я сообщила, что прямо сейчас должна уехать. Когда вернусь – не знаю. Но будет обидно, если мамино наследство сопрут бомжи.
Баба Клава сказала, что возьмет к себе вазы и сервизы. Я не просила у нее расписку, она сама быстро написала на тетрадном листке. Напомнила, что с юности дружила с нашей бабушкой и поклялась, что не предаст светлую память хороших людей.
Я оставила соседке запасные ключи и, глубоко вздохнув, направилась к родному дому. Пришла пора с ним прощаться и отправляться навстречу далеким звездам.
Сердце тревожно защемило в груди, и до мурашек пробрала внезапная тоска, стоило мне взглянуть в темные окна дома, будто сердито насупившегося и провожающего меня хмурым и мрачным взглядом. Стряхнув с поникших плеч тяжкое наваждение, я поспешила к гостю из космоса.
Нирлан терпеливо ждал меня, стоя на снежном островке за калиткой. Он попросил взять собаку на поводок, чтобы не испугалась телепортационного луча и не начала метаться. Я присела рядом с Лесей на садовой дорожке, обняла беспокойно пыхтящую собаку за шею и посмотрела в небо.
Космический рейнджер подошел к нам, встал рядом и щелкнул встроенным в доспехи “брелоком сигнализации”. Зависший прямо над нашим домом корабль стал видимым. Его очертания словно проступили сквозь темно-синий туман. Я не могла оценить его размеры, но вряд он был намного больше грузового вертолета. Огромным его точно нельзя было назвать. А еще патрульный корабль не выглядел устрашающе, как звездные истребители и крейсеры из фантастических боевиков.
Я начала сомневаться в том, что мы сможем напугать пиратов и отнять у них Сашу, но прогнала плохие мысли. Сказала себе, что надо верить в лучшее, и тогда все будет хорошо.
– Добро пожаловать на борт, Ксения Викторовна и Олеся Альбертовна, – рейнджер отвлек меня показушным широким жестом, и я не уловила момент, когда нас с Лесей поглотил телепортационный луч.
Вокруг стало невыносимо светло, мне пришлось прикрыть глаза из-за рези. А когда Леся дернулась под моей рукой, пытаясь вырваться, я снова их открыла и поняла, что нас подняло и затянуло на корабль. Осмотревшись, я не увидела ничего интереснее гладких серых стен и такого же безликого черного пола. На потолке сияли ослепительно яркие лампы, и мне резко расхотелось туда смотреть.
Леся беспокойно крутилась в замкнутом пространстве. Обнюхивала покрытый резиновым ковриком пол и стыки металлических пластин на стенах. Пару раз чихнула. Ей не нравился запах. Да и мне – тоже. Он был стерильным, как в кабинете рентгенолога. Ни пряных, ни цветочных, ни сладких, ни кислых – никаких оттенков. Может, слегка отдавало резиной и чем-то типа моющего средства с хлоркой, и то если долго принюхиваться.
По нам туда-обратно пробежался розовый тонкий луч, и одна из стенок отодвинулась, выпуская в коридор. Я погладила замершую в нерешительности собаку, подбодрила ее добрым словом, угостила печеньем из кармана, и мы вместе пошли на поиски Нирлана. Телепортационный луч доставил рейнджера не туда же, куда нас двоих. На огромном космическом корабле мы бы точно заблудились, а тут бродить часами было негде. Идя по прямой, мы уткнулись в дверцу кабины, обозначенной символическим рисунком приборной панели.
Я собралась тихонько постучать, а может, поскрестись ноготками, которые не успела подкрасить из-за дикой нервотрепки и спешки. Но рейнджер нас и без того засек. Наверное, по всем углам на корабле были установлены крошечные видеокамеры.
Нирлан отодвинул дверцу влево и предложил мне войти одной. Сказал, что собаку нельзя подпускать к системе управления кораблем. Леся может случайно что-то нажать, и мы улетим в штопор.
К счастью, мой баул стоял у двери, и я нашла в нем любимую игрушку Леси – резинового цыпленка с пищалкой. Еще немного порылась и вытащила тонкое одеяло, которое сама ей отдала в начале года. Расстелила его в коридоре, сказала собаке, что здесь ее место, и дала ей игрушку. Наша умная девочка сразу все поняла и улеглась на мягкую подстилку, попискивая резиновым цыпленком.
– Садись рядом со мной, – Нирлан указал на ближайшее к нему из четырех кресел в кабине. – Пристегиваться ремнями необязательно. Взлет с набором высоты и выходом за пределы земной атмосферы должен пройти плавно, без рывков.
Я присела в удобное кресло и откинулась на спинку, чувствуя себя как в кожаном салоне элитной иномарки, “Мерина” или “Бумера”. Приятные на ощупь чехлы хотелось щупать и гладить без остановки, использовать вместо замшевых тренажеров для развития мимики пальцев.
– Искусственная гравитация и система обеспечения комфорта пассажиров на патрульном корабле всегда работали без сбоев, – Нирлан сосредоточенно наморщил лоб. – Но если почувствуешь головокружение, просто скажи мне об этом.
– Я точно не промолчу, – честно предупредила рейнджера. – Еще начну ругаться и орать на весь корабль. Просто предупреждаю, не принимай на свой счет, когда я тебя в сердцах пошлю на хутор или в баню. Так и быть, постараюсь обойтись без мата. Эти народные слова не для твоей хрупкой инопланетной психики. Но… ничего не обещаю. Короче, будь готов ко всему. Если устроишь мне тут американские горки с турбулентностью и мертвыми петлями, то я не ручаюсь за свой язык. И за руки с ногами – тоже.
– Принял к сведению, – Нирлан задорно улыбнулся, почти рассмеялся.
Я подумала, что ему чуток неловко рядом со мной. Он, может, и залился бы жизнерадостным смехом, чтобы поднять мне настроение, но побоялся переборщить и почем зря нарваться на земное крепкое словцо. А мне рядом с ним… точно было намного лучше, чем если бы я одна или в обнимку с Лесей сидела запертая в тесной каюте, похожей на тюремную камеру. В криозаморозке я тоже вряд ли бы чувствовала себя комфортно, если бы могла там испытывать хоть какие ощущения.
Глава 4. Отправляемся в полет
– Приготовься. Мы идем на взлет, – посмотрев на меня, заботливо сказал Нирлан. – Стартовать с планетарной поверхности всегда сложнее, чем из нижних слоев атмосферы. Но я постараюсь вырулить аккуратно, так ведь у вас говорят?
