Лерка теперь моя сеструха. Родители наши погибли и теперь я у нее единственный родственник. Живем в пансионате на всем готовом. Любит, зараза, кататься у меня на спине. Учится плохо, потому что зазналась, когда поняла, что все дают ей поблажки. Капризничает, но я ей спуска не даю. Мне скоро 16 лет. Узнал, что эпидемия появилась в другом городе. Вакцина почти готова. Напросился поехать туда с врачами. Надеюсь, моя вакцина поможет людям.
Часть 2
1 день
Автобус прыгает по колдобинам сельской дороги. Я, уткнувшись носом в пыльное окно, пытаюсь разглядеть странные пейзажи, мелькающие в сумраке. Лерка сидит рядом со мной и дрыгает ногами в такт музыки, доносящейся из наушников. Перед моими глазами проносятся прошлые воспоминания.
Тренировочный полигон. Светлана, женщина, которая нас спасла, стоит за бронированным окном вместе с другими военными. Лерка машет мне рукой и просит кого-то, чтобы ее взяли на руки, а то ей плохо видно. Я оборачиваюсь и вижу зараженного парня моих лет. Он бросается на меня. Я уворачиваюсь и бью его кулаком в лицо. Костяшки пальцев разбиваются в кровь о его зубы. Зараженный рычит от ярости, на его губах появляется пена. Он прыгает вперед и сбивает меня с ног. Его руки тянутся к моей шее. Чувствую смрадное дыхание его рта. Закрываю глаза, мне хана. Слышу издалека глухой выстрел и женский крик. Зараженный обмякает и валится на меня. Чьи-то руки пытаются стащить его с моего тела. Появляется Леркино лицо. Она плачет и трясет меня. Потом прижимается к груди, ее горячие слезы прожигают мне щеку. Да, боец из меня никакой.
Леркин экзамен. Я стою за прозрачным стеклом и вижу, как Лерка склонилась над тетрадкой и морщит лоб, пытаясь решить какую-то задачу. Потом беспомощно оглядывается вокруг в поисках подсказки. Я беру военный бинокль, читаю задачу в ее тетрадке и шлю смс с готовым ответом. Лерка смотрит на телефон, читает ответ и улыбается. Вскакивает из-за парты и бежит к Светлане, размахивая выполненным заданием. Света грозит мне кулаком, а военные позади меня весело хохочут.
На очередной выбоине автобус подбрасывает вверх, я ударяюсь лбом о стекло и возвращаюсь в реальность. Нас все-таки взяли в экспедицию. Автобус является разведывательным. Светлана сидит в задней площадке автобуса, где находится закуток радиста. На крыше авто стоит пеленгатор, который медленно крутится по часовой стрелке. Серега – контрактник и, похоже, Светлана неровно к нему дышит.
– Тили-тили-тесто, жених и невеста, – шепчет мне в ухо Лерка. Я ее одергиваю. Как бы нас не вернули обратно.
Воспоминания снова меня уносят назад. Последний брифинг перед отправлением. Светлана в военной экипировке стоит перед доской, где наклеена фотография города, вид сверху. Лазерной указкой она показывает место, откуда был зафиксирован последний сигнал живого здорового человека. Было странное послание, в котором искаженный от помех голос говорил что-то об источнике заражения. Решено было отправить туда разведку с военной поддержкой. Задача разведки – запеленговать место источника сигнала и по возможности выяснить обстановку в городе. Военные будут стоять наготове и по тревоге сразу двинутся вперед.
Меня одергивает крик Светланы.
– Смотри! – говорит она и показывает в окно. Мимо нас проплывает разрушенная бензоколонка. Пожар, охвативший ее, сжег там все дотла. Стоят обгоревшие кузова машин, в одном из них виднеется скелет человека. Я толкаю Лерку, и с ее лица сползает улыбка. Прошло чуть больше года, как она потеряла родителей по вине зараженных.
Бородатый водитель в камуфляже показывает рукой вперед. Приближается город. Светлана пересаживается поближе к нам. Говорит, чтобы мы были внимательными и смотрели в оба. А то мы не знаем, блин! Мне 16 лет и я уже довольно взрослый, чтобы со мной разговаривали как с ребенком. Конечно, это я сказал про себя, чтоб не получить затрещину. Рука у Светы тяжелая, несмотря на то, что она худенькая.
Город встречает нас тишиной. Кажется, мы неправильно решили въехать в город ночью. Надо вернуться и дождаться утра. Только открываю рот, чтобы сказать это, как сзади падает фонарный столб, перекрывая дорогу назад. Бородач рвет коробку передач и бросает автобус вперед. Он сворачивает с главной улицы и начинает петлять, уходя от засады. Вслед несутся выстрелы. Странно, зараженные раньше не могли стрелять.
Сергей по рации передает координаты, где была засада. Потом поворачивает изумленное лицо к нам. В городе мощная глушилка. Меня никто не слышит. Надо убираться из города. Лерка прижимается ко мне. Я обнимаю ее и смотрю на Светлану. Ей принимать решение. Она хмурит брови. Мы недалеко от места последнего сигнала. Если уедем, то другого шанса может и не быть.
– Дура, – оборачивается к ней Бородач, – какой шанс? Нас тут перещелкают как котят. Надо сваливать из города, а потом зачистим напалмом и все дела.
– А если тут живые люди? – Света приняла решение. – Я иду пешком к источнику сигнала, а ты вывози автобус и возвращайся с подмогой.
Я смотрю, как Светлана исчезает в ночи.
– Дура! – еще раз произносит Водила и захлопывает дверь автобуса. Мы медленно крадемся переулками, пытаясь в темноте найти выход из города. Внезапно кто-то сверху прыгает на крышу автобуса. Раздается вой, и в ответ слышится такой же вой в темноте улицы. Кажется, нас окружают. Тот, кто был на крыше, ногами выбивает боковое стекло и ныряет в автобус. Изможденного вида худой мужчина с безумными глазами бросается на меня. Лерка кричит и лезет под сиденье. Я судорожно пытаюсь вытащить пистолет, который мне дала Света, но не успеваю. Раздается выстрел. Мозги зараженного прилипают к кожаным сиденьям. Сергей невозмутимо убирает пистолет в кобуру, поднимает тело и выбрасывает в разбитое окно. Бородач поднимает большой палец вверх. Серега подмигивает мне и возвращается в свой закуток, где снова пытается передать сообщение военным.
– Тупик! – кричит Водила через 5 минут. – Надо разворачиваться и искать другой путь.
Он медленно пятится задом, чтобы найти свободное место и развернуть автобус. В него начинают лететь камни, сыпется разбитое стекло. Грязные руки с кровавыми ногтями тянутся из ночи в свет. Бородач увеличивает скорость. Под колесами раздается хруст и дикие вопли. Неожиданно машина глохнет. Водила вытаскивает пистолет и начинает стрелять в темноту улицы. Сергей бросает рацию и стреляет в заднее стекло автобуса. Я вытаскиваю Лерку из-под сиденья и выглядываю в боковое окно. С правой стороны автобус стоит близко к стенке дома, и на уровне асфальта виднеется окно в подвал.
– Прячьтесь! – машет нам рукой Бородач. – Мы с радистом прикроем вас!
Серега согласно кивает головой и перезаряжает обойму. Я приподнимаю Лерку и помогаю спуститься на землю. Перед тем как вылезти, я бросаю взгляд на Водилу. Он открывает аптечку и всаживает себе в ногу двойную дозу антибиотика. Увидев, что я смотрю на него, подмигивает.
– Если увидишь меня живым, я точно кусаться не буду.
Я разбиваю стекло небольшого окна подвала, и мы с Леркой протискиваемся в узкий проем. Колесо автобуса загораживает обзор, но я вижу много грязных босых ног, которые крутятся вокруг машины. Стоит жуткой вой и рычание, которое перемежается жалобным стоном, когда кто-то из них падает на землю с простреленной головой. Со стороны выхода из тупика раздается топот ног, обутых в ботинки.
– Вот они! – раздается крик. Зараженные отступают от автобуса и бросаются на новеньких. Автоматные очереди косят тела надвое. Через минуту все было кончено. 5 человек в гражданской одежде переступают через еще дрыгающиеся в конвульсиях тела зараженных и подходят к автобусу.
– Я живой! – кричит Сергей из разбитого заднего окна и поднимает руки вверх. Раздается пистолетный выстрел. Сергей исчезает внутри автобуса. Лерка всхлипывает, и я зажимаю ей рот рукой.
– А теперь мертвый, – один из новеньких кивает головой второму. – Сходи, проверь, есть ли кто там еще. Это военные. Они не должны узнать, что это мы сделали.
Полноватый мужичок трусцой бежит к автобусу. Через минуту он выглядывает из заднего окна.
– Все чисто. Никого больше нет.
Раздается выстрел и толстяк исчезает в проеме окна. Я успеваю заметить тень Водилы, который бежит в сторону переулка. Автоматные очереди рассекают автобус пополам. Гильзы со звоном бьются об асфальт и некоторые отскакивают к нам.
– Хватит! Стойте! – кричит главный. – Осматриваем осторожно автобус, выносим все ценное и уходим. Военные все спишут на зараженных.
Чертовы мародеры. Я сижу на грязном диване, который оказался в этом подвале. Рядом сидит, прижавшись ко мне, Лерка. Она уже уснула, но и во сне продолжает всхлипывать. Чертовы мародеры убили Серегу. Я сжимаю кулаки. За что? Как много несправедливости в этом мире. Надо утром идти искать Светлану. С этим мыслями я проваливаюсь в беспокойный сон.
2 день
Утром я просыпаюсь от толчка Лерки.
– Я есть хочу и в туалет хочу!
Выглядываю в окно. Уже светлеет, хотя достаточно темно. Выбираюсь из подвала и протягиваю руку Лерке. Приказываю стоять на месте, а сам заглядываю в автобус. Сереги нет. Вероятно, его унесли с собой мародеры, так как выстрел в голову не спишешь на зараженных. Иду по битому стеклу к своему месту и нахожу между сиденьями свой и Леркин рюкзаки. Коробки с вакциной пропали, как и оружие с боеприпасами. Рация разбита автоматной очередью. Выхожу из автобуса и показываю дальний переулок, в котором исчез Водила.
– Пойдем туда, может, Бородача найдем, – Лерка молча кивает, так как рот уже занят шоколадкой.
В переулке никого нет. Витрины магазинов на первых этажах зияют разбитыми проемами. Стоит мертвая предрассветная тишина. Слышен каждый шорох, каждый скрип открытой двери в домах. Мы осторожно крадемся вдоль стены дома, стараясь не попадать на освещенные участки улицы. Из разбитой витрины продуктового магазина появляется собака. Увидев нас, она начинает рычать. Я вскидываю руку с пистолетом. На рычание собаки отзываются другие. Стая. Я отодвигаю Лерку за свою спину и начинаю потихонечку отходить назад. Свора бездомных собак, рыча, так же медленно направляется в нашу сторону. Безумные глаза, пена капает с оскаленных клыков. Глаза налиты кровью. Зараженные собаки. Как это случилось – нет времени думать. Лерка дергает меня за рукав.
– Смотри, там какая-то дыра! – сбоку зияет проем открытой двери.
– Беги! – кричу я и стреляю в ближайшую собаку. Она визжит и кубарем катится на проезжую часть. Остальные собаки бросаются на меня. Лерка исчезает в темном проеме подъезда, я бегу следом и захлопываю дверь. По другую сторону раздается рычание, лай и скулеж. Дверь вздрагивает от ударов, но я держу крепко. Лерка стоит на лестничном пролете и со страхом смотрит на меня.
– Поднимайся наверх и ищи открытые квартиры.
Она кивает головой и бежит на второй этаж.
На улице стихло. Я смотрю в щель двери и вижу, как собаки полукругом расположились напротив нашей двери.
– Мда, отсюда нам не выбраться…
Лерка кричит сверху, что нашла свободную квартиру. Я тихо отступаю по лестнице и взлетаю на третий этаж. Лерка машет мне рукой, я вбегаю в квартиру, щелкаю замком и выдыхаю. На какое-то время мы спасены.
Проверяем квартиру и обнаруживаем сюрприз. На кровати в темной зашторенной комнате спят два человека. Осторожно приблизившись, я вижу, что это зараженные. Грязные худые тела едва прикрыты остатками оборванной одежды. Дыхание частое и громкое. Лерка громко икает, но зараженные не просыпаются. Мы осторожно выходим из комнаты, закрываем дверь и придвигаем тяжелый шкаф. Идем на кухню. В холодильнике шаром покати, но в чайнике осталась вода. Жадно пьем по очереди, а потом выглядываем в окно. Собаки, лежа и сидя, караулят нашу дверь.
– Надо искать другой выход.
Пока отдыхали в кухне, в переулке появилась легковая машина. Увидев ее, собаки вскочили и бросились бежать. Раздались выстрелы. Две собаки заскулили и стали вертеться юлой, пытаясь достать место, куда укусила пуля. Следующие выстрелы успокоили их навсегда. Из машины с хохотом выбрались двое. В одном я узнал главного из шайки мародеров. Показав рукой на подъезд, он крикнул другим:
– Проверьте, что собаки там унюхали!
Из машины неуклюже выбрались еще двое, обвешанные оружием как елка гирляндами и направились в нашу сторону.
