Исчезаяц
В участке мертвеца поселили в мертвецкую – мертвец был очень рад, что для него даже отвели целую комнату. Следователь прочитал про всех, пропавших без вести в лесу у реки, и терпеливо допрашивал мертвеца:
– Вы не Август Морган?
– Нет.
– Вы не Натали Лоренцо?
– Тоже нет.
– Вы не Мишель Лауль?
– И тоже нет.
– Кто же вы?
– Мертвец. Просто мертвец.
Мертвец был просто счастлив: каждый день к нему приводили людей и спрашивали, не знает ли он кого-нибудь из них.
– Не знаю, – отвечал мертвец, – а теперь знаю. Очень приятно познакомиться, а я мертвец.
Люди пугались, когда мертвец пожимал им руки, ему даже пришлось купить белые перчатки, чтобы не пугать людей.
– Может быть, мы найдем вашу семью, – говорил следователь.
– Как здорово! – обрадовался мертвец, – у меня будет семья!
Однажды к мертвецу привели человека, который побледнел, когда увидел мертвеца, а потом сказал:
– Вот что… я плачу тебе двадцатку, ты говоришь, что меня не знаешь, усек?
– Вы знаете этого человека? – спросил следователь.
– Знаю. Он дал мне двадцатку и просил сказать, что я его не знаю.
– Ах вот как, значит… – кивнул следователь и сказал человеку, – вы арестованы.
Человек закричал что-то протестующее, но его никто не слушал: на человека надели наручники и увели.
Через пару дней следователь сказал мертвецу:
– Мы купили вам костюм. И гроб.
Мертвец очень обрадовался, когда увидел красивый черный костюм с бабочкой и не менее красивый гроб. Потом приходили люди, принесли много цветов, – мертвец был весьма польщен, что ему подарили столько цветов, и понесли по городу в гробу, и усыпали дорогу цветами. Мертвец даже сказал, что не заслужил всех этих почестей, ведь он ничего такого не сделал.
– Так полагается, – сказал следователь.
И начал говорить о том, какой хороший был мертвец. Мертвец смутился еще больше. А потом гроб закрыли, стали опускать в землю и засыпать землей…
– …нет-нет, я так не хочу! – закричал мертвец, – а ну-ка, выпустите меня отсюда!
– Но… так полагается… – растерялся следователь.
– Мало ли что там полагается, а я не хочу! – еще больше рассердился мертвец.
– Но… как же тогда с вами поступить?
– Ну, если я вам так мешаю, я могу вернуться в лес.
– Ну, еще не хватало, чтобы у нас тут по лесу ходили мертвецы и всех пугали, – не согласился следователь, – оставайтесь у нас в конторе… будете помогать…
Мертвец очень гордился тем, что будет помогать следователю, да еще и в таком нарядном костюме – он очень старался, бережно оформлял документы, а когда его взяли на место преступления, он был вне себя от счастья.
– …как вы думаете, кто это мог сделать? – спросил следователь, глядя на ограбленный магазин.
Мертвец отмотал время назад, и посмотрел, как продавщица и её парень выносят из магазина золотые цепочки и кольца.
– Это сделала продавщица, – сказал мертвец.
– Как… как у вас это получилось? – спросил следователь.
– Я отмотал время назад, – ответил мертвец.
– Но… но как?
Следователь не договорил, ему пришло сообщение на телефон о результатах ДНК мертвеца. У мертвеца оказалось не две, а три спирали в ДНК, и это было удивительно.
– ..Я что-то сделал не так? – спросил мертвец.
– Вы много что сделали не так… – ответил следователь, – но это ничего, бывает, все мы ошибаемся. А теперь я бы хотел побольше узнать о вашей планете… конечно, эту честь стоит предоставить властям и ученым, но я хотел бы быть первым, раз такое дело…
Мертвец был очень польщен, что будет говорить аж с настоящим властями, да еще и с учеными. Еще не на одной планете его не встречали так здорово, ему было даже немного жаль растворять её в небытие, но что поделать, надо чем-то кормиться…
Народ, который…
…народ, который не просто сохранился в легендах – он всегда существовал только в легендах, люди его никогда не ступали на настоящую землю, никогда не срезали настоящие пшеничные колосья, никогда не зажигали в домах настоящие огни. Возможно, они могли бы попытаться выйти из легенд в живую жизнь, но они даже не задумываются о том, чтобы выйти в настоящий мир, они считают настоящим свой мир, мир легенд и преданий, и с удивлением и легким презрением смотрят на те странные народы, что живут в настоящем мире, который они считают миром легенд.
…народ, последнее поколение которого не стало по осени зарываться в землю, чтобы стать прахом, из которого прорастет новое поколение, – а расправило крылья и поднялось в осеннее небо, исчезло в тумане.
…народ, первое поколение которого поднялось из тумана безвестной планеты, отправилось в путь по бесконечному космосу.
…народ, которому был дан величайший дар – жить одновременно в нескольких отрезках времени, переживать множество вариантов реальности – народ, растративший свой дар непонятно на что, народ, возлюбивший солнце так, что отправился к солнцу и сгорел в его пламени. Народ, увидевший это, и возненавидевший солнце так, что погасил его, и застыл насмерть. Народ, возлюбивший воду так, что ушел на дно море и утонул. Народ, увидевший это и возненавидевший воду так, что уничтожил её по всей планете и погиб в засушливой пустыне. Народ, возлюбивший землю так, что зарылся в землю и сам стал землею, народ, увидевший это и так возненавидевший землю, что разрушил её, и погиб в бесконечной пустоте космоса. Народ, возлюбивший небо так, что поднялся в небо бесконечно высоко – и погиб в бесконечных пучинах космоса. Но увидев это и возненавидев космос, народ не смог победить бесконечно высокое небо, как ни старался…
…народ, бросивший вызов космосу и непременно погибший бы в его черных пучинах, если бы не следы некогда величайшего и могущественного народа, от которого на безжизненных планетах остались руины городов, древние письмена, величайшие тайны. Народ, который странствовал по бесконечности, ища следы великого потерянного народа, погубившего самого себя на пике своего величия. Народ, который оставляет после себя на планетах величественные города, а в небесах – исполинские воздушные корабли. Народ, который так и не поймет, что народ, который он ищет – это и есть он сам, не успеет понять…
Собирать…
…собирать себя – по обрывкам обрывков, по снам снов, по воспоминаниям воспоминаний. Осознать себя, спохватиться в суете осенних будней – я есть, еще толком не понимая, кто «я». Читать себя самого, вертясь обрывком в вихре октября, пытаться разобрать по обрывкам фраз, что это было, когда было – «…ция», «листо…», «…ствие», «о…», «…и». Соединяться – робко, неумело, со случайно пойманными обрывками, сомневаться, да точно ли была «акация» и «листопад», а о – точно ли «осень»? Собирать себя – по руинам руин, проснуться от многотысячелетнего сна разобрать непонятные знаки на осколке камня, оставшемся от самого себя, пытаться понять, что значит треугольник в круге, – знак солнца, или знак дерева, или знак пути, из которого нет возврата.
Искать самого себя – по следам в пустыне, занесенным давным-давно, по сорванным парусам давно истлевших кораблей, по картам несуществующих земель, по мимолетным упоминаниям в забытых летописях, по случайно оброненному слову, которое взялось в языке неведомо откуда.
Собрать себя – склеить из осколков, соединяя несоединимое, втереться, вклиниться в историю, в летопись, в ход времен, поднять на врата герб из осколков, где крылья летучей мыши складываются с рыцарскими доспехами и полной луной, переходящей в глаз совы. Собрать себя, вспомнить свое имя, сомневаясь, точно ли оно звучало именно так, не зная, как произносятся тайные знаки. Собрать себя, не зная, те ли взяты осколки и обломки, или случайно подхвачены чуждые друг другу фрагменты, и было ли то, что собрано из кусков, или это было лишь минутное наваждение, сон сна…
Как ловить Полночь
…ловить полночь – занятие, скажу я вам, сложноватое, а уж поймать полночь – занятие и вовсе немыслимое. Полночь ловить, дело сложное, первым делом нужны часы, да не какие-нибудь, а большие, башенные, только ни в коем случае не бешенные, на крайний случай, подойдут часы, торчащие на столбе на площади – хотя никуда они не пойдут, часы ходят, но так никуда и не приходят, таков их путь. А дальше надо дождаться ночи – она всегда опаздывает, но вы дождитесь – и действовать…
Самая грубая ошибка – рубить ночь пополам. Полночь – это ни в коем случае не разрубленная пополам ночь, полночь, это совсем другое. Многие ловцы полуночи саму полночь и в глаза не видели, несут на рынок половинку ночи, из которой струится тьма, кричат – полночь, полночь, а полуночи-то и нет.
Ждите полуночи. Замрите. Дождитесь, когда полночь захлопает перепончатыми крыльями и опустится на часы – вот тогда-то набрасывайте сачок, бережно-бережно подхватывайте полночь, осторожно, чтобы не поломать крылышки.
Это я вам говорю, потому что я вас не боюсь, что вы у меня работу отнимете, – потому что ничего у вас не получится, с полуночью уметь надо, а вам где с полуночью управиться, не получится у вас ничего. Это я ловлю полуночи, продаю по пять золотых за штуку… кому продаю-то? Да всем, кому ни попадя, чернокнижникам, магам всяким, которым в полночь ритуалы проводить, а что вы хотите, у всякого чернокнижника должна быть своя полночь, вон, видите, идет, а полночь на плече на цепочке сидит. Да вы подходите, не стесняйтесь, может, сами себе полночь выберете… что значит, не чернокнижник? Откуда вы знаете? А вы пробовали? То-то же. А так полночь появится у вас своя собственная, глядишь, и научитесь чему-нибудь… Только ко мне сильно не присматривайтесь, а то заметите не ровен час, что я сам – полночь…
Число и дата
…меня убили ровно в полночь – но полночь тут же сказала, что не хочет, чтобы меня убивали, и раз так, и раз меня убьют непременно в полночь, то её, полуночи, вообще не будет, она сию минуту собирает чемодан и уходит из города. Вот так вот, в вашем городке вообще полуночи не будет, сразу после одиннадцати… да хоть тринадцать, да хоть сколько, ей, полуночи, все равно. Полночь стали уговаривать, что так надо, ведь я – тринадцатое число, и меня должны убить в полночь, чтобы наступило четырнадцатое. Все стали уговаривать полночь остаться, но она только хмурилась, и говорила, что останется, если я останусь тоже. Наконец, жители города нехотя согласились, пусть у них будет всегда полночь, и всегда тринадцатое сентября, пятница – с условием, что в полночь будет и восходить солнце, и светить, и заходить на закате, а после пяти пятниц две пятницы будут нерабочими. Полночь радостно обняла меня, и мы отправились в кафе, ароматно пахнущее корицей и яблоками, – нам было что сказать друг другу…
Вычеркнутое
…вычеркнутое:
Тот вариант, где тринадцатое число нагоняет, врывается в самолет, вонзается в меня зубами.
Тот вариант, где осень пересекает полушария, обрушивается туда, где я спрятался в вечном лете, пронзает мое сердце.
Тот вариант, где изо дня в день каждые восемь утра Энн заваривает кофе, и открывает ставни, и почтальон ровно в семь кладет на порог газету за двенадцатое число – но потом все равно происходит неминуемое.
За титановой дверью
6
(думает)
…неясные закорючки, это какой-то узор, нет, не похоже на узор, ни на что не похоже…
5
(пишет)
…все еще не могу прийти в себя от ужаса, от увиденного там, за дверью, от слепящего света высоко в небе, от летящего на меня воздуха, от мириадов звуков, от зеленого, шевелящегося со всех сторон…
4
(пишет)
…все больше думаю, что там, за титановой дверью должно что-то быть, дверь не может быть просто в никуда…
3
(пишет)
…запасов осталось на две тысячи лет, жутко представить себе этот срок…
2
(читает)
…
(думает)
…что значит, армагеддон, что значит, властелин мира, кто это писал, почерк незнакомый, или я уже не узнаю свой собстве…
1
(пишет)
День первый…
Что ждет маяк
…маяк все еще оставался на том же месте, когда все его сородичи уже давно перебрались в те края, куда ушло море. Маяк ждал моря, ждал плывущих по морю кораблей, верил, что море вернется – когда-нибудь, ведь все меняется, и что-то возвращается на круги своя. Вокруг маяка менялись города, рушились в прах величественные империи и снова восставали из праха, а маяк все стоял на берегу ничего, ожидая моря и кораблей, плывущих по его волнам. Маяку со смехом говорили, чтобы он прекратил заниматься ерундой, чтобы шел за морем, как все уважающие себя маяки, или поискал себе другую работу, ну хотя бы стал кафе. Но маяк продолжал стоять в пустыне, глядя в бесконечную даль, даже когда ему говорили, что на всей земле не осталось ни капли моря, оно высохло, сожженное солнцем, кораблям не по чему плыть, и маяк может больше не ждать. Иногда маяку снилось море, застывшее на одинокой планете где-то бесконечно далеко – все моря давно покинули этот неприютный мир, и только одинокое море, заледеневшее под остывшим солнцем, ждало свой маяк…
Тем более маяк удивился, когда увидел корабль. Откуда вы взялись, ведь моря нет, изумился маяк. В ответ корабль только рассмеялся, и приблизился к маяку, на свет которого летел через сотни световых лет…
Сон без номера четвертого
…иногда мне снится, что у меня есть семья, и вечерами мы садимся за стол вокруг запеченного уюта, отрезаем по кусочку. Заметил, что эти сны приходят чаще в смену номера четвертого, это как-то связано, понять бы еще, как именно…
…сквозь сны о семье прорываются настоящие кошмары, как я кричу что-то в толпе, кто-то теснит меня, кто-то скручивает руки, а потом я проваливаюсь в темноту, и ничего нет. Я в ужасе просыпаюсь от этого жуткого чувства, что кто-то словно отключает мое сознание в тот момент, когда мы уже прорываем кордон, чтобы бежать из… откуда? Сон не говорит, – да и в конце-то концов, это всего лишь сон.
…мне не хватает номера четвертого – вернее, не так, мне нет дела до номера четвертого, но мне не хватает снов, которые приходили с номером четвертым, снов о доме и о семье. Замечаю, что когда я пытаюсь вызвать эти сны, они приходят сами – если в строю незаметно прикрыть глаза и тихонько прислониться к станкомпьютеру, то можно увидеть, как я собираю на лесной поляне уютные вечера, и женщина рядом со мной вроде как моя жена, а поодаль дети…
…сиводни нашол страные запеси на бумаги пра сны и пра номира читвертава, и атнйос номиру пятаму а он сказал што я маладец и дал кусок сахару…
Спелун
– …проснитесь… проснитесь…
Кто-то растирает мне виски, кто-то в страхе отскакивает, когда я открываю глаза и приподнимаюсь из гроба. Хочу сказать, что тут будет правильнее не «проснитесь», а «оживите», не могу, слова еще не вернулись ко мне…
– Здра… здрассьте…
Даже не говорю, что он неправильно произносит, в самом-то деле, кто он такой, чтобы сказать правильно…
– Э… вы… – кажется, он боится меня.
– Должно быть, вы хотели спросить, как я себя чувствую?
– …совершенно верно… вы…
– …вроде ничего… – пытаюсь подняться, получается удивительно легко, будто я и не умирал, – вы… вы, должно быть, что-то хотели?
– Оживить вас.
– И только…? – не верю, что вот так, просто, кто-то решил оживить меня, из сочувствия, разве так бывает, и даже не потребует взамен сделать что-то… а что я вообще могу сделать…
– Расскажите о себе… пожалуйста, – смотрит на меня с нескрываемым любопытством.
– Я… да что я… Спелун…
– Слепун?
– Нет, что вы, Спелун… Праздник спелой луны, когда луна созревает, луну собирают…
– Здорово… а что делают на этот праздник… на вас?
– Ну… делают сыр в форме луны, лепешки, украшения в виде луны, водят хороводы в виде луны, говорят, «Как луна убывает, так все горести твои убудут, как луна прибывает, так все богатства твои прибудут».
– Как интересно… говорите, в форме луны… а еще что-то можете вспомнить?
Догадываюсь:
– Вы археолог?
– Нет, я… гхм… как бы это сказать… в общем… я хочу вас возродить.
Мне кажется, я ослышался.
– Меня? Но… какой сейчас год?
– Две тысячи сорок седьмой.
– Простите, но что-то не сходится… я помню трехтысячный год…
– Как же… а, должно быть до нашей эры… хотя постойте-постойте, ну конечно же! У нас же с вами разное летоисчисление… но я вам точно скажу, что после вашей смерти прошло не менее четырех тысяч лет…
Мне становится не по себе, и самое главное, до сих пор не понимаю, зачем я нужен…
– Отлично, отлично, сейчас же закажем все это…
– Ч-что… закажем?
– Луны, надписи… дизайнеры наши постараются, а там и на фабриках наштампуют… скажите, а вот кто-нибудь, сидящий на луне, подходит для вас? Ну, например, котенок на луне, или домик на луне?
– Ну… вроде как да…
– Отлично, отлично… а когда вас праздновали?
– Осенью… в середине.
– А число?
– Да не было числа, луна-то в разное время созревает…
– Но вы говорите, в середине осени… пятнадцатое октября подойдет?
Я не знаю, что такое октябрь, в мои времена его еще не было.
– Отлично, отлично… сейчас выпишу вам ключи от квартиры, я думаю, найдете этаж октября, и пятнадцатую квартиру, там кроме вас еще…
…теряюсь в бесконечном перечислении «еще», не знаю ни одного из этих праздников, не представляю себе, как мы поместимся там все. Думаю, как бы меня не выставили на улицу, а то ведь запросто…
…здравствуйте, я праздник луны…
…не то.
…здравствуйте, я Спелун…
…тоже не то…
…проклинаю себя за нерешительность, вот ведь черт, слишком привык к тому, что я единственный на всю осень, мне поклоняются – а теперь нате вам, кончились счастливые времена, я один из… ста? Из тысяч? Из тысячи тысяч? Из… из…
…осторожно толкаю дверь большого дома, жду, что на меня обрушится гвалт и гомон – вместо этого меня буквально оглушает тишина, как будто… да нет, не как будто, а и правда никого нет…
– …я… я должен вам признаться…
– …извините, не до вас… Только у нас! Только сегодня! Распродажа лун к Спелуну, купите три луны, и получите в подарок надписи! Как луна убывает, убудут ваши беды, как луна прибывает, пусть прибудет ваше богатство! Так что вы хотели?
– Праздники… их нет…
– В смысле, нет?
– Я зашел в дом… там никого не было, ни единой живой души!
– Вот как?
– Да… похоже, праздники… они… исчезли…
– Да? Вот оно что… впрочем, это неважно… О-о-о-о-братите внимание, с нами сегодня настоящий Спелун, праздник спелой луны, и если вы сделаете покупку на сумму от тысячи у-е, вы получите луну с автографом самого праздника!
Он даже не смотрит в мою сторону – тихонько выскользаю из магазина, бреду к дому, толкаю дверь, смотрю на новогоднюю ёлку, россыпи красивых коробок, для интереса разворачиваю одну, – ничего нет, вторую, третью, – ничего, заглядываю за ёлку, ищу праздник – пустота.
Обхожу пустой дом, углядываю неприметную дверцу черного хода, смотрю в темноту осенних сумерек на едва различимую дорожку, замечаю следы, кто-то уходил по ней, то ли недавно, то ли бесконечно давно, – спешу по следам в подступающий холодок, даже не спохватываюсь, что не набросил плащ…
Тело для тринадцатой сумочки
…вот не понимаю я этого, когда люди покупают уже десятое тело, потому что, им, видите ли, одновременно нравятся десять пар туфель, и они хотят надеть их все сразу. И это в то время, когда две трети населения не могут позволить себе даже одного тела, и обречены на небытие! Не понимаю, и тут же покупаю себе одиннадцатое тело, потому что наткнулась в магазине на одиннадцать сумочек, и не могу выбрать какую-то одну, и если заскочу в соседний отдел, придется заказывать еще два-три тела. И это я еще в парикмахерскую не заглядывала…
…доводит до вашего сведения, что сбой в программе запасного тела исключен, и если тела уходят от вас, это значит только одно, что кто-то взломал систему защиты вашего тела, обратитесь в полицию, чтобы найти виновного…
…ага, так я им и поверю, сбой исключен, сами понаделают всякой гадости, втюхают покупателям, а потом руками разводят, а мы тут не при чем. Убила бы… Придется самой искать, только сначала надо во всех этих копиях выискать себя настоящую, а там и…
…девчонки, это ппц полный. Я себя настоящую искать начала, так что вы думаете? Охренеть не встать, а настоящую-то себя я и не нашла! Походу, это я настоящая сама от себя сбежала, и где теперь саму себя искать? У кого какие предложения? У меня так вообще полный раздрай в голове, да и головы-то своей теперь нет…
…а чего вы в комментах беситесь? Ну да, накупила еще себе три тела, а я что могу сделать, если мне эта статья на глаза попалась с идеями праздничного макияжа, и я хочу абсолютно ВСЕ, а лиц мне не хватает? Разберусь-разберусь с собой, еще успеется…
…похоже, сегодня себя видела, рядом с какой-то девчонкой на фотке, девчонка эта от какой-то болезни вроде кончается уже, я её акк посмотрела, стихи какие-то пишет, картины рисует, короче, делать нечего… Нет, я тоже когда-то чем-то таким баловалась, может, снова начать, только не к спеху… Ладно еще разберусь с этой пигалицей, какого черта она меня у меня увела, только не к спеху, я тут магазинчик один приглядела, там шубки, вообще закачаешься, думаю, еще пятерых себя заказать, ну а что, нечего такие шубки выставлять, что я удержаться не могу…
Дом без привидений
…дом появляется из ниоткуда, из тумана, замирает, испуганный не меньше меня. Нет, не мой дом, какой-то чужой, я никогда его раньше не видел, да много ли я здесь видел домов, я здесь впервые.
– Э… да ничего страшного…
Что с нами, что-то быстро мы привыкли вот так легко разговаривать с умными домами, как будто они люди, не нравится мне это…
– Извините еще раз… – огоньки в тумане, свет из окон, – а вы бы…
…уже хочу снова добавить, что ничего-ничего-ничего страшного, когда дом меня обрывает:
– А вы не могли бы мне помочь?
Уже открываю рот, чтобы сказать, что я не каменщик, осекаюсь.
– А…
– …видите ли, я тут недавно остался без хозяев… уехали…
Откашливаюсь, выкашливаю из легких холод пополам с туманом:
– Что же… попробую помочь вам найти новых хозяев, дам объявление…
– Да нет, нет, простите, вы не поняли…
Думаю, как бы потактичнее сказать, что я дом покупать не собираюсь, так что пусть дом сам как-нибудь, не знаю, как раз такой умный, может и объявление дать в самом-то деле…
– …понимаете… я вот всю жизнь мечтал быть домом… с привидениями…
– Боюсь, если вы ищете привидений…
– …именно так.
– Но я…
– …вы тоже не знаете, где их искать?
– Боюсь, что не знаю…
– Значит… вы не можете мне помочь? – мне кажется, дом сейчас заплачет.
Чувствую, как продрог, смотрю на уютный свет за окнами дома, понимаю, что все бы отдал за то, чтобы оказаться там хотя бы на одну ночь, а там что-нибудь придумаем, чтобы помочь дому…
– Я… попробую помочь. Позвольте… я войду…
Дверь приоткрывается, меня окутывает живительное тепло, только сейчас понимаю, как продрог в холоде октября, уже начинаю сомневаться, да точно ли мне не нужен этот дом…
– Посмотрите, тут три спальни наверху, две ванные, кухня, гостиная с камином… Да вы поднимитесь наверх, посмотрите, отдохните в спальне, а то извините, у меня ужин не готов еще…
Сам не знаю, почему поддаюсь, почему поднимаюсь по лестнице, которая предательски проваливается подо мной, мир изгибается под не пойми каким углом, это еще что…
…прихожу в себя, если это можно назвать – «прихожу в себя», почему все так переменилось, почему я не узнаю сам себя, почему, почему…
– Спасибо вам… большое спасибо…
Хочу ответить, что я ничего не сделал, прохожу сквозь стену, понимаю все…
Мир под парусами
– …а я до Дуобе доеду?
Грохот рельсов, вагон качается, несется в пустоту чистого поля.
– А… – люди как будто только что видят меня, – не-ет, какое там, он в другую сторону.
Пытаюсь выверить направление, какая, к черту, другая сторона, должно быть Дуобе…
– …не-ет, проехали уже.
Снова смотрю на полузнакомые места, нет, быть не может, провалиться мне, если то проржавленное дерево и этот высохший рекламный столб был не в Дуобе…
– Но…
– Так вы проехали… понимаете… здесь не бывает Дуобе.
– Здесь? Где это здесь?
– Ну… здесь… Здесь, вот, например, Ауклинн…
– Ауклинн… вырисовывается что-то знакомое, какая-то всем забытая даже не деревенька, а полтора дома где-то на повороте к Дуобе…
– Или вот, Берд…
Еле сдерживаюсь, чтобы не подумать – бред.