Подъём по лестнице на третий (кажется) этаж она почти не запомнила. Пришла в себя только когда входная дверь в комнаты её мужа захлопнулась, отделяя её от всего остального мира. Она подняла голову, чтобы осмотреться и тут же опустила. Её теперь уже муж смотрел на неё так пристально и внимательно, что она совсем потерялась.
Анна сделала было пару шагов вперёд, но тут же остановилась. Куда ей здесь идти?
– Вы будете обедать? – Странно молодой голос мужа никак не вязался с его внешним видом и Анна почему-то вздрогнула.
– Нет, – она едва выдавила это «нет» и покачала головой.
И снова молчание. Она едва стояла от голода и страха. Напряжение последних дней так и не отпускало, только усиливалось. Чего от неё ждёт этот мужчина? Что ему надо? Она даже в мыслях не могла назвать его своим мужем.
– Сударыня, посмотрите на меня.
Она подняла голову на мужа и кажется впервые осмелилась посмотреть ему в лицо. Это «сударыня» поразило её. Что-то такое старомодное послышалось и в то же время это слово подходило мужчине, ровно так же, как и одежда.
Её муж смотрел на неё, как ей показалось с жалостью, а может только показалось.
– Сударыня, – продолжил он. Почему же от этого слова стало легче? Она сама не понимала, в чём дело. И ведь она уже где-то слышала это обращение. – Я не знаю, чем вы так провинились, что вас выдали за меня замуж, но я всё-таки не разбойник. Не смотрите на меня так. – Он немного помедлил, а Анна почувствовала, как горят щёки. Что он хочет сказать? Неужели у неё на лице написаны все её чувства? – Вот ваша комната. – Он показал рукой на приоткрытую дверь. – Вот вам ключи.
Он дал ей ключи. Анна выдохнула. Словно невидимая пружина внутри медленно разжималась. И всё же она схватила ключи, едва кивнула головой и бросилась в комнату. Ещё увидела, как этот странный мужчина поставил чемоданы с её вещами возле порога и притворил дверь.
Она подошла к двери, закрыла её на ключ и только потом выдохнула. И осмотрелась. Комната была маленькая и очень скромно обставленная, по меркам семьи Равенстеров. Но она в пансионе привыкла к такой обстановке. Матушка требовала, чтобы все девушки жили скромно, а ещё чтобы учились ухаживать за собой, сами делать себе причёски и готовить.
В комнате кроме кровати, стоявшей возле окна, небольшой печки, стула и шкафа ничего больше не было. Видимо, раньше это была спальня её мужа. Но что же это за человек, который поделился с ней своей комнатой и своей кроватью, без просьбы даже с её стороны? Наверное, в первый раз она подумала о нём так, без страха, только с интересом.
Анна сделала несколько шагов и оказалась у окна. Маленькая, скромно обставленная комнатка, видимо, находилась под самой крышей. В окно она увидела сад. Никаких ярких клумб и вымощенных дорожек. Только узенькие тропинки между небольшими кустарниками, да неровные участки земли, похожие на грядки. По тропинкам медленно и скромно прогуливались девушки. Интересно, кто они такие и где она оказалась?
Но по крайней мере, она в этом большом старом доме не одна со своим мужем. Как ни странно, от этого вдруг стало легче. Какое-то время она увлечённо наблюдала за девушками, но потом голод дал о себе знать. Хоть ей и страшно, но надо выйти из комнаты и узнать, где здесь можно пообедать. Конечно она пообедала бы лучше с этими девушками, а не со своим мужем. Но, наверное, это невозможно. Из-за этой свадьбы, она больше не госпожа Равенстер и не Ларенс (фамилия отца) а госпожа… Анна замедлила, пытаясь вспомнить фамилию мужа – Дженсон, кажется. А значит по положению ей положено теперь жить здесь и делать только так, как прикажет муж. А Анна рассчитывала хотя бы на небольшую свободу после окончания пансиона.
Она вздохнула. Надо бы, наверное, переодеться с дороги и посмотреть, как она выглядит. Но в комнате не было ни зеркала, не кувшина для умывания. Она достала первое попавшееся платье из чемодана и переоделась, надеясь, что выглядит хотя бы не очень растрёпанной. Хотя какое ей теперь до этого дело? Вот если её муж ей что-то скажет…
Анна сжала зубы, трясущимися руками вставила ключ в замок и приоткрыв дверь, выглянула наружу. Комнаты, которые снимал её супруг, видимо, были очень скромными. Небольшой коридор, следом шла её комната, потом небольшая то ли гостиная, то ли кабинет и рядом такая же маленькая кухонька. Дверь была приоткрыта и она видела, как над маленькой плиткой стоял доктор, что-то помешивая. Ничего страшного.
Она вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь и направилась в кухню. И чуть не столкнулась в дверях с доктором. На нём поверх сюртука был надет фартук, а в руках он держал большую деревянную ложку. Это выглядело очень смешно, так что Анна засмеялась бы, но не сейчас. Почему-то при виде новоиспечённого мужа она забывала как дышать. Чем он её пугал, она сама не могла понять и всё же боялась.
А доктор, увидев её улыбнулся. Морщины на его лице разгладились и Анна с удивлением поняла, что он вовсе не так стар, как ей сначала показалось. И снова вернулся страх. Липкой рукой сжал сердце.
– Вы хотите поесть?
– Да, – тихо выдавила она.
– Еда почти приготовилась. А пока что присядьте. – Он указал ей на кресло и Анна почти упала в него. Сил стоять на ногах уже не было.
– Я не мастер говорить, – тихо начал доктор, став необыкновенно серьёзным. – Но не бойтесь. Я на самом деле не желаю вам зла. Вы можете здесь жить как хотите и ходить куда хотите. Я не буду вас ограничивать. Можете есть то, что вам нравится. Одним словом, я вовсе не такой страшный, каким, наверное, показался вам, – и его пытливый взгляд заглянул прямо в душу, словно он увидел её всю насквозь. Анна смутилась, но почему-то поверила ему безоговорочно и без причины.
– Благодарю вас, – ответила тихо. И совсем уж тише положенного добавила, – Но я, наверное, стесню вас. У меня нет ни сьера, совсем.
Она внутренне сжалась после такого признания, готовая к чему угодно. И удивилась, услышав слова доктора.
– М-да, незадача. Но ничего страшного. Моей скромной зарплаты нам пока хватит. Хотя если вы привыкли жить на широкую ногу, – он сделал паузу и посмотрел на неё. Неожиданно проницательный взгляд сверкнул из под густых бровей. – То я боюсь не смогу вам помочь.
– Я не привыкла. То есть, в пансионе нас приучили к скромности, – Анна стеснялась и всё же ответила.
– В каком пансионе?
– При монастыре в Л.
– Я слышал про этот пансион немного, – доктор замолчал и так и не продолжил темы, словно уйдя в свои мысли.
Несколько минут тишины, а потом он встал.
– Наверное уже приготовилось. Пойдёмте на кухню.
Анна несмело прошла за ним. И в комнате и на кухне был беспорядок такой, что никогда бы не позволил в своём поместье господин Равенстер. Но почему-то, несмотря на это, здесь было необыкновенно уютно.
Солнечный свет лился из распахнутого окна гостиной, а вместе с ним и птичье пение. От лёгкого ветерка шелестели листья на деревьях и качались лёгкие занавески из дешёвого тюля. Это были все те звуки, к которым она привыкла в пансионе и которые приёмный отец строго настрого запрещал в своём доме.
Кухонька была маленькая, но уютная. На небольшой плитке стояла кастрюля, от который шёл ароматный запах. Да такой, что у Анны даже закружилась голова. Она присела осторожно на краешек стула, ожидая, пока доктор достанет из шкафа посуду и нальёт суп.
– К сожалению, у меня сегодня только суп и хлеб. Я вчера заплатил за комнаты госпоже Дарс и поэтому пару дней придётся немножко поэкономить, но я к этому привык.
– Спасибо, – Анна только неловко кивнула. Насколько было бы проще если бы обещанное королём наследство не забрал бы себе приёмный отец. Хотя что это она? Она не собирается долго стеснять своего супруга. Мысль ещё неоформившаяся, возникла словно из ниоткуда и дала ей надежду. Если бы только матушка быстрее ей ответила! А может быть стоит написать ещё раз? Или муж не одобрит?
Наверное, не стоит его сегодня спрашивать об этом. Страх почти прошёл, хотя Анна сама не могла бы сказать, почему поверила этому человеку. Она подняла глаза и посмотрела на своего супруга уже по-другому. Как раз и случай представился. Доктор был увлечён едой, так что Анна могла рассмотреть его без помех.
Да действительно светлые волосы и светлая борода, а ещё морщины на лице. Всё как рассказывала Тайла. Но хоть Анна и не разбиралась в лицах, тем более в мужских, лицо доктора почему то не показалось ей отталкивающим. Может быть после его слов, а может быть, она просто почувствовала его, как одна душа чувствует другую, но она не увидела в нём ничего кошмарного и чудовищного. При свете дня он выглядел нет, не красивым, но необычным, особенно когда улыбался. Хотелось рассматривать его и изучать.
Анна смутилась от этой мысли и снова прилежно опустила взгляд в тарелку.
Когда обед был закончен, доктор встал, повернулся лицом на восток, прошептал молитву, а потом вдруг улыбнулся. Так странно, словно своим мыслям. А потом обернулся к ней.
– Мне сейчас пора на обход, навестить больных. Если хотите – отдохните в своей комнате, хотите – побродите тут. Вот здесь, – доктор показал на накрытую полотенцем корзину, – вчерашний пирог. На полке, вон там, наверху – чай. Это если вдруг проголодаетесь.
– Спасибо, – едва выдавила Анна из себя.
– Да, и я же не представился, – доктор опять улыбнулся, а порыв ветра, ворвавшийся из комнаты, взъерошил ему волосы. Он стоял посреди комнаты – худощавый, сильный, такой большой и всё же Анна постепенно переставала его бояться. Это было так странно и необычно. – Меня зовут Бернард.
– Анна, – она постаралась улыбнуться.
– Мне очень приятно, – доктор улыбнулся в ответ и шагнул к двери, взял с вешалки шляпу и плащ. Мгновенье – и его шаги уже раздавались в коридоре, а потом и вовсе стихли. И Анна осталась одна.
Глава 4
Бернард
По дороге к матушке Милли, которую он обязательно должен был сегодня проведать, Бен почему-то думал о девушке, которую ему навязали в жёны. Вот ведь как – не хотел думать и думал.
После той новости в письме, у него было время, чтобы спросить и получить ответ, что таков действительно приказ короля. Интересно, это отец постарался замолвить Его Величеству словечко, или девушка действительно перед кем-то очень провинилась?
Но он не думал об этом до сегодняшнего дня. До того, как увидел её. Он думал, что она будет похожа на знакомых ему благородных девиц. Все они казались ему одинаковыми, а некоторые даже отталкивали. Благо отец очень потрудился в своё время познакомить его со сливками общества.
