В пепел
– Это недолго. – Упрямо поджал тот губы.
Лаис закатила глаза, но согласилась:
– Надеюсь, и недалеко?
– Нет. Но… к сожалению, из-за соседей по квартире я не смогу пригласить вас к себе. Зато рядом есть кофейня с прекрасными эклерами. Вы не против подождать меня там?
– Интересно, – вдруг хихикнул мальчишка, – как ты объясняешь любовь к пирожным тем своим соседям? Сколько вас там?
– Шестеро, – ровно ответил Ретен. – И эклеры любят почти все.
– Повезло, ага, – откликнулся Пепел. – Ладно, пошли уж, нарядим тебя. Главное, про кружева не забудь – чтобы… э-э… соответствовать.
Эклеры в кофейне оказались и в самом деле выше всяких похвал. Даже Лаис, не особо любившая выпечку, отдала им должное, что уж говорить про Пепла. Но, запихнув в себя пятое по счету пирожное, тот, наконец, угомонился и захотел информации – пользуясь отсутствием Ретена, попытался выведать, что и почему случилось между ними утром.
– Угу, – недовольно откликнулась она, – так я и кинулась рассказывать. Особенно тебе. Ты, Дари, научился слишком прицельно плевать в душу и стучать в трепетное, чтобы сойти за подружку.
– О! А у тебя все еще есть трепетное? Я думал, там только с некромантом.
– Отстань! И прекращай совать нос куда не просят, пока тебе его не оторвали и не засунули тебе же в…
– Н-да… – демонстративно сморщил тот нос и покачал головой. – И кто-то тут о трепетном еще рассуждает. С таким-то языком. Все Ретену расскажу!
И тут же ткнул пальцем в окно.
– Вон, идет уже. Вырядился как… Ладно, что с вас взять. С обоих.
Лаис промолчала, пристально провожая взглядом и в самом деле щегольски одетого охранника, шагавшего к двери, и… вдруг заметила, что делает это не одна. Симпатичная рыженькая подавальщица, что обслуживала их столик, тоже не отводила глаз от окна. А как только ресс перешагнул порог заведения, сразу ринулась к входу, дважды как бы невзначай пересекая ему путь. Тот вежливо раскланялся, что-то сказал девушке, отчего та расцвела улыбкой, но, как только она отвернулась, почти незаметно поморщился.
Пепел, тоже ничего не пропустивший из этой пантомимы, выступил в своем репертуаре, едва Ретен устроился напротив за их столиком:
– Не понял, а чего ты тогда такой вздрюченный ходишь, если у тебя тут успокоительное прямо под боком бегает, только руку протяни?
– Дари! – попытался в корне пресечь это ресс, но мальчишку было не остановить.
– Да что ты жмешься, а? Поверь, испортить меня еще больше уже не выйдет, особенно разговорами. Но я не люблю, когда что-то не понимаю. И начинаю не доверять. Ну?!
Тот бросил короткий взгляд на Лаис, даже не подумавшую скрывать свой интерес, и сдался:
– Я уже говорил, что чувствую фальшь? Так вот – это оно.
– А в чем дело-то? – никак не желал угомониться мальчишка. – Хочет она тебя вполне искренне. Это даже с другой стороны улицы видно.
– Да. Я неплохо разбавил бы ей компанию кучера и мясника. Будет чем гордиться потом перед подружками.
– Понятно… – хихикнул Пепел. – Мясниками наш гордый ресс брезгует. Как, впрочем, и кучером.
– Дари, и почему я уверен, что тебя били в два раза чаще, чем могли бы, научись ты придерживать язык? – с излишне задумчивым видом поинтересовался Ретен.
– Но в два раза реже, чем он заслуживал, – тут же добавила Лаис, вполне разделяя его мнение.
– Вот это точно. Ловкость – мое второе имя, – усмехнулся Пепел и действительно ловко увернулся от очередного щелчка по носу.
– Ладно, хватит дурить, – по очереди посмотрела на них она. – Пора идти, если, конечно, мы не собираемся сидеть здесь до завтра.
– Я бы посидел. С удовольствием, – мечтательно протянул охранник, – но, к сожалению, не получится – завтра у меня дежурство. Так что успевать все придется сегодня.
– Вот и пошли. Чего расселись? – последнее слово Пепел, похоже, всегда предпочитал оставлять за собой.
За дверью кофейни на них разом навалился привычный городской шум. Скрипели колесами многочисленные экипажи, переругивались возницы, ржали лошади; протарахтела мимо парочка новомодных авто, оставляя за собой волну резкой химической вони и все еще не ослабевающего удивления горожан перед этим чудом прогресса; из-за ближайшего угла выскочил мальчишка-газетчик, размахивая кипой свежих, пахнущих типографией листков и голося на всю улицу о сенсационных новостях…
Пока Ретен ловил экипаж и договаривался о цене, Лаис жестом подозвала к себе разносчика и купила газету на предмет изучения этих самых сенсаций. Интересовал ее прежде всего пожар в муниципалитете.
Бегло просмотрев заголовки, на второй странице она обнаружила искомое и, пробежав глазами небольшую заметку, успокоилась: ни единого упоминания о загадочных ночных посетителях ратушного чердака там не оказалось. Зато взахлеб поливали растяпу рабочего, забывшего непогашенный светильник. Пепел, заглянувший ей через плечо, тут же вынес и свой вердикт:
– Кто бы сомневался. – Но вдруг присвистнул, увидев, во что оценивают убытки и последующий ремонт. – Слушь, сдается, наш господин бургомистр должен еще и приплатить тому растяпе. Сам-то он точно сострижет с этого денег в количестве «до хрена и еще чуток».
– Не завидуй, – усмехнулась Лаисса. – Растяпе, в смысле. Платить ему точно не станут, выходит, и тебе с повинной являться тоже смысла нет.
Едкого ответа, уже вертевшегося у Дари на языке, не дождалась – подкатил экипаж, из-за приоткрытой дверцы которого им призывно замахал Ретен. Мальчишка, явно решивший, что есть вещи и поважнее, успел заскочить туда первым, тут же демонстративно растянувшись во весь рост на свободной лавке и давая понять, что собирается поспать. Ехать было совсем не близко – практически через весь город, и тот явно планировал использовать это время с толком. Запрыгнув на подножку вслед за ним, Лаис увидела, что ей осталось место рядом с рессом, делано равнодушно дернула плечом и примостилась там, снова уткнувшись в газету и сделав вид, что не заметила, как Пепел подмигнул ее соседу.
Ретен тоже прикрыл глаза: суматошная ночь явно давала о себе знать, и уже через пяток минут начал сонно посапывать, деликатно привалившись к ее плечу. Она пару раз дернулась и… смирилась. Ничего страшного по большому счету. Ну умаялся человек, имеет право. Их же, между прочим, вчера и вытаскивая.
Пролистав новости и больше не найдя для себя ничего интересного, Лаис отложила газету и начала искоса изучать профиль соседа, четко прорисованный на фоне окна. «Нет, вчера она явно ошиблась, пытаясь определить его возраст. Двадцать с чем-то и даже тридцать быть ему никак не может. Скорее уж тридцать пять, если прикинуть логически. Он только в бегах уже десять лет, но до этого должен был сколько-то работать с Вараном – не меньше пяти, вероятно. А окончил он свою Шант Эли примерно двадцатилетним… Так что да, тридцать пять, не меньше. Но выглядит много моложе. Ресс, что с него возьмешь. Поговаривают, они вообще не стареют, хотя это полная чушь. Стареют, конечно. Просто медленнее».
На очередном повороте Ретен не удержался и с трогательно сонным, каким-то детским вздохом положил голову ей на плечо. Она тоже вздохнула, но обреченно, и оставила все как есть. А через минуту не выдержала и осторожно потрогала его волосы, оказавшиеся в буквальном смысле под рукой: сделать это ей хотелось давно.
Ощущения оказались… интересными, гладкие и тяжелые пряди прохладными ручейками пробежали сквозь пальцы. Лаис внимательно глянула на спящего, убедилась, что просыпаться тот не планирует, и повторила опыт. А потом еще разок. «Да, на ощупь просто потрясающе. Вот бы еще посмотреть на их настоящий цвет…»
И только Пепел сквозь полусомкнутые ресницы видел, как ресс едва заметно дернул уголком рта в улыбке, тут же снова притворяясь спящим.
К знаменитому борделю мамы Луры они подъехали где-то через полчаса.
– Может, подождешь нас здесь? – с некоторым сомнением глянул на Лаис Ретен.
– Ага, а нюх свой мне тебе одолжить? Или Дари? Пошли уже, видела я бордели и до этого. – И первой шагнула к характерно украшенной двери.
Мужик, исполнявший роль охраны на входе, дернулся было наперерез столь странной компании, но, оценив разворот плеч Ретена, выпирающую из-под сюртука кобуру и, самое главное, решительный блеск у того в глазах, вдруг передумал и без единого слова позволил им пройти в гостиную.
– Привет, мама Лура, – прямо с порога проорал Пепел. – Как дела, как девочки? Здоровы ли?
– Твою ж… – приподнялась из-за изящного столика гораздо менее изящная брюнетка в кричащем пунцовом платье. – Вот ведь засранец! Так и знала, что все с тобой будет в порядке.
– Ладно, можешь меня расцеловать, – царственно разрешил Пепел, – но потом нужно поговорить. Идем в контору.
И первым подскочил к малозаметной, скрытой обивкой двери в одной из стен.
– Я тебе сейчас по шее накостыляю! – откликнулась маман. – Вместо разговоров. Неужто раньше не мог объявиться? Или тебе на мои нервы совсем плевать?
– Лура, у тебя нервов отродясь не было, не примазывайся. Но я рад, что даже без них ты сумела за меня поволноваться. – И, сменив тон, продолжил уже серьезно: – Пойдем. В самом деле есть разговор.
Та сделала незаметный знак, отпуская охрану, бросила короткий взгляд на тех, с кем мальчишка пришел, и вытащила из ящика своего стола звякнувшую связку.
– Ну пойдем, раз так, – бренча ключами, приоткрыла она дверь конторы, пропуская гостей вперед. – Поговорим. Догадываюсь даже о чем.
Жестом пригласив всех троих присаживаться на длинный, вдоль целой стены, диван, сама бордель-маман умостилась за столом – теперь уже исключительно делового вида – и вопросительно посмотрела на визитеров. На всех по очереди.
– Вы помните, как звали тех поверенных? – без лишних предисловий начала Лаис, – тех, что разыскивали Эрдари?
Лура молча открыла один из ящиков, порылась там и так же молча выложила на столешницу прямоугольник визитной карточки.
– Можно забрать? – вставая, поинтересовалась она.
– Да на здоровье, – откликнулась та. – Наследство-то не мое.
А потом пристально посмотрела на Пепла и добавила:
– Только не знаю, и твое ли? Я бы трижды подумала, прежде чем это проверять. Мутное дело. Задницей чую.
– А мне трижды и не надо, – откликнулся тот. – Мне одного достаточно, чтобы понять: от этой мути смердит за версту. И отнюдь не дармовыми пряниками.
Маман кивнула, соглашаясь. И тут же уточнила:
– А теперь, небось, о смерти Лизы спросишь?
– Нет. Сразу об убийце. Ты ведь его видела, Лура?
– Видела, – спокойно согласилась та.
Скрывать хозяйке борделя, похоже, было нечего. По крайней мере, в этом деле. К тому же с той злополучной ночи два года прошло, все давно быльем поросло. А потому и на вопросы она отвечала откровенно, не задумываясь:
– Конечно, видела, ведь платят за девочек всегда мне. Как выглядел? Да обычно, в общем. Ну в плаще, ну в капюшоне – так и погода тогда зимняя стояла. Возможно, замерз настолько, что даже в гостиной все это снимать не стал, а возможно, и другая причина была, я ж не спрашивала. У нас заведение своеобразное, сами понимаете, иногда и так делают, да. Мы не возражаем, ни лиц открывать, ни документов предъявлять не требуем. Нет, ничем он особо не выделялся.
– Лура, – спросил Пепел, – а если я скажу, что это был измененный?
Та выдохнула сквозь зубы, остро глянула сначала на него, потом на Ретена, явно что-то сопоставила и согласилась:
– Может, и так. Но тогда Лизу он убил, потому что… учуял?.. – не договорив, женщина вопросительно посмотрела именно на ресса.
– Да, – подтвердил он ей. – Вы правильно догадались. Старая кровь.
– Что ж, тогда действительно возможно. Знаете же, это… эти, пока ту самую кровь не почуют, совсем как люди. Вот и в тот вечер тоже. Сказал, что со станции дилижансов к нам пришел. Ну с той, что рядом с нами. Там ему наше заведение и порекомендовали. Сразу пару крупных кредитов на стол мне выложил. Просил сначала молоденькую девочку, хорошо бы невинную, но потом согласился на Лизу. Как на лучшее, что у нас есть. Нормально, в общем, поговорил, нормально ушел наверх. И потом все тихо было. Н-да… Утром только ее нашли, из-под порога красным натекло. А его и следа уже не было. Как ушел, куда – никто не видел.
Дари, похоже, стараясь хоть как-то отгородиться от этих подробностей, глядел сейчас только на Лаис. И не мог не заметить, что слушает она монолог бордель-маман очень внимательно, явно пытаясь нюхом уловить зацепку. Пару раз переглядывалась с Ретеном, тот, в свою очередь, понятливо отмахивал ресницами, мол, женщина им не врет. Но в итоге взгляд мальчишки, поначалу преисполненный надежды, поскучнел. Наверняка решил, что даже с ее способностями вряд ли удастся выцепить из этого рассказа интересное. После толп легавых, пронесшихся по заведению два года назад, найти хоть что-то упущенное ими нереально.
И все-таки она смогла его удивить.
– Лура, – вдруг медленно проговорила Лаис, – а ведь полицейским вы не сказали, откуда он пришел? Правда?
– Не сказала, – все тем же ровным тоном откликнулась та. – Зачем? Знают они там не больше нашего, а подставлять партнеров… невыгодно, в общем. Кто к нам своих постояльцев тогда отправит, если мы их сдавать начнем?
– Понятно. Почтовая станция, значит. С дилижансами. Дари, покажешь?
Глава восьмая
Пепел согласно тряхнул головой, теперь не сводя глаз с мамы Луры. Он вообще неожиданно для себя притих, перешагнув порог конторы, потому что чувствовал себя так, будто и не было этих двух лет. В борделе не изменился даже запах – смесь дешевых духов, дорогого алкоголя и пригорелой капусты. И женщина, сидевшая напротив, тоже не изменилась ни капли. Так и казалось, что сейчас она встанет и кликнет его мать. А та спустится к ним как ни в чем не бывало…
– Эрдари, почему ты ушел? – Лура заметила это внимание и, сама того не желая, повторила вчерашний вопрос Лаиссы.
В ответ он, как и вчера, достал и выложил на стол мешочек с рунами. Опять же молча.
– Лизины? – И, дождавшись от него кивка, продолжила: – Она для меня иногда кидала.
– Если нужно… – замялся Дари. – В общем, я тоже могу. Если очень нужно. Кинуть?
– Да нет, не стоит. Важного вроде не жду, а как вас после этого корежит, видела, особенно таких, как ты, слабеньких. Но за предложение спасибо. Считай, оценила.
И вдруг стремительно встала, шагнула из-за стола и подняла ему подбородок, заглянув прямо в глаза.
– Что ты тогда увидел? А?
Дурить и переспрашивать Пепел не стал. Когда «тогда» – и без того ясно. Высвободившись из ее пальцев, он глухо ответил:
– Смерть. И огонь.
– Понятно, – так же глухо сказала та. – И ведь гадал ты не на себя, на себя вы не можете. На заведение?
– Да, – подтвердил он. – Сначала на бордель. А потом еще и на тебя, мама Лура. И оба раза одно и то же. Если я здесь останусь.
– Ну что ж, – неожиданно повеселела маман, – выходит, я твоя должница. Будем считать так. Когда начнете расспрашивать на почтовой станции, сразу найдите Лантера. А ему скажите, что вы от меня, и передайте вот это. Все, что знает, он вам расскажет.
На стол лег второй кусочек картона, так же, как и первый, быстро канувший в сумочку Лаис.
– Спасибо за помощь. И еще одно… – начала было она, но ее прервали:
– Вас здесь не было, понимаю. И про язык за зубами кого нужно предупрежу. Но выходить лучше не через парадную дверь, а через заднюю, Эрдари покажет где. Не забыл еще?
– Мама Лура, – снова повеселел он, стряхивая невольно навалившиеся воспоминания, – как можно? У тебя тут все совершенно незабываемо! Особенно девочки.
– Иди уж, охламон! – хмыкнула та. И, думая, что он не видит, сделала вслед жест, отвращающий несчастья. – Иди. Потом обязательно вернешься и расскажешь, чем все закончилось.
Выскользнув через черный ход, они, считай, сразу оказались на задворках почтовой станции. Пепел ловко преодолел пару заборов и с обратной стороны открыл калитку остальным, а проведя их мимо конюшен, где обихаживали почтовых лошадей, вывел прямиком к ресторанчику уже в здании самой станции.
– Можно и пожрать заодно, – принюхался он к запахам, идущим оттуда. – Вроде неплохо должно быть.
– Можно, – согласилась Лаис, Ретен молча кивнул.
Заглянув в обеденный зал и оценив приятный полумрак вкупе с практически полным отсутствием посетителей, устроиться предпочли за дальним столиком в углу, и Ресс тут же подозвал подавальщика. Особых изысков здешнее меню не предлагало, не то это было место, но еда оказалась и в самом деле вкусной: ребрышки в горчичном соусе удались на славу. Покончив со своей порцией, Пепел немедленно рванул на разведку – выяснять, кто такой Лантер и где его можно найти. А уже через пяток минут вернулся к остальным в сопровождении седого как лунь старика.
– Знакомьтесь, Эйнс Лантер. Здешний старожил и по совместительству конюх.
– Присаживайтесь. – Ретен указал тому на свободный стул. – Пожалуйста.
– И зачем бы я вам понадобился? – остро глянул на него дед, тем не менее принимая приглашение.
– Ну… допустим, угостить хотим. – Вернул ему охранник не менее пронзительный взгляд.
– Да? А чем я вас в ответную угощать должен? – хмыкнул тот.
– Сплетнями. Двухлетней давности, – подключилась к беседе Лаис.
– Да что вы, добрые господа. Разве ж я такое помню? – Старик рассмеялся, демонстрируя беззубые десны. – Тут не сообразишь, что на минулой неделе было, а уж два года…
– А если вот так? – Лаисса осторожно выложила на столешницу визитку борделя, полученную от Луры. Причем выложила так, чтобы оказались видны малозаметные черточки, небрежно накарябанные с обратной стороны. Пепел пару раз внимательно на них глянул и на всякий случай запомнил – теперь при нужде мог перерисовать их с точностью до волоса.
Старик взял картонку на удивление ловкими пальцами, повертел, рассматривая, вернул на место и предложил:
– Пиво?
– Хорошая идея, – согласился Ретен и сделал знак подавальщику принести три кружки. Возмутившийся было Пепел получил по носу и сладкий яблочный взвар в качестве утешения.
Отхлебнув из своей пару глотков, конюх спросил уже совсем другим тоном:
– И какие же сплетни интересны добрым господам?
– Любые, что могут быть связаны с убийством в заведении мамы Луры.
– Что ж, я так и понял. Хотите услышать про того господина, что я к ней в ту ночь отправил?
– Именно, – подтвердила Лаис. – Все, что вспомнится. Когда приехал, с кем, откуда, куда, проездом или конкретно сюда, в Праут, – все.
Дед пошамкал губами и качнул головой.
– Но ведь и вправду два года прошло. Тяжело будет вспоминать-то.
Та жестом остановила Ретена, нацелившегося сказать что-то резкое, и наклонилась ближе к старику.
– Знаете, а даже хорошо, что мелочи уже забылись. Расскажите о том, что запомнилось. Вы ведь сразу поняли, о ком я. Почему?
Конюх сделал еще несколько глотков, посмаковал напиток и решился:
– Вечером они прибыли. Поздно. Ночью уже почти. У дилижанса тогда ось сломалась, вот и пришлось всех выгружать. Я потому и запомнил, что попутчик его, молодой такой господин, не из простых, разорался так, что хоть святых выноси. А этот, наоборот, тихий был. Сел вот тут же, где вы сейчас сидите, капюшона так и не скинул, поел, а потом спросил, где здесь расслабиться можно. Так, чтобы вопли того скандального господинчика не слышать. Ну, тут меня и кликнули, чтобы к Луре его проводил. Я завсегда это делаю. Там мимо конюшенного сарая тропка есть…
– Видели, ага, – хмыкнул Пепел. – Хорошо так натоптана. Не зарастает.
– Так что про него мало могу сказать, – не дал сбить себя с мысли дед. – Сюда ли ехал, проездом ли – не ведаю. Вещи из-за ремонта все выгружали, это помню. А вот как оно там утром было, при отправлении дилижанса, не видел. Не было меня тут уже. Но вроде столичная карета была, тот хлыщ орал, что из министерства тамошнего какого-то. И вот он как раз именно в Праут приехал, его сундуки в здешний экипаж перегружали. Это точно.
Пепел заметил, что, пока конюх делился воспоминаниями, Лаис и Ретен несколько раз переглядывались с полным пониманием. Дуэт, начавший складываться еще в борделе, спелся окончательно. Ищейка явно использовала нюх, а ресс взглядом давал ей понять, врет собеседник или нет.
– Подожди, – вклинилась Лаис в Пепловы размышления. – То есть того хлыща, получается, вы запомнили лучше, чем убийцу?
– Так только его и запомнил, почитай. На второго-то и внимания бы не обратил, кабы не тот скандалист.
Та напряглась.
– Что-то в этом есть, – сказала она почти шепотом. – Что-то определенно должно быть…
И, повернувшись к старику, уточнила:
– А как он выглядел? Ну, тот хлыщ столичный.
– Да худой такой, мелкий. Как хорек. Волосы темные, гладкие вроде. Стриженый…
И вдруг замер, уставившись на руки Ретена, а потом подрагивающим пальцем ткнул ему в мизинец.
– Вспомнил! Такой же ноготь у него был, как у вас, добрый господин. В точности такой. Это мода такая столичная, да?
– Да, – сквозь зубы выдохнул тот. – Спасибо за помощь, Лантер.
И, положив на стол пару купюр, распорядился:
– Уходим. Тут мы услышали все, что нужно.
– Точно, – подтвердила Лаис, на секунду словно заглянув в себя, – уже услышали. Идем, Дари.
– Тва-а-а-аю ж… – простонал он, послушно поднимаясь и топая к дверям. – А ведь какой тихий город был. Какой спокойный. Пока эти любители маникюра в него не набились. Ретен, вам что, медом здесь намазали?..
На выходе ресс нацелился было сразу взять экипаж, но не повезло: ни одного свободного не оказалось ни на стоянке, ни поблизости.
– Не переживайте, господа, – успокоил их проходивший мимо служащий, – приедет сейчас кто-нибудь. Наверняка. У нас тут долго не пустует. А вы пока присядьте во-он под тем навесом, обождите чуток. Приказать принести вам что-нибудь с кухни?
– Нет, спасибо, – поблагодарила Лаис. – Не стоит.
И, дождавшись, пока мужик отойдет подальше, развернулась к Ретену.
– Понял? Что это был за хлыщ? Знакомый, да?
– Знакомый, – не стал тот отпираться. – Кстати, и тебе тоже должен быть знаком. Господин Эстарп, заместитель начальника полиции.
– Демоны! – удивленно выдохнула она. – Точно, знакомый. Вот только увидеть его я все же не успела – как раз этот важный господин, не успев здесь появиться, и велел разогнать из управления всех баб. Ну, кроме канцелярских счетоводок. На следующий день меня и вышибли, так что личного знакомства не случилось.
– Не переживай, – буркнул Ретен, – не много потеряла.
– Подождите, – влез в разговор Дари, – так это тот самый Эстарп, который… Тва-а-а-аю ж!
– Что? – развернулись к нему оба. – В чем дело?
– В общем, – задумчиво начал он, – ходили в нашем благородном воровском сообществе про него некие слухи. Интересные такие, надо сказать. С душком. Про молоденьких девушек, которых ему привозили. Невинных. И которых потом больше никто уже не встречал. Нигде.
– Невинных? – теперь очередь удивляться пришла Ретену. – Насколько я знаю, он вообще не по этой части. Всегда предпочитал как раз поопытней и позатейливей.
– Измененный, – побледнела Лаис. – Тот просил такую у Луры. Получается, они и в самом деле приехали вместе?
– Ага, – помрачнел Пепел и передернул плечами, – и получается, он все еще в городе – слухи про девиц свежее не бывает, смею вас заверить. Как вам, ресс Ретенауи, в роли дичи для этой твари? Мне что-то не очень.
– Да нет, – откликнулся тот, – хуже всего, что тварь эта, выходит, работает на полицию. Или, по крайней мере, лично на господина Эстарпа. А тот прикрывает и ее, и… кое-что с ней связанное.
– Вот почему никто особо не рвался выяснять, что на самом деле случилось в борделе, – поддержала его Лаис. – А расследование практически слили.
– Так же как и особо инициативных дамочек, лезущих не в свое дело, – хмыкнул Пепел. – Похоже, и вас, леди, слили именно по этой причине.
– Нужно подумать, – вынес вердикт Ретен под грохот колес подъехавшего, наконец, экипажа. – И подумать очень хорошо. Лаис, не против, если мы нанесем тебе еще один визит?
– Нет, не против, – согласилась она, надеясь, что никто не заметит, как у нее опять вспыхнули уши. – Подумать здесь и в самом деле есть о чем. И, кстати, если вдруг придется срочно встретиться или что-то решить, давайте договоримся так: ключ от черного хода я положу в вазон с цветами – тот, что слева от него. Дверь на чердак запирать не буду… Но это так, на всякий случай.
На этот раз Лаиссу в экипаж пропустили первой: Ретен за шиворот поймал Пепла, не дав тому шмыгнуть туда раньше. Затем все-таки пропустил мальчишку и только приготовился вскочить на подножку сам, как Дари рванул его за руку, едва не уронив. Мимо, на считаные сантиметры разминувшись с горлом охранника, свистнул нож и, влетев в карету, застрял в противоположной дверце.