На взлете

Часть первая

Вышибалы

Сентябрь. Прекрасная, теплая погода. Благодатная пора. Когда уже закончилась летняя жара, но еще не наступила слякотная, дождливая, нудная, грустная погода. Которая привносит депрессию, скуку и нежелание не то, чтобы что-то делать, но иногда даже просто жить.

На скамейке в скверике сидели двое молодых, грустных мужчин лет 25. Вечерело. Один из них поднял упавший кленовый лист с асфальта, крутил его в руках между пальцев, разглядывая и вздыхая.

– Осенняя пора очей очарованье.

– Да уж. Очарованье. Тебя, что на поэзию потянуло?

– Слушай. Жрать хочется. Просто жуть.

– Да. Я бы сейчас тоже, что-нибудь перекусил.

– А я бы сейчас не перекусил, я бы сейчас целого быка жареного съел.

– Какай ты кровожадный, однако. А почему жареного то?

– А потому, что я люблю все жареное. Мясо жареное, картошку жареную, курочку жареную, рыбку, колбаску жареную на сковороде или сало жареное с яйцами.

– Скажи еще с холодным, пенным пивом.

– О! Это просто верх моих желаний.

– Слушай перестань. Я сейчас слюной захлебнусь.

– А я уже захлебнулся. Мужчина закашлял.

– Отъела жучка мучку, барин мельницу продал. Ты лучше скажи, у тебя деньги есть? Мужчина засунул руки в карманы костюма.

– Если бы это можно было назвать деньгами. Так, какая-то мелочь. Мужчина достал с кармана деньги и вздохнул, глядя на собеседника.

– Давай наведем ревизию в твоих карманах. Может быть ты чем-то порадуешь?

– У меня тоже немного мелочи есть, так, только на дорогу.

– Что даже на пиво не хватит? Как жаль.

– Ха-ха. Очень смешно. Издеваешься? Пиво.

– На батон то хватит? Может скинемся?

– А на дорогу? Пешком пойдем?

– А какая теперь уже тебе дорога? Куда тебе ехать?

– Нам теперь уже одна дорога, в мусорном баке подъедаться.

– Нет почему? Можно в переходе милостыню просить.

– Да кто тебе подаст? Молодому, красивому мужчине.

– Можно прикинутся инвалидом, например.

– А ты умеешь? Не надо было уходить с работы. Хоть бы ты работал. Меня бы подкармливал.

– Да? Чем? Титькой? Зарплату уже три месяца не платят.

– Слушай! Да нам не только на батон, нам еще и на кефир хватит. Вот тут за подкладку немного закатилось.

– Ура! Мы сегодня сказочно богатые. Пошли скорей в магазин. Сегодня поедим, а завтра, как Бог даст.

– Подаст. Пошли.

Мужчины зашли в ближайший магазин. Взяли бутылку кефира и батон. Пошли в кассу расплачиваться. В очереди, впереди них, стоял среднего роста мужчина в дорогом костюме. В тележке у него лежал сыр, колбаса, кусок копченой грудинки, конфеты, торт, шампанское, хлеб.

– Шоп я так жил. Мужчина толкнул своего приятеля локотком и кивнул головой в сторону тележки.

– И я. Покачал головой в ответ его приятель.

– Мужчина с тележкой повернул голову на стоящих сзади приятелей, осмотрел их с ног до головы и ухмыльнулся. Оплатив деньги в кассу и не поворачивая головы сказал:

– Хотите так же жить? Пойдемте со мной. Приятели переглянулись, сделали удивленные лица, пожали плечами.

–Берите тележку и следуйте за мной. Мужчины снова переглянулись и молча пошли за улыбчивым мужчиной. Они сели в стоящую рядом машину.

Через несколько минут, приятели уже сидели за накрытым столом, глотая слюну пересохшим ртом.

– Давайте быстренько перекусывайте и рассказывайте кратко и четко, как вы докатились до такой кефирной жизни? Мужчина начал громко хохотать.

За столом уже сидел, развалившись в кресле, похожий лицом на их нового приятеля мужчина, но немного моложе. На его левой руке отсутствовали фаланги трех пальцев. Его лицо было покрыто мелкими ямочками, как после оспы. Он хитро и злобно смотрел на приятелей, прищурив один глаз.

– Ну, мы работали в школе. Я физрук. А это мой друг химик. На уроке я помогал восьмикласснице выполнять упражнение на брусьях. Девочка была очень тяжелая. Я взял ее за талию. Рука соскользнула. Получилась на груди. Она пожаловалась матери. Мать прибежала в школу. Устроила скандал. Меня уволили. Чтоб замять дело. А друг мой, из солидарности, тоже уволился. Мужчина, который привез парней, начал громко хохотать. Тот, что сидел в кресле оживился, достал пистолет и начал целиться в парней по очереди.

– Борзый, дай я их лучше пристрелю. Пух. Пух. Мужчина продолжал громко хохотать, потом вытирая с глаз слезы рукой, другой рукой отвел от парней пистолет в сторону.

– Не обращайте на него внимания. Это мой младший брат, он контуженый, он мухи не обидит.

– Ивашка. Спрячь пистолет. Так значит вы такие верные друзья? Не разлей вода. Да? Это хорошо. Будете у меня работать. Парни переглянулись.

– Вышибалами. Тебя будут звать Клим, а тебя Макар. Парни снова переглянулись.

– Ивашка. Поедешь завтра с парнями по магазинам, приоденешь их соответствующим образом. Не в таком же виде им появляться на публике. Дай им оружие. На первое время пустышки сойдут. Покажешь им объем работы. Проедитесь по адресам, представишь их. Машину кто умеет водить? Ты химик?

– Борзый! Дай я их лучше пристрелю. Мужчина снова достал пистолет и по очереди начал целиться в перепуганных парней.

– Пух. Пух.

– Химик? А ты самогон можешь сделать? Мужчина снова начал громко и долго смеяться до слез.

– Спать будете на первом этаже. Там служебные комнаты. Там же туалет и душ. Меня звать Борис Леонидович. Все. Вперед. До утра.

Клим и Макар, приняв душ, лежали в чистом белье, на новых простынях. Кровати стояли по краям небольшой комнаты.

– Во влипли. Мама дорогая.

– Да. После твоих слов наша жизнь резко изменилась на 180 градусов. Как будто кто-то у нас под носом взмахнул волшебной палочкой. И что теперь с нами дальше будет?

– Да уж лучше, чем было. Так хотя бы полгода пожить, а потом можно и сдохнуть. Чем на мусоросбросе через 3 дня с голоду загнуться.

–Ты рассчитываешь на полгода? Да нас же сегодня уже два раза чуть не пристрелили.

– Ну не пристрелили же.

– Да я же чуть не обмочился пока он пух, пух. Своей пуховкой играл. У меня волосы на голове шевелились.

– А может он у него не настоящий. Может он у него пука, как нам завтра обещали дать.

– Может и пука. Во всяком случае, будем надеяться на хорошее. Так легче жить, думая о хорошем.

Прошло несколько месяцев. Борис Леонидович обучал учителей приемам рукопашного боя, стрельбе из пистолетов. Из интеллигентных нищей они быстро превратились в крутых, уверенных в себя парней. Борис давал им небольшие поручения по отъему денег. Кого-то припугнуть, кого-то обломать.

Вскоре парни узнали от прислуги, как Иван, будучи еще мальчишкой, где-то достал пулю. Пошел на речку положил ее на камень, держал ее левой рукой, бил по ней другим камнем. Пуля взорвалась и оторвала ему фаланги пальцев, порох попал в лицо, тогда его контузило.

А когда Иван узнал, будучи уже подростком, что его мать изнасиловали и убили два подонка, он сделал самодельный пистолет. Отыскал их и перестрелял всех по очереди. После такой новости друзья не на шутку стали побаиваться Ивана.

А когда парни узнали, что предыдущих вышибал Иван просто пристрелил за то, что они присвоили, просто утаили от брата немного денег. Они так испугались, что стали четко и честно исполнять все его поручения. Они стали верными псами боса.

Как-то вечером сидели в ресторане два брата и два друга. Мирно ужинали. Играла приятная музыка. И вдруг забежали в ресторан два парня с пистолетами в черных трикотажных шапочках, с прорезями для глаз и рта.

– Это ограбление. Кричали они на весь зал. Быстро снимаем с себя все украшения, вытаскиваем кошельки и ложем на край стола. Иван молча, спокойно достал пистолет и за три секунды перестрелял грабителей и так же молча и спокойно продолжил есть свой любимый салат.

– Ну что? Когда там горячее подавать будут. Что-то я проголодался. Борис Леонидович начал громко хохотать. После продолжительного смеха он произнес, вытирая глаза салфеткой.

– Ивашка! Ты помнишь? А ведь мы с тобой тоже так же когда-то начинали свой бизнес. Он снова начал громко хохотать. Потом тихо сказал:

– Но этим парням видно здорово не повезло.

Директор ресторана так растрогался, что пообещал ребятам на дом, по первому их требованию приносить еду, в любое время дня и ночи бесплатно. А взамен попросил охранять от бандитов его заведение.

Белла

Борис Леонидович ехал в машине со своими верными парнями, бывшими учителями. Теперь они сопровождали его повсюду. На деловых встречах, загородных прогулках, вечеринках. Борис расслабился, много пил, гулял, стал ленивым и беспечным. Клим был за рулем.

Притормози-ка здесь, что-то я немного притомился. Борис открыл дверь машины, опустил ноги на асфальт. Недалеко от дороги в 15-20 метрах раскинулся микрорайон.

– Боже! Как же тут люди то живут, в этих многоэтажных скворечниках, в этой духоте, как кильки в бочке. Разве можно здесь жить нормальным людям? А парни? Как вы думаете?

Из подъезда многоэтажного дома вышла высокая, худощавая женщина с ведром. Она была в темном сарафане ниже колен, в светлой кофточке, на груди до пояса лежали тяжелые, русые косы. Она шла в сторону машины. Вылила воду из ведра под невысокое дерево, поставила ведро рядом. Сняла с головы белый, по краям синие узоры, платок. Вытерла им пот с лица, повязала снова платок на затылке. Взяла ведро, повернулась и пошла в сторону домов.

– Мама! Протяжно и загадочно прошептал Борис Леонидович.

– Мама! Громко и ликующе, произнес он в след уходящей женщине.

Клим посмотрел на Макара с удивленной гримасой и покрутил пальцем у виска, кивая головой в сторону боса. Макар тоже сделал удивленную гримасу и пожал плечами.

– Макар! Быстро вышел из машины, вперед за этой женщиной. Вечером полный отчет, кто такая, как зовут, где живет и так далее.

Когда вечером Макар зашел в гостиную с отчетом, Борис встал с дивана и снова стал смотреть на увеличенную старую фотографию, которая висела над диваном в гостиной. На ней были изображены мужчина и женщина. Мужчина сидел на стуле, а рядом с ним положив руку на плечо, стояла высокая, стройная женщина, в длинном, ниже колен, светлом платье. А по ее плечам до самого пояса, растекались густые, волнистые, темно русые волосы.

– Докладывай. Что застыл.

– Эта женщина Белла Рязанова. Два года назад она переехала с поселка, где работала медсестрой в детском садике. Снимает квартиру в микрорайоне. У нее дочь Вероника, которая заканчивает школу. Днем моет полы в подъездах, вечером работает посудомойкой в ресторане.

– В ресторан. Клим, поехали.

Борис заглянул в посудомоечную комнату, убедившись, что Белла на месте, Борис сел за столик в зале, позвал официанта. Сунул ему деньги в нагрудный карман.

– Ударь меня по носу, так чтобы пошла кровь. Официант посмотрел на деньги в кармашке, выпучив глаза завопил:

– Что? Вы что с ума сошли? Мы такие услуги не оказываем. Меня с работы уволят. Борис встал со стула, подошел к официанту, плюнул ему в лицо, он был взбешен и решителен.

– Хам. Я тебя сам сейчас уволю. Он взял руку официанта, сжал его пальцы в кулак и со всей дури ударил кулаком себе в нос. Официант оторопел, открыл от ужаса рот и ничего не мог сказать. Только выпучив глаза шевелил губами как рыба в аквариуме, заглатывая воздух ртом. Из носа Бориса потекла густая, алая кровь, он пошатываясь пошел в сторону мойки. Увидев Беллу, он остановился на пороге мойки, держась за косяк рукой, приседая на корточки.

– Извините. Можно мне тут у вас умыться? Белла повернулась, бросила тарелки в раковину, сняла перчатки и подбежала к Борису.

– Ой. Мужчина! Что это с вами? Ой кто это вас так? Вам плохо? Белла сняв с головы платок, начала вытирать кровь с лица Бориса.

– Вам надо холод на лицо. Она включила холодную воду, простирав от крови платок, намочила его в холодной воде. Протирала его лицо платком, держала немного на лице, затем снова мочила платок в холодной воде, положила на лоб платок.

– Вам лучше? Борис поднес к губам ее руку и целовал ее нежно. А по его щекам текли скупые, мужские слезы.

– Какая вы добрая, ласковая, какие у вас белые, нежные руки. Мамочка моя, милая моя мамочка. Не оставляй меня, не бросай меня.

В посудомоечную забежал перепуганный директор ресторана.

– Вам уже лучше? Мы это так не оставим. Кричал он. Мы его уволим, мы накажем этого официанта.

– Парня не трогать. Приду проверю. Сказал Борис строго директору. Он сунул ему в карман деньги.

– А эта женщина у вас больше не работает.

– Как это не работает? В чем я виновата? Начала возмущаться Белла.

– На что же я буду жить? Я эту работу отыскала с трудом.

– С сегодняшнего дня вы работаете у меня. Помогите мне дойти до машины. У меня кружится голова.

Когда Белла вошла в гостиную, она сразу увидела большую фотографию в дорогой рамке. На нее смотрела женщина, вернее с фотографии она смотрела сама на себя, только там на фотографии она была моложе и на лице была легкая, нежная, добрая улыбка. Настолько было такое удивительное сходство.

– Ивашка! Ты где? Кричал Борис. Наша мама вернулась. Наша мамочка здесь, она снова дома.

Иван спустился по лестнице, вошел в гостиную. Он оторопел и пристально смотрел на женщину. Затем он бросился к ее ногам, упал на колени, целовал ее руки и плакал. Борис тоже стоял на коленях плача и обнимая брата.

– Мамочка! Никогда больше не уходи, не оставляй нас больше. Не уходи от нас никогда. Будь всегда с нами. Сквозь слезы шептали братья.

– Вы что тут все чокнутые? Я в психушку попала? Что тут происходит? Мне кто-нибудь может объяснить?

– Мамочка! Это только Ивашка контуженый, а я нормальный. Шептал сквозь слезы Борис.

Белла сделала шаг назад и присела на рядом стоящее кресло.

– Мамочка! Мамочка наша вернулась. Шептал в истерике, целуя руки Беллы Иван. Братья как собачки подползли к женщине, положив свои головы на ее колени, стали понемногу успокаиваться. А Белла откинув голову на спинку кресла, преодолевала дремоту. Наконец она прикрыла глаза и заснула. Ведь она уже и не помнит, когда нормально спала. Борис подвинул к женщине и осторожно положил ее ноги на пуфик. Иван укрыл ее пледом. Вывел из комнаты удивленных и ошалевших от невероятной картины свидетелей, двух друзей.

– На сегодня все свободны. Шепотом произнес Борис. В доме воцарилась тишина.

Белла быстро вошла в свою роль мамочки. Хотя она была старше Бориса на 10 лет, а Ивана на 12 лет, она искренне полюбила своих новых приемных сыновей, за их доброту, наивность и искренность. Она никогда не командовала, не указывала, не вмешивалась в их дела. Все в доме, даже прислуга стали называть ее мамочкой.

Белла носила длинные ниже колен платья, распускала свои шикарные, волнистые, русые волосы. Может, чтобы больше походить на женщину с большой фотографии в гостиной. Украшала свои роскошные волосы золотыми ободками, шпильками и заколками, которые щедро дарили ей, ее новоиспеченные сыновья. Она была спокойной и ласковой. Через месяц Белла уже управляла делами дома по хозяйству, давала указания прислуге и садовнику.

Очень сильно ее полюбил Иван. Он каждый вечер заходил к ней в спальню, чтобы пожелать любимой мамочке спокойной ночи. Он ложился к ней на кровать с боку, клал свою голову на ее грудь, жаловался, плакался, рассказывал ей о своей жизни. Белла, обняв его слушала, жалела и целовала его в лобик. Иногда заходил Борис. И они оба ложились рядом с мамочкой. Белла как клуша крыльями, укрывала их своими руками и по очереди целовала их в лобик. Между ними не было ревности. Ее любви хватало на всех.

Ей очень нравилась ее новая роль. Она воспринимала свою жизнь как счастливый сон. И очень боялась неосторожным движением разрушить его и внезапно проснуться. Чтобы снова пойти на работу, мыть полы и посуду. Чтобы, перебиваясь с копейки на копейку, крутиться как белка в колесе, думая, чем накормить и приодеть свою избалованную дочь.

Вероника

Белла сразу же привезла в дом Бориса и Ивана свою дочь, которой выделили на втором этаже светлую комнату рядом с мамой. Борис и Иван ее сразу же стали называть сестренка. Особенно сильно по-родственному, ее полюбил Борис. В доме ее все баловали, выполняли все ее капризы, не жалея на нее никаких средств.

Вероника сдала экзамены, закончила школу, но в отличии от своих сверстников, никуда не спешила поступать. Она не хотела учиться, а уж тем более не хотела работать. Прежде не избалованная вниманием и воспитанием матери, из-за нехватки времени, она так и продолжала жить, своей собственной жизнью, как кошка сама по себе.

Она зависала на дискотеках, вечеринках, шокируя и вызывая зависть и злобу своих подруг.

–Мамаша нашла себе богатого папочку. Он меня обожает и ни в чем мне не отказывает. Говорила она восхищенным подружкам. Вскоре так их всех и растеряла. К новоприобретенным братьям она относилась с высокомерием и терпением. Она считала, что ей все должны и обязаны. Потому, что она так неотразима и прекрасна, единственная в своем роде, создана для любви окружающих и роскоши. Когда подруг совсем не осталось, она целыми днями сидела в своей комнате, смотрела фильмы и слушала музыку через наушники.

У Вероники был парень еще со школы. Он ее сильно обожал и ревновал. За ее капризы, за ее непосредственность, за ее независимость, за ее дерзкий характер и еще за что-то, он уже и сам не понимал. Он стал вхож в дом. Они гуляли, ходили в кино, играли в бильярд, слушали в комнате музыку или просто целовались.

Никита ее сильно ревновал к ее новым братьям. Но ей этого было мало, ей было скучно, ей хотелось еще больше внимания от своего парня. И она начала рассказывать ему всякие небылицы, про то как они на нее посмотрели, что сказали. Разжигала, заводила его к новым вспышкам ревности.

– Убью. Шипел от злости Никита, скрипя зубами.

–Каждого убью, кто к тебе только приблизится. Он начал каждый вечер бывать с Вероникой, ревностно и внимательно следил за каждым движением и словом братьев, когда кто-то из них оказывался в непосредственной близости его любимой.

Борис совсем разомлел, расслабился. Все дела по добыче денег, четко выполняли Клим и Макар. Борис стал много пить или проводить время в компании женщин.

Закончилась зима. Наступила весна. Пора расцвета деревьев, цветов и чувств. Клим и Макар молодые и здоровые мужчины. Им уже не хватало денег, которые платил им Борис. Их тоже понесло, им хотелось праздника, развлечений.

– Слушай Макар. Что-то Борзый стал борзятником, совсем стал борзой, оборвыш, ты не находишь? Макар начал хохотать.

– Что-то я в твоем каламбуре не уловил здравой мысли. Переведи.

– Мы прикрываем его задницу, пилим, отжимаем бабки, прокручиваем аферы, рискуем жизнью, а нам на эту жизнь уже не хватает.

– Что ты имеешь в виду? Он хорошо платит, грех обижаться.

– Да? А ты можешь на эти деньги снять телку?

– Что предлагаешь? Замочить его? Ха-ха-ха.

– Да, очень смешно. Пусть подкинет нам пару сотен за честную работу на развлечения, тип премиальных.

– Ну пошли, перетрем вопрос. Может не пристрелит? А может и пристрелит.

Борис плавал в бассейне и был в хорошем расположении духа.

– Борис Леонидович! Мы честно тебе служим? Выполняем свою работу добросовестно? Проколов нет? Претензий к нам не имеешь?

Борис вышел из бассейна, накинул халат, сел в кресло.

– Допустим. В отпуск хотите? В отпуск ребята, это когда Боженька вас к небесам призовет. Он начал громко и долго хохотать.

– Борис Леонидович! Это мы уже давно усвоили. Но ведь вокруг весна, в сердце чувства. Хочется с женщинами побаловаться. А женщины любят деньги. Вы же сами все понимаете. Затраты, непредвиденные расходы.

– Понимаю. Вы все подчистили? Должников нет? Смотрите, чтобы ваши растления были не в ущерб работе. Если будет где-то прокол, свою шкуру обратно не наденете. Значит так, я вам скажу. Завтра к обеду, провернете одно дельце. Нужно будет взять дипломат, я вам адрес напишу. Отсчитаете себе по сотке каждому, остальное привезете мне. И можете ребята на пару дней отлучиться, сходить почесать свой блуд. Он начал громко и долго хохотать. Но если через пару дней я не увижу вас живыми и здоровыми, считайте, что вы уже покойники. Произнес он громко сквозь смех.

Вечером Иван как всегда пришел к мамочке в спальню, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Она сидела перед зеркалом и расчесывала свои прекрасные, густые волосы. Он подошел к ней и начал гладить и целовать ее волосы.

– Боже! Какая красота. Какое богатство тебе Бог подарил, какое прекрасное волшебство, твои лебяжьи волосы. Как шелковые ниточки, как водопад льется по твоим плечам. Никогда еще в своей жизни не видел такой шикарной красоты. Мамочка, я хочу тебе сделать дорогие подарки.

– Какие еще подарки? О чем ты говоришь? Что ты еще придумал? Разве мало ты мне подарков дарил?

– Мамочка! Завтра утром поедем по магазинам. Я хочу тебе купить пару красивых платьев и пару красивых туфель к ним. Мамочка! На улице весна красна, я хочу, чтобы и ты у меня была самая красивая. Иван обнял женщину за плечи и поцеловал ее в щечку. Спокойной ночи, мамочка.

– Спокойной ночи Ванюша. Белла обняла его за шею и поцелована его в щеку.

Расплата

Борис проснулся только к обеду.

– Ой! Как голова трещит. Неужели я вчера опять перебрал? Точно. Везде бутылки пустые. Теперь только бы до холодильника добраться, подлечиться, голову поправить. Он встал с постели охая, держась обеими руками за голову.

– Говорила мамочка мне: Борис, сынок, ты много пить начал. Почему? Сынок? Что с тобой? Что случилось? Почему ты пьешь? Нельзя так жить. Остановись. Борис открыл холодильник.

– У-у. Да тут еще есть. Слава Богу. Надо пацанам сказать, чтобы еще сгоняли. Борис открыл бутылку вина, сел в кресло.

– Хо-ро-шо! Холодненькое. О! Хорошо то как! А почему я пью? Мамочка. Никто меня не понимает. Одинок я. Ни семьи, ни детей. И любовь моя уже давно замужем. А потому, что не положено мне, по моему статусу, иметь жену и детей. Тут как? Женщины любят богатых и успешных. Неудачников никто не любит. А чтобы быть богатым и успешным, нужно быть бандитом. Он посмотрел в большое зеркало.

– А бандитам иметь жен не положено. Потому, как нельзя расслабляться, нужно всегда быть в форме.

– Понял Борька? Он улыбнулся. Да. Что-то я расслабился. Ладно Борька. Прорвемся. Он тихонько запел. Бутылку вина, я выпью до дна. Одна только ты понимаешь меня. Борис встал с кресла, вышел из комнаты с бутылкой. Прислушался.

– Народ! Почему так тихо? А – У! А где все? Ивашка! Он заглянул в комнату Ивана. Нет никого.

– Ивашка Брат! Ты где? Мамочка! Он заглянул в комнату Беллы. Нет никого. Борис посмотрел в гостиную с балкона.

– Клим? Макар? Где вы черти полосатые? Быстро все ко мне. Что случилось? Где все? Я что проспал конец света? Почему меня никто не разбудил? Он пошел дальше к комнате Вероники.

– Сестренка ты дома? Почему-то дверь ее закрыта. Он начал стучать в дверь.

– Сестренка! Почему ты закрылась? Открой. Это я, Борис. Не хочет открывать. Почему ты молчишь? Ты в порядке? Скажи почему никого нет? Скажи где все? Что случилось? Куда все подевались?

День выдался душный, с утра парило. Вероника после утреннего бассейна не стала на себя ничего надевать. Так и сидела в кресле в трусиках и легкой маечке, перед открытым окном. Слушала музыку в наушниках и в такт качала головой. Потому она и закрыла дверь на ключ. Да и не хотела она уже больше никого не видеть и не слышать. Она знала, что ее парень придет только вечером, а остальные ее не интересовали. Потому она никак не могла слышать, что происходило за дверью.

А за дверью Борис. Когда ему надоело стучать в дверь, он присел на корточки спиной к двери и пил с бутылки вино.

– А вдруг что-то случилось? Почему она не открывает и молчит? А вдруг там ей плохо? Моей сестренке. А я тут сижу под дверью, как дурак. Надо спасать сестренку. Эй кто-нибудь! Отзовитесь! Тишина. Куда все подевались? Борис отхлебнул с бутылки, подумал, отхлебнул еще. Поставил ее в сторону, пошел в свою комнату.

Борис коллекционировал топоры и ножи. В его спальне на одной стене была коллекция ножей, на другой стене коллекция топоров. Он подошел к стенке с топорами.

– Так. Эти маленькие, а эти большие. Наверно этот будет в самый раз. Он снял со стены топор и пошел к спальне Вероники. Еще раз на всякий случай постучал.

– Сестренка! Открой. Это я Борис. Он нашел в проеме двери язычок замка.

– Так. Чуть ниже. Он начал тихонько просовывать острие топора между косяком и дверью, начал отжимать дверь. Дверь легко открылась. Борис увидел Веронику в кресле в наушниках. Он успокоился и улыбнулся. Положил топор на пол, взял бутылку в руки, отхлебнул и пошел в сторону Вероники.