Служба контроля магических существ

– Кьяни? – обеспокоенно одернула меня Уна. – Пожалуйста, пойдемте, – попросила она, возвращаясь за мной и беря за руку, уводя от грифонов, которые печально посмотрели нам в след и вновь неподвижно застыли на стеклянных подиумах. – Сэйн будет очень недоволен, если вы продолжите разгуливать по зданию в таком виде. Не стоит его злить.

Меня схватили за запястье, нервно и слишком дергано. Уна очень переживала, это было видно.

– Почему вы его так боитесь? – не удержалась я от вопроса, быстрым шагом следуя за кошкой в глубь этажа, мимо стойки ресепшена, за которой сидели две демоницы, скорее всего секретарши или управляющие.

– Сэйна боятся все, кьяни, он демон.

– Но здесь же все демоны, – резонно уточнила я, – не только Сэйн.

Уна встревоженно оглянулась и, лишь остановившись у высоких, двустворчатых дверей из отражающего стекла, ведущих в единственный кабинет, который находился на этаже, приблизилась ко мне и почти шепотом на ухо посоветовала:

– Сэйн особенный, и у оракулов не принято обсуждать таких, как он. Советую и вам почаще придерживать язык за зубами, если вы всерьез намерены задержаться в Цэрбесе надолго.

– Будто у меня есть другой выбор, – буркнула я, заходя за Уной в рабочий кабинет главного здесь демона. И стоило мне только переступить порог, первое, что бросилось в глаза – это вид из окна, точнее панорамный вид на бескрайнее небо, который открывала целая стена, находящаяся за спинкой директорского кресла. Остальные стены состояли из зеркальных панелей, как и двухуровневый потолок, и холодная плитка под ногами, из настоящего отражающего стекла.

– Я подыщу вам подходящую одежду. – Уна, убедившись, что я нашла себе занятие на время, оставила меня одну и поспешно покинула кабинет, закрывая двери.

Я прилипла к стене, разглядывая волнистые облака, которые чинно проплывали за окном, меняли свои очертания, распадались и застилали весь горизонт. Страшно представить какая здесь высота! Мы в небе! Облака проплывали всего-то в метре от окна. Казалось, что достаточно лишь протянуть руку, чтобы их коснуться.

Сквозь туманную розоватую дымку мне удалось рассмотреть необычные строения из иномирного стекла – ближайшие башни к службе контроля, такие же величественные и прорывающиеся ввысь сквозь облачную завесу, должно быть, тоже с нескончаемым множеством этажей.

А еще я увидела птиц… размером, разве что сравнимым с лошадьми. Один только взмах крыльев пролетающего мимо окна чудовища достигал в длину нескольких метров. Не грифон, конечно, но еще та здоровенная, хищная тварюга, которая в состоянии поднять и человека, и демона в воздух и унести в гнездо, чтобы потом сожрать. Вниз смотреть было страшно, потому что земли я не видела, только облачную завесу.

Оторвавшись от вида, все равно многого разглядеть не удалось из-за высоты, я обошла просторный кабинет. Кроме кожаного дивана для посетителей, низкого столика возле него, странного растения в горшке наподобие декоративного папоротника, которое время от времени шевелилось, директорского стола и за ним высокого кресла из белой кожи, огромного стеллажа для папок и документации, в кабинете ничего не было. Максимум свободного пространства.

– Кто же ты такой? – я задумчиво покрутилась возле рабочего стола, ни к чему не прикасаясь, но внимательно изучая оставленные документы и всякие заметки на ярких, отрывных листах. – Сэйн виверкейн Лирэй, – прочитала вслух табличку на столе, – инспектор службы контроля магических существ.

Инспектор, значит. Понятно теперь, кем мне угрожали ворвавшиеся в квартиру демоны. Существенная угроза на самом деле, если хотя бы раз увидеть этого их инспектора в деле. Жаль, тогда я не знала, что их угроза реальна, а не психический бред полуночных мошенников.

Уна застала меня, нависшую над столом, с интересом изучающую один из документов, подписанный инспектором… о продаже каких-то сухопутных дигрий.

– НЕТ! – вскрикнула она. Я аж подпрыгнула от неожиданности. – Не приближайтесь к личным вещам Сэйна! Не стойте там! Отойдите!

– Хорошо, хорошо, – поднимая руки вверх, я обошла стол и уселась на диван для посетителей, – я ничего не трогала, можете проверить.

Я не сумасшедшая, чтобы прикасаться к вещам демона, который одним взглядом причиняет боль и собственным огнем сжигает до пепла людей. Жить-то хочется несмотря ни на что.

– Вот, держите, – Уна протянула мне одежду и тяжеленные ботинки, – все, что смогла найти.

Я зашла в смежную с кабинетом комнату – небольшую уборную, полностью состоящую из зеркал. «Извращение какое-то, ставить зеркала в туалете», – подумала я, переодеваясь в одежду, добытую впопыхах оракулом Сэйна. Сначала я утонула в легкой, серой тунике, похоже, что мужской, с глубоким V-образным вырезом. Будь вырез чуть глубже, и моя небольшая грудь второго размера выскальзывала бы наружу при ходьбе. Потом я утонула в мужских штанах из мягкой темной кожи, хорошо хоть ремень шел в комплекте. Ботинки на шнуровке тоже оказались на пару размеров велики. Но в целом жить было можно.

Кое-как пригладив волосы, заплела их в неаккуратную косу на одно плечо, умылась и, посмотрев на себя в зеркало, печально вздохнула. Лучше выглядеть я не стала. Если в пижаме на босу ногу была похожа на вокзальную нищенку, то в мешковатой одежде стала похожа на побирушку. Еще раз вздохнув, я прихватила пижаму и вернулась обратно в кабинет… а в кабинете меня уже ждали.

– Я хочу поговорить с кьяни, – холодный, ровный голос, довольно грубый и царапающий, заставил меня вздрогнуть и замереть еще при выходе из уборной. Я медленно, словно в тумане, повернулась к мужчине, который восседал во главе стола и мрачно взирал на меня издалека огненными глазами ящера. Наверное, не зря его боится Уна. А если демон боится демона… то мне и подавно стоит держаться от него подальше. – Пусть кьяни подойдет, – приказал мужчина и небрежно, как бы сбрасывая с ладони невидимую пылинку, махнул рукой, отчего один из стульев по приказу демона отъехал в сторону, приглашая меня к столу. – Садись, кьяни.

От мужчины бросало в дрожь. Я подошла к столу, села на предложенный демоном стул и опустила голову. Если не смотреть на источник своего страха, то дышать становится немного легче.

– Низшие создания Цэрбеса подчиняются демонам стихий, – неподвижно наблюдая за мной со своего места, произнес Сэйн. Его голос эхом отразился от зеркальных стен. – Демоны стихий – правители Цэрбеса. Сэйн – правитель Цэрбеса. А кьяни – низший демон. Как и остальные демоны твоего вида, ты обязана мне подчиняться. Это одно из главных правил Цэрбеса. Стихийных демонов не больше сотни, но кьяни обязана вставать на колени перед каждым кого увидит. Это дань почтения за ту жизнь, которую мы вам даем, и нашу заботу.

Спрашивать, что за стихия у Сэйна смысла не было. Он дышал огнем, убивал огнем и в его глазах полыхал огонь.

– Сколько тебе лет, кьяни? – спросил демон после непродолжительной паузы, в течение которой он изучал меня, а я свои руки.

– Двадцать пять.

– Ты очень молода.

Я пожала плечами. Если относиться к этому с демонической точки зрения, то я, вообще, пожалуй, дитя. Сколько они там тысячелетий живут? Одно, два, двадцать два? Сколько лет Сэйну?..

– Владеешь какой-нибудь магией?

Сперва я решила, что это шутка, но нет… вопрос был задан на полном серьезе.

– Если я и владею магией, – ответила все так же, не поднимая головы, но ощущая на себе обжигающий взгляд, – то точно об этом не знаю.

– Многие снежные кьяни обладают боевой магией, реже встречаются кьяни метоморфы, иногда попадаются видящие и способные вселяться в низших существ и управлять чужим разумом. Как думаешь, к каким кьяни относишься ты?

«Ни к каким!» – так и вертелось у меня на языке, но злить безумца в демоническом теле я не хотела, поэтому:

– Я не знаю, что вам ответить, простите. Это вы разглядели во мне демона, должно быть вам виднее, какой магией я могу обладать.

– Мне не видно, кьяни, – жестко отрезал Сэйн, – магию невозможно прочитать во взгляде в уже столь юном возрасте демоницы. Ее определяют и регистрируют в первые месяцы жизни после рождения здесь, в службе контроля, после чего магия становится частью демона и он может лишь добровольно ее показать.

– Хм… не уверена, что вообще…

– И я заставлю тебя показать, – прозвучало это очень угрожающе. – У каждого демона есть магия и личный дар, а так же видовые способности и демонические инстинкты. Если твоя магия или дар окажутся мне интересными, я оставлю тебя себе, если нет, то тебе придется поискать другого хозяина.

А можно мне сразу всех посмотреть? Или лучше вовсе обойтись без хозяина?

– Если честно, я не понимаю, для чего мне нужен хозяин, – я сцепила пальцы на коленях, – кьяни здесь рабы? Я ваша заложница? – спросила это и сама поежилась от мысли о возможном будущем в качестве рабыни в незнакомом мне мире, населенном демонами.

– У нас нет рабов, нет заложниц или пленников во всех цивилизованных кварталах Цэрбеса, исключая темные. Но сильные и взрослые стихийники, вроде меня, – Сэйн приложил руку к своей груди, – с первого дня зарождения мира помогают слабым и молодым, вроде кьяни, – махнул в мою сторону, – чтобы у вас был шанс выжить в жестокой среде, которая диктует естественный отбор. Тебе, как никому другому, нужен хозяин. Всем немощным демонам нужен хозяин. Это закон Цэрбеса. Кьяни слаба, не знает своей магии, не знает, на что она способна. Кьяни умеет драться? – поинтересовался Сэйн.

– Драться умеет, – охотно кивнула я, – а вот побеждать не очень.

Я прямо почувствовала, как демон скривился от моих слов. Ну а что поделать? Дралась я всего один раз в жизни и то в седьмом классе из-за одноклассника Сашки. В него все девочки были влюблены. Мне тогда выдрали клок волос и разбили нос.

– Значит, кьяни не может за себя постоять, – с заметным разочарованием резюмировал Сэйн. – Слабые демоны в Цэрбесе долго не живут, это не Земля. У нас нет человеческих законов. Хочешь, Сэйн расскажет, что с тобой случится, если ты покинешь службу контроля в одиночку?

Думаю, что меня сожрет одна из тех хищных птиц, которые кружат вокруг башни, напоминая своими размерами потомков птеродактилей.

– Если выбора у меня нет, то я хочу знать все об этом месте, если можно… о Цэрбесе. – Я сделала глубокий вдох и подняла взгляд на мужчину. Он слегка наклонил голову в бок, как дикий зверь. Безумный. Дикий. Зверь. – Хочу знать, что со мной будет дальше. Расскажите.

Может, ничего страшного? И я смогу найти того, кто вернет меня назад. Или хотя бы того, кто докажет всем, что я не демон и ничего демонического во мне нет. Я же ничего не ощущаю! Не чувствую в себе магии, а это уже о многом говорит, разве нет?

– Большинство кьяни живут без хозяина, – несказанно обрадовал меня Сэйн. Если домой уже никогда не вернуться, то хотя бы есть надежда на жизнь, лишенную оков. – Кьяни – свободные демоны, – спокойно продолжил он, – хоть и низшие. Они вольны сами выбирать свою судьбу. Кьяни создали свои родовые гнезда, поэтому живут сообща, как большая семья. Многие рожденные в Цэрбесе приспособлены к жизни без хозяина, без постоянной опеки высшего демона. Твой род, снежные кьяни, занимает «подоблачную» башню у темного квартала уже больше трех тысяч лет, у них там развитое гнездо, хорошо защищенное от вторжения других демонов и диких зверей. Я крайне удивлен, что женщина-кьяни оставила своего ребенка на Земле, для подобного вида демонов такое поведение несвойственно. Хм… – Сэйн задумчиво постучал когтями по столешнице. Я сглотнула. Какие острые когти, и какие страшные разлетаются из-под них искры. – Тебя, очевидно, хотели спрятать в соседнем мире от чего-то или, скорее, от кого-то, возможно от стихийных демонов.

– И зачем меня прятать? – не поняла я. – Тем более в другом мире?

Судя по озадаченному лицу, Сэйна терзали подобные вопросы.

– Если спрятали, – инспектор магических существ неоднозначно повел плечом, – значит, в тебе есть что-то ценное, и я выясню, что именно. До этого момента тебе нужна защита, нужен хозяин, нужен кров и еда. Без хозяина молодая кьяни не проживет и дня в Цэрбесе. – Меня окинули насмешливым взглядом, от которого стало не по себе. – Молодая кьяни не доберется до жилых кварталов, ее съедят животные, растерзают хищные птицы или ночные драгеры. Незнакомую кьяни не примет ни одно гнездо демонов, ты чужая для снежных кьяни, от тебя пахнет людьми. А если уж вампиры узнают про свободную кьяни, они найдут ее за считанные часы и продадут в рабство в темном квартале, в одном из немногих неразвитых кварталов Цэрбеса. Кровь кьяни идентична с людской кровью, тебя выпьют и выбросят в ближайшую канаву, чтобы голодные трупняки разорвали твое тельце на сочные кусочки. В Цэрбесе выживают лишь сильнейшие демоны, либо те, кто находятся под опекой сильнейших. Сэйн готов временно защищать кьяни, обеспечить ее едой и крышей. А кьяни готова преданно служить Сэйну?

Я с упреком посмотрела на демона. Так спрашивает, будто у меня выбор какой есть. Хотя, погодите-ка, выбор у меня как раз таки есть! Либо быть съеденной какими-то драгерами, либо высушенной вампирами, либо проданной в рабство. Большой такой выбор! Естественно, меня устроит все, что предложит инспектор в альтернативу быть сожранной. Хотя меньшее из зол тоже зло.

– Если глупая кьяни еще думает, что она сможет вернуться на Землю, – поймав мой взгляд, Сэйн сухо усмехнулся, – то кьяни ошибается. Она наконец-то вернулась домой, вернулась в Цэрбес и останется здесь навсегда, я лично за этим прослежу. Демоны опасны для людей. Ты, кьяни, была опасна для всех, кто тебя окружал.

– Вы должно быть шутите? – я печально рассмеялась. Смех вышел нервным и безысходным. – Это не может быть правдой. Я не верю! Для кого же я опасна? Я жила на Земле двадцать пять лет, училась, работала, общалась с людьми каждый день. Я не чувствую в себе ничего демонического! Понимаете? Совсем ничего! Двадцать пять лет как ничего!

Сэйн улыбнулся мне – губами. Глаза его оставались равнодушными, безумными, мертвыми. Страшный мужчина. Страшный не внешне, страшный внутренне. Никогда не знаешь, чем может обернуться встреча с подобным существом.

– Кьяни думает, что она человек, – инспектор поцокал языком, – кьяни внушили, что она человек. Двадцать пять лет внушали, что она человек. Сэйну очень жаль кьяни, Сэйн сочувствует кьяни, но не может выпустить демона на Землю. Это его работа уже не одно тысячелетие – защищать мир людей от демонов, чтобы сохранить человеческую расу, а мир демонов от людей, чтобы не допустить разрыва баланса миров. Одинокая, необученная кьяни способна загубить множество жизней, в том числе и свою собственную. Когда прорежутся крылья, ты впадешь в агрессию, когда окрепнешь – сможешь и захочешь убивать. А кьяни нельзя убивать на Земле, тогда мои демоны убьют кьяни. Твое место в Цэрбесе, демоница. Советую к этому привыкнуть как можно скорее.

Сэйн поднялся на ноги, заставляя меня занервничать. Я закрутилась на стуле, не зная, куда себя деть, чтобы не сгореть заживо. Даже на таком расстоянии я ощущала тепло его тела. И по мере приближения инспектора ко мне тепло перерастало в болезненный жар. Демон обошел стол и с пугающей неотвратимостью направился в мою сторону. Я нашла в себе мужество, чтобы усидеть на месте, не отпрянуть и не выскочить из кабинета, хотя близость демона пугала до мурашек, как и его убивающий огонь и выразительные глаза, в которых плавились отголоски всех прожитых веков или тысячелетий.

Я задержала дыхание, когда Сэйн подошел и мимолетно заглянул мне в глаза, в совершенно обычные по сравнению с его, в голубые, не яркие и не звериные, почти серые с небольшой синевой. Я опустила голову, разрывая зрительный контакт с пугающим меня демоном, и поежилась, силясь сбросить с тела невидимые языки пламени.

– Кьяни скоро поймет, что она не стареет. – Сэйн наклонился, и мужской шепот вкрадчиво прозвучал у самого уха. Я дернулась от горячего дыхания, опалившего кожу на щеке. – Снежные кьяни живут долго, поэтому готовься к тяжелой и многовековой жизни, которую значительно осложнили твои родители. Придется ко всему привыкать, и в первую очередь к своей магии и телу. У всех кьяни есть крылья, они формируются быстрее, чем у большинства демонов, но у тебя они еще спят. По-хорошему, по закону природы, ты должна была их развивать с десяти лет с помощью и поддержкой своей матери или других кьяни, но тебя все бросили на Земле. А что одинокая кьяни на Земле сможет сделать со своими крыльями? Или что люди сделают с одинокой кьяни, когда увидят ее крылья?

– Нет, – одними губами возразила я, не в силах смириться с обжигающей близостью, – нет у меня крыльев…

– Глупая. Глупая кьяни ошибается. Глупая кьяни боится признаться себе, что она демон. Я помогу тебе.

И я уже собиралась начать отпираться, до победного отпираться от всего демонического, даже рот открыла для возражений, но тут же замерла, парализованная ужасом… или шоком, или тем и другим одновременно. Демон лениво провел тяжелой ладонью по моей спине, коснулся лопаток, прощупывая кожу под тканью туники – излишне грубо, слишком резко. Я не сразу поняла, что произошло – кожу на спине защипало неприятно, даже болезненно – и только спустя пару долгих секунд я осознала, что у меня под кожей, чуть ниже лопаток, что-то шевельнулось. Шевельнулось! Что-то инородное и большое, и это что-то отозвалось на прикосновения инспектора Цэрбеса, зашевелилось под кожей, причиняя легкую боль и не оставляя мне никаких надежд на нормальную жизнь.

– Кьяни – молодой демон, а не человек, – поведал мне Сэйн на ухо. И на удивление нежно, но скорее издевательски, погладил по спине. – Если кьяни все еще не верит, то я могу сбросить ее с верхнего этажа башни, чтобы у кьяни раскрылись крылья раньше времени. Это неестественное и губительное формирование крыльев, но вполне реальное. Кьяни хочет проверить?

Шевеления под кожей прекратились, но чувство, что там внутри что-то есть, что-то нечеловеческое, сдавило горло. Крылья… Черные и страшные, как у летучей мыши?

– Нет, – по щекам покатились слезы, и я зажмурилась, – не надо меня никуда сбрасывать. Я верю. И так вам верю.

– О-ох, – Сэйн неопределенно хмыкнул, заметив мои слезы, – кьяни сентиментальна? Какой кошмар. Такая кьяни и часа не проживет в Цэрбесе. У Сэйна много личных демонов, и Сэйн готов взять еще одну демоницу под свою опеку, если, конечно, она пообещает ему подчиняться, иначе Сэйн подарит ее вампирам – Сэйн несентиментальный.

Демон уселся обратно в свое кресло, откинулся на кожаную спинку и выразительно посмотрел на меня, горящим взглядом понуждая к ответу. Я шмыгнула носом, глубоко вздохнула и собрала остатки сил воедино, чтобы взять себя в руки.

– Мне нужны новые документы? – сипло спросила я. – Здесь вообще нужны документы?

– Разумеется, кьяни нужны документы. Служба контроля поможет ей.

Это хорошо. Если нужны документы, значит, все демоны образованы и иномирное общество в целом цивилизованное, как и Земля.

– Где я буду жить? – смахнув слезы, покосилась на мужчину. Он смотрел, изучал, оценивал, возможно, присматривался и решал что-то относительно судьбы несчастной меня. – У вас дома?

– Личные демоны живут с хозяином, – подсказал Сэйн, – пока я не увижу твою магию, а на это потребуется время, все же с тобой тяжелее, чем с рожденными в Цэрбесе кьяни, ты будешь жить со мной, точнее с моими демонами у меня в гнезде. Любой дом в Цэрбесе, где есть хозяин и личные демоны, называют гнездом, за исключением родовых гнезд – там нет хозяина, только демоны одного вида. Если выяснится, что твоя магия, увы, мне не интересна, я подарю тебя кому-нибудь из друзей или продам.

– Продадите? – в замешательстве повторила я. Подумать только, какое ужасное слово получается, если применить его к живому человеку или пусть даже демону. Продам… я тебя продам… – Здесь можно покупать низших демонов? Как вещи?

– Не переживай так, молодая кьяни, – Сэйн одарил меня до горечи циничной ухмылкой, – ты необычна только потому, что выросла на Земле, многие высшие захотят о тебе позаботиться.

– Но не вы…

– Я забочусь о всех демонах Цэрбеса уже очень и очень давно, как и о людях, но под личную опеку беру лишь тех, кто мне интересен, а интересны мне редкие демоны с редкой магией. Необычный дар может проснуться даже у низшего демона. Хорошо, если ты отличаешься от своего вида не только детством среди людей, потому что меня этим не удивишь, нужно что-то посущественней. Ну а пока, – Сэйн нажал на кнопку вызова на рабочем столе, – тебе придется быстро акклиматизироваться, запоминать все с первого раза и учиться не попадаться мне на глаза, когда я этого не хочу. Кьяни должна знать, что я ничего не повторяю дважды, поэтому либо она слушает меня внимательно, либо ищет того, кто будет ей все разжевывать. Кьяни понятно?

– Да, – я уверенно кивнула, – все понятно.

В дверь осторожно постучали, отвлекая меня от безрадостных мыслей, а Сэйна от меня. Демон открыл дверь… взглядом, просто посмотрел на нее, и одна створка, повинуясь безмолвному приказу, распахнулась, позволяя Уне переступить порог и замереть около входа. Кошка тут же поклонилась перед демоном – легко и непринужденно, словно ее этому учили с детства.

– Ты хотел меня видеть, Сэйн? – спросила она. Странно еще, что при такой власти инспектор позволяет ему «тыкать». Хотя может Уна исключение.

– Займи чем-нибудь кьяни до конца рабочего дня, – довольно мягко попросил мужчина у своего личного оракула, больше не глядя ни на меня, ни на кошку, он полностью переключил свое внимание на бумаги на столе. – Пусть ждет меня в коридоре или где-нибудь еще, главное, чтобы никому не мешала.

– Хорошо, Сэйн. – Уна улыбнулась демону и поманила меня за собой. Я с радостью встала из-за стола и с еще большей радостью покинула кабинет инспектора.