– Мощный.
– Согласен, – киваю.
– Так что насчет девушки? – шериф возвращается к причине своего визита.
– А что насчет нее?
– Видели?
– Повторяю, вчера я был очень уставший, поэтому не заметил никого похожего. А что с ней? Совершила преступление?
Он слегка прищуривается, изучающе всматриваясь в мое лицо. Я встречаю его взгляд, не отвожу свой и почти не моргаю.
– Нет, – наконец отвечает шериф. – Вышла из дома и пропала. Родители волнуются.
– Понятно, – чешу затылок. Шериф пытается незаметно заглянуть мне за плечо, и я встаю к нему боком. – Может, хотите кофе? Я только позавтракал, пью утренний кофе. Качество напитка так себе, но для того, чтобы проснуться, нормально.
– Спасибо, – наконец расслабляется Янг и отступает на шаг назад. – Если встретите похожую по описанию девушку, позвоните мне, – он протягивает визитку, которую я тут же сжимаю пальцами.
– Обязательно.
– Долго планируете пробыть в Бригэм-Хиллс?
– Пару дней, потом поеду домой. Я заехал только чтобы отдохнуть.
– Напомните, откуда вы?
– Я не говорил. Ньюэлл, Южная Дакота.
– Что ж, хорошего отдыха в нашем городе, – шериф касается своей бейсболки и, кивнув, возвращается в машину, на которой приехал.
Проводив его взглядом, возвращаюсь в дом и запираю дверь. Убедившись, что его машина уехала, поднимаюсь на второй этаж.
Захожу в спальню, но здесь пусто. Потом проверяю ванную, но Кьяры там тоже нет. Заглядываю в маленькую гостиную сразу за спальней и уже хочу выйти, как замечаю край черной ткани, выглядывающий из-за плюшевого коричневого дивана. Подхожу и наклоняюсь. Кьяра сидит, обняв свои колени. Поднимает голову и буквально убивает меня своим взглядом. В нем отражается такой ужас, что кровь стынет в жилах.
Я несколько секунд смотрю на нее, не понимая, как правильно спросить или что сказать.
– Он уехал? – Кьяра сама нарушает тишину.
– Да. Родители тебя ищут.
– Уверена в этом, – она невесело качает головой и поднимается, схватившись за подлокотник.
Неуверенной походкой обходит диван и садится на него. Глядя на Кьяру кажется, будто она чертовски устала. Интересно, от чего?
– Они тебя обижают?
– Кто?
Я сажусь на другой конец дивана, а Кьяра окидывает меня практически равнодушным взглядом. Вот сейчас я хочу оказаться в футболке сильнее, чем когда разговаривал с шерифом. От чувства неуместности моего внешнего вида становится не по себе. Хотя я люблю свое тело и горжусь тем, что оно у меня в идеальном состоянии.
Но я привык, чтобы женщины смотрели на меня с вожделением или, как минимум, заинтересованно. А этот взгляд, который даже не цепляется ни за рельефный торс, ни за напоминающий стиральную доску пресс, как будто прокалывает острой иглой шарик моего эго.
– Твои родители, – игнорируя неуютное чувство, поясняю я.
Кьяра кусает губу и отводит взгляд, а я не понимаю, как интерпретировать этот жест.
– Слушай, нам правда нужно прояснить пару моментов. Я только что соврал местному шерифу, что не видел тебя. Не могу назвать себя законопослушным гражданином, но и без причины врать властям мне тоже не нравится. Так скажи мне, почему я должен это делать? Кто ты, Кьяра?
Девушка снова отводит взгляд и кусает пухлую нижнюю губу. Но сейчас у меня не то что не встанет, у меня даже мыслей пошленьких не крутится в голове. В эту минуту я весь напряжен из-за того, что не знаю истории, из-за которой эта испуганная девочка скрывается не только от местных жителей, но и от полиции. А ведь это люди, призванные помогать гражданам при возникновении у тех проблем. Понятное дело, что не все представители власти на совесть выполняют свою работу. Но если это опустить, теоретически, если Кьяра нуждается в помощи, она могла бы обратиться к шерифу. Но она скрывается и от него.
– Может, я просто уйду? – спрашивает она дрожащим шепотом.
– И угодишь прямо в руки к шерифу. Потому что, судя по всему, я тоже не сильно ему понравился. Есть вероятность, что он будет за мной присматривать. Так что теперь мы с тобой в одной связке.
– Прости, что втянула тебя в это, – еще тише говорит она и опускает взгляд на свои сплетенные в замок пальцы.
– Во что – это, Кьяра? – давлю я. – Расскажи, кто ты, и что с тобой случилось?
– Пообещай, что не выгонишь до ночи. Если не сможешь выдержать этой ноши, хотя бы дождись темноты. Я сама уйду. Только не выдавай. Иначе меня могут убить.
– Ох, ты ж мать твою, – вздыхаю и провожу рукой по лицу, а потом снова сталкиваюсь взглядом с Кьярой. Напряженно киваю. – Обещаю. Расскажи сначала, кто ты такая.
Глава 10
Аарон
– Меня зовут Кьяра Бейли, мне двадцать лет, – со вздохом начинает она и сцепляет на коленях дрожащие пальцы. Зависает невидящим взглядом в пространстве. – Я выросла в коммуне. Здесь недалеко от Бригэм-Хиллс есть такая.
– Я знаю, – киваю, сжимая челюсти. Если Кьяра родилась там, ни одна женщина ей не позавидует. А учитывая, что девушке уже двадцать, она наверняка через многое прошла.
– В коммуне такие правила… – она кусает губу.
Я знаю эти говенные правила, и внутри меня клокочет ярость. Но я не перебиваю. Кьяре надо выговориться. К тому же, раз уж мы остаемся здесь, она должна доверять мне. А для этого нужно, чтобы она рассказала свою историю.
– Может, тебе воды принести? – предлагаю, когда она облизывает пересохшие губы. Кьяра качает головой и на секунду зажмуривается. Делает глубокий вдох, а потом снова смотрит сквозь пространство.
– В общем, у женщин там нет прав. Только обязанности. Мужчина – царь и бог, и женщины созданы, чтобы ему поклоняться. Все женщины в коммуне служат мужчинам. Я бы даже сказала, обслуживают их. – Она невесело улыбается. – По достижении восемнадцатилетия девушка проходит отбор, – Кьяра тяжело сглатывает. – Ее могут… могут попробовать несколько мужчин, пока один из них не заявит, что готов жениться на ней.
Это я тоже знаю. Много лет назад от таких правил во мне поднималась бессильная ярость. Сейчас я просто воспринимаю это как факт. А, нет, ярость все же клокочет внутри.
– Тебя тоже… пробовали? – спрашиваю тихо.
Она быстро моргает, пытаясь загнать назад слезы, скопившиеся в глазах.
– Пробовали, – отвечает бесцветным голосом. – Но ужасает даже не этот факт, а… В общем, у нас есть правящий совет. В него входят несколько мужчин, которые обладают властью не только в коммуне, но и за ее пределами. Один из них… – она судорожно вздыхает и обнимает себя руками. – Его зовут Лайонел Дженнингс. Урод, – брезгливо кривится. – Старый извращенец с одной ногой. Он любит… насиловать женщин, – после некоторого промедления она с трудом выдавливает из себя слова. – Он был дважды женат, и теперь дважды вдовец. Местный врач говорит, что обе супруги умерли от болезней. Но их хоронили в закрытых гробах. Женщины коммуны – те, что посмелее, – шепчутся между собой. Говорят, он своих жен жестоко избил, и они умерли в результате полученных травм.
– Подонок, – шепчу сдавленно. Чувствую, как в голову ударяет кровь, а по телу растекается адреналин. Все тело вибрирует от потребности прямо сейчас сорваться с места. Поехать в коммуну и проделать с ублюдком все то, что он делает с женщинами.
