– Она приказала Арнгриму от меня избавиться. Не думаю, что вообще ей интересен…
Вдруг раздался голос Нежаты:
– Я думал, что там впереди светится? Луна взошла, что ли? А вон оно что!
Нойда и Велько повернулись. Прямо перед ними, среди торчащего из воды мертвого коряжника, поднимался большой остров. Казалось, он озарен луной – но если приглядеться, было видно, что призрачный свет исходит от сухостоя, в который обратился некогда росший на острове лес.
Ветер медленно нес лодку прямо туда. Нежата вскочил и быстро принялся убирать парус.
– А ведьма-то твоя не соврала, – сдавленным голосом произнес Велько. – Глядите, избушка…
Среди сухих деревьев чуть светилась двускатная крыша домика на тонких высоких ногах.
– Костяной остров! – воскликнул Нежата. – Что будем делать?
– Да уж не пойдем туда, это точно, – ответил Велько.
– А куда нам деваться? За полдня я не видел ни единого места, куда можно пристать!
Взгляды братьев обратились к нойде.
– Боюсь, нам некуда деваться, – помедлив, ответил тот. – Призовите вашего божественного отца, если вы в самом деле его дети. Кроме богов, тут нам никто не поможет…
Братья угрюмо переглянулись.
– Батюшка-Гром всегда со своими воинами, – сказал наконец Нежата.
– А если мы дети Ящера, – добавил Велько, – никакие козни нечисти ему не страшны.
Он взял весло и опустил его в воду, направляя лодку к мрачному острову.
Из воды торчали черные обломанные ветки. Что-то то и дело скребло по днищу. Вдруг лодка встала, наклонившись на один борт.
– На топляк налетели, что ли?
– Скорее на камень, – Нежата перегнулся, глядя в воду. – Надо сталкивать…
Лодка вдруг начала приподниматься, все сильнее наклоняясь.
– Это что еще за напасть?!
Вода отхлынула, и наружу показалась пятнистая спина Великого Хауги. Нежата схватил весло и попытался оттолкнуть лодку, но это ни к чему не привело. А в следующий миг за борт схватилась иссиня-белая рука.
Нежата рубанул мечом раньше, чем сообразил, что творится. Отсеченная пясть упала внутрь, ее хозяин, которого так никто ни не успел разглядеть, скрылся под водой.
– Мертвецы! – выпалил Велько, глядя на бледную руку, напоминающую куриную лапу.
А рядом уже колыхалась вода, и чьи-то скрюченные пальцы схватились за борта, стараясь опрокинуть лодку.
– Брат, вон еще лезут!
Коряжник громко трещал, голые ветки качались словно копья. Казалось, со всех сторон затопленные деревья пришли в движение. Скрежетало железо, плескала вода – и при этом не доносилось ни крика, ни слова. Наконец лодка зацепилась мачтой за косо торчащую из воды огромную сухую сосну, накренилась еще сильнее – и опрокинулась…
* * *
Нежата открыл глаза и долго не мог понять, где он, что с ним жив ли он вообще. Он лежал на спине в душной темноте, свет снаружи сочился небольшое отверстие в ногах. Молодой воин попытался сесть, но ударился головой о низкий потолок. На голову посыпался сор, под руками что-то хрустело. Ругаясь, Нежата кое-как выполз наружу и свалился с высоты на землю, ударившись спиной. Когда он понял, откуда выпал, похолодел. Над ним нависала избушка на высоких ногах. Ни окон, ни дверей в ней не было – только узкий лаз, достаточный, чтобы засунуть внутрь человека. Вернее, тело.
Нежата встал и огляделся. Вокруг шуршал и поскрипывал мертвый лес. Внизу, за лишенными коры стволами слабо светилась вода. В небе пробегали странные зеленоватые сполохи. «Колдовское место! Да наш ли это мир? Я же не умер?»
– Велько! – крикнул он, вертя головой.
Но никто не отозвался. Ни брата, ни похъельца… «Я бился с мертвецами, потом они перевернули лодку, и бой длился в воде, пока я не получил по голове… А как же Велько? Лодку потопили, – а он?» – Нежату охватило отчаяние. Нет, он не может потерять брата вот так, случайно, после того, как нойда чудом вытащил его из навьего мира…
– Здравствуй, змеевич! – послышалось сзади.
Нежата развернулся, выхватывая нож.
Перед ним стояла невесть откуда возникшая невысокая женщина в одежде из звериных шкур. Когда она подняла голову, Нежата сразу же узнал нежное бледное лицо и синие глаза ведьмы с Кукушкиного острова.
– Ты?!
Девушка улыбнулась. Нежату, как и тогда, бросило в жар, и в то же время его охватил лютый гнев.
– Ты заманила нас сюда!
Он схватил ее за плечо, встряхнул.
– Так и есть, – с улыбкой ответила ведьма.
– Зачем?!
– Вы нужны мне.
– Ну-ка не темни!
Нежата нарочно сжал ее узкое плечо, стараясь причинить боль, но чародейка только улыбалась. «Она играет со мной», – подумал Нежата, и разум его будто заволокло туманом. Колени его подгибались, и кровь стучала в висках – но в то же время никогда прежде он не чувствовал в себе такой силы. Верно, прежде эта сила дремала в сердце Нежаты, а теперь ее освобождало одно прикосновение к маленькой ведьме. Будто в нем просыпался кто-то намного сильнее, старше, безудержнее, чем он сам.
– Играю? – ответила она, не скрывая, что видит его мысли. – Нет, это не игра. прислушайся к себе, воин! Разве может не кружить голову мощь, превышающая все, что только могут вообразить себе смертные? Разве есть выбор, когда в тебе начинает говорить кровь богов?
– Так мы правда дети змея? – спросил Нежата.
– Как можно в этом сомневаться?
– В детстве нас дразнили змеевичами, матушка потом объяснила почему. Я не очень-то верил – в Новгороде змея не почитают…
– Глупцы! – презрительно бросила ведьма. – Как можно не почитать древнейшего из богов? Предвечного Змея, властителя бездны вод и надзвездной тьмы? Когда-то он был всемогущим и его власть простиралась повсюду. Потом люди измельчали, и другие боги обрели силу. Но властелин вод не пропал совсем. Он живет во множестве обличий. Нурманы зовут его морским драконом, в землях словен его имя Ящер, мере и вису поклоняются ему как Волозь-Шкаю – летучему огненному змею… Здесь, у карел, его называют Великий Хауги. Он по-прежнему приходит к людям, и в этом мире рождаются его дети…
Нежата слушал, невольно упиваясь ее словами. Но вдруг он кое-что вспомнил.
