Космос во мне
– Там это, может сходим в медицинский центр, подлечим тебя? – Предложил неуверенно. – Мало ли, что болит?
Никакой реакции.
– Давай хоть кисть тебе прилепим какую-нибудь! – Брякнул на радостях и осекся. Дорого же!
Но было уже поздно. Девушка открыла дверь и коротко кивнула.
Кивнула! Впервые я наблюдал такой ответ. Это прогресс в нашем общении. Но на радостную улыбку девушка ответила серьезным, даже решительным взглядом.
Не мешкая, мы вышли с корабля, и я повел её в медблок, подобранный Алисой. Пока шли до лифтов, девушка смотрела себе под ноги, мне казалось, она боится смотреть людям в глаза. Я шёл чуть впереди, стараясь не упустить из виду. Добравшись до скоростного лифта, набрал нужный уровень. Оказавшись без посторонних в стеклянном цилиндрическом лифте, она оживилась и явно восхитилась видами.
Быстро замелькали ближайшие перекрестные конструкции и потянулись уровни платформ, поочередно показывая своё интересное содержание. Вокруг хаотично летали корабли, приземлялись и взлетали, повсюду суетились ремонтные и погрузочные дройды с кучей многосегментарных рук. Огни, ионные шлейфы и искры летящие, будто целый фейерверк на фоне сказки для маленькой несмышленой девочки – вот такая картина поглотила её. Моя гостья раскрыла рот и глазела… глазела… глазела… целых тридцать пять секунд, пока не остановился лифт.
Стоило створкам распахнуться, как девушка приняла свой осунувшийся вид, не обращая внимания на прохожих. Только прижалась ко мне ближе, едва не касаясь плечиком моей руки. Неожиданно для себя осознал, что являюсь ей самым близким человеком. Ну, по крайней мере, здесь.
Тащимся к медцентру, и столько ещё дел на станции предстоит, а я уже думаю о предстоящем рейде. Вся лишняя плазма продана, осталось дело техники – принять разгрузчиков. Алиса вывела примерную картину театра военных действий, собрав самые свежие новости с базы данных Эдды. Пусть предстоящий рейд ближе многих прежних, но с этой шустрой козой он может оказаться сложнее, чем те, где я был в заднице мира на волоске от смерти.
Медицинские зоны всегда славились своей белизной. И этот корпус не исключение. Всё сверкало и пахло. Прошлись по стеклянному тоннелю, у которого даже пол полупрозрачный, от чего могла закружиться голова. Подруга моя не оплошала, страха не показала, правда запыхалась немного. Пришлось сбавить темп.
Высокорослый, худощавый медицинский сотрудник с белым пластиковым лицом, встретивший нас в просторной приемной, её ничуть не напугал. Она даже смотрела на него с интересом. А вот когда у него зашевелились губы, будто лицо из кожи, глаза у моей мышки расширились. По выражению лица понял, что хотела передумать, но я сделал строгий вид и добавил мотивации остаться уже голосом.
– Какие есть предложения по восстановлению правой кисти? – Заявил я важно.
– А у нас есть всё, и должен отметить, сэр, по самым низким ценам! – Пропел мужчина в нано – маске почти женским голоском.
Возникшая интерактивная область в воздухе заслонила собой сотрудника полностью. Весь красочный каталог вывалили нам вместе с заоблачными ценами, от которых я стал подкашливать. Здесь были и выращенные настоящие человеческие, и био, и нано, и механические… вот только деревянных не хватало.
Я лихорадочно листал все ниже и ниже, отсортировав предложения по цене с наименьшей, но вышло почему-то наоборот.
– Откуда вы взяли эти цены? – Простонал, прикидывая свои скудные возможности.
– Ориентируемся на рынок, сэр, – ответил сотрудник невозмутимо. – Ниже цен вы не найдете. Спрос вырос, сами знаете – война. Вас должно порадовать, что в стоимость входит и операция по вживлению элементов в ткани, в частности – мозг со ста процентной синхронизацией. Так же мы даём гарантию в стандартный имперский год, а в случае поломки по вашей вине – скидку на ремонт в пятьдесят процентов на этот же срок.
Я повернулся к девушке, у которой горели глаза. Она взглянула в ответ так быстро, будто только и ждала, когда я сделаю выбор.
– Может, прикрутим тебе простой крючок? – Скривил улыбку, чувствуя себя несколько виновато. – Знаешь, как у сказочных морских пиратов?
Девушка закатила глаза и укоризненно мотнула головой, затем сама ткнула пальцем по иконке с нано – имплантатом за двести тысяч.
Двести, мать его, тысяч!!
– Губа у тебя не дура, – прокомментировал, ахнув. – Давай что подешевле. Может это?
Предложенный мною имплантат за десять тысяч выглядел не хуже, может, прокатит? Но девушка не согласилась, будто с легкостью выявила подвох. Синтетика с металлом её не устроили.
Борьба взглядов завершилась не в мою пользу. Личико вроде миленькое, а взгляд такой пронзительный, будто ей лет триста от роду! Укор нескрываемый, мол, я тебе Эро восстановила, давай, жмот, отсыпь комиссионные!
– Ну, хорошо, – процедил.
В ответ кивок с легкой ухмылкой и поворот головы в сторону презентации выбранного имплантата – явная демонстрация, что я стал ей попросту не интересен. Да она мной манипулирует!
– Ну! Если выбор сделан, прошу! – Хлопнул в ладоши сотрудник. – Подпишем некоторые документы и можно приступать.
– А если без документов? – Осунулся я.
– Вы уж простите, сэр, учреждение у нас легальное. Да и пока тут династия, хм… должны сами понимать, насколько это чревато.
Скрипя сердцем, согласился. Что я тут засветился, выявят не сразу, на что очень надеюсь!
Вскоре девушку отправили укладываться в медкапсулу. Она даже засуетиться не успела, появилась медсестра с очаровательным пластиковым личиком и мягко завела в другую комнатку.
Современное оборудование позволяло обследовать без необходимости снимать одежду. Попробуй скажи Бомжихе, что ей придется раздеваться до гола, её под страхом смерти не заставишь. Одна только выходка с камерами о многом говорит.
Перегородка превратилась в дисплей, и мы лицезрели ничего не подозревающую девушку крупным планом. Она волновалась, о чем свидетельствовала частота биения сердца, выведенная на экран, как и другие показатели некоторых параметров её организма. Приборы даже вычислили срок до её следующих месячных. Ох, таких подробностей мне бы не знать! Но в статусе указал, что она моя жена.
– Как зовут вашу супругу? – Стал уточнять сотрудник.
– Бомжи… – начал, но осекся. Не смог оторвать взгляда от её взволнованного лица и выпалил, не думая. Только сейчас понял, что и у меня сердце бьется, как у загнанного зверя.
Волнение за неё нахлынуло нешуточное.
– Как вы сказали? – Уточнил сотрудник.
– Бом, Бомжуля, тьфу, ты. В смысле Джули. А то мы ласково, между собой балуемся, называя друг друга по – особенному и позабыв уже нормальные имена. Ну, вы поняли.
Пластиковое лицо не выразило ровным счетом ничего, показывая тем самым то ли я дурак, то ли он просто долбанный робот.
– Желаете услышать комментарии и краткий анализ по результатам обследования? Или вам отправить по почте? – Предложил сотрудник.
– Обследование? Уже?! – Спохватился я.
– Конечно, у нас самое современное оборудование, – выпятил грудь тот. – По правилам центра перед операцией мы делаем обследование, чтобы выявить все противопоказания. Операция требует подготовки, я позову специалиста. Пока присядьте, расслабьтесь, сэр.
Пришедший врач был уже с нормальным человеческим лицом. Молодой парень, на вид лет двадцати пяти, вряд ли имел сей возраст по факту. Омоложение и прочее – как таким не воспользоваться в месте, где этим только и занимаются.
Он представился, уселся рядом со мной на диване. Медсестра принесла две чашечки кофе. И приятным, усыпляющим голосом он начал рассказывать, сколько у моей жены оказывается проблем. Демонстрируя все это графикой, анимацией и статистикой. С выводами, что же с ней будет, если не вылечить то да сё…
Но вскоре он перешел к вещам, от которых у меня в сердце защемило. Тем временем девушку уже ввели в анабиоз. Умиротворенная, ничего не подозревающая мордаха была сейчас такая миленькая.
– Как давно вы женаты, дело не мое, но у нее куча венерических заболеваний, – непринужденно говорил врач, будто речь шла о моей кошечке. – Но вам бы беспокоиться больше о степени жесткости в половых отношениях. У неё довольно большие области разорванных тканей. Матку мы восстановим за умеренную плату, но это не значит, что опасность лишиться репродуктивной функции минует.
– Мы женаты недавно, – не выдержал я, не хочу, чтобы врач обо мне что-то гнусное думал. – Выходит, её насиловали?
Врач призадумался, но вскоре ответил:
– Вероятно, да. И не единожды.
– О Боги мира… Руку тоже они?! – У меня ком к горлу подкатил, а руки сжались в кулаки.
Девочка хлебнула горя не меньше моего. Сейчас я готов был себя прибить за все прошлые меркантильные мысли. Чертов эгоист!
– Так. То есть вы не в курсе, как она лишилась руки? – Озадачился врач и стал перебирать графические данные.
Повел камеру на поврежденные ткани, увеличил, еще… и еще. Вскоре я уже ничего не понимал, уставившись в оранжевые и красные точки, как баран. Врач стал что-то высматривать, крутя виртуальную камеру с бешеной скоростью, периодически зависая на интересующих его областях. М-да, с этим оборудованием, человека можно разобрать по молекулам.
– Что вы хотите увидеть? – Не вытерпел и спросил, отхлебнув горький кофе. Фу, какая гадость.
– Уже увидел, – ответил быстро и довольно эмоционально на этот раз. – Крайние ткани отошли более или менее чисто, затем пошёл их разрыв. Работали механической пилой. Грубо, вот костная стружка. Так, так. Видите молекулы металла? Есть окисление. Так, странно. Использовался наркотик для снижения болевых ощущений, но какой-то слабый. Ох, ты, Черная дыра!
Врач посмотрел на меня со вздернутыми бровями, я ответил пытливым взглядом.
– Сэр, могу предположить, это она сама отрезала руку, – заявил, от чего я едва не выронил чашку. – Начала уверенно, но боль не дала работать ровно. Рука дрогнула вот здесь, видите, какой разрыв? Угол его говорит о том, что работала левая.
– Не верю я, док, что она сама…
– Поверьте моему двадцатилетнему опыту, сэр, – перебил и тяжело вздохнул. – Суициды имеют место быть в таком возрасте.
Суициды! Бред полный! Не верю, что она вообще могла сотворить с собой такое! Это всё насильники. Найду, убью тварей. Надо просто узнать от неё, кто, где, когда. Я в бешенстве!
– Почему она не говорит? Язык целый?
– Хм, – опешил врач. – Речевые органы в порядке, ничего не должно препятствовать. Однако, после пережитого, мог возникнуть психологический барьер, но я в этом не специалист. Тем не менее, в центре имеется таковой, и это отдельная платная услуга.
– Что ещё я должен знать? – Насторожился, поглядывая на хмурящегося врача, который продолжал рассматривать гостью под микроскопом.
– Так, так. Кости надо исправлять, – выдал снова без особых эмоций. – Множественные переломы рёбер срослись плохо, таза, левой голени…
Он перечислял, а я наполнялся ядовитой чернотой. Эти ублюдки ещё и били её… Я стал представлять, как буду отстреливать им конечности, придавать мучительной смерти, пилить, резать, душить и выдирать причиндалы с корнем. Купаться в их крови и злорадствовать…
– Кости будете делать? – Этим вопросом врач застал врасплох.
– Что?! – Я как от наваждения очнулся. Руки тряслись.
– Я говорю, сэр, костную структуру надо поправлять. Но придется доплачивать.
– Это почему? – Мне не жалко, но ключевое слово «доплачивать» возмутило.
– У неё структура костей необычная, обывательским языком – более прочная, такое встречается у людских рас на отсталых планетах, где эволюция в иных условиях для жизни привела к иному качеству. Другими словами – условия выживаемости хуже. И даже хорошо, что кости такие, иначе переломы были бы страшнее, судя по всему, имел бы место летальный исход. Так вот, нам придётся потрудиться с материалом, но это займет не более двадцати минут.
Понятно, что цену набивает. Делать нечего, я согласился.
– Внутренние органы бы не помешало полечить и провести профилактику кровеносной системы, минимальную мышечную массу восстановить, – продолжил доить меня врач. – Да, кстати. Облучение у неё было приличное, но мы сняли. Эта процедура бесплатная. Сэр, сами не желаете подлечиться? Признаться, пока вы были тут, мы провели стандартное сканирование, у вас тоже имеются некоторые проблемы.
– Не, не, спасибо, даже знать не хочу, – отмахнулся. Знаю я эти уловки!
– Дело ваше, – осунулся врач, но быстро перестроился, выдавив улыбку. – Однако, рекомендуем всё же посетить медцентр в ближайшие три месяца, дабы не усугубить. Тогда лечение выйдет на порядок дороже, подумайте сэр.
Примерно через полчаса девушку вывели из состояния сна. Обновленного, вымытого, словно только что родившегося, человечка пригласили на выход из операционной. Современные технологии позволяли обойтись без всяких там реабилитаций. По ощущениям это примерно, как закрыть и открыть глаза через пару секунд, чувствуя себя намного лучше. Когда уже не обременяет боль, нет остаточных чувств дискомфорта и восприятие нормальное. Знаем, проходили.
Оказавшись обнаженной, девушка явно смутилась. Но это длилось недолго. Медсестра была рядом и вручила в подарок новенький комбинезон, какому я сам позавидовал. Можно было бы подарить и два! За такой-то ценник! Полугодовой заработок, как корова слизала. Жаба уже поддушивала, но торжества от радости и приятного удивления было намного больше в груди.
Девушка не просто преобразилась, она стала красавицей. Русые волосы с легкой кудрявостью приняли свой законный лоск и блеск, кожа побелела и зарумянилась, мешки под глазами пропали, губы налились краской, даже синева в глазах вспыхнула по – новому. Хм… Успел заметить, что и фигура приобрела мяска. Пусть и немного, но всё же, есть уже за что подержаться!
Конечно, я иронизирую. К ней не притронусь даже под дулом пистолета. Если она сама того не захочет. Не потому, что боюсь женщин. Боюсь обидеть эту девочку.
Биологический возраст по стандарту империи врач мне сообщил. Всего-то двадцать два года. Такая маленькая, а хлебнула горя с лихвой. Глядя на сверкающие радостью глаза, ком глотаю, дабы не показывать свою слабость перед сотрудниками. Прокручивая в эгоистичной башке, что мне рассказал доктор, хочется обнять эту героиню и больше никому не отдавать!
Девушка не спешит уходить из операционной, она рассматривает ладонь, шевелит пальцами, крутит рукой, собою в зеркало любуется, что-то изучает, хмурится… И, черт побери, вскоре она начинает плакать.
Как только из голубых ангельских глаз побежали слезы, в моей груди невыносимо больно сдавило. И я скривился, стиснул зубы и попытался проглотить подкативший давящий ком. Были ли её слезы – слезами радости, горя, чего-то ещё… не знаю. Хотел зайти, поддержать, но врач остановил, рекомендовав не вмешиваться. А моя гостья вдруг вытерла влагу со щёчек и поспешила к выходу.
Я едва сдержался, чтобы не обнять её. А она просто посмотрела на меня с легкой улыбкой, кивнула в знак благодарности, и всё. Будто только я пережил всю боль её жизни. А она, как ни в чём не бывало! Даже обидой кольнуло. Ну и жаба тут как тут.
* * *Обратно шел с вороватыми ощущениями, будто я что-то очень – очень дорогое несу с собой. И это хотят у меня забрать! Еще бы, Бомжиха превратилась в красавицу Джули с рукой, которую теперь не отличить от настоящей. Ни по виду, ни по ощущениям, ни даже на ощупь. По сути вернули утерянное, соединив с кровеносной и нервной системой. Врач предлагал мне между делом усилитель руки ей в предплечье поставить со скидкой в пятьдесят процентов, но я отказался. Мало ли, придушит, пока буду спать. И из Бомжихи превратится в красивую зажиточную даму с собственным кораблем.
Грустно от ощущения, что ничего её не держит подле меня. Идет счастливая, ухватилась левой за правую руку, будто она вот – вот отвалится. Оживилась, посматривает на людей. И ни один мужчина, шедший мимо, не пропустил её взглядом. Мне бы выпятить грудь и расправить павлиний хвост. Вот только она не моя жена, и даже не моя девушка. Просто знакомая, не посчитавшая нужным сказать своё имя.
У моей консервной баночки уже транспортник с провизией. Алиса никому не отворяет без моего ведома, поэтому никакой разгрузки – погрузки.
Вернулись, с доставкой разобрались. Начал диагностику проводить перед опасным рейдом. Алиса вывалила кучу проблем.
Корабль у меня старый, я его уже древним корытом купил, которое в воздух не поднималось. Корпус худой был, что решето, целое состояние вбухал прежде, чем привел во вменяемое состояние. Внутри отсеков более или менее прибрано, ни проводов висящих, ни острых штук торчащих. Я порядок люблю, иной раз можно на чем-нибудь и повеситься или случайно вскрыть вены. Одна беда – постоянно изнашиваются энергоблоки. А все потому, что реактор старый, портит их своими скачками. Тут дело такое – на реактор надо кучу денег, а энергоблоки стоят недорого. Только одна загвоздка: нужную модель ещё поискать. Чем и занимается Алиса, посылая постоянные запросы.
– Что по звездной карте? – Обращаюсь к ней, развалившись в кресле пилота. – Какие сводки? Ближайшие захваченные системы?
– В радиусе тридцати парсек две системы, но там уже идут бои, командир, – выдала Алиса без лишней информации.
– Конечно, ты поделила наш убогий запас хода на туда – обратно, плюс запас для полета в системе.
– Какие параметры – таков и ответ, командир, – с некоторой обидой ответила Алиса.
– Пока мы туда допилим, останется только дешевый Протон, – сгрустнул я. – Нам бы в Дароэр рвануть.
– Дароэр? Ресурсов хватит только на путь до системы, обратно придется рассчитывать лишь на одну единственную станцию. Неблагонадежную, исходя из имеющихся устаревших данных. Большая вероятность, что ресурсы её будут истощены по причине отдаленности от других. Риск настолько велик, что я бы не рекомендовала…
– Зато какой куш, – замечтался я. – Войска в соседнем секторе скапливаются. Империя отвоевывать порт будет.
– Данных мало, – настаивала на своем Алиса. – Всего семь сводок с большими интервалами. Рискованно, Ринни.
– Данных мало, потому что империя все базы подчищает. Операция ж секретная. Будто пришельцев вообще волнуют войсковые операции людей.
– Я против, – выразил мнение бортовой. – Ладно, тебя бездаря не жалко. Ты бы о девушке подумал.
– Вот оставить бы её здесь, да проблем меньше, – брякнул, не подумав.
Ведь мысли о ней уже не дают чётко планировать предстоящий рейд!
– Можно оплатить гостиницу на время нашего отсутствия, – предложила Алиса.
– Ага, и выложить еще пятьдесят тысяч кредитов. И нарушить мое главное правило – не возвращаться туда, где наследил.
Направился в реакторную, заодно решил проверить, как там Джули. Постучался, тут же открыла. В проходе стоит, не пускает. Запахом от нее веет таким ароматным, а взгляд… от него веет настороженностью. Или даже тревогой. Когда в организме не точит боль, море сил и всё прежнее, как страшный сон, забыто, мысли начинают лезть всякие. Творческие к примеру.
Не стал пялиться, путь и восхищение скрыть сложно! Ощущаю себя перед ней мальчишкой, и ничего поделать не могу.
– Слушай, – начал, отступив, чтобы не нарушать её личного пространства. – Имени ты не сказала. Буду звать тебя Джули. Ты не против?
Пожала плечиками, посмотрев в сторону. Ладно, засчитано.
Думал, хоть так, назвав чужим именем, взыграет женское, и тут же крякнет своё. Ан – нет! Молчит коза русая, выдохнув с облегчением. О, Черная дыра, она думала я буду требовать от неё женской благодарности?!
– В общем так Джули, скоро я отправляюсь в опасное путешествие. И должен быть уверен, что ты меня не подведешь.
Или не придушишь…
Девушка бодро кивнула в ответ.
О боги, что я несу?! Я не то имел ввиду. Ринни, какого черта?! Я же хотел предложить ей гостиницу!
Девушка сосредоточилась и посерьезнела, глядя прямо на меня.
– Но меня смущает, что ты не говоришь, – добавил с опаской. Мало ли обидится. Созвучно было с «меня смущает, что у тебя грудь маленькая».
Пожала плечиками в ответ.
– Не считаешь меня достойным слышать твой голос? – Это уже с обидой выдал.
Замотала головой, закатывая глаза, мол достал.
Так, теряю контроль, ощущая, будто она отказалась идти со мной на свидание. Всего-то не хочет разговаривать. Подумаешь!
– Джули, – произнес строго, перестроившись в командира корабля. – Там, куда отправимся многое зависит от быстроты выполнения действий. Порой, один другому может только голосом успеть вовремя что-то сказать. Ты понимаешь?
Кивнула с задором. Вот сучка.
– Эм, ладно, – сдался и пошел в реакторную. Вернее, не пошел, а сделал четыре шага в сторону, развернулся и нырнул в крохотный отсек.
Как такому ангелу можно хоть что-то плохое сказать? С женщинами всегда был разговор короткий. А с этой даже строгим быть не могу. В былые времена менял баб, как перчатки, выкинул бы за шкирку с корабля любую неугодную. А за эту боюсь. Стареем… пятый десяток пошёл. Может пора подумать о детях? О заботе, о любви? Тьфу ты.
В реакторной всегда испытываю волнение. А щиток открываю с затаившимся сердцем. На ручные индикаторы молюсь, даже Алиса не может считывать с них параметры, ибо в некоторых областях я дилетант. Должен признаться, что руки порой растут из задницы, когда дело касается нано. Я от природы механик, но никак не программист, знания поверхностные. Обычно пользуюсь готовыми кодами, которые приобретаю у проверенных людей.
В щитке было над чем поработать. Вскоре я начал психовать и ругаться. К счастью «козел отпущения» у меня был всегда.
– Алиса, я тебя в ноутбук закатаю, будешь у меня тетрис озвучивать. Почему не сказала про утечку?
– Да я у тебя вся разваливаюсь, – Искусственный интеллект отбивался достойно. – Ты мне, что в прошлый раз сказал, когда я попросила подлатать шлюзовую?
– Да ты сравнила!
– Посмотрела бы на тебя, когда бы вышел на посадочную, а в задницу поддувает. Да еще и выпадает что-то.
– Тьфу на тебя!
– Поплюй на фазоинверторы или сквозные цепи! Ты мне когда изоляцию сделаешь, морда ленивая?
– Коза драная!
Не сразу понял, что позади меня кое-кто давится от смеха, пытаясь всеми силами его сдержать. Повернулся к ней.
Джули стоит напротив входа в реакторную, прислонившись к стене, ладонью рот прикрывает, худенькое тело бьется от позитивных эмоций.
Секунду назад я злился, готовый перегрызть какую-нибудь микросхему Алисы, а теперь растянул виноватую улыбку. Мне вдруг стало так хорошо, наконец, я увидел, смеющуюся девушку. Пусть даже надо мной ржет, плевать. Главное – искренность порыва. Я так рад тому, что она умеет и может это делать. Смех ведь – это пусть и мимолетное, даже мгновенное, но счастье.
Поднялся я с трудом, ноги порядком затекли. А она посерьезнела, но с блеском задора в глазах посмотрела. И протянула ладошку с жестом, который я могу легко прочитать.
– Ты хочешь кредитов?
Кивнула.
– Зачем? – Осунулся.
Показала на выход. Вот и приплыли.
– Вернешься или…
Быстро кивнула, прервав все иные варианты. Метнулся к сейфу, она за мной. Остановил в проходе, нечего ей код знать.
Дал пару мелких монет золотом, тысячи кредитов ей на любые мелочи хватит.
Ладошку не убрала, глаза закатила, мордашкой мотнув.
– Мало? – Скривился.
Кивнула, бровки подняв. Ну как такому ангелу можно отказать?!
Вложил в ладошку еще две монетки. Усмехнулась и посмотрела с укором. Я ладонь раскрыл с горстью.
– Ладно, возьми сама сколько надо.
Сгребла всё, что из сейфа вытащил.
– Куда тебе столько? – Ахнул.
Закатила глаза, убирая в боковые карманы монеты, общим номиналом в десять тысяч кредитов!
– Два часа на все про все, – брякнул, пытаясь хоть в этом быть строгим.
Не вышло. Джули криво улыбнулась и показала на пальцах три. Затем пожала плечами и двинулась с корабля вприпрыжку.
Три часа длились мучительно долго. Я забыл о реакторной, о том, что надо бы изучить звездные карты в интересующих меня областях. В башке лишь смеющийся невероятно красивый ангелочек.
Минут за десять до окончания трех часов меня вдруг осенило. Я посмотрел на себя в интерактивное зеркало. И понял, что выгляжу просто ужасно. Во мне вообще нет ничего привлекательного! Как можно красивой двадцатилетней девушке влюбиться в такого? Немытая, бородатая скотина с уставшими тусклыми глазами еще на что-то рассчитывает?
Обычно я бреюсь в первый день рейда, а потом благополучно зарастаю до следующего, пребывая лишь в обществе с Алисой. Отчасти – это и безопасность. Сходя с корабля, намного лучше чувствую себя заросшим. Люди не узнают прежнего меня, если остались те, кто знал с тех времен. Конечно, некоторые и остались, судя по Вагнеру. Таких ребят как минимум двое во владениях империи. Надо быть наивным, считая, что борода и длинные волосы скроют истинное лицо от нано – камер, сканеров лица и прочих систем поиска и безопасности. Но на людях вполне работает.