Две стороны

С ее стороны

– Куда переезжать?! – переспросила я, обращаясь к маме, которая, как гром среди ясного неба, только что сообщила мне «лучшую» новость месяца.

В последние дни летних каникул я планировала пуститься во все тяжкие: гулять с подругами ночи напролёт, строя глазки симпатичным парням, зависать в фастфудах, обсуждая всё, что взбредет в голову и, конечно же, потратить свои накопления на шмотки и бесполезные вещицы. Но все мои планы на выходные, да что выходные, на всю жизнь рухнули в одно мгновение.

– B Мэнсон – это недалеко, – спокойно ответила мама, продолжая складывать в коробку кухонную утварь.

– И что с того? Да это же дыра, о которой никто не слышал. Что я там забыла? -взъерошилась я. – Не поеду.

Я показательно скрестила руки не груди, перебирая в голове все причины и предлоги, которыми я смогу воспользоваться, чтобы переубедить маму.

Медленно повернув голову в мою сторону, она взглянула на меня исподлобья, приподняв при этом одну бровь. Это движение было таким выразительным и в то же время убедительным, что я невольно восхищалась им. Сколько я ни старалась, мне никогда не удавалось повторить это мамино драматическое выражение лица.

Моя мама была привлекательной женщиной и выглядела намного моложе своих лет. Многие мужчины от двадцати лет и старше, увидев ее, провожали взглядом. Их привлекали короткие, вьющиеся волосы, большие глаза, которые она всегда подводила черным карандашом, и яркая красная помада на пухлых губах. От ее эффектной внешности мне перепали только большие карие глаза, которые я, тем не менее, не подводила, а оставляла естественными, только слегка подкрашивая ресницы.

Чтобы не поддаваться ее чарам убеждения, которыми она пользовалась довольно часто и успешно, я глубоко вдохнула и начала свой доказательный монолог.

– Мам, во-первых, я почти совершеннолетняя, до моего восемнадцатилетия осталась всего-то пара недель. Последний учебный год спокойно доучусь здесь и поступлю в Денвордский универ, как и планировала…

– В том то и дело, что последний год, Мия. За тобой нужен глаз да глаз. Уверена, что без присмотра и «определенной заботы», ты скатишься до ужасных оценок. Ты знаешь, о чем я говорю. Что скрывать, на меня похожа, – скривилась мама.

Тут она была права. У меня довольно часто сгорал двигатель внутреннего старания и поэтому требовался «волшебный» пинок. Во время ее отпусков на даче, когда она оставляла меня одну дома на несколько дней, мой электронный дневник стабильно пополнялся посредственными оценками.

Я недовольно перевела взгляд на груду коробок и пакетов посреди комнаты, которые раздражали меня всё больше и больше с каждой минутой их существования. Мама же, наоборот, ликовала и не могла скрыть своего счастья, аккуратно складывая посуду и напевая задорную мелодию себе под нос.

Уже несколько месяцев она была в приподнятом настроении – конфетно-букетный период в самом разгаре. За ней ухаживал солидный мужчина сорока пяти лет. Мама в нем души не чаяла, висела на телефоне часами, скрываясь от меня в ванной, как какой-то провинившийся подросток. Она прожужжала мне о своём любимом Мике все уши, похлеще моих подруг-ровесниц, когда речь заходит о бойфрендах.

На самом деле мне нравилось её слушать, я была рада за неё. Ведь после развода с отцом она была, мягко говоря, не в себе. Начала выпивать, установила себе на телефон все возможные приложения знакомств, бегала на свиданки то с одним, то с другим. Хотя, по началу, она говорила, что ей нужно было просто общение и мужское внимание.

Но все они были не те. Кто-то лез сразу под юбку, кто-то оказывался коротышкой – для неё рост был вполне себе решающим критерием. С некоторыми она общалась, но не желала видеться. Они находили общие темы для разговора, но, видимо, не достаточные для встреч.

С этим ухажером все было по-другому. Он был мил, приятен, элегантен, красив, не оторвать глаз – это её слова. Да, я видела его пару раз, и даже проводили совместный ужин. Hе скажу, что он отвратителен, но глаза от него оторвать смогла без проблем. Зубы кривоваты, под ногтями грязь, плечи приподняты, будто он всегда находится в напряжении. Влюблённость. Что с этим поделать.

Но было одно, что мне в нем очень нравилось – это голос, приятно низкий, немного хрипловатый. Услада для ушей. Хотела бы я, чтобы у моего будущего парня был такой же сексуальный, томный и незабываемый голос.

– Не хочу, – продолжила я нашу дискуссию. – Мам, скажи: что мне там делать? Все мои друзья здесь. Как я с ними буду встречаться, общаться?

– Век технологий, дорогая моя. Целыми днями из телефона не вылезаешь, камеру включила и вперёд. Год потерпишь. И, как говоришь, приедешь обратно, если не захочешь там остаться, – она поднялась на стул и принялась опустошать верхние полки. – Дай-ка пакет.

– C чего бы мне там оставаться? – Я проигнорировала ее просьбу и продолжила прожигать взглядом всё вокруг.

– Мм, не знаю. Может парня нормального найдёшь, – ответила она, хитро улыбаясь. – A не такого, как этот твой придурок Данил.

Мама ненавидела моего бывшего всеми фибрами души. По какой причине, для меня до сих пор осталось загадкой. Говорила: «Не нравится он мне» и всё. Да и я не особо-то по нему чахну. Хотя иногда общаемся. В первые месяцы после расставания по моей инициативе он меня люто ненавидел, потом, видимо, остыл. Мы встречались около года, даже планировали совместно жить после учёбы, но… Завяли помидоры. Меня перестало к нему тянуть, все чувства куда-то ушли, будто мы были знакомы с ним уже лет двадцать. Начали раздражать его привычки.

Иногда думаю, что, может, я слишком эгоистично поступила, так резко с ним порвав. Но, с другой стороны, зачем тянуть, рано или поздно это бы произошло. Сейчас, по прошествии полугода, он начал мне писать, иногда с намёками на наши прошлые отношения, что меня порой часто раздражает. Общаться с ним интересно, даже весело, но бойфренд из него никудышный.

– Да не нужен мне парень! Мне и одного хватило, – я поняла, что тема разговора уходит в другое русло. – И вообще, причём тут это. Мам, честно, я справлюсь сама, всё нормально будет с оценками. Хочешь, буду отправлять тебе домашки, тем более, у тебя есть электронный дневник, можешь там следить за моей успеваемостью.

Я протянула маме пакет в надежде, что она отступит от своей идеи взять меня с собой в это маленькое городишко.

Она приняла пакет и мягко улыбнулась. Слишком мягко, будто уже знала, что в этой дискуссии мне не выйти победителем.

– Мия, помнишь, мы с тобой договорились однажды, что после восемнадцати лет ты сможешь решать свою судьбу сама? Живёшь, где хочешь, работаешь, учишься, где и как хочешь. Я даю тебе стартовый капитал, который коплю с твоего рождения, ты им сама распоряжаешься с момента, как тебе исполнится восемнадцать. Помнишь? – прищурившись, спросила мама. Уголки ее губ приподнялись, символизируя победу в нашей небольшой словесной битве.

– Да, – вяло ответила я, опустив взгляд на пол.

Продолжать дискуссию не было смысла. Это понимала и я, и мама.

О том, что она откладывала мне деньги на свободное жизненное плавание со дня моего рождения я узнала в свое четырнадцатилетие. Получение паспорта и первый шаг во взрослую жизнь, первая ответственность. Тогда она заявила, что никак не будет вмешиваться в мою жизнь и принимаемые мною решения, не будет судить или винить, как это делала её мама, моя бабушка, на протяжении всей её жизни.

Условием было то, что до восемнадцати лет и окончания школы я одобряю все принятые мамой решения. Это касалось важных, можно сказать, судьбоносных решений. Да, она учитывала моё мнение, но окончательное решение всегда было за ней. Услышав о том, что к восемнадцати годам у меня будет кругленькая сумма и никто не будет меня контролировать и капать на мозги, я, конечно же, согласилась, не раздумывая.

К счастью или к сожалению, но мама отдала меня в школу поздно – почти в восемь лет. Ещё на один год оставила меня в детском саду, как она выразилась: «решила продлить детство». Так, что даже после моего долгожданного дня рождения, который наступит уже совсем скоро, мне предстоит ещё целый учебный год выполнять условия нашего семейного «договора».

И именно в это время нужно было появиться этому ухажеру, моему будущему отчиму. В этот момент я готова была его уничтожить всеми возможными способами. Перед глазами мелькали картинки, как рвётся трос лифта, в котором находится Мик с охапкой маминых любимых цветов; как, открыв дверь, кидаю в его улыбающуюся физиономию петарду, оставшуюся ещё с Нового года. Безоговорочным победителем расправы с будущим отчимом стало использование на нем газового перцового баллончика, который он мне недавно подарил.

Во время совместного ужина он узнал, что я побаиваюсь ходить одна в тёмное время суток и на следующий день вручил мне газовый баллончик, который, по его словам, «придаст мне уверенность», если я буду всё время таскать его с собой. Я действительно стала спокойнее возвращаться одна с вечерних занятий по изобразительному искусству, но это не меняет моего отношения к нему.

Ведь Мик не просто появился в нашей жизни, он предложил маме съехаться.

Всего один год. Они могли бы продлить этот романтический период еще всего лишь на один год. Но парочка решила двигаться дальше. Теперь мама намеревается помогать ему с обустройством их будущего семейного гнездышка, находящегося в сотнях километрах от нас.

___________________________

– Он тебе понравится, копия отца, – воодушевленно рассказывала мама, ведя машину в сторону Мэнсона. День клонился к вечеру. За окном мелькали однотипные виды полей, сменяющиеся лесополосами.

– Жду не дождусь, – только и могла выдавить я, глядя в одну точку перед собой.

О том, что у моего новоиспеченного отца есть сын я узнала в день переезда. Странно, что ни Мик, ни мама до этого дня не упоминали о нем. Хотя я и сама особо не интересовалась Миком, тем более членами его семьи.

Значит, теперь у меня будет брат. Точнее, сводный брат. А ведь в детстве я всегда мечтала о старшем брате, который бы меня защищал от всех невзгод. Что же, мечты сбываются. Но не всегда так, как хочется.

– У него такое интересное имя, хочешь узнать? – она взглянула на меня через зеркало заднего вида, таинственно улыбаясь.

Я лишь закатила глаза.

– Его зовут… – не выдержала мама.

– Да мне … «неважно», как там его зовут, – заявила я, чуть не ругнувшись. Отвернувшись к окну я надела наушники и включила свой любимый плейлист.

Пейзаж за окном был совсем не летним. Последняя неделя августа, а за окном разразилась настоящая хмурая осень. Противный холодный ветер пригонял тучи и в скором времени ожидался сильный проливной дождь. Полное отражение моего внутреннего состояния.

– Ну, как хочешь. Узнаешь потом сама, – сквозь музыку услышала я слова мамы. В ее голосе звучала озорная нотка, которую я пропустила мимо ушей. А, всё-таки, не следовало.

С его стороны

– Пап, чё за фигня! Я, конечно, не против того, что ты устраиваешь свою жизнь, но меня в это не втягивай, – ответил я отцу, который уплетал за обе щеки приготовленный мною утренний омлет. Мы спокойно завтракали на кухне, как он решил сообщить мне о переезде в нашу обитель какой-то девчонки.

– Сын, всего один год. Она твоего возраста, и ей нужно будет помочь подтянуть пару предметов, – сообщил отец.

– Она для этого сюда приезжает? Брать уроки репетиторства? – доставая молоко, я демонстративно хлопнул дверцой холодильника и начал бренчать ложками и чашками, выливая всю злость на эти ни в чем не повинные приборы.

– Да тише ты, – крикнул отец сквозь мое «мелодичное» исполнение раздражающих звуков. – Что ты вспенился? Вам обоим тут места хватит.

– Пусть живет с вами в новом доме, – не унимался я.

– Будет жить здесь, недалеко от школы, – резко ответил отец, пресекая дальнейшие пререкания.

Я закатил глаза, понимая безысходность ситуации.

– Она достаточно… милая, – заметил отец после недолгого молчания.

Такие паузы означали, что он пытается убедить в этом не только собеседника, но и себя. На самом деле она, видимо, совсем не милая. Да и вообще, я не встречал ещё милой девчонки. Все мои бывшие были достаточно стервозными, требующими колоссального внимания к себе. От каждой тянулся длинный шлейф духов, на глаза налеплены неестественные ресницы, на лице – слишком много косметики. Раньше мне это нравилось, теперь же я не вижу в них уникальности, нет изюминки и никакой притягательности.

Чем старше становился, тем сильнее убеждался в том, что каждая девчонка хочет, чтобы всё крутилось вокруг неё единственной. Каждая хочет быть лучше своих подруг, встречаться с самым популярным парнем, ходить в брендовой одежде и иметь последние модные новинки. Иногда смотришь со спины на них и не можешь понять, кто именно идёт перед тобой – одинаковые брюки, снова входящие в моду, сверху оверсайз или джинсовая куртка. Каждая держит по айфону, а запахи духов перемешиваются, вызывая рвотный рефлекс у идущего следом.

После внезапного ухода мамы, я, видимо, критичнее стал относится к женскому полу. Мама просто ушла, ничего не сказав ни мне, ни отцу. Позднее, как я понял, она скинула ему смс, что бросает нас. Тогда мне было восемь лет и я всего этого не понимал, долго ждал её и надеялся, сбегал со школы и днями искал на улице. Поэтому меня и оставили в школе на второй год.

Пару лет назад я встретил родную мать, когда прогуливался с друзьями в парке. Она шла под руку с каким-то замусоленным мужчиной, улыбалась и смеялась во весь голос. А он шёл довольный, предвкушая бурную ночь. После я убеждал себя, что это была не она. Но я помнил, как, встретившись с ней взглядом, она удивлённо подняла брови, и как округлились её глаза. Лишь на мгновение. Затем она продолжила как ни в чем не бывало смеяться над тупой шуткой идущего рядом мужичка. Она не подала виду, что узнала меня, даже не повернулась, а я долго стоял и смотрел ей вслед. После этого я стал презирать женский пол ещё больше.

– Лидия с дочкой приедут завтра, – вырвал меня из неприятных воспоминаний отец. – Я постараюсь завершить свои дела к их приезду. Но, если не успею, ты уж, будь любезен, встреть их нормально. Подружись со своей сестренкой.

Я взглянул на отца, который светился от счастья и предстоящей встречи. После ухода моей матери он даже не пытался строить какие-либо отношения. Поэтому я не стал портить ему сей прекрасный момент. Возможно, я смогу найти другие способы, как быстрее избавиться от новоиспеченной сестренки. В крайнем случае, просто буду делать вид, что ее не существует.

Жаль, что у меня появляется именно сестренка. Если уж выбирать, то лучше бы был братишка, его хоть «отпинать» можно. А с ней что делать?

С ее стороны

Через три часа езды на машине мы, наконец, приехали в Мэнсон. Неприметный городок с населением не более ста тысяч человек, где из развлечений есть только парочка парков, главная пешеходная улица и несколько торговых центров.

Машина остановилась возле ординарной многоэтажки, которые есть практически в каждом городе. В транспорте меня часто мутит, так что к паршивому настроению прибавилось ещё и плохое самочувствие.

– Знакомьтесь. Мия. А это – Казимир, – громко представила мама, перешагивая порог квартиры.

Услышав это причудливое имя, я не смогла сдержать смешок. Казимир. Странное имя в наше время. Перед глазами сразу предстал горбун Квазимодо – вымышленный персонаж из Собора Парижской Богоматери.

Некрасиво получилось. Надеюсь, за маминой спиной меня никто не услышал. Да и какая разница, если даже это произошло. Разве мне замуж за него выходить? Год потерпеть и вперёд, свобода!

– Вы поздоровайтесь что-ли… – включился жених мамы, который уже держал в объятиях свою суженую, попутно перехватив ее небольшую сумку.

Пару раз Мик, его полное имя – Михаил, уже делал рейсы между моим, ставшим уже родным, городом-миллионником Денвордом и Мэнсоном на грузовиках, набитыми нашими с мамой вещами и мебелью. Поэтому сегодня нам не нужно было ничего разгружать – с собой были только легкая сумка и мой любимый дорожный рюкзак.

– Привет, – выдавила я, не глядя на обладателя этого необычного имени. Я только перешагнула порог квартиры и мой взгляд упал на замысловатую люстру в прихожей.

– Здрасте, – ответил низкий мужской голос с нотками равнодушия. Видимо, мой смешок не остался незамеченным.

Я повернула голову в ту сторону, откуда услышала этот приятный звук. Да, мама была права. Он был копией своего отца. Те же угольные глаза, тёмные густые волосы, стриженные под милитари, но с копной волос на макушке, чуть выше меня ростом и даже привлекательный. Судя по рельефу мышц на руках, видимо, занимается спортом. Да что я несу!

Передо мной стоял мой «брат». Он стоял, опёршись одним плечом об дверной косяк, взгляд был направлен не меня, точнее, сквозь меня. Ни капли радушия и приветливости. Что же, я тоже не горела желанием его увидеть. Мне хотелось побыстрее покончить с обменом именами и любезностями, закрыться в своей комнате – надеюсь, она у меня здесь есть – залезть под одеяло и уткнуться в телефон.

– Каз, давай поприветливее, покажи Мии комнату, – отчим только освободился с работы и, видимо, тоже не хотел особо топтаться на пороге. По словам мамы, он работал в строительной сфере, курировал какие-то проекты.

– Я не смог вас привезти сегодня, прошу прощения! – продолжил Мик и артистично поклонился в виде извинений. – Зато я поставил томиться потрясающую утку с овощами, пальчики оближешь…

Обсуждая предстоящий ужин, мама с Миком переместились на кухню, полностью позабыв о нашем с Казом существовании. Мик называет сына Казом – звучит намного лучше.

Не дождавшись от Каза приглашения, который всё также безучастно смотрел на меня, я быстро разулась и направилась в первую попавшуюся комнату. Как только прикоснулась к дверной ручке, у меня под ухом прозвучало твёрдое «не туда».

Я демонстративно медленно повернулась всем своим телом и встретилась с тем же безразличным взглядом Каза. Он стоял совсем рядом, скрестив руки на груди. А он быстр. Я даже не заметила его передвижений.

– И куда же, может покажешь? Братик! – спросила я, теряя терпение, и специально делая упор на последнем слове.

– Не дворец, не заблудишься, – ответил он. Затем бесцеремонно подвинул меня рукой, будто смахнул давно залежавшуюся в углу паутину, вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

– Что же, приятно познакомиться, – буркнула я ему вслед и залетела в соседнюю комнату, которая, судя по стоящим посреди комнаты вещам, оказалась моей, и хлопнула дверью.

Так прошло наше первое, и не последнее знакомство.

С его стороны

Последние летние дни пролетели незаметно. Отец с будущей женой Лидией на следующий же день после нашей встречи уехали в новый дом, который он готовил для совместной жизни с Лидией после свадьбы. Во время приветственного ужина родители пытались нас разговорить, задавали вопросы, но в скором времени бросили это бесполезное дело и сосредоточились на себе любимых.

– У них будет еще много времени узнать друг друга, не будем торопить, – поставила точку во время ужина моя новая мать. Хоть одно полезное слово из её уст. Весь вечер слушать их влюбленное воркование не хватало сил.

С того дня я ни разу не столкнулся с Мией в квартире. Она как-то умудрялась проскальзывать незаметно и бесшумно. Я даже начал было думать, что она вовсе не приезжала и наша встреча была дурным сном. Но временами исчезающие куски пирога, уменьшающиеся упаковки соков и других продуктов говорили об обратном. Даже в ванной я не заметил особых изменений, кроме появления новой зубной щетки. Она что, постоянно таскает свои вещи из своей комнаты, не оставляя их здесь? Или вообще не пользуется косметикой и прочими девчачьими штучками? Правда, судя по ее внешности, она использует их по минимуму.

Этим Мия раздражала меня сильнее. Я представлял ее по-другому, не такой миловидной. Стройная, кареглазая, насыщенно медные волосы чуть выше плеч. Внешне ее образ отличался от моих одноклассниц. На лице почти отсутствует косметическая штукатурка, обычные джинсы, футболка в обтяг. Это было даже странно, учитывая, что она приехала сюда из большого города. Там не следят за модой?

Она больше была похожа на ту забитую девчонку, которая старается не показывать виду и не привлекать лишнего внимания. Изгой, в общем. Так я думал до того момента, пока не наступили учебные будни.

___________________________

Во время завтрака первого сентября я убедился в том, что живу не один. Родители приехали поздравить нас с новым учебным годом, отец снова напомнил мне о том, что у меня теперь есть сестренка, которой нужно помогать и защищать…

С чего бы мне это делать? Это всего лишь на год, затем она, я надеюсь, вернется в свой Денворд. Учитывая ту кислую мину на лице, с которой она перешагнула порог квартиры, идею перебраться в наш маленький городок она, скорее всего, восприняла негативно.

Во время завтрака я узнал, что она интересуется живописью – задал ей вопрос, чтобы порадовать отца, от которого оба родителя были вне себя от счастья.

Последнее время на отца навалилась куча дел, к тому же добавилось строительство дома и предстоящая свадьба. Так, что по возможности я стараюсь его поддерживать с тех самых пор, как он поддерживает меня после ухода матери.

Невероятно, как же легко было привести в восторг родителей банальным вопросом «Чем увлекаешься?». Хотя ответ меня совсем не интересовал.

Я ловил взгляд Мии пару раз, но она быстро отводила глаза. Поэтому у меня тоже не было желания настаивать на общении.

В этот день по настоянию отца мне пришлось проводить Мию до школы, которая находилась всего в нескольких минутах ходьбы от дома. Оказалось, что её зачислили в другой класс, а не в мой 11 «А», как предполагалось. Это радует. Не будет постоянно маячить перед глазами. Раз отец настаивал на помощи ей, видимо с успеваемостью у неё не всё в порядке, так как в «А» классе более сложная программа обучения.

Попрощавшись с родителями, весь путь до ворот школы мы прошли в молчании. В ушах у нас красовались наушники, так что о разговоре не могло идти и речи.

– Каз, здарова! Чё, как дела? Наконец, последний год, – мой давний друг Алик, кареглазый мальчишка, не вышедший ростом, но добряк в душе, появился незаметно со спины.

– Здарова, да, ещё один год… – ответил я, снимая наушники и протягивая ему руку.

– Огоо, а это кто? – быстро пожав руку, его внимание переключилось на идущую рядом Мию. – Твоя новая девушка? Когда успел?

– Ты серьёзно, моя девушка? Ты не выспался?

– А что? Она довольно милая. Не твоего сорта, конечно, но есть в ней что-то… – Алик начал разглядывать её, как музейный экспонат, со всех сторон.

Мия делала вид, что не замечает нас, продолжая идти в сторону школы. Хотя может она действительно ничего не слышала из-за наушников.

– Так, кто это? – не унимался Алик.

– Видимо, твоя будущая девушка, – я одной рукой схватил его за шею, делая дружеский удушающий прием.

– Зараза, Каз, просил же так не делать, – запротестовал Алик, убирая руку.

Так, в разговоре о прошедшем лете и девчонках мы пошли вперёд, оставляя Мию позади. Девочка уже взрослая, сама найдет свой класс и разберется что к чему.

С ее стороны

– Да блин, смотри по сторонам! – Каз резко отдернул меня за плечо, когда я ступила на проезжую часть. Мимо медленно проехала машина.

От его движения мой наушник-капелька вылетел из уха и с булькающим звуком пропал в луже.

– Класс! Спасибо, – с сарказмом произнесла я, глядя на то место, где пропал наушник.

Это был мой любимый наушник и единственный. Первый, как ни странно, тоже пропал в воде. Тогда на озере я слишком низко наклонилась, пытаясь измерить глубину палкой. Да, это было глупо.

Мне всегда тяжело было найти подходящие наушники: некоторые доставляли неудобство и боль, у других был отвратный звук, а эти были почти идеальны, единственный минус – плохо держались в ухе.

– Дорогу домой найдешь, – произнёс Каз, проходя мимо.

Я хотела сказать ему что-нибудь колкое вслед, но не нашла слов и тупо смотрела ему вслед.

И зачем ему нужно было меня дёргать? Я прекрасно видела дорогу и движущиеся на ней объекты. Решил поиграть в заботливого брата? Хотя всё это время делал вид, будто меня не существует. Думаю, он был бы даже рад, если бы меня сбила машина и я исчезла с его поля зрения.