Преисподняя «Лямбда-6»

Глава 3. Организм

Миновав центральное фойе, мы добрались до того коридора, из которого ранее появился слизень-реаниматор. Освещения тут практически не было – все плафоны и лампы кто-то очень давно старательно пытался привести в негодность. И стоит заметить – у него это получилось.

Стены были заляпаны грязью, кровью и чем-то ещё. Разумеется, всё давным-давно засохло. Пол был усеян жёлтыми бумажными листками, папками, газетами.

– Охренеть! Тысяча девятьсот семьдесят восьмой год! – восхитился Скат, подобрав одну из газет. – А ну-ка, про что в то время писали?

Но узнать содержание сего экземпляра газетного носителя информации любопытному наёмнику не удалось, причём сразу по двум причинам. Первая – до крайности раздражённый снайпер Тишина. Ведь именно ему пришлось успокаивать воскресшего из мёртвых друга и товарища по оружию. А закончив это неприятное дело, снайпер поразительным образом замкнулся в себе и с большой нервозностью агрессивно реагировал на всё, что его окружало. Вторая причина – газета оказалась настолько старой, что напечатанные когда-то буквы выцвели и сейчас представляли собой едва заметный в плохом освещении набор букв.

Вырванный из рук Ската газетный лист, будучи скомканным, полетел на грязный бетонный пол.

– Ты чего творишь? – возмутился наёмник. – Эй!

– Ерундой не страдай! – Тишина злобно посмотрел на товарища, но затем, резко отвернувшись, двинулся дальше по коридору.

– Что это с тобой? – окликнул его Скат, а затем пробурчал себе под нос. – Долбанулся, что ли? Мешала ему эта газета?!

– Успокойся! – Катя тронула его за плечо. – Он стрелял в друга. Пусть уже в мёртвого, но всё-таки. Представь, каково ему?

– Да что я, не понимаю, что ли? – Скат махнул рукой в его сторону. – Ладно, бывает.

Мы медленно прошли коридор до самого конца и оказались на развилке – здесь либо направо, либо налево. Указатель на стене упорно приглашал нас прилечь на пол и посмотреть внимательно – где-то под ногами, прямо на полу располагалась лаборатория № 1. Там её, разумеется, не было, просто указатель по причине неизвестного физического воздействия изменил своё положение на стене, а заодно и ту конечную точку, куда указывал. Ни справа, ни слева представителей фауны, да и флоры тоже, к счастью, не оказалось.

– Кто что думает? – спросил Прометей. – Может, стоит поискать план помещений? Он же должен быть?

Я вспомнил, как всего несколько дней назад, мы бродили по руинам ракетного комплекса, точно так же ища план помещений. Тогда мы ещё не понимали, в какую кучу дерьма решили влезть – нас вело простое любопытство. Нет бы тогда повернуть назад, особенно после того, как мы увидели засохший кровавый отпечаток и пробоины от автоматной очереди на стёклах КПП.

Ну да, ума тогда не хватило. А предостережений было предостаточно. Затем появился Кирилл Штрасс… О, кстати!

– Дима, Андрей? – негромко позвал я. – Стойте!

– Что такое?

– Вы помните, когда мы только приехали на выступление профессора Штрасса в нашем университете, кем он представился?

– Вильгельм Штрасс, – ответила Катя. – Я это прекрасно помню!

– Точно не Кирилл?

– Точно!

– Любопытно, зачем он представился другим именем? – задумчиво произнёс я, после чего посмотрел на его сына. – Может быть, ты нам подскажешь?

– Не понимаю, о чём речь! – состроив неуместную гримасу, ответил тот.

– А это имеет значение? – поинтересовался Костолом.

– Не знаю, – ответил я. – Но что-то между этими двумя братьями было не так, как мне дали понять. Зачем младшему брату прибравшего к рукам всю власть старшего и отправившего того в психушку, представляться его именем?

– Конспирация?

– Не-е! Что-то другое.

– Может, уже выберем направление? – беседу прервал раздражённый Тишина. – Мы тут уже несколько минут топчемся!

И действительно, вся группа остановилась на перекрёстке и тупо рассматривала стены.

– Эй, ты! Дитя науки! – Скат обратился к Штрассу.

– Какое я тебе дитя науки, баран? – огрызнулся в ответ пленный. – Если ты хочешь что-то спросить, то спрашивай, но чушь в мой адрес не неси! Оскорбления пленного – это низко.

На мгновение я вновь увидел капитана Антонова, точнее, его роль, которую пытался, и довольно неплохо, играть молодой Штрасс. Промелькнули уверенность, сдержанность, властность. Но лишь на мгновение.

После того как его раскусил Прометей, Штрасс заметно притих. Связывать его не стали, но огнестрельного оружия, разумеется, лишили, оставив только нож. Бывшие подчинённые его то и дело цепляли, в особенности Скат. Ведь именно его, бывший командир попросту решил бросить на произвол судьбы. А вышло совсем иначе – Скат и сам выжил, и мне помог свою сохранить. Андрею и Диме было всё равно – они лично со Штрассом не пересекались, а Катя, хотя и недолюбливала молодого Штрасса, враждебности к нему не проявляла. Хотя, зная её, я мог бы с уверенностью сказать, что девушка вполне могла бы морально выпотрошить ему мозги, да ещё и пару пинков дать. Про расцарапанное лицо я вообще молчу.

– Направо лабораторий вроде нет! – заметил Дмитрий, тем самым отвлекая меня от мыслей. – Там только коридор, причём короткий. Вижу пару помещений, но что в них – проверять не хочется. Макс, ты говорил, нам нужно на второй уровень в «Лабораторию № 4»?

– Да, всё верно. К профессору Трубникову!

– Ну, тогда раз это первый уровень… Или четвёртый? Не суть, то должен быть спуск вниз, так?

– Логично!

– А раз здесь висит указатель, что слева, по крайней мере, я надеюсь, – он покрутил указатель вверх-вниз, – находится первая лаборатория, то, скорее всего, и лестница, ведущая вниз должна быть где-то в конце коридора. Так?

– Рассуждаешь, конечно, толково, – кивнул головой Костолом. – Но почему не справа? А если здесь вообще не лестница, а очередной лифт?

– Может, и лифт, не буду отрицать!

– Да, мать вашу, что вы телитесь! – снова разнервничался Тишина. – Налево идём! Нет – значит, вернёмся обратно и сходим направо!

– Эй, брат! Возьми себя в руки! Твоё поведение нагнетает обстановку. А это ни к чему! – Костолом сделал шаг навстречу к снайперу, но тот неожиданно вскинул «Прибой», направив его в грудь здоровяку.

– Стой! Не надо меня успокаивать! В задницу это место и это задание! И вас всех! – повысил голос Тишина, глядя на Костолома разъярёнными глазами. – Ты не понимаешь? Всё это место делает из нас животных! Мы убиваем своих. Мы сходим с ума. Что в нас осталось человеческого? Мы всё копим в себе. Мы жестоки, у каждого давно сорвало крышу. Руки по локоть в крови! Отойди от меня, свинья!

– Полегче, Сань! – великан совсем не ожидал подобного поворота событий.

Прометей, изумлённо глядя на снайпера, незаметно перехватил автомат поудобнее, повернувшись к нему так, чтобы удобнее было стрелять. Я это заметил и выразительно хмыкнув, дал понять стоящему рядом Прометею, что можно обойтись без этого.

Судя по тому, как сильно нервничал снайпер, я сделал предположение, что снова начал работать источник психотропного излучения. Быть может, он где-то недалеко? Хотя, нет, он должен быть где-то у «Бункера № 17», а мы находимся под командным бункером. Между ними не меньше пары километров.

А ситуация всё накалялась… Тишина уже перешёл на крик, да и ствол винтовки опускать не собирался.

– Перестань кричать, сейчас сюда все местные твари сбегутся! – повысил голос Прометей, всё ещё держа руку на автомате.

– Да пошёл ты! – вскричал снайпер. – Твоё дело – охранять эту собаку! Твари сбегутся? Ну и пусть… Задрало всё! Задрало бегать по этим вонючим туннелям и коридорам! Спасаться от этих крыс, червей и пауков. Пусть всё наконец-то закончится. Отойди, а то пристрелю! Предупреждаю! Я свою жизнь дёшево не продам!

Тишина вскинул ствол и уже собирался выстрелить… Но Скат, всё это время незаметно обходивший слетевшего с катушек снайпера, резко бросился на него сзади.

Тишина, уловивший позади какое-то движение, кое-как успел сделать шаг в сторону и даже развернуться. Скат, прямо на ходу пытаясь подкорректировать траекторию, всё-таки достиг желаемого – они оба кубарем отлетели к стене. Возможно, дальше ход событий был бы традиционно-классическим – снайпера обезоружили, обездвижили и успокоили. Но на деле всё получилось совсем иначе. Та стена, к которой отлетели оба наёмника, оказалась вовсе не стеной, а большой вентиляционной решёткой. Проломив её, оба с криком и грохотом скрылись в недрах вентиляционной шахты.

– Твою мать! – выругался Костолом, бросившись к шахте.

– Неожиданно! – удивлённо пробормотал Прометей. – Совсем неожиданно.

– И почему мне это так знакомо? – задумчиво пробормотал Андрей, глядя на Катю.

Его ирония была понятна, но совсем не к месту. Ранее Андрею уже случалось проваливаться в вентиляционную шахту, после которой следовала незабываемая и очень эффектная поездка на почти неуправляемой дрезине.

– Парни? Эй! – Костолом крикнул в шахту, но ответа не услышал.

– Если живы, значит где-то внизу!

– Тогда нечего медлить, нужно искать лестницу, лифт… Да неважно что.

– Стой! Костолом, не забывай, где мы! Здесь нельзя бросаться очертя голову, поддаваясь только эмоциям!

Костолом остановился, обернулся и согласно кивнул.

– Что это за шахта такая? – пробормотал Дмитрий, заглядывая внутрь. – Она усилена каркасом, но для какой цели? А, ясно! Надо же… Это и, правда, шахта, только не вентиляционная. Это шахта лифта!

– Это ты как определил? – спросил я.

– Всё просто. Там сверху висит электродвигатель. И тросы, намотанные на барабан, есть. Да и размер решётки под стать кабине лифта. Но вот самого лифта нет и, похоже, не было.

– Не установили?

– Скорее всего.

– Вы идёте? – Костолом нетерпеливо зашагал в сторону первой лаборатории. Катя, постоянно оборачиваясь, медленно шла за ним, а Прометею особого приглашения не требовалось. Он просто толкнул вперёд Штрасса и зашагал следом.

Я и Дмитрий последовали за ними.

Здесь коридор значительно расширился. Люминесцентные лампы под потолком практически все были целы, но из-за того, что здесь долгое время не наводился порядок, они были очень грязные. Пол тоже завален разнообразным мусором, в основном эта была макулатура. В углу стояли какие-то разломанные ящики, то тут, то там лежали обломки аппаратов, кучи битого стекла, провода, шланги. Стены вымазаны то ли засохшей кровью, то ли грязью.

Дойдя до входной двери в первую лабораторию, мы остановились. Она представляла собой небольшие, но широкие стальные двери-половинки, которые раздвигались в стороны с помощью пневматики или гидравлики. О ручном управлении здесь не было и речи.

– А дверь-то непростая! – заметил Прометей. – Это что-то вроде шлюзовой камеры. Думаю, что она модульная. Пока одна дверь открыта – вторая будет закрыта. Это такое герметизируемое устройство или сооружение, позволяющее сообщение между зонами с разным давлением, влажностью, газовым состоянием и тому подобное.

– И для чего такая система?

– Сам подумай! Для обеспечения стерильности. В лабораториях всё наверняка должно было стерильным.

– Учитывая, что опыты были генетические, то да, вполне логично.

– И откуда ты про это знаешь? – спросил Штрасс, смерив его нехорошим взглядом. – Хобби?

– Заткнись! – лениво ответил тот.

– Зайдём? – предложил Андрей, указав на дверь.

– Нет времени! – отрезал Костолом. – Забыли, что произошло пятнадцать минут назад?

– Нет, но хорошо бы понять, что ещё…

– Верно! – я был согласен с Андреем. – Хорошо бы понять, с чем ещё мы можем иметь дело в этих коридорах?

– Это разумно! – согласился со мной Прометей.

Костолом вернулся обратно, но ничего не ответил.

– И как их открыть?

– Попробуйте большую красную кнопку на панели! – подсказал Штрасс, ехидно усмехнувшись.

– Серьёзно? – спросил Андрей. – Без тебя бы ну никак не догадались! Совет и, вправду, хороший! Особенно учитывая тот факт, что других кнопок тут не было.

Нажав на неё, мы стали свидетелями того, как работает шлюзовая камера. Снизу и сверху ударили струи неизвестного газа, зажужжал механизм, и двери разъехались в стороны.

Перед нами предстал небольшой тамбур, в конце которого была дверь, аналогичная первой.

– Ну, точно шлюзовая камера!

При всём желании, всемером, в небольшом тамбуре мы никак не смогли бы уместиться. Нельзя впихнуть невпихуемое. Решили входить двумя группами. В первой были Прометей, Штрасс, Катя и я.

Когда сработал механизм, и двери отрезали нас от центрального коридора и остальных, мою голову вдруг пронзила острая, даже невыносимая боль. Я, вскрикнув от неожиданности, схватился руками за лоб – эпицентр боли был именно там.

– Макс? – Катя тронула меня за плечо. – Ты в порядке? Что, опять?

– Да, голова трещит! Чёрт!

– Держись!

Вторые двери шлюзовой камеры с лёгким шипением разъехались в стороны, и мы оказались внутри помещения. Едва это произошло, как зелёная лампа внутри шлюза потухла, а вместо неё вспыхнула другая – красная. Двери закрываться не стали. Они по какой-то причине попросту заблокировались.

Боль понемногу отпускала. А ей на смену постепенно приходило осознание того, что мне нужно было куда-то идти. Словно кто-то извне заставлял меня идти туда, куда ему было нужно.

Мы оказались в другом, широком, но очень коротком коридоре. На бетонной стене, прямо напротив шлюзовой камеры белой краской была нарисована огромная цифра один. Только цифра. Сам коридор практически сразу сворачивал за угол. Прометей уже толкнул туда Штрасса и шагнул следом. А затем из-за угла раздался удивлённый возглас и негромкий свист.

– Что там?

– Сами посмотрите! – голос у Прометея был странным…

Тишина медленно открыл глаза, но ничего не увидел. Где-то справа находился слабый источник света. Было прохладно, хотя воздух был предельно сухим. Судя по ощущениям, снайпер лежал на животе, подмяв под себя правую руку и выбросив вперёд левую. Во рту ощущался терпкий привкус пыли и сухой грязи. Он сделал попытку облизать пересохшие губы, но ничего не получилось. Сделав пару коротких вдохов, Тишина попытался набрать в лёгкие побольше воздуха, но только закашлялся от лежащей повсюду пыли.

Всё тело болело, словно он откуда-то упал или на худой конец, его долго и упорно били. Каждая мышца отзывалась ноющей болью. Кое-как подтянув к себе левую руку, он сделал усилие и попытался приподняться. Удалось лишь со второй попытки. Едва ему удалось сесть, как к виску прислонилось что-то холодное и твёрдое. Снайпер инстинктивно отдёрнул голову и попытался рассмотреть то, что его коснулось.

Ну конечно! Ствол пистолета!

– Ты чего? – спросил Тишина у обладателя огнестрельного оружия.

– Успокоился? – поинтересовался Скат.

– Я? – Тишина смотрел на него непонимающим взглядом. – А что… Что, собственно, произошло?

– Ты что, ни черта не помнишь? – наёмник с некоторым подозрением прищурился и опустил ствол.

– Нет! – Тишина отрицательно мотнул головой и сморщился от прострелившей его боли.

– Планку у тебя сорвало. На Костолома с «Прибоем» бросился.

– Чего? – не поверил снайпер. – Я?

– Угу! – Скат поставил пистолет на предохранитель и сунул обратно в кобуру. – Как себя чувствуешь?

– Дерьмово! Не помню ни черта. Да ещё и все кости и мышцы ноют, как будто упал откуда-то.

– Так мы и упали. Оттуда! – он снял с ремня свой дробовик и ткнул ствол в сторону тёмной дыры в стене.

– Ни черта не помню! – снайпер потёр виски пальцами. – Что вообще произошло, и где это мы оказались?

– Ну ты, брат, даёшь… – поразился Скат. – А что ты вообще помнишь?

Тишина, продолжая сидеть на пятой точке, покрутил головой вправо-влево, после чего задумался.

– Помню, как мы какого-то механического паука завалили. Потом появился слизняк. Он ударил фиолетовой молнией погибшего Мрака. И тот встал на ноги… Ох, чёрт! Это что, правда?

– Да! А дальше что было?

Снайпер пристально посмотрел на Ската, который молча ожидал ответа.

– Я его застрелил, да?

Наёмник только кивнул в ответ. Он перехватил дробовик и двинулся к шахте.

Тишина продолжал сидеть на запылённом бетонном полу, пытаясь разобраться с собственными мыслями. Раздался грохот – Скат зачем-то полез внутрь шахты. Через несколько секунд он вылез обратно.

– Кажется, это твоё? – он протянул ему «Прибой», но не отпустил, удерживая его за ремень. – Отдам, если не будешь тыкать его мне в грудь так, как ты это делал с Костоломом.

Тишина облегчённо выдохнул, а Скат рассмеялся и отпустил ремень.

– Кстати, почему у меня всё так болит, а ты вроде ничего, держишься бодряком?

– Просто при падении ты был снизу! – Скат расхохотался.

Прошло ещё несколько минут, прежде чем Тишина смог, наконец, подняться и сделать несколько шагов. Пока тот восстанавливал координацию, Скат осматривал место, в которое они попали.

Это было широкое, тёмное помещение, с довольно высоким потолком. Из помещения был только один выход – именно там, под потолком и висела одинокая люминесцентная лампа. Невольно напрашивался вопрос: почему эти лампы всё ещё работают? Ведь прошло больше тридцати лет. Лампы, пусть даже качественного, советского производства, столько не живут. Или живут?

Само помещение больше походило на какой-то склад. Но если это действительно был он, то где же то, что обычно хранят на складах? Ни ящиков, ни контейнеров. Помещение было пустым, лишь завалено грязью, каким-то полуистлевшим тряпьём и когда-то промокшей бумагой. Сейчас всё это высохло и представляло собой бесформенные кучи мусора. Пол покрывал густой слой пыли.

На потолке – массивные стальные балки. И как их только туда воткнули?

– Слушай, а эта дыра в стене, это не шахта лифта? – спросил Тишина, после того, как Скат описал их недолгое, но эффектное приземление на дно технического узла.

– Думаю да, по крайней мере, так было задумано. Но если бы внизу была кабина лифта, мы бы расплющились.

– А куда мы упали?

– Там на дне какие-то тюки, набитые то ли опилками, то ли тряпьём. Не знаю. Но в любом случае, я рад, что они там оказались.

– Вынужден с тобой согласиться! Но где же тогда кабина?

– Понятия не имею. Может, изначально задумали, но не реализовали?

– Как вариант! Ну что, может уже пойдём наших искать?

– Добро! – Снайпер сжал в руках верный «Прибой» и шагнул к выходу.

Сразу за выходом из помещения склада оказался широкий коридор, который уже через несколько метров вывел их к повороту направо. За поворотом оказалась лестница, ведущая вверх. По бокам, справа и слева, через каждые два-три метра горели компактные лампы. Света было предостаточно. Но неожиданно откуда-то появился сладковатый запах гниения.

– Чувствуешь? – спросил Скат.

– Да. Кто-то помер!

– Знаешь что, давай-ка наденем противогазы?

Тишина без раздумий сорвал с пояса шлем-маску и, вдохнув, нацепил её на голову.

Скат проделал ту же процедуру, завершив её традиционным «у-у-х».

Когда наёмники поднялись на верхнюю площадку, они оказались в широком коридоре, справа и слева от которого были ответвления. Но не это первым бросилось в глаза. Наёмников поразило то, что в ближайшем к ним углу, медленно пульсировала какая-то светло-коричневая масса с расползающимися во все стороны полупрозрачными отростками. Они оплетали стены, пол, достигали потолка. Один из отростков, по-видимому, совсем недавно достиг лампы, выворотил её из плафона и оплёл по всей длине. Она то и дело мерцала, добавляя трагичности и негатива общему восприятию всей этой жуткой картины.