«Крот»
– Ой, перестань. Конечно, другу. Но ты сам помнишь, что на кону? Игорь молодец. Он пришел и все рассказал. Сам никогда бы не справился с тем заданием, которое ему поручили. Точно говорю. Или наследил бы. Это вообще – конец всему. Владимир Александрович, неужели ты не хочешь уехать отсюда? Из этой страны? Жить, как нормальный человек. Иметь дом, машину, положение. Деньги, в конце концов… Жить со мной…
– Да тихо ты!
– Никого нет. Чего нервничаешь? Все уже давным-давно сидят дома.
– Все равно, не нужно говорить об этом здесь. – Голос Калинина изменился. Теперь он звучал слегка нервозно. – Я заеду завтра к Василию. Все узнаю. Не волнуйся.
В кабинете наступила тишина. Буквально на несколько минут. Я медленно попятился в сторону лестницы. Судя по всему, беседа подходит к концу. Того и гляди перейдут к более интересному занятию. Интересному для них, естественно. А это я тогда еще тут застряну. Нет…Самое время и мне появиться. Но так, чтоб появление выглядело естественно.
Оказавшись возле выхода с этажа, выждал секунду, а потом пошел к кабинету, но уже громко топая. Даже кашлянул несколько раз. Пусть граждане приведут себя в порядок.
Открыл дверь и…слегка удивился. За столом сидел только Калинин. Вид у него был крайне деловой. Прямо убился человек на работе. Все уже разошлись, а он все трудится. Стахановец чистой воды.
Филатова отсутствовала. Я чуть не сбился с шага от удивления. Никаких потайных дверей нет. Смыться из комнаты Ниночка не могла. Возникает вопрос. Где эта шустрая девица? А потом обратил внимание на то, как сидел Владимир Александрович. Он вроде бы не особо близко придвинулся к столу, однако при этом, как-то максимально занимал все пространство. Например, возникни у меня желание подойти с боку и заглянуть под стол, это было бы проблематично. Судя по всему, наша белокурая Мессалина прячется в ногах своего любовника. Тупо забралась под стол. Интрига, так интрига…
– Максим Сергеевич…Вы чего? Рабочий день уже закончился. Думал, давно в гостинице. Отдыхаете…
Калинин всем своим видом изображал сосредоточенность. Мол, оторвали его от важной работы. А на воротнике рубашки отчетливо светился красным след губной помады. Господи…как дети, ей-богу. У меня даже появилось желание зайти к особисту со спины, а потом сделать «Бу!». Но я не стал. Сейчас не до этой парочки.
В принципе, ничего нового не узнал. Калинин спелся с Филатовой, как и…как и все остальные. Я уже со счету сбился, сколько у этой дамочки рабочих лошадок для выполнения всяких делишек. Мальцев, Ведерников, Вадим. Хотя, с последним, не понятно, кто кого пользует. Думаю, все-таки он Ниночку. Теперь еще Калинин. Ох, и дурак, конечно… Судя по обрывку разговора, свидетелем которого я стал, Володя у нас причастен, как минимум, к смерти Анны Степановны. И голос, который слышала соседка, принадлежит, выходит, Филатовой. Но при этом, они помогли Ведерникову… Тоже не до конца понимаю. Помогли в чем? Змеиное гнездо какое-то. Честное слово. И все вертится вокруг блондинки.
– Да мне ключи надо от машины взять. Хочу смотаться кое-куда завтра пораньше. Чтоб сразу из гостиницы отправится, планирую «Волгу» экспроприировать.
– Аааа…. Так вот же они. – Калинин схватил нужную мне вещь, которая лежала на углу стола, и хотел было встать, чтоб подать из рук в руки. Однако, сразу вспомнил о маленьком секретике, прячущемся под столом. Поэтому просто толкнул ключи в мою сторону.
– Отлично. – Я схватил связку и направился к выводу.
Но перед самой дверью остановился. Обернулся к особисту. Его лицо, которое только что стало менее напряжённым, снова немного изменилось. Скулы выступили чуть сильнее, а взгляд быстро метнулся вниз. Однако тут же вернулся ко мне. Конспираторы хреновы. Даже если бы я не знал, что там, внизу, сидит Филатова, по мелким деталям точно заподозрил бы, дело неладно.
– Володь…А ты чего допоздна, ксати? Мы вроде бы к приезду делегации все проверили. Все подготовили.
– Да так…кое-что доделать надо. Из обычных дел. А то немного упустил их. Сами понимаете, столько всего было.
– Мммм…Какой ты молодец. Ну, хорошо. Занимайся.
Я вышел из кабинета. Дверь до конца не стал закрывать. Оставил маленькую щёлочку. Громко протопал в сторону лестницы. Затем на цыпочках вернулся обратно. Двигался практически, как ниндзя. Лишь бы ни единого шороха не прозвучало. Нужно выяснить, что сейчас скажут эти двое.
Через несколько минут послышалась возня и приглушённая ругань. Видимо, Нина Ивановна выбиралась из своего убежища.
– Все? – Поинтересовалась она у Калинина.
– Да. Ушел. Урод…
Я удивлённо поднял одну бровь. Даже немного обидно. Ни хрена б себе заявочки. Чего это я урод? У нас с Максимом Сергеевичем достаточно брутальная внешность. Тут я с Калининым в корне не согласен. На себя пусть глянет.
– Не говори про него так! – Вдруг очень резко высказалась Филатова. Чем, надо признать, сильно меня удивила. Нина Ивановна практически кинулась на мою защиту.
– Ах, ну да…Конечно…Великий Беляев. Твое больное увлечение. – В голосе особиста теперь звучала откровенная злость. – Думаешь я не знаю, как ты сохнешь по нему? Знаю. Ясно? Все знают. Весь завод уже в курсе. Как же… Наша Ниночка влюбилась.
– Это не твое дело! – Филатова судя по интонации начала заводиться сильнее.
Буквально сразу после ее слов послышался глухой звук, похожий то ли на потасовку, то ли на игрища двух любителей пожестче. Честно говоря, возникло даже желание вмешаться. Не очень люблю, когда к женщинам применяют силу. Пусть к таким конченым, как Филатова.
– Не мое дело? Правда? – Калинина просто плющило и колбасило от ревности. По крайней мере объяснить причину его бешенства могу только так. – А что ж ты прибежала ко мне, а не к нему! А? Что ж ты у меня в ногах валялась. Помоги, Володя, Игорьку. Нам надо решить вопрос с Масловой, иначе Игорек окажется в полной заднице. А? Забыла. Что ж ты меня втянула в это дерьмо? Шла бы к своему Беляеву. Рассказала бы ему. Он, думаю, твоим признаниям сильно удивился бы. Особенно, что Ведерникову велели жену Маслова…
К сожалению, речь начальника первого отдела прервалась. Узнать в данный момент, что конкретно он хотел сказать про Ведерникова и Маслову, мне, походу, было не суждено. Судя по очередным, весьма двусмысленным звукам, Ниночка решила успокоить любовника прямо здесь и сейчас. Я так понимаю, она закрыла его рот единственным известным ей способом.
Медленно, бесшумно, очень аккуратно, я одним глазом посмотрел в щель, между створкой двери и дверным косяком.
Так и есть. Калинин уже не сидел на рабочем месте. Он стоял, прислонившись к столешнице пятой точкой и опираясь о нее ладонями. Видимо, демонстрировал свое недовольство поведением ветреной блондинки. Руки его не находились там, где, по идее, должны быть. Если, конечно, Володя у нас нормальный мужик с крепким здоровьем. На любой части тела Филатовой, к примеру. Просто она, как раз, буквально распласталась по Калинину, прижимаясь всем, чем только можно. Попутно еще, в отличие от ревнивого любовника, ковырялась руками где-то в районе его ремня. Пыталась расстегнуть, что ли. Не понял. Да и не очень это важно. Ну, и конечно, парочка жарко целовалась.
Вот молодцы, конечно! Просто молодцы! Позавидуешь людям. Похеру, что такая ерунда вокруг творится. Что, возможно, их компашка связана со смертью или одного, или обоих Масловых. Нервная система – железная. То ли дело, мы с Комаровой. Носимся по городу и пригороду, пытаясь разрулить все свалившиеся на голову проблемы.
Я отстранился от двери и быстро пошел к лестнице. Старался, конечно, делать это тихо, но думаю, уже мало кто прислушивается. У людей там занятия поинтереснее.
А мне нужно торопиться к Комаровой. Эту особу одну надолго нельзя оставлять. Насчет Калинина и Филатовой… Конечно, займусь ими. Но точно не сейчас. В данную минуту гораздо важнее Вадик.
Глава 3. В которой у меня появляется неожиданный осведомитель
– Не понял… А где Вадик? – Эту фразу я произнес вслух, искренне, с полнейшим отсутствием любых версий, что могло произойти за каких-то пятнадцать минут, пока я бегал за тачкой. Вернее, версий наоборот, было до хрена и среди них ни одной хорошей.
Ответить мне оказалось некому, потому что Александры Сергеевны, как и Белобрысого, тоже не было. Никого не было. Парк радовал тишиной и девственной чистотой. Не в плане того, что там вообще ни черта не имелось. Имелось. Деревья, кусты, трава, лавки вдалеке. Даже кем-то брошенная обертка от конфеты. А вот Комаровой напару с Вадимом не наблюдалось. Хотя, уж они-то должны быть в первую очередь. Даже случайные прохожие куда-то испарились, кстати.
– Таааак… – Я прошел вдоль забора до самой дыры, через которую предположительно мы с Александрой Сергеевной планировали транспортировать Белобрысого.
Признаков, свидетельствующих, что кто-то тащил тут тело, тоже нет. Трава выглядит совершенно обычно. Она немного примята с той стороны, откуда явились мы с Александрой Сергеевной, но примята ровно там, где я волок Белобрысого один. И если бы Комарова решила использовать тот же путь, чтоб избавиться от Вадика, то след был бы заметнее.
Крови – нет. Про кровь я подумал из соображений драматического развития событий. Вдруг Вадик очнулся, а потом кинулся на Комарову. Комарова защищалась, выстрелила и… Что «и»? Испарилась вместе с Вадиком? Как минимум тут должно быть одно истекающее кровью тело. Либо два. Если Вадим оказался сильнее, быстрее и опытнее. Но нет нихрена. Значит, они оба ушли своими ногами.
Поражало, если честно, и отсутствие Вадима, и отсутствие Александры Сергеевны, и тот факт, что она все-таки решилась на действия, которые лишили меня возможности поговорить с Белобрысым. Я на полном серьезе считал ее умнее. Если действительно у Вадима есть информация о Комаровой, которую она хотела от меня скрыть, реально проще грохнуть Вадима. Рассказать историю про то, как пришлось хрупкой девушке (три раза ха-ха) защищать свою жизнь, и, возможно, честь. Уж актёрского таланта Александре Сергеевне на занимать. В этом мы неоднократно имели возможность убедиться. Но вот так откровенно сбежать? И главное, где, блин, дебильный Вадик?
– Это совсем уж наглость… – Высказался я вслух и направился к выходу из парка. Прошёл по тропинке до главной аллеи, затем свернул в сторону центральных ворот. Мало ли… Вдруг Комарова, как белочка или суслик, решила перепрятать нашего любопытного белобрысого друга.
– Максим Сергеевич… П-с-с-с…
Сначала даже не понял, откуда доносится голос. Он звучал глухо, но точно где-то поблизости. Буквально на расстоянии нескольких шагов. Покрутил головой. Ни черта не увидел.
– Максим Сергеевич… Я тут… Тут я…
Хоть убей, обладателя голоса не видел, но при этом прекрасно его узнал. Голос, в смысле.
– Ведерников… е-мое… Где Вы прячетесь?
– Здесь. Левее смотрите…
Я развернулся в нужную сторону. Действительно, из кустов торчала довольная физиономия Игоря Леонидовича. А вот это точно было неожиданно. И ничего хорошего не сулило. Если Игорёк чему-то радуется, то, скорее всего, меня это наоборот, огорчит.
– Ведерников, какого черта?
Я подошел ближе. Он махнул рукой, зазывая меня присоединиться, а потом исчез в листве.
– Класс… – Высказался я, хотя меня никто уже не слушал. – Следуй за Белым кроликом? Так что ли? Ну… Ок, Тринити. Посмотрим, куда ты меня заведешь.
Все это было настолько странно, что я полез в чертовы кусты, надеясь, там найдется объяснение происходящего.
Ведерников сидел на корточках и выглядел до ужаса счастливым. Даже боюсь представить, что именно послужило причиной такого поведения. Еще больше боюсь представить, чему радуется этот человек. Я пробрался через заросли и оказался рядом с Игорем Леонидовичем. Хотел выпрямиться, но он тут уж ухватил меня за руку и потянул вниз.
– Нет-нет! Не вставайте. Нас могут увидеть. Максим Сергеевич, совершенно случайно оказался здесь. Проходил мимо…
– Так… Сразу давайте определимся. – Я перебил Игорька. Потому что, какое на хрен «случайно». Зачем он прививает мне эту ересь? Достали своими попытками сделать из меня идиота. – Вы говорите только правду. Хорошо? Не надо сочинять очередные сказочные истории. Раз Вы сидите в кустах вечером, значит, это точно случилось не просто так. И еще… Есть предположение, что я Вам нужен гораздо больше, чем Вы мне.
– Ну, это как посмотреть, – Осклабился Игорек. – У меня тоже есть предположение. Предположение, что Вы потеряли кое-что. Или кое-кого… Поэтому, большой вопрос, кто кому нужен.
Вообще, конечно, ситуация до крайности тупая. Парк, смеркается. Кусты. В кустах на корточках сидит Ведерников, своей улыбкой сильно напоминающий маньяка. Напротив него – я. Тоже на корточках, но без улыбки.
– Очень интересно… А вот у меня вопрос, Игорь Леонидович. Как долго Вы «случайно» ошиваетесь здесь? – Именно многозначительная улыбка Ведерникова натолкнула меня на эту мысль. Похоже, крысеныш стал свидетелем наших с Комаровой приключений. Слишком уж он уверенно себя ведет.
– Достаточно, Максим Сергеевич, чтоб наблюдать некоторые интересные вещи. Я видите ли, действительно оказался очевидцем некой странной истории, не планируя этого. Вы сказали, за Комаровой больше не следить, я и не следил. Но вот сегодня… Представляете, задержался на работе. Просто стечение обстоятельств. Вышел, позже обычного. Смотрю, бежит наша Бледная моль. И главное, вид у нее какой-то… загадочный. Торопится. Стало мне интересно… Что же такое могло столь сильно Сашку волновать. Ах, да. Не уточнил. Взволнованной еще она выглядела. Я и пошел за ней. И вроде бы все нормально. Дорога та же, что и обычно. Через парк. Только Комарова вдруг свернула в самую чащу и исчезла. Понимаете. Шла, шла передо мной, а потом раз – и нет ее. Пока я стоял за деревьями, пока соображал, смотрю, а тут – Вы. Думаю, вот так номер. Максим Сергеевич что здесь забыл. Не успел даже сильно удивиться, а следом – еще один человек. Думаю, нам он знаком обоим. Потом вообще стало все непонятно. Вы говорите с этим человеком, Комарова каким-то палками размахивает. Сначала думал, убили бедолагу. Я про человека. Про нашего общего знакомого. Очень уж плохо он выглядел, когда Вы его с Комаровой тащили к забору. Но нет. Ошибся я. Вы убежали. А Бледная Моль начала нашего знакомого в чувство приводит. Куда-то нажала ему, не понял, если честно. Пальцами несколько раз в определенные места на теле ткнула и он, как неваляшка, вскочил на ноги…
Я не стал дослушивать рассказ Ведерникова до конца. Не потому что неинтересно. Очень интересно. Еще как. Особенно та часть, где Комарова осталась с Вадиком наедине. Но бывают моменты, когда все точки надо расставить по своим местам сразу. Во избежание сложностей. У меня их итак слишком много.
Я резко подался вперед, ухватил Игорька за шею, а потом так же резко дернул вперед. Он только успел удивленно «крякнуть», как уже лежал, уткнувшись мордой в землю. Между лопаток Ведерникова стояло мое колено, которым я с силой прижимал Игорька, не давая ему повернуться. Второй рукой заломил его правую конечность.
– Игорек, я вот не очень понял… Ты пытаешься меня шантажировать? – Я специально перешел на «ты». Во-первых, так будет гораздо понятнее мой посыл. Во-вторых, глупо «выкать» человеку, которого тычешь мордой в грязь.
Вообще, конечно, помимо очевидных причин, я на нем еще сорвал свою злость. Признаю́. А злость была сильная. Злился я не только на Ведерникова. И не столько на него. Он реально оказался здесь по стечению обстоятельств. Пока еще не знаю, что это за обстоятельства в плане результата. Хорошие или плохие. Больше всего я злился на Комарову и себя самого. Что ошибся в своих предположениях, решив, будто она поостережется совершать необдуманные поступки. Хрена там. На половом органе Александра Сергеевна вида́ла адекватное поведение и логичность своих действий. Либо, что тоже вполне вероятно, она уверена, будто сможет дать подходящее обьяснение. Либо, и вот этого мне бы не хотелось, она, как и некоторые личности, считает меня не особо сообразительным товарищем. Который скушает все, что ему сунут под нос.
– Нет… – Ведерников дернулся, но этим только сделал еще хуже. Себе, ественно, хуже. – Ни в коем случае…Поговорить хочу… Правда. Отпустите.
– Мммм… Ну, ты имей в виду, Игорек. Мне терять нечего. Если что-то в нашем разговоре пойдет не так, без малейших сомнений сломаю тебе шею. Это не очень сложно, на самом деле. Думаю, ты достаточно умен, чтоб понимать, мои слова – не блеф.
Убрал руку, потом ногу. Ведерников, закряхтел, поднимаясь на колени. Потряс башкой.
– Что ж Вы такой нервный, Максим Сергеевич…
Он повернул шею сначала в одну сторону, потом в другую, убеждаясь, что там все осталось на месте.
– Работа у меня такая. Нервная. Идем на лавочку. Задолбался я сидеть в кустах, как извращенец. Еще и в твоей компании. До конца жизни потом не отмоешься, если что. Твоей жизни.
Я поднялся на ноги, отряхнул брюки, на которые прицепились листья и трава, а потом пошел к скамейке.
Ведерников тяжело сопел за моей спиной. Ну, хоть кто-то меня слушается, а не устраивает демарши неповиновения.
Я сел на лавку. Игорек пристроился рядом.
– Ничего, что мы вот так? В открытую? – Он повертел башкой, осматриваясь по сторонам. – Думал, важно соблюдать конспирацию.
– Ничего. Все, кого это могло удивить или обеспокоить, смылись куда-то в неизвестном направлении. Если, конечно, верить твоему рассказу и моим глазам. Итак… Комарова привела в чувство Белобрысого.
– Белобрысого? – Игорь Леонидович на секунду завис, уставившись на меня непонимающим взглядом, – Аааа… Вы про Вадима? Ну, да. Главное, так умело…Я удивился, честное слово. Просто хлоп, шлеп, раз – и все. Он очнулся. Их разговора я не слышал, потому что был далеко. Подобраться не мог. Слишком опасно. Не знаю, в курсе ли Вы. Это Вадим… Он очень опасный человек. И знаете, что интересно. Они знакомы. Комарова с Вадимом. Это точно. Может, не близко. Дружеской атмосферы я тоже не заметил. Однако, Комарова точно его знает. Она прямо будто отругала Вадима. Понимаете? На самом деле, говорила строго, как начальство. Это очень, очень странно.
– Ну, вот. Наконец-то мы переходим к главному. – Я усмехнулся и покосился на Ведерникова. – Вы хотите со мной о чем-то поговорить, Игорь Леонидович? Правильно? Дело не только в Комаровой и Вадиме. Вы поэтому задержались на работе? Меня ждали, а я весь день отсутствовал. Вы решили подождать еще. Потом вышли с завода и заметили Комарову. Это, думаю, правда. Самое интересное, мы с Вами удивительным образом разминулись. Я тоже там был, только если Александра Сергеевна попалась Вам на глаза за пределами проходной, я в этот момент был внутри. Ставил машину на место. Но, как видим, эта случайность сыграла на руку нам обоим. Очень надеюсь на Ваше благоразумие и на то, что сейчас Вы расскажите мне что-нибудь интересное.
– Интересное… – Ведерников больше не выглядел довольным. Наоборот. Он был похож на сдувшийся воздушный шар. Его лицо вытянулось и как-то погрустнело. – Наверное, да. Вам это будет интересно. Но прежде, уж извините за наглость, мне нужны гарантии.
– Ну, Вы даете… – Я покачал головой. – Про наглость очень верно подмечено. Какие гарантии?
– Расскажу Вам все. По крайней мере все, что знаю. Но Вы должны пообещать, двух людей защитить.
– Двух? Это Вас и Филатову? – Я даже не стал рассматривать другие варианты. Тут и дураку понятно, о ком идет речь.
– Да. Но взамен я дам Вам информацию. И еще… – Ведерников замялся. – Ниночка на знает о том, что я решил поговорить с Вами. Ей не нужно об этом знать. Так лучше. Она не поймет.
– Слушайте, сложно говорить что-то наверняка, если я понятия не имею, о чем пойдет речь. Давайте так… Вы рассказывайте, а я пообещаю сделать все, что в моих силах.
– В принципе, этого достаточно. – Ведерников вздохнул, а потом набрал воздуха в грудь и начал говорить.
Глава 4. В которой заходит речь о Калинине, но это не касается еще меня
Нине Ивановне казалось, что проблемы, которые валятся на ее голову, как из рога изобилия, не закончатся никогда. Только разберешься с одним, уже появляется другое. Теперь к Вадиму, который вороном кружил рядом, к Игорю с его в разы увеличившейся мнительностью, к Мальцеву, который так не вовремя решил закончить их отношения, добавился еще Калинин.
С Калининым история вышла неожиданная, пожалуй, даже удивительная.
Началось все, как и было прежде, из-за Маркова. Когда он полностью озвучил план, который Ниночке предстояло реализовать, она, в принципе, была непротив. По сути ей требовалось лишь проведать супругу Маслова и пригласить ее на дачу. Остальное, как сказал Вадим, Ниночки не касается. А раз не касается, соответственно, знать ей ничего не нужно. Это уже сама Ниночка решила. Она вообще всеми фибрами души надеялась, что их история с Марковым подходит к концу. Он стал появляться реже и это обнадеживало. Глядишь, совсем отцепится. Чувств у Нины Ивановны не осталось к нему никаких. Хотя… Пожалуй, одно все-таки чувство имелось. Ненависть. Она ненавидела Вадима сильнее, чем когда-то любила.
В любом случае, Нина Ивановна искренне верила, что так и будет. Что ее встреча с Масловой станет финальным делом, которое ей поручил Вадим. Филатовой даже стало почти хорошо от этих мыслей. Пока к ней не явился Ведерников. С красным лицом, дрожащими руками и глазами навыкате. Он часто дышал, как собака, полбежавшая не один километр.
– Господи, Игорь…что случилось? – Филатова, которая открыла дверь позднему гостю, посторонилась, пропуская друга в квартиру.
В принципе, у нее и выбора не было. Ведерников так трезвонил в дверь, что если бы не отозвалась Нина Ивановна, сто процентов отозвались бы соседи. А они и так Ниночку сильно не любят. Считают высокомерной дрянью. Она слышала именно такое высказывание от одной из теток, живущих в подъезде.
Нина только приготовилась ко сну. Ей настолько все надоело, особенно Марков со своими угрозами, что она плюнула на растущие, словно снежный ком проблемы, налила себе вина, потом сходила в ванную, надела ночную сорочку и решила, пусть идут к черту. Все. Сейчас надо выспаться.
Хотя бы одну ночь просто выспаться. Отключить голову и провалиться в спасительный сон. Иначе так можно действительно сойти с ума.
Но…Судьба распорядилась иначе.
Игорь прямо как был, в обуви, пробежал на кухню, открыл шкафчик, вынул бутылку водки и стакан. Налил, а потом без слов, не закусывая, опрокинул алкоголь в себя родного. Поморщился. Выдохнул.
– С ума, что ли, посходили все… – Филатова подошла, схватила бутылку и собралась ее спрятать обратно. – Ты не пьешь, Игорек.
– Дай. – Ведерников вцепился в водку, а потом вообще вырвал ее из рук Филатовой. – Мне надо. Потому что это – полная жопа. Нет…не жопа…Это полный пиз…ц.
Нина Ивановна тому факту, что Игорь ругается матом, удивилась ещё больше чем факту, что он пьет. Просто у Ведерникова была мания. Он почему-то верил, будто выражаются нецензурными словами только различные неблагонадежные элементы. Причем перемкнуло его не так давно. Ниночка прекрасно помнила, как по молодости Игорь мог и самогона лупануть, нечасто, но все же. Да и крепко выругаться тоже мог. А потом, Ведерникова как подменили. Он категорически отказался от алкоголя и никогда не выражался матерными словами. Сказал, мол, не хочет быть похожим на всяких уродов. Нина не до конца поняла, о чем он говорил.
Но вот сейчас Ведерников и пил, и ругался, а это говорило лишь об одном. Игорь явно пребывает в состоянии близком к истерике. Даже, наверное, к панике.
– Он хочет, чтоб я ее убил. – Выдал вдруг ниночкин друг, а потом плюхнулся на табуретку и горько заплакал, размызвая по лицу слезы.
Нина Ивановна мужских истерик никогда не любила. Потому что истерики – прерогатива женщин. Но Игоря это не касалось. Он для Филатовой был, словно младший брат, которому позволительны слабости.
Конечно, Ниночка прекрасно знала, как Ведерников к ней относится на самом деле. Сложно не заметить фанатичную влюбленность со стороны человека, который постоянно рядом. И конечно Ниночка понимала, что тем, единственным разом, когда позволила Игорю больше, чем другу, она дала парню надежду. Но…Ниночке, если честно, было плевать. Просто несколько лет назад, когда она пришла к Ведерникову, хотелось, чтоб кто-то ее обнял, утешил и полюбил. По-настоящему. Поэтому, да. Переспала. И что? А если Игорь не в состоянии отличить минутную слабость от чувств, так это ведь не Ниночкина проблема. Это – проблема самого Игоря. Да и если в целом смотреть на всю ситуацию, наличие человека, который ради нее готов на все, Филатову очень даже устраивало.
– Господи…Кто «он»? И кого «ее»? – Нина подвинула свободный стул ближе к столу. Села, локти поставила на столешницу. Судя по истерике Ведерникова, разговор будет долгий. Игорь любит все эти страдательные моменты.