Только ты не умирай

«Ругать будет», – пронеслась в голове мысль.

Виктор не стал кричать. Просто долго и пристально рассматривал девушку, заставляя её внутренне сжиматься от пронзительного взгляда. Затем развернулся и уже на выходе из блиндажа сказал, как отрезал:

– Ещё раз увижу, сам убью.

Лена даже не разозлилась. Понимала, что он волнуется за неё, и ему не важно, что она делает это для общего блага. Просто Виктор хотел уберечь свою бывшую ученицу. Желание было одно: только бы осталась живой.

Так пролетели почти десять дней. К этому моменту стало понятно, что рубеж практически сдан немцам. От роты Крайнова осталось семь человек. В этот момент Виктор принял волевое решение уводить людей. Ругал себя за то, что не решился на это раньше, прикрываясь словами о долге и чести. Только вот как выбираться из этой мясорубки, пока ещё не понял. Бой практически не прекращался по всей линии Богородицкого поля. Какой была ситуация в других подразделениях Красной Армии, он не знал – информация не доходила. Ждать подкрепление было уже бессмысленно.

Такие тяжёлые мысли мучили капитана, сидевшего в окопе. Тут взгляд его выловил в вечернем полумраке какое-то движение рядом. Навстречу ему, согнувшись, пробиралась Лена с котелком. Виктор улыбнулся, на душе становилось очень тепло от того, что рядом есть человек, заботившийся о нём. Мужчина, забыв о безопасности, привстал было, чтобы помочь ей, и тут же почувствовал сильную боль в районе плеча. Рухнул, как подкошенный, на землю, ни столько от полученного ранения, сколько от шока. Лена быстро, как могла, подползла к Крайнову и испуганно посмотрела на него. Он вдруг схватил её ладошку и крепко сжал.

– Всё нормально, Ленок. Больно, но не смертельно. Поможешь мне выбраться отсюда?

– Конечно, Виктор Михайлович, – попыталась как можно увереннее ответить девушка, но голос предательски дрожал.

Помощь от Лены особо и не требовалась мужчине. Просто само ощущение того, что она рядом в этот момент, придавало сил и перекрывало боль.

Они выбрались из окопа в безопасное место, спрятавшись за блиндажом, и Виктор присел у берёзы, растущей рядом, опираясь спиной об неё. Лена достала из сумки бинты и начала расстегивать форму на мужчине. Он молчал, позволяя ей сейчас делать с собой всё, что угодно. Им было всегда хорошо рядом друг с другом. Неожиданно болезненные ощущения улетучились, уводя мужчину в воспоминания. Виктор улыбался, представляя картинки из прошлого, как они с Ленкой вдвоём играли в баскетбол вечерами в опустевшей школе.

– Виктор Михайлович, миленький, вернитесь, – пыталась «достучаться» до мужчины Круглова, видя, что он проваливается в забытьё.

Крайнов, услышав родной голос, открыл глаза.

– Пуля застряла, здесь доктор нужен будет. Я перевязала пока, чтобы кровь остановилась, но вам в любом случае понадобится специалист в ближайшее время, иначе начнётся нагноение, – возбуждённо говорила с Виктором Лена.

– Малыш, послушай меня внимательно. Ты сейчас найдёшь Петра Степановича и попросишь его собрать всех наших. Затем ты выведешь нас отсюда тем же путём, которым пришла сама. Я не уверен, что получится, но попытаться стоит. Лен, только будь аккуратнее, прошу тебя. Не высовывайся, – произнося каждое слово сквозь зубы, борясь с болью, отдавал поручения девушке Крайнов.

– Хорошо, Виктор Михайлович. Я пойду, – Лена почувствовала, как в горле встал ком, нервно сглотнула и, сжав напоследок руку мужчины, удалилась разыскивать старшину.

Через полчаса на поляне собралась маленькая группа измученных, грязных, большей частью с ранениями солдат, и Круглова повела их за собой в лес. На удивление всё прошло для них легко. Просто ребята ещё не знали тогда, что именно в эту ночь в том месте, где они прорывались, был, наконец, открыт русскими солдатами одной из дивизий коридор. Из окружения вырвались восемьдесят пять тысяч человек, против более миллиона погибших на Богородицком поле.

По истечении почти суток пути рана Виктора доставляла ему уже нестерпимую боль. Лена успокаивала себя тем, что в лагере есть доктор, который постарается помочь её другу.

И вот на рассвете несколько человек, измученных тяжёлой дорогой, ранениями и отсутствием пищи, дошли, наконец, до партизанского лагеря.

Лена, не раздумывая, побежала к землянке, в которой жил врач. Она тащила за собой наверх ещё не очнувшегося от сна молодого человека, что-то быстро объясняя на ходу.

– Мирослав Всеволодович, я солдат привела. Там Ваша помощь некоторым сильно нужна. Я даже помогать могу – ассистировать. Всё, что попросите, буду делать, только помогите ему…

– Леночка, постой. Тебе, похоже, самой доктор нужен. Мне кажется, что у тебя шок. Кто ранен? – мужчина оборвал сумбурную речь девушки. Он остановил её, пытаясь успокоить и хоть как-то привести в чувства.

– Друг хороший. Нет, самый лучший. Он мой бывший учитель физкультуры. Ему плечо прострелили, но пуля застряла. Там и другим помощь нужна, но ему больше.

– Всё понял. Пойдём, показывай своего бойца.

Они вышли на поляну, где солдат уже окружили партизаны, которые принесли одеяла, воду и еду. Врач по фамилии Никологорский, примкнувший когда-то к отряду в тот момент, когда выбирался из разрушенного неподалёку военного госпиталя, приступил к своей работе, отправив суетившуюся Круглову за медицинскими инструментами. Внутренне, несмотря на всю тяжесть ситуации, он посмеивался над Леной. Ранее никогда он не видел её такой. Девушка всегда отличалась сдержанностью, редко кто видел на лице партизанки эмоции, как отрицательные, так и положительные. Почти с самого начала войны Лена как будто надела маску – она никому не открывала свою душу. И тут вдруг такая перемена. За последние несколько минут Мирослав Всеволодович увидел в глазах девушки и радость, и волнение, и нервозность, и расстройство. С любопытством разглядывая своего подопечного, он пытался понять, что же заставило так расслабиться Круглову. Он попросил Виктора подняться и отвёл его в импровизированную медицинскую палатку, куда через секунду влетела и Лена с котелком, в котором лежали простерилизованные инструменты.

Доктор уже было приготовился извлекать пулю, как Крайнов движением руки остановил его и повернулся к Лене, которая уселась на скамейку напротив и, открыв рот, наблюдала за происходящим, уже не волнуясь, а больше просто радуясь, что они добрались до места живыми и почти здоровыми.

– Ленка, а ну пошла вон отсюда, – вдруг почти прорычал Виктор.

Круглова вскочила и обиженно взглянула на мужчину. В глазах девушки застыли слёзы. Она, не отвечая ему, просто молча пошла на выход, как вдруг почувствовала, что Крайнов перехватил её руку. Посмотрела на него и расслабилась: взгляд, в котором отражается мольба.

– Ну не могу я терпеть боль, когда ты рядом. Понимаешь же?

– Понимаю, Виктор Михайлович, – улыбнулась ему одними глазами и вышла наружу, где сразу же была окружена друзьями.