Настроение жить

– А теперь подробнее – какая именно помощь тебе нужна? Только давай уже без лирических отступлений, общая канва мне ясна.

На этот раз Серёга тщательно обдумал свой ответ и не отвлекался на воспоминания:

– Вы можете сделать так, чтобы я её разлюбил? Она меня не отпускает. То зовёт, то отталкивает. Я пытался с ней договориться, но она говорит, что я же сам прихожу, всё зная заранее – значит на всё согласен. А я не согласен! Но и не приходить не могу. Чертовщина какая-то…

Колдунья усмехнулась:

– Ну а кто сказал, что Настоящая любовь – это счастье?

– Да разве это любовь? – разозлился Серёга, – это издевательство какое-то! Лучше уж совсем одному, чем так…

– Любовь, ещё какая. Настоящая. Тяжёлый случай. Хуже бывает только Безусловная, но такая обычно только к родителям приходит, да и то не ко всем. Проще было бы, если бы у вас была Влюбленность, или Страсть, или обычная Любовь с ограничениями…

– Какая-какая?

– С ограничениями. Это когда есть нейтрализатор. Измена, например, или старость, или ещё какое условие. Стоит его найти и показать человеку – даже просто в его голове, иллюзией, и всю любовь как рукой снимает. Это работа простая. А вот такие как ты редко встречаются…

– Значит, не поможете? – Серёга удивился тому разочарованию, которое обожгло его изнутри. Он же ведь не верил во всю эту чушь с магией. Или всё-таки верил?

– Отчего же, помогу. Только не так, как ты просишь. Такое чувство как у тебя, нельзя просто уничтожить. Но можно провести рокировку.

На этот раз Серёга не удивился. От этой женщины в сером пиджаке странно было ожидать какого-то «очищения» или там «отворота». Рокировка так рокировка…

– А как это?

– Любовь останется такой как есть. Но я поменяю вас местами. Ты будешь свободен, как и хочешь, а вот она…

– Она меня полюбит?

На короткий миг Серёге до дрожи захотелось и правда поверить во все происходящее.

– Можно и так сказать. Она будет относиться к тебе так, как ты к ней сейчас, а ты – как она. Согласен?

Серёга кивнул и потянулся ко внутреннему карману – достать фотографию Софи. Но Надежда Павловна его опередила, нетерпеливо взмахнув рукой:

– Ну как так можно: ведь сам же смеешься над всей этой чушью, и сам же её подкармливаешь. Зачем мне фото? Может, свечкой вокруг поводить?

Ответить Серёга не успел. Надежда Павловна посмотрела ему в глаза, что-то тихо сказала и…

И он проснулся в своей постели.

***

«Приснится же такое»

Часы на стене мерно тикали. Время они показывали неправильно, но ни отнести в ремонт, ни выкинуть их Серёга так и не собрался. Чтобы узнать время у него был телефон, а часы… Он бы никогда никому не признался, но ему просто нравился этот звук. Тик-так, ты-тут, мы тут, жизнь идёт, пусть так, тик-так…

Но Софи и друзьям он говорил, что ему просто лень лезть за ними.

Сонный туман в голове рассеивался, и Серёга вдруг понял, что не помнит какой сегодня день. Дата на календаре в телефоне озадачила: 24 февраля, десять утра. Благо что суббота.

Но он же вчера пил у Артема и остался у него ночевать? А наутро ездил к Надежде Павловне?

Или не ездил?

Пока Серёга оценивал правдоподобность вариантов, телефон завибрировал входящим сообщением.

«Приезжай сегодня».

Значит, Надежда Павловна ему точно приснилась.

Всё как всегда. Софи никогда не назначала встречи заранее, только день-в-день. Будто у Серёги нет никакой личной жизни, и он готов всё бросить и примчаться по первому зову.

Хотя чего кривить душой, так оно и было.

Раздражённо потерев щетину на подбородке, Серёга решил не бриться. Софи не любила колючих поцелуев, ну и пусть помучается. Маленькая, но всё же месть…

Метро выплюнуло Серёгу на нужной станции ровно через час. Он по привычке зашёл в магазин и кинул в корзинку стандартный набор – виноград, сухое вино, сыр с плесенью и горький шоколад.

Но на полпути к кассе вдруг остановился. Всё это любила Софи. Серёга же считал сухое вино кислятиной, горький шоколад – извращением, ну а сыр с плесенью вряд ли вообще можно было называть едой.

Серёга развернулся и решительно направился обратно к прилавкам.

Палка колбасы («отрава»), молочный шоколад с орехами («невкусно») и красное полусладкое («компот») весело пикали в руках кассира, вызывая у Серёги чувство мрачного удовлетворения.

– На карте недостаточно средств.

– Давайте попробуем ещё раз, – растерялся Серёга. Да, зарплата будет только в среду, но он совершенно точно помнил, что на карте деньги оставались. Уж по крайней мере на такой нехитрый набор должно было хватить.

Вторая и третья попытки провалились, как и первая. Краснея под сочувствующим взглядом кассира и нетерпеливыми – людей из очереди, Серёга полез в паспорт за кредиткой, молясь, чтобы правильно вспомнить пин-код.

Покинув магазин, Серёга открыл приложение мобильного банка. Денег на карте и правда почти не было, и, согласно истории, десять тысяч ушли на счет Надежде Павловне М. Особенно странно, что случилось это в 9.45 утра, когда Серёга спал в своей кровати.

Ситуация становилась нелепее с каждой секундой. Если он не был у колдуньи, то зачем переводил ей денег? А если был, то как оказался дома? Единственный способ восстановить события – позвонить Артёму или Лиле. Но выглядеть совсем пропащим алкашом, который сначала напивается больше всех, а потом ещё и не может вспомнить что делал, Серёга не хотел.

«Ну, как говорится, спасибо, что взял деньгами».

Было бы хуже проснуться в обезьяннике. Или в больничке с обмороженными ногами.

Усмехнувшись ничтожеству своих попыток себя успокоить, Серёга направился по знакомому пути. Как бы то ни было, деньги уже вряд ли получится вернуть, а на сегодня у него планы…

Домофон услужливо открыл дверь на извечный пароль «это я». Продрогший Серёга расстегнул куртку, позволяя теплому воздуху окутать его и отлепить от тела последние клочки сырого холода. Подъезд дома Софи стыдно было называть «подъездом». Петербуржское «парадная» подошло бы лучше. Подъезды пахнут кошками, не очень чистым лифтом и гремучей смесью еды из разных квартир. А сверкающий вопреки слякоти кафель, раскидистые цветы в пузатых кадках и картины в рамках на стене – ну какой же это «подъезд»…

Однажды, сам не зная почему, Серёга притащил на свою лестничную клетку три больших фикуса. Вечером к нему пришла ругаться соседка по площадке: «наставил ерунды, пройти нельзя». На уговоры соседки ушло полчаса, но, как оказалось, зря – наутро от фикусов не осталось и следа, а вдобавок неизвестные ещё и лампочку разбили, тем самым навсегда поставив точку в вопросе облагораживания общедомовой территории.

Нажав кнопку звонка, Серёга прислушался. Никакого пошлого «дзынь». Хитрое устройство имело в своём арсенале с десяток классических мелодий, выдавая их по своему усмотрению. Сегодня Серёгин визит ознаменовала композиция Поля Мориа «Toccata». Хотя в этот раз Софи открыла на удивление быстро, прервав приобщение к прекрасному.

– Привет! Хорошо, что ты пришёл. Я соскучилась.

«А зачем так долго тянула? Позвонила бы раньше», – подумал Серёга, но промолчал. И быстро оттаял от крепкого поцелуя, особенно потому, что Софи даже не поморщилась от его щетины, хотя бывало, что она отправляла его бриться прямо с порога.

– А я смотрю, у нас продовольственная революция? – прокомментировала она покупки. Серёга замер в ожидании язвительных шуточек. – Впрочем, это тоже съедобно. А я всегда любила бунтарей.

Время пролетело незаметно. Серёга не воспринимал и половины того, что Софи ему рассказывала – как обычно, он был совершенно заворожен мелодией её голоса, живой мимикой, улыбкой. Вот кто настоящая колдунья… Софи выглядела и вела себя так, будто не было всех этих лет с их первой встречи. Время не тронуло её красоты, не зачерствило душу. Она напоминала родник с хрустально-чистой водой, и Серёга впитывал драгоценную влагу, вслушивался в ласковое журчание…