Сделка 2. Бездна

Глава 2

Артур

Я довольно долго разглядывал отпечаток копыта, затем поднялся и проговорил вслух, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Здесь были демоны. Это совершенно точно. Нужно было догадаться, что они просто так не отступят после смерти Бэртхома. Судя по той карте, которую я успел изучить, у Бездны были настолько грандиозные планы на Кситион, чтобы просто взять и утереться, после того как эти планы так бездарно сорвались.

– Демоны? Но, что им нужно, сир? – Бернар практически прошептал обращение ко мне.

Когда мы только выехали из столицы, я в категоричной форме запретил ему обращаться ко мне как к королю. Не стоило привлекать ненужное внимание. Тем более что ехали мы вдвоем, и это могло оказаться большим искушением для некоторых моих неверноподанных.

Но полностью отказаться от впитанной с молоком матери почтительности к своему королю Бернару пока не удалось, так что кроме более нейтрального «милорд», в его обращении ко мне нет-нет, да и проскальзывало «сир». Виконт по праву рождения, он добился должности моего личного телохранителя вовсе не за свою лояльность или титул, но в вопросах придворного этикета проявлял просто непробиваемую твердолобость. Его понятие субординации было настолько велико, что порой даже несколько раздражало. В любое другое время это было хорошо, но не сейчас.

– Я не знаю, Бернар, – я еще раз посмотрел на отпечаток копыта. – Вероятно, меня начнут шантажировать. Может быть, потребуют, чтобы я подтвердил обещания, данные когда-то Бэртхомом, и принял на себя его обязательства. Может быть, это будет что-то еще, я не могу сейчас судить об этом.

– И что же вы будете делать, как вы сможете противостоять демонам?

– Я буду искать своего сына. И ты просто не представляешь, Бернар, как удачно все сложилось, если, конечно, эту ситуацию в целом можно назвать удачной, – я на мгновение прикрыл глаза и невесело усмехнулся. – Константина всё равно бы похитили, сейчас это уже ясно. Но мое отсутствие в столице развязывает мне руки. Верховный маг не может принимать решения, касающиеся моей семьи, это вне его компетенции. Так что, пока я не вернусь, вопрос о выдвижении мне каких-либо условий останется в подвешенном состоянии. А насчет того, как я могу противостоять демонам… Бернар, ты даже не представляешь, каким сюрпризом я могу оказаться для порождений Бездны.

– Но, откуда похитители вообще узнали, что этот ребенок ваш сын?

– А вот это наталкивает меня на мысль о предательстве, возможно невольном, – я нахмурился. – Вот что, Бернар, если ты еще раз назовешь меня «сир», я придумаю как тебя наказать. Поверь, фантазия у меня богатая.

Мой телохранитель вздрогнул.

– Но… почему?

– Однажды Гвен сказала, что простые смертные не знают властьимущих в лицо, мол, королей узнают по профилям на монетах, а лошадей дворян, на чьей земле они живут, знают лучше, чем этих самых дворян. Моего профиля на монетах еще нет, а мой домен Фарли далеко отсюда. Так что существует прекрасный шанс остаться неузнанным. Если, конечно, кое-кто не прекратит раскрывать мое инкогнито, определяя мою принадлежность к правящему дому.

– Вы действительно верите…

– Да, Бернар, и в прошлое мое путешествие, я убедился в правильности слов моей жены. Меня ни разу никто не узнал, за исключением, наверное, только эльфов на границе с Элрондом.

– И как же мне к вам обращаться?

– Думаю, что Артур Свинг будет уместно.

– И кто вы по статусу?

– Наемник. Более того, с этого такта ты тоже становишься наемником, причем моим командиром.

– Но…

– Это приказ, Бернар.

– Мой долг повиноваться вам, А… Артур, – Бернар запнулся на моем имени, но справился с собой, произнеся его почти без заминок, – но это не значит, что я одобряю подобное положение вещей. Кстати, что вы намереваетесь делать с вашим эскортом?

– Насколько мы их обогнали?

– Почти на сутки, – Бернар недовольно поморщился.

– Значит, нужно увеличить отрыв, и в идеале «потеряться».

– Зачем? Нет, не отвечайте, – Бернар вздохнул. – Отряд нас демаскирует. Не слишком ли все сложно?

– На кону жизнь моего сына. Я не могу им рисковать.

Переговаривались мы тихо, так что в доме нас слышно не было, несмотря на открытое окно. Решив, что делать на улице больше нечего, я направился к двери, предпочитая вернуться не тем путем, каким покинул этот дом, давший приют моим жене и сыну.

Ксанита сидела на кухне за столом, обхватив голову руками.

– Что вы решили, – она подняла на нас заплаканные глаза.

– Завтра мы выезжаем, – я сел на лавку, стоящую у стены.

– Константин жив, и ему сейчас ничего не угрожает, – Ксанита встала и начала собирать на стол еду. – Я не волшебница, но и знахарки могут иногда «чувствовать». Я знаю, что наш мальчик сейчас в безопасности, но не могу понять, почему это вообще произошло.

– Когда мы его найдем, то узнаем, – я пересел поближе к столу. Утверждение знахарки полностью подтвердило мои догадки, и я немного успокоился. – Как вы определили, что мы рыцари?

– Если честно, я думала, что рыцарем является Бернар, – Ксанита покраснела. – Вы, Артур, больше похожи на наемника. – Ха, я усмехнулся и посмотрел на Бернара. Виконт поморщился. – Но, когда Ольга сказала, что вы отец Константина, то я поняла свою ошибку. А когда Бернар назвал вас милордом, то…

– Понятно, – я задумался. – А Гвен что-нибудь еще обо мне говорила, кроме того, что я являюсь рыцарем?

– Нет, – Ксанита покачала головой. – Она и по имени-то вас никогда не называла. Только рыцарь. Когда она так говорила, я прекрасно понимала о ком идёт речь. Я же ваше имя узнала только сегодня. Вообще-то я, да и не только я, думала, что Ольга – вдова.

– Это она вам сказала? – я почувствовал, что снова начинаю злиться.

– Нет, она этого не говорила. Скорее, она просто нас не разубеждала. Но не припомню, чтобы Ольга вообще много о вас говорила, только о том, что вы стоили того, чтобы вас ждать. А почему вы называете ее Гвен? Ее же зовут Ольга.

– Скажем так, она меня тоже кое в чем не переубеждала. Даже тогда, когда некоторые личности в открытую издевались над сочетаемостью наших имен, точнее, их несочетаемостью, которая показалась Гвен забавной в то время, когда мы с ней познакомились. Хотя лично я ничего смешного в этом не вижу, – я приступил к ужину. – Если бы она не назвалась чужим именем при нашем знакомстве, то я нашел бы ее гораздо быстрее, и для меня рождение сына не стало бы большим сюрпризом.

– Ольга, похоже, не ждала, что вы вообще будете ее искать.

Я не ответил, просто продолжил молча есть вкусную похлебку. Как же плохо она меня знает. Я бы все равно ее нашел, даже не родись наш сын, чтобы все-таки узнать ответы на свои вопросы, точнее на один вопрос – почему она ушла?

– Мне тоже интересно, Артур, – надо же, на этот раз Бернар даже не запнулся на моем имени, – почему О… – а вот на имени ее величества виконт «подзавис», как выразилась бы Гвен, – Ольга, – наконец, выдал из себя Бернар, – назвалась другим именем при вашей первой встречи? Насколько я понял, это как-то связано именно с сочетаемостью ваших имен, но как именно?

– Какая-то древняя легенда про одного Артура и Гвиневру, у которой однажды возникла проблема с выбором.

– С каким выбором?

– Спросите у нее, лично мне не очень понятно, почему это казалось всем забавным, но у той Гвиневры, о которой думала в тот момент, когда называла мне свое имя Ольга, были определенные проблемы с выбором своего мужчины, – я резко встал из-за стола и направился в комнату, где спала Гвен.

Хоть был еще ранний вечер, я принял решение отдохнуть. Раздевшись, я прилег рядом с женой. Почти год назад я так привык спать рядом с ней, что в первое время долго не мог заснуть, ворочаясь на большой кровати. Мне постоянно чего-то не хватало, может быть тепла, которое излучало ее тело в то время, когда мы спали в одной кровати.

Я не монах и за время моих поисков мне доводилось делить ложе с придворными дамами, мечтающими стать хотя бы фаворитками. Тогда я не знал, что женат, и не считал эти нечастые шалости изменами. В конце концов, мы ничего друг другу не обещали.

Но я никогда не оставался с любовницами на всю ночь, и ни разу не пригласил ни одну из них в свою спальню. Почему-то это казалось мне неправильным.

Внезапно меня словно облили холодной водой. Гвен тоже не знала, что мы женаты. А вдруг и она… Я помотал головой. Это неважно, наверное…

Додуматься до чего-то еще более болезненного для моего самолюбия я не успел, потому что Гвен открыла глаза и посмотрела на меня затуманенным взглядом.

Я не удержался, прижал ее к себе и уткнулся носом в теплую, пахнущую молоком шею.

Ольга

Это было довольно странно, снова просыпаться рядом с рыцарем. Почему-то я никак не могу начать воспринимать Артура, как его величество.

Когда он уткнулся мне в шею, захотелось плакать.

– Как ты думаешь, что с Костей? Он жив? – наверное, в моих словах было столько безнадежности, что Артур немного отодвинул меня от себя и внимательно посмотрел в глаза. Я в который раз удивилась этому странному контрасту: светлые, почти блондинистые волосы и темно-карие, сейчас в полумраке комнаты кажущиеся почти черными, глаза.

– Послушай меня, Гвен, – а еще он настырно продолжает звать меня Гвен, хотя мне было как-то все равно. – С нашим мальчиком все в порядке. Поверь, это фигура не того масштаба, чтобы не сдувать с пленника пылинки. Так что за его безопасность можешь не переживать. Константину ничего не грозит, по крайней мере, пока.

– Почему ты в этом так уверен? – меня немного потряхивало, но тот литр успокоительного, который влила в меня Ксанита, все еще продолжал действовать, и в истерику я не впадала. Но и совершенно спокойной меня назвать было сложно.

– Потому что принцев крови не похищают, чтобы просто убить. Особенно, если этот принц является наследником престола.

– Ему всего неделя, а он уже принц крови и наследник престола?

– Гвен, то, что ты не хочешь иметь со мной ничего общего, вот прямо сейчас не имеет значения, – Артур приподнялся на локте и сочувственно посмотрел на меня. – Как только Константин родился, он сразу же стал очень значимой фигурой на политической арене Кситиона. Хочешь ты этого или нет, но он мой единственный сын, он мой первенец, и он автоматически становится наследником престола Кситиона, даже, если ты найдешь способ разорвать наш брак, а ты его не найдешь, потому что это даже не магия, это благословение богини, то есть нечто, неподвластное простым смертным.

– Это бред, – я легла на спину и закрыла рукой глаза. – Это просто невероятный бред. Как может такой маленький человечек столько значить?

– Ты знала с кем в постель ложилась, – резко ответил Артур и сел. – И не могла не догадываться, что после ночи с мужчиной могут возникнуть последствия.

– Я не думала, что забеременею. У меня были… определенные проблемы с этим там, откуда я пришла, – грудь начало ломить. Черт, нужно молоко сцедить и сделать что-нибудь с лактацией. Перевязать грудь что ли? Иначе я загнусь от мастита, если, конечно, один знакомый недомаг не освоил, наконец, исцеление, а мне еще моего ребенка искать. – Так почему ты так уверен, что именно сейчас Косте ничего не грозит?

– Потому что его не убили сразу. Повторяю, заложников уровня наследников престола очень хорошо содержат. Часто таким пленникам живется даже лучше, чем домочадцам похитителя. Это политика, Гвен.

– Ты что-нибудь выяснил? Почему у тебя такой вид, будто ты знаешь, кто именно украл нашего сына?

– Здесь каким-то образом замешаны демоны, – Артур снова лег. – Не знаю, они просто участвовали в похищение, или все-таки были его организаторами. И это первое, что я постараюсь выяснить. Хотя пока понятия не имею, куда я могу двинуться, чтобы выяснить подробности.

– Ты никуда не поедешь без меня, – я поднялась и взяла пустую чашку с туалетного столика, понюхала ее, пытаясь определить, что в нее было раньше налито. Ничего не определив, просто махнула на данный факт рукой, да какая на самом деле разница, все равно молоко придется вылить.

– Я и не сомневался, – Артур внимательно смотрел, как я расшнуровываю лиф платья. – Что ты делаешь?

– А ты как думаешь? – огрызнулась я. Его взгляд меня сильно нервировал, но мне было не до стеснительности, которой я, впрочем, никогда не страдала.

Все-то время, пока я избавлялась от молока, Артур не сводил с меня глаз. Когда я принялась туго перебинтовывать грудь, чтобы немного нарушить кровоток, он продолжал внимательно наблюдать за каждым моим действием.

Я поморщилась. Было больно, но другого выхода я не видела. Здесь нет препаратов, уменьшающих лактацию. Надеюсь, что все обойдется без неприятных последствий.

– И когда ты снимешь бинты? – я обернулась. Артур встал с постели и теперь стоял возле столика.

– Когда-нибудь сниму, – я пожала плечами. – А что?

– Ты моя жена, – он ответил как-то неуверенно.

Мне внезапно стало смешно, только сейчас до меня дошло, как он попал. Если бы я не пребывала в ступоре от потери сына, то наверняка злорадно расхохоталась бы. А потом разревелась, скорее всего, от обиды. Всем нужен только мой сын. На меня саму наплевать даже моему мужу.

Впервые в жизни я ощутила себя племенной кобылой, которая сделала своё дело и теперь может где-нибудь тихонько удавиться к всеобщей радости.

– Не дождетесь, – зло прошептала я, смахивая предательские слезы, которые все-таки покатились по щекам.

– Что? – я повернулась к Артуру и почувствовала, как моя челюсть непроизвольно опускается.

– Ты что делаешь?! – он держал в руках чашку с моим молоком и совершенно очевидно собирался его попробовать.

– Мне интересно, что в этом находят дети, – немного сконфуженно пробормотал рыцарь и сделал маленький глоток. Меня передернуло. Это было настолько неприличное зрелище, что я впервые не знала, как реагировать. А Артур тем временем произнес: – Странный вкус. Совсем не похоже на молоко, которое дают коровы. Сладкое, – и он сделал еще один маленький глоток.

– Отдай немедленно, – я подлетела к рыцарю и вырвала у него из рук чашку. – Совсем от горя крыша поехала? – Недолго думая, я выплеснула молоко на улицу из окна. – Идиот!

После этого я, не раздеваясь, упала на кровать и закрыла глаза. Нужно поспать, завтра будет тяжелый день. Нужно будет собраться, обсудить наши дальнейшие действия, познакомиться, наконец, со спутником Артура, а то неудобно как-то получается, что я даже имени его не знаю. Зачем он болтается за рыцарем, догадываюсь, вот только почему охранник всего один?

Уверенность Артура в том, что моему мальчику ничего не грозит, странным образом передалась мне. Немного успокоившись, я даже не заметила, как крепко уснула.

Проснулась я утром, не прижатая как это бывало раньше к рыцарскому телу, а совершенно одна.

Перепугавшись, что Артур решил уехать без меня, я очень быстро вытряхнула из сундука мои старые штаны, рубаху и эльфийскую курточку, и натянула все это на себя. Обувшись, я побежала на улицу, на ходу пытаясь застегнуть куртку.

Ага, счаз. Куртка совершенно не хотела застегиваться на груди. После родов я заметно покруглела, но даже не могла себе представить насколько. В общем, куртка застегнулась на пуговицу, что находилась прямо под грудью, и на этом все.

Наверное, это было вызывающее зрелище. Потому что, когда я вылетела на улицу, чуть не плача от досады, то на меня уставилось три пары мужских глаз. Точнее, все три пары уставились именно на то место, где куртка отказалась сходиться.

Кроме Артура и его спутника, которые были заняты сборами, на дворе возле калитки невысокого забора стоял Керн. Младший брат местного кузнеца, старательно обучающийся у брата и мечтающий в будущем поставить свою кузню. Внешне его размеры не поражали воображение, но насколько Керн был сильным, я могла только догадываться. Он не только учился у брата, но еще и помогал ему, выполняя работу молотобойца. Вот такой каприз природы. Молодой двадцатипятилетний парень, не то, чтобы крепкий с виду, и молотобоец.

А еще он внушил себе, что испытывает ко мне чувства. Я его не поощряла, но и не возражала против этого порыва молодости. Ничего, перебесится, а пока Керн не хило так помогал нам. Мы уже и забыли, когда в последний раз воду таскали, да дрова кололи. Мне пришлось и этому научиться. А ещё он соорудил замечательную колыбель для Кости.

– Доброе утро, Керн, – я улыбнулась. Под пристальными мужскими взглядами мне захотелось снять злополучную куртку, но я сдержалась, назло врагам выпрямив спину, что ешё больше выставило эту часть моего тела напоказ.

– Ольга, доброе утро. А это кто? – парень указал на рыцарей. – Лечились что ли?

– Э-э-э… нет, Керн, я не спорю, что одному из них лечение не помешает, но, нет. Артур мой муж, Керн. Он внезапно… в общем, жив оказался, – я не пыталась опровергать легенду про погибшего мужа, которую сочинили деревенские, не подтверждала ее, просто позволяла им самим придумывать мое прошлое.

– Живее некуда, – буркнул Артур. – А тебе что здесь нужно? – он, прищурившись, посмотрел на парня. – Судя по всему, тебе лечение совершенно не требуется, так что давай, топай, куда шел.

– Да какой ты муж? – внезапно вскинулся Керн. – Название одно. Бросил бедную женщину одну с ребенком на руках и даже не появлялся…

– Да что ты говоришь? – Артур замурлыкал. – А ты уверен, что это я ее бросил?

– Да если даже она от тебя ушла. Значит, было за что.

– Так, брейк, – я встала между мужчинами. – Вы чего разошлись?

– Оля, да плюнь ты на него. Нечто мы пацана поднять не сможем? – Керн презрительно смотрел на наемника.

– Оля? Значит, просто Оля? – Артур повернулся ко мне. – А тебе не кажется, дорогая, что парень несколько молод для тебя? Помнится, ты так переживала, что я тебя на пару лет моложе. Неужели это было всего лишь кокетство?

Я пару тактов смотрела на звереющего рыцаря, потом плюнула, и пошла к дому.

– Ты зачем приехал? Оскорблять её? – голос Керна зазвенел. В целом неконфликтный парень завелся вполне серьезно.

– А ты можешь ей предложить что-то большее, чем я? Кроме грязных рубах каждый день и по ребенку каждый год? – Артур при желании мог достать кого угодно, но это я и так знала. Покачав головой, я оглянулась.

Когда я буду умирать, то буду вспоминать именно этот момент: как обычный деревенский кузнец со всей дури бьет кулаком в глаз своё же величество.

Глава 3

Бернар

Парень напал настолько неожиданно, что я, к своему стыду, не сумел вовремя отреагировать. Опасности, даже потенциальной не наблюдалось, и я несколько расслабился. Мешало мне принять соответствующие меры еще и то, что его величество стоял слишком близко от серва и слишком далеко от меня. Любые предпринятые мною меры в этом положении демаскировали бы нас, а снова навлекать на себя гнев его величества мне не слишком-то хотелось.

Меч буквально прыгнул мне в руку, и я бросился на помощь своему королю, плюнув на возможное раскрытие нашего инкогнито.

Удар оказался неожиданностью и для Артура. Я стараюсь даже мысленно называть его по имени, но мне это не всегда удается. Для меня казалось таким странным то обстоятельство, что Артура никто до сих пор не узнал. А мальчишка, посмевший поднять на него руку, только подтвердил сказанные ранее слова о том, что если человек не демонстрирует своего положения в обществе, то узнать даже короля смогут только те немногие, кто имел счастье лицезреть его ранее.

Глядя же на Артура, я к своему стыду признавал, что, если бы я не знал, кто передо мной, то сам никогда не заподозрил бы в грубоватом наемнике даже рыцаря, по праву носящего рыцарские шпоры.

От мощного удара кулаком в челюсть Артур упал на землю. Я знаю, что он прекрасный воин и носит меч не как дань традиции, и этот мальчишка ему не соперник. Тем не менее, мы оба пропустили тот момент, когда, доведенный подначками Артура до предела, парень полезет в драку.

Я подскочил к Керну в тот самый момент, когда Артур вскочил с земли на ноги, и уже приготовился обрушить на глупую голову кузнеца рукоять меча, как был остановлен предупредительным криком его величества.

– Не сметь! – коротко бросил мне мой господин и кинулся к парню. При этом он даже не подумал о том, чтобы обнажить оружие. Он кинулся к Керну с голыми руками.

Я замер, а затем убрал меч в ножны. Это все настолько неправильно, что мне становится не по себе. За эту неделю я узнал Артура в совершенно новом для меня свете, и никак не мог понять, нравится мне это знание, или я предпочел бы и дальше оставаться в счастливом неведение.

– Не хмурься, – раздался совсем рядом тихий голос её величества. Почему-то звать королеву просто по имени, было еще труднее. Тем более, что Артур постоянно сбивал меня, называя ее по-другому. – Он всё равно сделает по-своему. Баран упрямый.

Я неодобрительно покосился на Ольгу. Почему-то мне казалось, что она должна выказывать немного больше уважения к своему мужу и королю.

– Я не думаю, что подобные высказывания насчет его величества уместны, – я не отводил взгляда от Артура, который ухитрился свалить Керна на землю и теперь сидел на спине соперника, старательно выворачивая тому руку, взятую в болевой захват. При этом он наклонился и что-то яростно шептал на ухо парню.

Сам же Артур выглядел не лучшим образом. Его лицо было залито кровью. Правая бровь рассечена, а на скуле наливался цветом огромный синяк.

– О, тебе никто не говорил, что быть занудой уже не модно? Брал бы пример со своего патрона. Он, когда с Зангелем пообщался, почти на человека начал походить. Не ошибусь, если скажу, что феню Артур понимал к концу нашей встречи без переводчика, просто стеснялся демонстрировать свои новоприобретенные знания.

– Это неправильно, – я покачал головой. – Дело не в занудстве, дело в том, что эта драка… Это неправильно. Так не должно быть, и даже не потому, что мой господин является ещё и ко всему прочему королем, а потому, что он рыцарь, а рыцарю не пристало… вот так… с севром.

– Он однажды мне сказал, что принцы крови никогда не бывают зерцалом рыцарства, планида не та, не с золотым нимбом, а фиолетовая в крапинку, – ее задумчивый голос и странные рассуждения заставили меня оторвать взгляд от своего короля и посмотреть на её величество. – Послушай, Артуру сейчас тяжело, ему даже тяжелее, чем мне. А для меня Костя – это всё. Это то, ради чего я вообще… – она закусила губу, а я в который раз удивился, каким образом Артур её вообще заметил.

Насколько я помню, одиночество его величества скрашивали такие дамы, рядом с которыми Ольга… Нет, нельзя так думать, тем более, что Артур, похоже, действительно видит в ней что-то особенное. На него даже почти неземная красота знахарки не произвела особого впечатления. Да и вообще, еще в свою бытность Фарли, Артур славился своей холодностью и равнодушием. Его рекорд по отклоненным дуэлям так пока не смог побить никто. Ни одна женщина не смогла заинтересовать его настолько, что он потерял бы голову. Тем более странной выглядела эта безобразная драка, в которую он ввязался со страстью, с упоением, наслаждаясь, казалось бы, даже своими ушибами.