Неотрывно глядя в глаза, мучительно медленно наклонился. Осторожно коснувшись губами моих губ, замер на секундочку, а затем страстно поцеловал.
Мгновенно разбушевавшиеся гормоны ударили мне в голову и накрыли огромной волной. Не думая, что творю, я охотно ответила на его поцелуй.
Но князь внезапно отстранился. Он смотрел взглядом, полным желания, а я прерывисто дышала, с трудом восстанавливая контроль над своим телом. Успокоившись, дотронулась ладошкой до его мускулистой груди и отрицательно качнула головой. Ощущая, как под пальцами быстро бьется сердце мужчины, услышала тихий голос:
– Соня, ты очень дорога мне. Да и я тебе небезразличен, – добавил он, ласково проведя по моей щеке удивительно изящными для мужчины пальцами. Не отрывая взгляда, чуть повысил голос: – Вмешиваться в твои отношения с Михаилом я не буду. Однако предпочитаю четко обозначать свои позиции, – прищурившись, он пристально посмотрел на меня, а затем, коротко улыбнувшись, добавил: – Я хочу, чтобы ты была со мной. Пока ты не стала невестой моего сына, я имею полное право об этом говорить.
Тряхнув стянутыми в высокий хвост волосами, я строго посмотрела на князя.
– Это все неправиль… – начала, но его губы, мгновенно накрыв мои, не дали договорить.
Тихонько застонав, я вновь почувствовала, как обрадованно взволновались гормоны. Семнадцатилетнее девичье тело сейчас однозначно было сильнее рассудка взрослой женщины.
Безумным усилием воли я смогла–таки оторваться от нежных, умелых губ светлейшего князя и сделала шаг назад. Неотрывно глядя ему в глаза, едва слышно прошептала:
– Это все неправильно. Нечестно.
– Я не тороплю, – удивительно спокойно отозвался Разумовский. – До окончания школы есть время. Я больше к тебе не приближусь. Хочу, чтобы ты сама пришла ко мне.
Не знаю, осознанно или нет, но он говорил настолько эротично, что низ живота сводило от спазмов. И мне очень, прямо до дрожи в коленях хотелось сексуальной близости с князем.
Собрав всю свою волю в кулак, я постаралась спокойно оценить ситуацию. Да, не буду отрицать, Игорь Разумовский мне невероятно нравился. Привлекал не только как мужчина, но и как человек. Однако пока я с Михаилом, никого другого однозначно в моей жизни не будет.
– Понадобится помощь, любая, – обращайся, – понимающе улыбнулся князь. – Идем. Наша охрана заждалась, – спокойно сказал он и неторопливо пошел обратно по дорожке.
Тяжело вздохнув, я направилась следом, стараясь смотреть куда угодно, только не на его спортивную фигуру. Но взор упрямо устремился к широкой спине, затем спустился ниже и замер на упругих ягодицах. С усилием отвела глаза. Гормоны адски зашкаливали, и что с ними делать я пока не знала.
«Мама, роди меня обратно! Почему в этом мире девушке–дворянке нельзя с любимым заниматься сексом до свадьбы? – подумала с тоской. – Репутация, репутация… Вот до чего доводит воздержание!»
Придумывая причины нехарактерной для меня реакции на князя, я где–то в глубине души догадывалась, что все не так просто.
Однако, как бы там ни было, свой выбор я сделала, сказав Мише, что люблю его. Ну а дальше… Жизнь покажет.
Глава 2
Вернувшись с пробежки, я неторопливо приняла душ, старательно избегая мочить длинные волосы: сушить не хотелось. Обтершись насухо пушистым желтым как цыпленок полотенцем, небрежно кинула его в корзину. Надев нижнее белье, подошла к запотевшему от пара зеркалу. Оттерла ладошкой влагу, всмотрелась в прежде чужое, но уже такое знакомое лицо. Выглядела я крайне устало, и виной тому была не сегодняшняя пробежка, но ежедневная многочасовая работа в течение последних нескольких месяцев.
Это только звучит хорошо: я – богата, у меня есть месторождение дорогущего минерала. На самом же деле даже при активной поддержке могущественного рода князей Разумовских пахала я как проклятая.
Собственно, из–за моей кипучей бизнес–деятельности у нас и возникли первые серьезные разногласия с Михаилом. Он полагал, что настоящей женщине стоит заниматься исключительно собой и бытовыми вопросами. Для остального существуют мужчины. Я его взгляды не разделяла.
Впрочем, вспоминать сейчас о грустном не хотелось.
Рассматривая свое отражение, печально вздохнула. Внешность для женщины, как ни крути, важна. Тут даже не природная красота, а, скорее, ухоженность имеет значение. Я же сейчас выглядела как… В общем, я себе категорически не нравилась.
– Так никуда не годится, – сообщила зеркальному двойнику.
Внезапно в голове появились мысли, как можно все быстренько исправить. И почему раньше я до этого не додумалась?
Моя затея была проста до безобразия. Благодаря верному Василию я уже довольно сносно владела техникой расслабления натруженных тренировками мышц. Правда, тренироваться толком так и не начала, времени пока хватало лишь на бег по утрам. Но раз я обладаю этими хорошими навыками, почему бы не использовать эфир для расслабления и оздоровления кожи лица?
Не откладывая в долгий ящик проверку идеи, прикрыла глаза и задержала дыхание. Тотчас перед мысленным взором открылась сеть энергетических каналов внутри моего тела. Прекрасно помня, что все надо делать очень и очень аккуратно, сосредоточила внимание на тончайших нитях энергии, проходящих под кожей на лице. Медленно и крайне осторожно принялась по капельке направлять эфир в носогубные складки, после – в синюшные мешки под глазами, а затем в пролегшую морщинку на лбу. Не забыла и про кожу на голове.
Управляя эфиром, я не видела своего отражения, но привычный легкий холодок подсказывал, что все идет как надо. Я словно очутилась под умелыми руками массажиста и самым наглым образом наслаждалась. Было настолько приятно, что прекращать не хотелось.
Но хорошего понемножку.
Глубоко вздохнув, постояла пару мгновений, а затем распахнула глаза, да так и застыла. Из зеркальной глади на меня смотрела очень красивая девушка с безупречной, буквально сияющей кожей лица.
– Вот это да–а, – протянула, ошарашенная результатом, и, хмыкнув, добавила: – Похоже, я на долгие годы изобрела для себя любимой способ релаксации и омоложения.
Глянув еще раз в зеркало, удивлено качнула головой и вышла из ванной. Сняв в личной гардеробной с плечиков выглаженную заботливой экономкой школьную форму, принялась неторопливо одеваться.
Чужой мир стал для меня практически родным, да вот только система образования продолжала неприятно удивлять. Полагаю, местные министры пытались изобрести какой–то необыкновенный способ повышения успеваемости школьников или еще бог весть что. Но учебный процесс для старших классов проходил своеобразно.
С сентября по февраль мы учились пять дней в неделю и без краткосрочных каникул. Помню, как сильно удивилась, когда каникулы для предвыпускных классов начались зимой. Однако такой передышке радовалась я очень преждевременно. Неделю назад администрация школы сообщила, что новый учебный год начинается для нас не как у всех в сентябре, а гораздо, гораздо раньше. И вот сегодня я иду в школу, а на дворе царит месяц май. Досадно и неприятно, но что поделать?
Взяв форменный темно–синий пиджак, я вышла из гардеробной. Подойдя к рабочему столу в своей спальне, стащила за лямку со столешницы черный школьный рюкзак и, размышляя о разном, отправилась за Катенькой.
Остановившись на пороге бывшей гостевой, а теперь уже, надеюсь, надолго занятой подругой комнаты, с улыбкой смотрела на хмурую и чем–то сильно озадаченную Катю.
Не замечающая меня девушка, так же, как и я, одетая в плиссированную клетчатую юбку и белую блузку, раздраженно подтянула съехавший белоснежный гольф. Что–то сердито бурча себе под нос, водрузила на широкую двуспальную кровать свой рюкзак и принялась аккуратно складывать в него тетради, то и дело чередуя бормотание с тяжкими вздохами.
Не желая мешать Катерине собираться в школу, я прислонилась плечом к дверному косяку. Девушка отчего–то была не в духе. Я слегка неадекватна понятно почему: утренняя встреча с князем Разумовским даром не прошла. Но вот что происходит с подругой, пока оставалось тайной.
– Кто придумал летом учиться? – долетело до меня ее недовольное бормотание. – Наше министерство образования совсем уже спятило со своими экспериментами. Зла на них не хватает. Хорошо, хоть мелких пожалели…
– Если что–то происходит, значит, это кому–то нужно, – глубокомысленно заявила я, не сходя с места.
– Ой! – заметив меня, воскликнула Катенька и тотчас порозовела. Строго сдвинув рыжевато–коричневые брови, она несколько мгновений внимательно изучала мое лицо, а после произнесла: – Вот зачем, скажи на милость, старшеклассникам начинать учиться именно сейчас? – раздраженно убрав рыжую прядь назад, она закинула на плечо лямку рюкзака.
– Есть идеи? – прищурившись, я широко улыбнулась.
– Есть, – кивнула подруга. Подойдя ко мне, взяла под локоток и зловеще прошептала: – Ребенок–старшеклассник кого–то из министерства набедокурил. Не знаю, что он или она натворил такого–эдакого, но, похоже, родители хотят чадо уморить. Крайне изощренный метод нашли!
Тихонько рассмеявшись, я увлекла сердито пыхтящую девушку в гостиную. Неожиданно Катенька повела себя очень странно: стараясь ступать как можно тише, мимо закрытых дверей комнат сестер–близняшек она прошла буквально на цыпочках. А встретив мой вопросительный взгляд, прижала палец к губам. Аккуратно ступив на лестницу, быстро огляделась и начала медленно спускаться. Не понимая, чем вызвана такая таинственность, я молча пошла следом.
Очутившись в просторном холле первого этажа, Катерина облегченно вздохнула. Настороженно посмотрев на подругу, я собралась было спросить ее, что происходит, как неожиданно раздался голос экономки:
– Завтрак готов. Госпожа, где прикажете накрыть? – выйдя из дверей столовой, Надежда терпеливо ожидала ответа и едва заметно улыбалась.
– В кухне, – абсолютно не задумываясь, сообщила я.
Не знаю почему, но эти посиделки за круглым столом в уютной кухне неизменно приносили душе покой и теплоту. Последнее время экономка спрашивала меня, где я предпочитаю есть, лишь формально: она прекрасно знала ответ.
Почтительно кивнув, Надежда быстро ушла в кухню.
– Кать, с тобой все в порядке? – остановившись, я задумчиво посмотрела на загадочную подругу.
