– Да ну, – с сомнением взглянула на подругу. – С чего бы ему заморачиваться?
– А я думаю, это Игорь Владимирович отдал приказ, – твердо сказала Катя. – Если сейчас директриса объявит, что только нашу школу вовлекли в эксперимент, то даже сомневаться не буду!
Молча глянув на подругу, коротко пожала плечами. Что тут сказать? Безусловно, князь такой приказ отдать министерству образования мог. И ему бы безропотно подчинились: круче Игоря Разумовского в нашем княжестве никого нет. Разве что император. Но и то тут есть нюансы.
Да вот только Катенька наверняка ошибается: не из–за поиска возможного врага моей скромной персоны мы будет летом париться за партами. Скорее всего, князю сообщили о новшествах и планируемом эксперименте. Почему бы ему и не выбрать «Эверест»? К тому же в этом случае для меня учебный год закончится гораздо раньше.
И вот тут–то начнется самое интересное.
Хочу я или не хочу, но с жесткими правилами этого мира не поспоришь: мне, как главе рода придется выйти замуж. В роду бояр Изотовых должны быть мужчины. Я могу сколь угодно доказывать обратное, но без представителей сильного пола, даже с опытными воинами мой род по умолчанию считается слабым. А такие рода не уважают, с ними не считаются. Если возникает хоть малейший конфликт интересов – уничтожают. Сейчас меня оберегала от нападений явная благосклонность князя Южного. Но не изменится ли все завтра?
От невеселых размышлений меня отвлекла Катенька.
– Вот только не пойму, – нахмурилась она. – Ты ведь еще даже не невеста его сына. С чего вдруг такая забота?
Вновь пожав плечами, опять промолчала. Обсуждать отношение ко мне князя я не собиралась от слова совсем.
Неторопливо подойдя к толпе, мы с Катей встали подле группы девушек из своего класса. Энтузиазма на их лицах предсказуемо не наблюдалось. Сердито ворча, они единодушно сетовали на то, что внезапное начало учебного года нарушило все грандиозные планы на летний отдых. Согласно кивая, мы с Катей полностью разделяли их мнение.
– Доброе утро, дорогие мои! – прозвучал довольный голос директрисы. Стоя на крыльце, она с улыбкой смотрела на хмурые лица учащихся. – Полагаю, вы удивлены, что для ваших трех выпускных классов учебный год начался гораздо раньше. Спешу поделиться отличной новостью, – не скрывая радости, вещала хорошо поставленным голосом Светлана Владимировна. – «Эверест», как самую лучшую школу, выбрали для проведения уникального эксперимента! У вас есть возможность глубже погрузиться в учебный процесс по специально разработанной и одобренной министерством программе, а также продемонстрировать результаты практически индивидуального обучения, – услышав недовольное роптание, она слегка нахмурилась и зашла с козырных карт: – Вы закончите учебный год гораздо раньше. Кроме того, сможете в зимний период тщательно подготовиться к поступлению в университет. Тем же, кто на отлично сдаст выпускные экзамены, светлейший князь Игорь Владимирович Разумовский полностью оплачивает учебу в любом выбранном высшем учебном заведении! Это великолепная возможность для многих из вас получить самое лучшее образование! – не скрывая торжества, произнесла директор.
Повернувшись, Катенька многозначительно на меня посмотрела. А я не хотела ни говорить, ни думать о князе. Мысли вновь и вновь возвращались к Михаилу. Он отсутствовал в Ростове уже три бесконечно долгих недели. Впрочем, после того, как его признал отец, юноша постоянно мотался по делам рода Разумовских. Виделись мы очень редко. Князь вводил бывшего бастарда, а теперь единственного наследника в сложные бизнес–процессы. Сегодня–завтра Миша должен вернуться.
Скучала ли я? Определенно. Да вот только тревожные предчувствия чего–то нехорошего упорно не отпускали.
Глава 3
На привычном месте – четвертая парта второго ряда – я сидела вдвоем с Катенькой. Не знаю, почему мне так полюбился именно этот стол. Остальные три ряда ничем не хуже: то же светлое дерево, те же легкие, удобные стулья со спинками.
Учебный процесс шел привычно, но имелись и отличия. Мы больше не бегали, как в прошлом году, из класса в класс. Педагоги приходили к нам сами и были уж какими–то чересчур радостными и энергичными. Казалось бы, лишившимся законного, потом и кровью заработанного отпуска учителям нужно злиться, но нет, все до единого светились от счастья. Ученики на их фоне смотрелись угнетенными жертвами безжалостной системы образования.
Не выходя в коридор на коротких переменах, да что скрывать – и во время уроков, я украдкой рассматривала недовольных, печальных одноклассников. Восемнадцать человек. Юноши и девушки. Родовитые и обедневшие дворяне, простолюдины.
Кто–то из них настолько меня сильно ненавидит? Или мой враг в параллельном классе?
Боярыня Стрелецкая величественно восседала через проход, все тот же третий ряд, третья парта. Гордо выпрямив спину, непонятно когда умудрившаяся загореть Мария выглядела великолепно и, казалось, не обращала на меня никакого внимания. Да вот только я отлично помнила, что так же она себя вела и в прошлом году. И чем все закончилось? Поединком! Но накрепко запомнила я и слова князя: «Это не она». Компетентность аналитиков службы безопасности олигарха сомнений не вызывала.
«Кто? – крутилась во время уроков в голове навязчивая мысль. – Кто же? Должен быть четкий мотив. Кто–то из фавориток Стрелецкой?»
Внимательно рассматривая подруг боярыни, я то и дело встречалась взглядом с Морозовой. Прищурившись, худощавая, светловолосая Ангелина постоянно оборачивалась и смотрела многозначительно. В ее глазах легко читались высокомерие, густо замешанное с презрением.
Внезапно прозвеневший звонок заставил вздрогнуть. Тяжело вздохнув, осознала, что за размышлениями практически не слушала педагога. Урок современной литературы прошел для меня без особого смысла.
Продиктовав домашнее задание, наша классная Тамара Валерьевна вновь поздравила печальных учеников с началом учебного года. Пожелав успехов, она быстренько взяла с учительского стола планшет и бодро вышла.
Тотчас облегченно загалдев, девушки защебетали друг с другом, а юноши стали деловито расхаживать по классу. Бросив взгляд на увлеченно с кем–то переписывающуюся в телефоне Катеньку, усмехнулась. Розовое от смущения и подозрительно довольное личико отчетливо подсказывало, с кем она общается. Кроме как на сына моего преданного слуги Василия подруга больше ни на кого внимания не обращала. Их роман шел полным ходом.
Не отрывая Катеньку от увлекательного и приятного занятия, я вновь принялась наблюдать за одноклассниками. Скользя взглядом по лицам юношей, то и дело заинтересованно посматривающих в мою сторону, я все отчетливее понимала, что мой недоброжелатель не парень. Почему? Испортить репутацию можно разными способами. Этот же был… какой–то уж больно женский. Возможно, я ошибаюсь, но интуиция просто вопила, что мой враг – девушка.
С первых мгновений, как я зашла в класс, парни были удивительно единодушны в желании мне понравиться. Такой внезапно возросший интерес со стороны мужского пола вовсе не удивлял. Стоило мне заняться оформлением бумаг на месторождение турина, весть разлетелась мгновенно. Только ленивый не обсуждал сногсшибательную новость: юная глава нищего боярского рода благодаря милости князя Южного, исполнившего заветную мечту победительницы нашумевшего телевизионного поединка кондитеров и вернувшего ей родовые земли, внезапно стала баснословно богатой.
Ни для кого из аристократов не было тайной, что я ни с кем до сих пор не помолвлена. Об особом отношении ко мне Михаила, конечно же, ходили слухи. Их подогревала благосклонность рода Разумовских. Но зачастую это обосновывали не моей возможной связью с недавно признанным наследником, а человечностью и дальновидностью светлейшего князя Игоря Владимировича. Многие считали такую версию больше похожей на правду.
Как бы там ни было, но факты таковы: я очень богата; являюсь главой древнего боярского рода; пользуюсь поддержкой самого влиятельного человека в княжестве. И я свободна. Моего внимания начали искать не один, не два и даже не три представителя уважаемых родов. Вот так неожиданно я стала крайне завидной невестой для очень и очень многих.
Меня это обстоятельство не особо радовало, но пока и сильно не напрягало. Мало ли кто и чего желает? Свой выбор я сделала. Теплая улыбка тронула губы. Наши разногласия с Михаилом – пустое. Он сегодня вернется, мы поговорим, и все–все будет хорошо.
Неожиданно я почувствовала чей–то пристальный взгляд. В очередной раз скрестив с Ангелиной Морозовой взоры, я холодно посмотрела на симпатичную, родовитую одноклассницу.
«Может, это она? Хитрая, расчетливая, высокомерная. В деньгах не нуждается, способна на разные гадости. Мотив есть, и довольно сильный: месть за близкую подругу», – размышляла, глядя на Морозову.
Усмехнувшись, та отвела глаза и о чем–то зашепталась с красавицей Стрелецкой.
Сделав себе зарубку на память, медленно скользя взглядом по лицам, продолжила искать врага. Перемена подходила к концу.
Неожиданно взор зацепился за дородную фигуру отличницы Натальи Самойловой. Полная, несимпатичная девушка в одиночестве сидела за последней партой третьего ряда. Не шевелясь, она почему–то смотрела на меня тяжелым взглядом исподлобья.
Коротко улыбнувшись Наталье, с удивлением поняла, что ответной улыбки не дождусь. Одноклассница по–прежнему зло буравила меня глазами. Нахмурившись, я внимательно осмотрела зализанные назад темные волосы, покрытое красноватыми прыщами лицо. Черные, тоненькие волоски над верхней губой не красили девушку, но почему она их не уберет, я искренне не понимала. Наталья однозначно наплевала на свой внешний вид.
Что я знаю о Самойловой? Не очень-то и много: нелюдимая заучка из бедного дворянского рода. Объект злых шуток для одноклассников. Самойловой я ни разу плохого слова не сказала. Правда и не помню, чтобы мы с ней общались: девушка не пыталась со мной подружиться, а я… По правде говоря, я ее не замечала.
«Безразличие порой очень сильный мотив. Возможно есть еще и зависть. Хватило бы у нее духа? – я с интересом смотрела на угрюмую одноклассницу. – Сильно сомневаюсь. Хотя… Может в голове что-то резко перемкнуло? Тут уж не только на горячий чай, но и на холодный дуть будешь».
Трель звонка известила о начале урока. Медленно отвернувшись, Самойлова опустила глаза и уставилась в раскрытый учебник. Удивленно хмыкнув, я перевела взгляд на вошедшего в класс математика.
– День добрый, – сухо поздоровался худой как щепка мужчина.
Не слушая вразнобой отвечающих учеников, преподаватель положил на учительский стол какие–то бумаги и, не мешкая, подошел к интерактивной доске. Взяв из специального лоточка перо, Сергей Сергеевич начал быстро что–то писать на матово светящейся поверхности.
Поведение зануды–математика было крайне непривычным. Класс не встал при его появлении, не поздоровался, как полагалось… Прежде мы бы слушали долгую, нудную лекцию о недопустимости подобного неуважительного отношения к учителю. Но сейчас он просто не обратил внимания. Это было очень, очень странно.
«Не иначе как нашим педагогам зарплату увеличили, – подумала я, глядя на непривычно довольного мужчину. – Даже «вампир» сегодня на себя не похож».
Косясь на худосочную спину математика, усердно пишущего на доске, Катенька придвинулась ко мне поближе.
– Наш злыдня внезапно стал милым, – вторя моим мыслям, прошептала она – Как считаешь, пакость задумал?
– От него можно всего ожидать, – глядя на выпирающие острые лопатки педагога, тихонько отозвалась я. Повернув голову к подруге, едва слышно спросила: —Самойлова всегда была…неконтактной?
Остро взглянув на меня, Катенька помолчала, а затем, все так же посматривая на учителя, торопливо зашептала:
– Первый год, была общительной. Потом такой стала, – сурово сдвинув брови, Катенька замолчала. Отвернувшись к доске, она явно о чем–то задумалась.
– У нее что-то случилось? – тихонько спросила я, не отводя взгляда от сосредоточенного лица подруги.
Неожиданно та быстро повернулась ко мне и испуганно округлила глаза.
– Боярыня Изотова, – тотчас раздался совсем рядом протяжный голос Сергея Сергеевича. – Вы, я так понимаю, сильно желаете поговорить, – он язвительно усмехнулся. – Будьте любезны, порадуйте нас знаниями. Вам достаточно решить первую задачу.
