На рубеже веков

I. Война в Заиорданье

Конечно, Моисей не планировал сорок лет кочевать в пустыне. Если бы такое развитие событий можно было бы представить заранее, то вряд ли Исход вообще состоялся: трудно вообразить, что кто-то из его спутников согласился провести многие годы в скитаниях и умереть, так и не увидев Обетованной Земли. В то же время невозможно допустить, что поражение от местных племен, пусть даже очень тяжелое, могло задержать израильтян на целых 38 лет. Известный востоковед, профессор Бостонского университета И. П. Липовский полагает, что все дело в резко изменившейся политической ситуации. Смута, позволившая Моисею вывести народ из Египта, сменилась сначала стабильностью, а потом и новым ростом могущества страны. Фараон Сетнахт, правда, вскоре умер, но его место занял Рамсес III, последний великий правитель Нового царства. При его вступлении на престол спокойствие в стране уже было восстановлено. Следовало еще возвратить прежнюю гегемонию Египта во внешней политике. Рамсес III подавляет восстание ливийцев на западе и вступает в столкновение с «народами моря», все расширявшими экспансию на Ближнем Востоке и уже всерьез угрожавшими Египту. Нанеся им поражение, фараон вступает в войну с кочевниками Эдома на горе Сеир в непосредственной близости о места дислокации израильских племен Моисея. Дальше войска фараона движутся на север Сирии, где разбивают амореев и хеттов при Кадеше-на-Оронте и занимают несколько крепостей. Рамсес III в значительной мере восстанавливает свое влияние в Ханаане.

Все эти события, конечно, не укрылись от внимания Моисея и его сподвижников. Очевидно, что завоевание Ханаана в период усиления мощи Египта осуществить непросто. Это понимал не только Моисей, но и простые израильтяне, в критические моменты поднимавшие свой голос и сыпавшие своему вождю обвинения в близорукости и авантюризме (Числ. 14;2–4).

Царствование Рамсеса III длилось 32 года. Потом на престол вступил его сын Рамсес IV, правивший всего шесть лет, в течение которых ничего существенного не совершил. Уже при нем начинается новая утрата египетских позиций на международной арене.

Пришедшие за ним фараоны Рамессиды от V до XII, как указывает академик Б.А. Тураев, специалист по истории Древнему Востоку, оставили после себя «лишь кое-какие документы из канцелярии». От египетской власти в Сирии и Ханаане не осталось и следа. Положение вновь изменилось. И Моисей предпринимает новую попытку вторжения, но теперь уже из Заиорданья, подальше от филистимлян и других «народов моря», проявлявших активность в прибрежных районах.

Пятикнижие Моисея не рассказывает обо всех сорока годах проведенных израильтянами в пустыне. Мы имеем подробное описание только двух первых и последнего, сорокового, года странствий. В 13 и 14 главах Книги Чисел описана история с «разведчиками» и первое военное поражение израильтян от амаликетян и ханаанеев – события, явно относящиеся ко второму году пути.

Судя по всему, история с разведчиками произошла в начальный период пребывания израильтян в Кадес Барни: согласно Книге Иисуса Навина (14;7,10) во время злополучной «разведки» Калеву было 40 лет, город Хеврон он получил в надел через 45 лет, когда ему было уже 85.

В 19 главе Чисел упоминается о смерти Мириам. И сразу после этого вновь бунт из-за воды против Моисея и Аарона. Традиция определенно относит эти события к сороковому году, последнему году скитаний по пустыне. В 15 главе Книги Чисел коротко описан инцидент с арестом человека, собиравший дрова в день субботний. Бедолагу привели к Моисею и Аарону «и оставили его под охраной, потому что не было еще определено, как с ним поступить» (15;34). В итоге тот человек был казнен. Причем, эта великолепная фраза лучше всяких материальных свидетельств говорит о постепенном и весьма серьезном формировании законодательного кодекса и выработке норм поведения в общине! Далее, в главах 16, 17 и 18 речь идет о бунте Кораха, претендовавшего на роль духовного лидера израильтян, и печальных последствиях этих событий. Таким образом, ни инцидент со сбором дров в Субботу, ни мятеж Кораха не имеют определенной датировки. Конечно, могут быть разные предположения, но в сущности эти два события могли произойти в любое время с третьего по тридцать девятый годы пути. При этом с горечью приходится констатировать: описание второго года кончается бунтом; потом снова бунт, неведомо когда произошедший, и наконец, последний год странствий опять начинается с бунта… Ну что тут скажешь?

И все же о «темных» 37 годах жизни израильтян в пустыне до нас дошли кое-какие отрывочные сведения. После поражения от амалекитян и ханаанеев (во Второзаконии они названы «амореями»), сопровождавшегося паническим бегством, израильтяне вновь собрались в Кадес Барни и пробыли там многие дни. Потом они фактически отправились в обратную дорогу к Чермному (Красному) морю. В Книге Чисел (гл.33) перечислены все стоянки израильтян, к сожалению, далеко не всегда однозначно идентифицированные историками. Но как можно понять, они дошли до Эцион-Гевера, важного города на берегу Акабского залива Красного моря. Потом снова направились вглубь страны и многие дни обходили гору Сеир, так и не решившись напасть на земли, принадлежавшие родственным племенам потомков Эсава. Миновав Эдом по касательной, они повернули к северу: «Отступили мы от братьев наших, сынов Эйсавовых, живущих на Сеире», иными словами, отправились на север, в противоположную сторону «от пути на Араву, от Эйлата и от Эцион-Гевера, и повернули мы и пошли по пути к пустыне Моав» (Втор.2;8). Но и тут израильтяне не стали атаковать родственные племена моавитян.

Обойдя их земли, они оказались у переправы через реку Зеред…

По другой версии израильтяне после разгрома и отступления возвращаются в Кадес Барни. Там умерла и была погребена Мириам. Там происходит новый «водный бунт». Известный российский ученый Игорь Тантлевский на основании Второзакония (2;14) утверждает, что в Кадес Барни «Израиль пробыл 38 лет». Но стих этот можно понять и иначе. Вот он: «А времени, что шли мы от Кадес Барни до переправы через реку Зеред было 38 лет, пока не перевелся весь род боеспособных мужчин из среды стана…» На самом деле, это расстояние напрямую можно пройти за несколько дней, но обходной путь продолжался в течение жизни целого поколения. Иосиф Флавий пишет, что «Моисей признал необходимым увести евреев подальше от Ханаанеи в пустыню…» Впрочем, можно предположить, что часть израильтян отступила на юг, а часть осталась в оазисе.

Итак, последний год пути: первый месяц сорокового года… После многолетних скитаний израильтяне снова в Кадесе. Претензии бунтовщиков, по существу, повторяют все то, что мы уже не раз слышали за 39 лет проведенных народом в пустыне. Особенно нелепо в устах этих людей звучит вопрос: «И для чего вы (Моисей и Аарон) вывели нас из Египта?» Ведь это уже другое поколение израильтян, знавшее о Египте только понаслышке от своих умерших родителей. Но они также слышали о «земле, текущей молоком и медом», а увидели… «дурное место, лишенное посева и смоковниц, и винограда, и гранатовых яблок, и воды для питья» (Числ.20;5).

Здесь происходит досадный, а для Моисея и Аарона – драматический инцидент с тяжелыми последствиями. Пророк получает приказание от Господа взять посох, созвать общину и сказать скале пред глазами их, чтобы она дала из себя воду. Он берет посох, созывает общество… Но далее: «И поднял Моисей руку свою, и ударил по скале посохом своим дважды, и потекло много воды, и пила община и скот их» (Числ. 20; 11). И что же? В чем разница? От Моисея и Аарона требовалось организовать Чудо, доступное только Господу. А Моисей добыл воду так, как он к этому привык, как он умел, как делал прежде – с помощью удара посохом по скале. Это был недопустимый промах, за который и он, и Аарон были подвергнуты суровому наказанию: теперь не им суждено ввести народ в Землю Обетованную.

Высшая воля не замедлила вскоре осуществиться. По дороге в Эдом у горы Ор (традиция идентифицирует ее с Джебель неби Харун на территории современной Иордании) умирает престарелый Аарон. Это произошло в пятый месяц сорокового года пути. «И оплакивал Аарона тридцать дней весь дом Израиля» (Числ.20;29). Функция первосвященника по наследству переходит к его сыну Элазару.

В первом боестолкновении с местным населением участвовали ханаанеи из Арада, очевидно, те же племена, которых 38 лет назад пытались атаковать израильтяне, но потерпели сокрушительное поражение. Теперь ситуация изменилась. Ханаанеи сами напали на израильтян, когда те двигались по направлению к границе Эдома, и получили достойный отпор и даже потеряли города.

Еще раньше, из Кадеса, Моисей отправил к царю Эдома послов с просьбой разрешить пройти через территорию страны. Подчеркивая родство племен, он предпослал письмо словами: «так сказал брат твой Израиль». При этом вождь заверял, что израильтяне не пойдут «по полям и виноградникам» и даже «не будут пить воду из колодцев». Моисей собирался идти известной еще со времен Авраама царской дорогой, не сворачивая ни вправо, ни влево. В случае же чрезвычайной необходимости использовать питьевую воду, Моисей пообещал оплатить все издержки. Эдомитяне категорически отказали и даже пригрозили войной. Поскольку военные действия против Эдома не входили в планы Моисея, израильтяне предпочли обойти «родственников» стороной. Для этого им пришлось от горы Ор уйти к югу по пути на Чермное море, чтобы обойти Эдом (Числ.21;4).

Вынужденный маневр заставил израильтян отклониться к пустынным районам Негева, лишенных питьевой воды. Народ снова возроптал, как сказано, на Бога и Моисея, что повлекло немедленную реакцию: «И послал Господь на народ змеев сарафов, и жалили они народ, и умерло много из Израильтян» (Числ.21; 6). Все это повторялось уже много раз: испугавшись неизбежной кары, народ раскаялся, воззвал к Моисею, Моисей помолился Господу за народ, казалось, инцидент был улажен.

Однако последствия оказались непредвиденными. Вроде бы Господь смиловался, простил израильтян, но змеи продолжали кусать людей. И тогда Моисей по указанию Господа сделал змея из меди и водрузил его на шест, видимо, для того, что бы тот был виден издалека. И вот, «если змей жалил человека, то, взглянув на медного змея, тот оставался жив» (Числ.21;9).

(Но что это за медный змей! Зачем он? Неужели Господь просто не мог избавить людей от зловредной напасти, не прибегая к сомнительным опытам пластического творчества? И почему вообще пришлось применять такой странный способ избавления от бедствия? Снова мы видим, что некогда запущенная программа не подлежит мгновенной остановке. Требуются какие-то дополнительные меры, может быть, в форме обыкновенного колдовства. Представьте себе телевизор старой марки. Не имея возможности «цивилизованно» ликвидировать сбой картинки, вы просто ударяете рукой по верхней поверхности ящика, и изображение налаживается.)

А вообще медный змей Моисея – вещь вполне реальная. Еще в конце прошлого века ученые предположили, что «змей» был заимствован у мадианитян, с которыми израильтяне имели самые тесные отношения, особенно, на первом этапе Исхода. Подтверждением этой версии стала находка израильского археолога Бенно Ротенберга в Тимне неподалеку от остатков древнего медного рудника. Это был идол в виде медного змея длинной в пять дюймов, частично украшенный позолотой. Неподалеку было обнаружено древнее святилище, напоминавшее библейскую Скинию. Ротенберг обнаружил отверстия для шестов, на которые натягивался навес и даже остатки ткани. К слову, после этого открытия скептики, полагавшие, что Скиния, подробно описанная в Пятикнижии – лишь выдумка, слегка приутихли.

Итак, двинувшись от горы Ор, израильтяне вынуждены были обойти землю Эдома, свернув к Чермному морю, т. е. на юг… И в Числах, и во Второзаконии обозначена стоянка в Аварим, поблизости от долины Зеред на границе с Моавом. Далее они обошли Моав (Числа, Второзаконие) и вышли к его северным рубежам, реке Арнон, бывшей в ту пору границей между моавитянами и племенами заиорданских амореев. С этого времени начинаются территориальные завоевания израильтян.

Впрочем, Моисей по-прежнему не желает обострений. Он посылает послов к аморейскому царю Сихону и просит дать возможность спокойно пройти по его земле, причем обязуется не заходить в поля и виноградники и не пить воду из колодцев. Сихон отказывает и собирает войска против израильтян. Судя по всему, речь идет о небольшом аморейском государстве с центром в городе Хешбон. Насколько можно судить из текста Чисел, прежде Сихону удалось отвоевать северную часть территории Моава и занять исконные моавитские земли от реки до моавитских степей, примыкавших к северному берегу Мертвого моря.

Далее сказано: «И поселился Израиль в земле Эморейской» (Числ.21;31) Это очень важное замечание: у израильтян впервые появился кусок земли, который они могли использовать как плацдарм для дальнейших боевых действий. А потом: «И повернули они, и поднялись путем Башанским» (Числ.21;33) «Поднялись» – значит, продолжили движение на север. Но ведь, как известно, к северу от моавитян жили аммонитяне, также родственники израильтян – потомки Лота. Поэтому израильтяне повернули, т. е. обогнули Аммон. Теперь уже они никого ни о чем не просили, а просто вторглись в Башан и разбили башанского царя Ога в битве при Эрдеи, – как сказано, «овладели землею его» (Числ.21;35).

Некоторые подробности о войне в Заиорданье сообщает Иосиф Флавий… Сихон, увидев наступающих израильтян, растерялся, да и войско его, казавшееся непобедимым, было объято паникой. Не дожидаясь сражения, амореи обратились в бегство, больше не веря в свои силы и ища спасения. Они рассчитывали укрыться за надежными укреплениями своих городов, но тщетно. Поняв, что враги отступают, израильтяне пустились в погоню и расстроили их боевые порядки. Паника еще усилилась. В то время как амореи в ужасе бежали в свои города, израильтяне не прекращали преследования. Они отлично владели пращами и другим метательным оружием. Легкое вооружение облегчало им преследование. Они либо настигали врагов, либо били их из пращей и добивали копьями. Дело было летом, в жару, – амореев стала одолевать жажда. Желание напиться привело их к реке. Израильтяне окружили их и поразили дротиками и стрелами из луков. В этом бою погиб и царь Сихон. Войска Моисея захватили много оружия и других трофеев. Поскольку поля были полны хлебом, им удалось существенно пополнить свои запасы провианта. Израильтяне беспрепятственно шли по стране, занимая города и захватывая добычу, поскольку вооруженные силы противника были практически уничтожены.

Царь Башана и Гилада Ог поспешно двинул свои войска на помощь Сихону. И хотя до него дошли сведения, что тот пал в битве, Ог все же решил вступить в бой с израильтянами. Царь отличался исполинским ростом и беспримерной храбростью. Однако он был убит, и все войско его разгромлено. Моисей переправился через реку Иавок и пошел по стране Ога, разрушая города и уничтожая живую силу противника. Израильтяне заняли шестьдесят хорошо укрепленных городов и захватили богатую добычу.

Далее они повернули к югу и остановились в моавитских степях на своей территории, отвоеванной у амореев. К западу, за Иорданом, стоял Иерихон.

Скорее всего, уже после победы над Сихоном значительная часть израильтян и огромный обоз оставались в «моавитских степях» в базовом лагере. И только военный отряд вышел на войну с Башаном.

В результате первых месяцев завоеваний израильтяне получили значительные земли в Заиорднье – севернее реки Арнон и до самой горы Хермон (Втор.3;8). Конечно, новые политические реалии в регионе не радовали племена, которые жили на этой территории до прихода израильтян. Первым предпринял ответные шаги царь Моава Балак, вероятно, испугавшийся, что вскоре его может постичь судьба Сихона и Ога. Он вступил в сговор с давними союзниками израильтян мадианитянами, теперь, вероятно, утратившими былое влияние на израильскую элиту и обеспокоенными нынешним развитием событий. Вместе они снаряжают посольство к известному в тамошних местах колдуну Валааму и просят его воздействовать на израильтян с помощью колдовства. Послы передают ему слова Балака, который прямо говорит: «…может быть смогу сразиться с ним и выгнать его (Израиль)» (Числ.25;11). Однако затея моавитян полностью провалилась: вместо проклятий Валаам изрекает благословения. Между прочим, именно в этом эпизоде колдун озвучивает известную характеристику евреев, в значительной мере распространенную и сегодня: «…вот народ отдельно живет и между народами не числится» (Числ.23; 9). Этим словам Пятикнижия часто придают серьезный общефилософский смысл. Между тем, они вполне соответствуют реальной политической ситуации в Ханаане в те дни. Израиль уже имеет свою территорию, но еще не оформил своей государственности среди других народов и племен Ханаана, что зафиксировано в надписи на так называемой израильской стеле Мернептаха после похода фараона в регион.

В 1967 году в Заиорданье в полутора километрах к северу от реки Иавок были обнаружены фрагменты надписи, сделанные на стенах старинного языческого храма или жертвенника. Несмотря на то, что ученым удалось восстановить лишь небольшую часть текста памятника, все же можно понять, что это фрагменты значительной по объему «Книги Валаама, сына Веорова, провидца богов», воспроизведенной на древнеарамейском языке в VIII веке до н. э. с гораздо более древнего оригинала. Вероятно, эта книга являлась священным писанием местного языческого населения, где излагались деяния богов, а также некоторые нравоучительные изречения. Таким образом, имя пророка Валаама было известно здесь с давних времен.

Впервые израильтяне начали жить среди других народов Ханаана. И это повлекло новые инциденты.

Существует мнение, что мадианитяне в XIII–XII веках до н. э., особенно, в периоды ослабления египетского влияния в Ханаане, осуществляли контроль над народами, занимающими ключевые караванные пути в регионе, с помощью своих представителей, проживающих в их среде. В Числах в этой связи упоминаются некие «старейшины мадиамские», живущие в Моаве. Вероятно, поэтому много лет назад Моисей уговаривал своего родственника Ховава, сына мадианского жреца сопровождать израильтян в пути. Дружеские отношения израильтян с мадианитянами существенно испортились после того, как «старейшины» попустили, а может, и спровоцировали евреев на идолопоклонство и блуд уже в период их проживания в «моавских степях».

Дело в том, что соблазнительные, но злокозненные моавитянки, с которыми блудодействовали израильские мужчины, стали приглашать последних к жертвам божеств своих, а те, как нетрудно догадаться, пошли у них на поводу. Моисей вынужден был принять жестокое решение повесить начальников народа, виновных в преступном попустительстве, а может, и соучастии. Он приказал судьям беспощадно расправиться с виновными.

Но тут глава колена Шимона Зимри, понимая безнадежность своего положения, подвел к братьям своим мадианитянку Козби, ни какую-то там безвестную женщину, а дочь одного глав родов в Мадиане. Желая разжалобить вождей, они плакали у входа шатра соборного на глазах у Моисея и других израильтян. В это время сын первосвященника Элазара и внук Аарона Пинхас, по-видимому, поняв, что престарелый Моисей может, как говориться, дать слабину и помиловать преступников, взял копье и пронзил вероотступника и его соблазнительницу. Очевидно, молодые аарониды, зная о родственных связях с Моисея с мадианитянами, предпочли действовать быстро и жестко, чтобы предотвратить проникновение заразы в среду израильтян. Сказано, что «было умерших от мора двадцать четыре тысячи». Не исключено, что речь идет о карательной акции. С тех пор мадианитяне были объявлены врагами, замышлявшими козни против своих бывших союзников.

Вскоре Моисей организовал военный поход против мадианитян. Было собрано войско численностью 12 тысяч человек, по тысяче от колена, под командованием Пинхаса, человека, судя по всему бескомпромиссного и безжалостного к врагам. В результате мадианитяне были разгромлены, убито пять царей мадианских, города, поселения и воинские станы сожжены, пленные и военные трофеи доставлены в лагерь израильтян.

Интересно, что добычу разделил пополам между войнами, ходившими на войну и всей общиной, причем часть доли воинов была принесена в жертву Господу, а часть доли община (1/50) досталась левитам.

Перед походом в Ханаан и переходом через Иордан Моисей и Элазар провели еще одну перепись израильтян от двадцатилетнего возраста, поступающих в войско. Необходимость проведения этой акции обусловлена тем, что завоеванные территории должны быть разделены по числу имен: чем больше колено, тем обширнее надел, который оно должно получить. Колено Левия было пересчитано отдельно, поскольку из-за своей малочисленности вряд ли могло претендовать на собственный надел, что, впрочем, не умоляло их прерогатив. Перепись показала, что ни одного человека из исчисленных в Синайской пустыне, кроме Моисея, Калева и Иисуса Навина, среди израильтян больше не оставалось.

В преддверии похода на Ханаан израильтяне из колен Рувима и Гада, а также полуколена Манасии попросили у Моисея предоставить им земли в Заиорданье. Сперва вождь осерчал, даже вспомнил «предательство» разведчиков, но, получив заверения в непременном участие воинов этих колен в предстоящем походе, согласился.

Впрочем, граница Земли Израиля, зафиксированная в Книге Чисел (гл.34), начиналась от пустыни Син на юго-востоке, шла на рубеже с Эдомом до восточного берега Мертвого моря, проходила на юго-западе от Кадес Барни к потоку Мицраим (вади Аль-Ариша), на западе шла по берегу Великого (Средиземного) моря, на севере доходила до Хамата и реки Оронт (около 200 км южнее Багдада), далее сворачивала к югу, шла к восточному берегу озера Кинерет и по Иордану до Мертвого моря. Интересно, что при этом Заиорданье оказывалось вне границ Земли Обетованной, но, несмотря на это, израильтяне завоевали и заселили восточные земли. Политическая целесообразность оказывается существеннее предварительных планов, даже если они продиктованы Свыше.

Моисею осталось довершить немногое: он официально назначает священника Элазара, сына Аарона, и Иисуса Навина руководителями похода на Ханаан, а также определяет начальников колен Израиля, претендовавших на свою долю земли в Ханаане, причем первым, конечно, назван Калев сын Иефонии из колена Иеуды (Числ.34;16–29).

Не забыл Моисей и о левитах, которым определено местожительство в городах и угодья за пределами города. Названы также города-убежища, где могут укрыться от возмездия люди, совершившие неумышленное убийство.

Наконец все приготовления были завершены.

На сороковом году странствий, в первый день одиннадцатого месяца, Моисей обратился с последним напутственным словом к Израилю.

Обращение Моисея к народу – текст весьма значительный как по объему, так и по смыслу. Теперь он говорит от первого лица. Пророк вспоминает события прошедших сорока лет в пустыне, иногда перетолковывая их смысл в соответствии с нынешним историческим моментом. Он напоминает израильтянам о заповедях, которые они получили на горе Синай, и важнейших установлениях, о которых речь шла в предыдущих книгах Пятикнижия. Впрочем, о некоторых вещах, может быть, особенно важных для него, Моисей говорит впервые. Он рассказывает и том, что Израилю еще предстоит совершить после переправы через реку Иордан, в том числе и частных законодательных установлениях, порой кажущихся малозначительными деталями, но по существу, если вдуматься, очень важных и сохранивших свое значение на долгие века.

Слово пророка заканчивается благословением колен Израиля.

Далее Моисей восходит на гору Нево, еще раз осматривает территорию Ханаана, которую предстоит завоевать, и уходит в вечность.

«Когда он отправился туда, где ему было положено умереть, – писал Иосиф Флавий, – то вся толпа народная с плачем последовала за ним. Тогда Моисей знаком руки остановил стоявших подальше, прося их не следовать за ним, а тех, кто стояли ближе к нему, уговаривал не увеличивать своим присутствием тягости разлуки. Не смея перечить ему в этом его желании один на один встретить смерть, они со слезами на глазах остановились и не последовали за ним дальше. Лишь старейшины, первосвященник Элазар и военачальник Иисус (Навин – Л.Г.) еще сопровождали его. Когда же Моисей достиг вершины горы Аварим (Нево), то отпустил и старейшин. Затем он обнял Элазара и Иисуса и пока еще говорил с ними, его вдруг окружила туча, и он скрылся в каком-то ущелье. Впрочем, в священных книгах он сам упомянул о своей смерти из опасения, как бы люди не вздумали утверждать, будто бы он вследствие особенной к нему любви со стороны Господа Бога, был взят прямо на небо», – добавим, как это в давние времена случилось с допотопным патриархом Енохом, а впоследствии, несколько веков спустя, – с пророком Илией.