Идеалиус
– Полагаю, все отметили цифры, угрожающие экономическому развитию?
Молчаливые кивки головами служили подтверждением.
– Что предлагаете?
– Госпожа президент, такая ситуация сложилась не только в нашей стране, – вполне справедливо отметил пожилой мужчина, не имевший широкой известности в обществе.
– К сожалению, это мировая тенденция.
– Наша страна должна стать первой, где введутся новшества? – звонкий голос единственной молодой женщины заставил присутствующих переглянуться с сидевшими рядом с ними персонами.
– Да, – президент сохраняла тот же уровень спокойствия, что и до начала совещания.
– А если решением проблем станут жесткие меры? – находившаяся по правую руку президента женщина не была противницей оных, и, скорее всего, имела, что предложить.
– Важен итог.
– Госпожа президент, неужели вы думаете, что никто из присутствующих не догадывается, к чему вы ведете? – пожилой мужчина позволил себе издать смешок.
– Вы правы, господа. Я желаю услышать от вас то, о чем и сама думаю.
– Сокращение численности населения. Кажется, что уже давно на это намекали более продвинутые представители общества, – молодая женщина со свойственным ей хладнокровием давно вынесла вердикт массам. Он базировался на проекте, предложенном влиятельной особой.
– Как это сделать? – президент смотрела на самую активную участницу совещания.
– Я подготовила предварительный план, но он требует существенной доработки, прежде чем станет предложением о реформе, – Эрика извлекла из дипломата ручной работы тонкую папку. Ей не терпелось положить её на стол президента.
Глава 18
Меньше всего на нервы действовала тишина. Неизбежность её нарушить озадачивала. Вальдемар подошел к окну, окидывая взглядом оживленную улицу. Среди этих людей могли оказаться те, кого ему следовало уважать. Он разучился это делать. Стал больше презирать. Хотя нет, утомляться от обыденности. Вот чего он не хотел видеть перед собой – посредственность. А отыскать человека без оной среди соискателей на работу представлялось почти, что утопической мечтой. Умел ли он мечтать? Ещё? Или давно похоронил в гуще цинизма это умение, похожее на сгусток света? Почему-то мечта казалась чем-то светлым, и даже немного ярким. Впрочем, это не удивляло: мечта и в самом деле была сродни волшебству. В него он не верил. Наивностью тоже не был избалован. Придется рискнуть. Эта черта пока ещё не самоустранилась из его тяжелого характера.
Вернувшись к ноутбуку, он набросал требования к вакансии своего помощника. Пробежав глазами по напечатанному тексту, пару пунктов он удалил: не следовало ставить невыполнимые задачи перед людьми, не имевшими с ним ничего общего. Они были другими. Не такими. Он давно не встречал тех, кто мог бы восхищать. Или хотя бы вызывать к себе уважение.
Вакансия прошла одобрение на крупнейшем сайте рекрутеров и стала доступна соискателям. Самостоятельно справился. Ему мало в чем требовался помощник. Наверное, одолела скука. Уж позабавиться ему удастся: вакансия с крутой заработной платой привлечет массу желающих. Его взяло сомнение. Сможет ли он уговорить себя выбрать кого-то из тех, кто априори не подходил на заявленную должность?
Глава 19
Поглядывая в сторону человека, воплощавшего причины для её переживаний, она безнадежно отвлекалась от работы. Та утратила значение. Здесь было так комфортно. Но и сюда проникли те, что нагло захватывали общественное сознание.
– Варвара, а вы не будете любезны, подсказать мне, где хранятся прошлогодние отчеты?
Тонкий под стать образа своей обладательницы голос стал последней каплей.
– А ты сюда, зачем пришла? Вопросы задавать? Что от худобы мозги отсохли?
На лице Марты не появилась ожидаемая гримаса обиды, грозившая сотрясти её узкие плечи рыданиями. Напротив, по помещению разнеся заливистый смех. Изящная особа нарочито медленно поднялась из-за стола и направилась к коллеге, прилюдно оскорбившей её.
– Какая ты слабенькая, не смогла продержаться подольше, обмусоливая с подобными тебе толстухами в курилке, какая у вас новенькая. Слабовата ты для своего веса. А по поводу мозгов, согласно исследованиям нейрофизиологов, кора головного мозга толстых людей значительно тоньше той, которую имеют люди нормального веса. Худей, может, поумнеешь.
Марта все также медленно дефилировала обратно к своему столу, сожалея о том, что ей пришлось уязвить коллегу тем, что сама она не считала недостатком. Варвара ощущала сильную дрожь внутри тела. Хотелось бежать, чтобы не видеть глаза свидетелей её позора. Она не была готова услышать в свой адрес подобные замечания. Это было низко указывать на физические особенности. Прокручивая мысленно слова коллеги, она все больше ощущала себя ничтожной.
Глава 20
Грязь возомнила себя частью его кожи. И дешевым мылом в уборной при мужской раздевалке не сильно-то удавалось её согнать.
– Ты долго там будешь возиться? Быстрей давай.
Прораб каждый вечер устраивал спешку и чуть ли не силком выпихивал работяг из раздевалки. О принятии душа и речи не могло идти. А это ему точно не помешало бы. В съемной квартире приходилось экономить воду. Казалось, что установленные там счетчики намеренно выведены из строя, чтобы намотать показатели повыше.
– Иду уже.
Парень посмешил натянуть на себя ветровку, уже намертво пропитавшуюся запахами стройки и ремонта. За год своей работы он перестал стесняться того, как пах. И не для кого было шиковать и строить из себя богача. Он был простым. И ездил каждый день на работу среди таких же, как и он. И никому из этих незнакомых людей не пришло в голову морщить нос, когда он находился в непосредственной близости с ними. Значит, он сам зря обращал внимание на такие мелочи. Он вспомнил, как какой-то мудрый человек предупреждал, что дьявол кроется в деталях.
Глава 21
– Задержись.
Присутствующие за столом переговоров не отреагировали на распоряжение госпожи президента. Никто не сомневался, кому надлежало продолжить общение тет-а-тет с первым лицом государства. Свои места в кабинете президента элита страны покинула без промедления.
– Что ты задумала?
– Каролина, – Эрике позволялось обращаться к главе страны не по отчеству, которое та не любила слышать в сочетании со своим именем, – тебе это может не понравиться.
– Но ты все равно хочешь мне это показать? – на лице пятидесятилетней выхоленной женщины заиграла улыбка. Она любила утонченные игры. К своему посту она относилась не без азарта, что позволяло принимать неординарные, но действенные решения.
– Хочу.
Эрика пододвинула папку к Каролине. Той пришлось подчиниться очередной выходке молодой особы, к которой она питала особую симпатию.
– Мне потребуется время на изучение, – Каролина не сомневалась, что предложение Эрики не окажется простым для понимания и уж тем более реализации.
Глава 22
Улица в вечернее время представляла собой унылое зрелище. Каждый день она его видела. Оно было одним и тем же, разве что с другими действующими лицами. Но ничего нового и интересного не происходило. Задумавшись, она отвлеклась от пешеходной части улицы и наткнулась на незнакомца. Варвара бросила взгляд на человека, которого не заметила по собственной неосторожности. Перед ней стоял молодой мужчина, не выдавший на лице никакой реакции.
– Извините, – выдавила из себя девушка.
– Я даже благодарен, что вы в меня врезались.
Варвара с максимальной аккуратностью рассмотрела незнакомца. Скромная одежда, крупное телосложение делали его схожим с ней. Ей это нравилось.
– Я все равно чувствую себя виноватой.
– Такая девушка вообще ни в чем себя не может винить. А давайте я вас угощу чаем? – в его тоне сквозила неуверенность.
– Мне будет очень приятна ваша компания, – Варвара боялась упустить возможность знакомства с парнем. Это редко случалось.
Пара отправилась в сторону недорогого ночного бара, где позволялось скрыться в полумраке заведения и не привлекать к себе взглядов.
Глава 23
Видимое отличалось от ощущений, прятавшихся внутри. Боль не проявлялась внешне. Этого было достаточно. Ида дефилировала перед зеркалом и была относительно довольна походкой. Скрывать хромоту почти удавалось. Разве что пришлось довольствоваться невысоким каблуком, из-за чего приходилось расстраиваться. Невысокий рост выгоднее смотрелся при высокой шпильке. Травма коленного сустава не позволяла обуть данный тип обуви. Ей придется компенсировать нужную деталь гардероба более выгодным фасоном платья.
Оценив себя перед выходом из квартиры, она осталась довольна. А вот тревога по поводу предстоящего собеседования разрасталась. У неё не имелось опыта работы на руководящей должности и корпорация, где требовался помощник генерального директора, представлялась довольно влиятельной в сфере бизнеса. Она боялась. Не напрасно. Но желание рискнуть перевешивало логичные убеждения в пользу провала этой идеи.
Такси доставило её по указанному в вакансии адресу в считанные минуты. Стараясь обогнать свой страх, Ида поспешила войти в здание и добраться до ресепшена раньше сомнений.
– Вы прибыли на собеседование? – миловидная девушка за стойкой администратора смотрела на слегка хромавшую соискательницу с недоумением.
– Да, – в голосе Иды появилась отсутствующая до тех пор твердость. Она уловила взгляд девушки. Обида не появилась: хромота была временной.
– Пройдемте, я вас провожу к лифту, – девушка продолжала выказывать любезность. – Когда вы попадете на пятый этаж, там будет только одна дверь. Она вам и нужна.
– Других дверей нет? – Иде стало немного смешно.
– Нет.
Стараясь не говорить лишнего, бывшая балерина отправилась по указанному пути. Наверх. Чтобы, как она уже точно не сомневалась, провалить собеседование.
Глава 24
Он слышал шепот. Его и не пытались скрыть судачившие о случившемся соседи. На него косились. Разве что, не били. Наверное, он заслужил. Но, он же не убивал. В чем была его вина? Все жалели только его мать, не выдержавшую воспитания тяжелого подростка и нехватки денег. Последнее обстоятельство меньше всего её беспокоило, иначе бы они не жили в районе, считавшемся гетто для малоимущих. Он опять чувствовал злость на мать. Её уже не было рядом. И он уже не мог кинуть ей в лицо обвинения. Но они не исчезли. И винить он мог только её. Она родила его. Для себя. В нищете. Хотела сделать смыслом жизни. А в чем тот смысл жизни?
Ему хотелось кричать от безысходности. У него имелся выход. За ним прибудут работники социальных служб, чтобы увести в приют. По новым законам совершеннолетними становились в двадцать два года и ему несколько лет придется жить в специализированном приюте для подростков старшего возраста. А в этих местах по головке сирот не гладят. Там нужно работать.
Он ещё сильнее ненавидел мать. Она ему дала жизнь, о которой не только мечтать невозможно, а и в кошмарном сне такую не захочется представлять.
Глава 25
Самое вкусное принято оставлять на потом. Она предпочитала все сложное отодвигать на тот промежуток дня, когда свободного времени становится больше. Тратить его было не на кого. И женщина, правившая страной, могла позволить себе сконцентрироваться на очередном рабочем вопросе. Она обожала свою жизнь. Она расположилась на вершине собственных мечтаний.
– Каролина, я тогда оставлю тебя, – Эрика всегда безошибочно улавливала внутренний настрой собеседника, что не поражало при наличии среди её дипломов сертификата психолога.
– Постой, ты говорила, что обсуждала вопросы социального регулирования с неким человеком, имя, которого так и не назвала. Кто он?
– Да, такой человек есть, – Эрика дала волю интригующей улыбке. – Не буду томить тебя. Это Вальдемар Сатов.
– Не удивлена услышать его имя, но то, что ты его знаешь, меня несколько обескуражило.
– Почему? Мы из одного общества.
– Но из разных эпох.
– Не настолько он стар, строгая Каролина.
– Эрика, я никогда не стану тебя осуждать. Только сделаю замечание: молодой женщине подходящей компанией выступает мужчина, ненамного её старше.
– Не думай обо мне. Не время отвлекаться на мелочи.
Эрика аккуратно встала из-за стола переговоров, соблюдая тонкости этикета, и предпочла оставить президента наедине с мыслями, изложенными на бумаге и прочими поводами для осмысления.
Глава 26
– Вы хромаете.
Надменный тон мужского голоса выбил у неё почву из-под ног. Что-либо ответить на неожиданное замечание она оказалась не готова. Не знала, как следует вести себя в столь унизительной ситуации. Он взял инициативу в свои руки.
– Поясните, почему?
– Я получила травму во время репетиции.
– Это уже интересно, – мужчина, стоявший у окна, соблаговолил повернуться лицом к претендентке на вакансию.
– Что именно? – Ида ощутила ненависть к высокомерному и достаточно красивому мужчине, хоть и поддавшемуся влиянию лет.
– Глядя на вас, практически все.
– Как понимать ваши слова? – внутри неё усиливалось напряжение.
Вальдемар, не стесняясь, засмеялся. Он не спеша отпил виски из бокала и снова вернул его на подоконник. Насладившись вкусом, он вернул взгляд на девушку, не сумевшую скрыть негодование, и оно читалось в каждой черте её лица.
– В буквальном смысле понимать.
Ида привыкла к унижениям в балетной школе и на репетициях, но даже будучи закаленной к подобным проявлениям чужой наглости, испытывала отчаяние.
– Не стоит кукситься. Вы для этого слишком красивы. А это качество я высоко ценю. Присаживайтесь, – Вальдемар снова проявил решительность и отправился за стол, чтобы придать собеседованию официальный вид, хоть и формальный, ведь решение он уже принял.
Глава 27
Капризничать с толком она научилась ещё в детские годы. С тех пор только оттачивала это искусство. Родители и родственники с умилением взирали на поведение красивой девочки, и нарадоваться не могли наличию у неё сильного характера. Теперь уже и она сама радовалась данному обстоятельству.
– Как первый рабочий день прошел? – голос дяди заставил покинуть область размышлений девушку, стоявшую в коридоре перед плакатом об эвакуации из здания.
– Отлично.
– Марта, если вдруг какие-то проблемы возникнут, ты мне сразу же говори.
– Дядя, я умею постоять за себя, – девушка подошла к своему близкому родственнику, активно принимавшему участие в решении всех её проблем. После гибели жены и детей тот сконцентрировался на племяннице, видя в ней и свое продолжение.
– Я так понял, что уже что-то случилось? – утаить что-либо от искушенного, хоть и бывшего, бизнесмена не получалось даже у прожженных аферистов.
– Мелочи.
– Марта, я должен знать все, что здесь происходит. Тем более, с тобой.
Девушка отошла от ставшего серьезным дяди, как делала в детстве, и, вздохнув, решилась озвучить неоднократно проговоренную мысленно речь.
– У тебя в отделе статистики отвратительный женский коллектив. Я даже не знаю, сколько я выдержу здесь.
– Тебе нужно наработать немного опыта, потом я тебя отправлю в более привилегированное местечко. А коллектив тебя и не воспримет. Тебя и я, и родители предупреждали. Но выговор я сделаю. Кто тебя обидел?
– А нужно ли? – Марта задумалась: она не хотела выглядеть как слабая девчонка, побежавшая жаловаться своему защитнику.
– Верное решение. Нужно тренироваться в борьбе за свое место. Если не сможешь выдерживать, скажешь – уволю ту, что обидела.
Поцеловав в лоб племянницу, директор организации отправился в свой кабинет.
Глава 28
С экранов телевизоров обеспокоенные лица тележурналистов передавали лучше всяких слов впечатление об обстановке у администраций местных органов власти. Ситуация приобретала из локальных заварушек бунт, массового характера. Толпа людей, вооруженная красноречивыми плакатами и лозунгами, не расходилась ни днем, ни ночью. Власти городов, в которых возникли пикеты, тщетно пытались пойти навстречу местным борцам за справедливость. Они не имели таких полномочий, чтобы удовлетворить их требования.
Глобальность проблем не сосредотачивалась на органах местного самоуправления, равно, как и глава страны не была в силах влиять на сложившуюся ситуацию в мире. И диссонирующим в происходящем становилась правота пикетирующих.
Испуганная журналистка от центрального телевидения старалась изо всех сил взять интервью у одного из бунтовщиков. Её чистые от обусловленной возрастом наивности глаза тщетно всматривались в лица негодующих людей.
– Кристина, ты можешь уже выхватить хоть кого-то из толпы? – голос оператора оказал на неё положительное воздействие.
– Простите, – миловидная девушка с развевающимися от ветра волосами схватила за руку возрастного мужчину, – пожалуйста, озвучьте на камеру вашу позицию.
Умудренный возрастом протестующий оценивающе обсмотрел с ног до головы представительницу средств массовой информации. Он молчал. Она топталась на месте.
– Ладно. Куда говорить? – прогремел мощным басом худощавый мужчина.
– Представьтесь, пожалуйста, – Кристина тяготела действовать по правилам журналистики, и обязана была узнать имя респондента до начала записи.
– Опустим подробности.
– Кристина, давай так. Начинаем, – оператор понял, что нужно ловить момент и соглашаться на условия несговорчивых нарушителей порядка.
Не пожелавший называть своего имени человек попытался забрать микрофон из рук журналистки, но на эти условия она не согласилась.
– Акция, которая проходит здесь и в других городах стран, понятна каждому человеку. Обычному. Такому, как я. Как вы. Тем, кто дышит грязным воздухом, есть искусственные продукты, и пьет воду, пропитанную химией. Мы не вправе выбрать себе лучшие условия. Они для избранных. Власти и богатые люди не считают население стран за себе подобных. Мы живем в нищете. У нас нет работы, а у кого она есть, то оплачивается скудно. Медицина перестала быть доступной обычным гражданам. И это называется жизнь? Что нам предлагают правители?
Кристина не могла не согласиться с доводами незнакомца. Она считала также.
– Что вы предлагаете? – она и сама бы хотела знать, какой план выхода из сложившейся ситуации видится реальным.
– Отставка правительств всех стран.
– Это будет анархия. Это окажется худшим вариантом, – журналистка вовлеклась в диалог и не заметила, как её покинули опасения показаться в камере не в том свете, как требуется от представителя телеканала.
– Это не все условия. Анархия, как вы, верно, подметили, может быть управляема. К власти должны приходить те, кто хотят жить, но не смогут. Те, кому нечего терять. Те, кому уже не нужны деньги.
– И кто это?
– Люди, пострадавшие от названных мною негативных факторов. Те, чья жизнь вот-вот оборвется. Им нечего уже забирать с собой. Но они хотят спасти других от своей участи.
– Вы полагаете, что ваши условия выполнимы?
– Нет. И мы будем стоять здесь до конца.
Незнакомец отошел от журналистки, не поясняя, почему не желает более отвечать на её вопросы. Либо он дал больше ответов, чем от него ожидали.
Глава 29
– Некогда чай пить. По машинам.
Начальник полицейского участка как некогда был выведен из себя. Он боялся. А испуг на него наводили ситуации, контроль над которыми не представлялось возможным установить.
Офицеры, задействованные на вызовах бытового характера, вынужденно отправились на площадь к мэрии. Штатных полицейских катастрофически не хватало.
– Егор, ты там, если что не церемонься, но давай наперед оценку последствиям для департамента.
Напутствие начальника не выглядело бы подозрительным, если бы, не растерянный вид.
Кивнув головой, Егор вынырнул следом за своим полным напарником, уже резво бегущим к машине. И это также настораживало. За ленивым толстяком не водилось привычки спешить.
Добраться до площади на машине при положенной скорости, возможным было за двадцать минут. Не сегодня. По главной дороге тянулась вереница машин. Рассматривая второстепенную дорогу, Егор убедился, что и на ней ситуация не отличалась кардинальным образом.
– Что это происходит?
– Ты что не в курсе? Новости смотришь? – Виктор дал волю возмущению.
– Серьезно, я не смотрю новостей, мне хватает того, что здесь вижу. Я что отдохнуть от реальности не могу?
– Не кипятись, Егор. В двух словах, что творится: бунты по всем городам. И кажется не только в нашей стране.
– Да? А чего?
– Ты мне казался более догадливым, – Виктор цокнул языком, воздерживаясь от крепких словечек.
– Да, ладно тебе, если знаешь обстановку, говори и не ерничай.
– Бедность достала. Ты, наверное, не в курсе, сколько у нас нищих и безработных. Половина населения. Из другой половины только четверть зажиточных. Остальные балансируют посредине. Если детальнее, то общество волнуется за будущее. Значительная часть подростков нигде не учится. Их сразу привлекают к черновым работам. В больницу обратиться обычный гражданин не имеет возможности. Как ты думаешь, достаточно ли этих поводов для бунта? – Виктор не злился на напарника, но имел к нему невысказанные претензии: Егор происходил из семьи, лишенной нужды и не озадачивался тем, как жило население.
– Ты прав, я не вдавался в такие подробности. Я знал, что живется людям тяжело.
– Егор, мне-то не ври, сдалось оно тебе. Единственное, что тебя не оставляет равнодушным, это кажется только насилие. Вот кого ты люто ненавидишь, так это агрессоров в сторону невинных. А политический вектор на уничтожение нищих тебе не просто неизвестен, а близок. Ты же сам бедняков не терпишь.
– А ты терпишь?
– Так я один из них.
– Разве? Когда же тебе урезали денежное содержание на службе? – Егор искренне недоумевал, почему напарник причисляет себя к малоимущим при довольно солидном доходе.
– До службы в полиции я рос и жил в гетто, – Виктор уловил момент и втиснулся между машинами нерасторопных водителей. Он спешил прибыть на площадь, чтобы защищать бунтующих от полицейского произвола.
– Я не знал.
– Ты многого не знаешь. Тебя жизнь баловала.
Глава 30
Заглушая в себе внутренний голос, убеждавший мчать прочь, она устроилась на стуле возле роскошного письменного стола человека, вызывавшего в ней диссонанс ощущений. Внешний лоск контрастировал с цинизмом, омрачавшим выражение лица своего обладателя.
– Кем вы работали до сих пор? – тон его голоса сочетался с пренебрежительной мимикой.
– Сложно назвать работой мое прежнее занятие, – важность понравиться потенциальному работодателю перестала быть таковой для Иды.
– Вы умеете интриговать, – Вальдемар рассмеялся, отмечая про себя наличие еще одного ценного качества в соискательнице.
– Возможно.
– Так вы мне скажите, чем занимались?
– Я была балериной.
Звук аплодисментов удивил Иду. Она не привыкла к общению с чрезмерно неординарными личностями.
– Вы начинаете меня покорять, – он не преувеличивал ощущений, которые возникали у него по мере развития знакомства с утонченной девушкой.
– Странно.
– Что именно?
– Что я смогла удивить человека, подвергнувшегося искушениям этого мира.
– Да, вы не пресная собеседница. Я беру вас на работу.
– Удивлена, – Ида не понимала, радоваться услышанному или печалиться, ведь работать с человеком, вызывавшим неприятие не представлялось оптимальным вариантом. Альтернативных не имелось.
– Все впереди. А пока вам следует изучить должностные обязанности, которые я подготовил, и начать работать со следующего месяца. Я не люблю обрывочные даты.
На стол перед бывшей балериной легла папка с документами. Вальдемар поднялся из-за стола и подошел к окну. Растерянность продолжала владеть Идой.
– Идите, идите, – интонация Вальдемара приобрела неожиданные нотки безучастности, словно он утратил интерес к происходящему.
Не без облегчения она поднялась со стула и поспешила к выходу. Сжимая в руке папку, она рассчитывала найти в той подсказки, как вести себя с уже ставшим её работодателем.
Глава 31
– Не мусорить. Соблюдать тишину. Здесь вам нет нянек. Закончилось детство.
Строгий женский голос отчеканивал каждое слово. Обладательница неприятной интонации имела холодную внешность. Она не скрывала своего возраста, отметку которого перешагнула лет так в пятьдесят пять. Выкрашенные в серебристый цвет волосы сочетались с бледной кожей, с терявшейся на ней сеткой мелких морщин. Из бледного ансамбля её образа выбивался лишь синий цвет костюма. Впрочем, он сочетался с её характером. Он был таким же холодным.
Среди подростков, доставленных в заведение, известное, как приют, прокатился шепот. Больше всех шумел Валентин.