Мэрлин

И он посмотрел на меня так… я почувствовала себя восковой свечой, которую опалили горячим пламенем. Я внезапно подумала, что это свидание может не повториться еще очень долго.

– Дик, – я взяла его большую теплую ладонь в свою и заглянула в глаза. Я ему нравилась, это было очевидно. – Не посчитайте меня слишком легкомысленной, пожалуйста. Но мы, возможно, не увидимся еще очень долго. И мне бы хотелось оставить след в Вашем сердце, чтобы Вы помнили меня вдали от Лондона… Поцелуйте меня, Дик…

– О, Ли!

Мгновение он смотрел на меня, и я почувствовала, что его влечет ко мне. Я поняла, что он правильно воспринял мою просьбу и не посчитает меня бесстыдницей. Он слегка обнял меня и склонился к моим губам. Это был чудесный поцелуй. У него были горячие мягкие губы, в них чувствовалась страсть и нежность.

Мы целовались очень долго. Он дразнил меня своим языком, и я позволила ему углубить поцелуй. Мои колени дрожали, а руками я судорожно хваталась за его одежду. Мы потеряли счет времени, и, если бы не случайный прохожий, забредший в эту часть парка, возможно, мы бы так и не оторвались друг от друга.

– Я бесконечно влюблен в Вас, Ли, – охрипшим голосом проговорил Дик. И я поверила ему. И хотя все мое существо было напряжено до предела, я тоже была влюблена. Но решила утаить это от него.

Я вернулась домой и сразу ушла к себе. Я лелеяла свое чувство к Дику. Мне было хорошо в новых ощущениях, и я чувствовала себя необыкновенно окрыленной. Счастливой.

Через неделю Дик написал, что его отправляют в Трансвааль. Я была рада за него, но огорчена, что мы долго не увидимся. В ноябре мне пришло письмо уже из Африки. Это было такое же, как и все его письма, глубокое, завораживающее, но в отличие от остальных, это было полно любви.

А еще через два дня вечером к нам зашел Гарри. Он был очень бледен и непривычно угрюм. Он попросил разрешения переговорить со мной наедине, и мы прошли в кабинет отца, а родители остались в комнате. Гарри долго смотрел на меня печальным затвердевшим взглядом. А потом, наконец, сказал:

– Дика Дженссена убили в потасовке на окраине Йоханнесбурга. Сегодня пришло известие от его семьи. Его захоронили там же, в Трансваале. Мне очень жаль, мисс Уороби, я знаю, Вы были дороги его сердцу.

– О, боже…

Кажется, это все, что я смогла сказать в тот вечер. Гарри попытался как-то поддержать меня, но слова у него не шли и вскоре он попрощался. Мои родители тоже пытались меня подбодрить, особенно мама, ведь она знала о нашей с Диком переписке и о том, что он был влюблен в меня. Но все это было напрасно. В моей душе была пустота. Рушилось все, о чем я позволила себе мечтать. Я вспомнила, как мы целовались в парке… Дика, такого живого, такого настоящего, больше не было. Все уходит, подумала я. Все уходит.

Это было печальное время. Я тосковала и пыталась осмыслить свою жизнь. Я почти поверила в то, что смогу выйти замуж и создать семью. С Диком. Но больше я не буду ни во что верить. Замужество? Смешно! Судьба уже сказала мне, что это все пустое.

Мир потерял прекрасного человека. И я тоже.