Монополия на успех

Работы по получению катализатора пришлось остановить. Семен Маркович и Виктор продолжали честно трудиться на своем педагогическом поприще, выпуская специалистов, которые уже будут пополнять ряды будущих ЮКОСов, ЛУКОЙЛов, Сибнефтей, Башнефтей, Роснефтей и так далее. Отрасль начнут приватизировать не имеющие никакого отношения к нефтянке Березовский, Ходорковский, Абрамович и другие. О научных разработках и инвестициях в долгосрочные проекты, научные в том числе, надолго позабудут. Наступит эпоха оголтелого воровства некогда государственных ресурсов страны, как созданных поколениями живущих на этой территории людей, так и природы-матушки. Девиз этих деятелей: только здесь и сейчас.

Виктор приехал в институт и прошел в свой кабинет. Там его уже ждали коллеги, зная, что он был в медицинском центре. Они встретили его молча с единственным вопросом во взгляде.

– Пока не знаю. Он в реанимации. Буду звонить, – хриплым голосом сказал он в толпу. – Надо позвонить дочери в Израиль.

Семен Маркович жил один. Уже семь лет как умерла его жена. К нему ходила домработница, убиралась и готовила еду. Дочь с мужем и внучкой четыре года назад эмигрировали в Израиль.

– Наверно, вы, Виктор Иванович, лучше позвоните. Вы же хорошо знаете Злату, – сказала одна из коллег.

– Да, да. Конечно. Сейчас попробую найти телефон и набрать.

Виктор прошел в кабинет к своему рабочему столу. Потом вернулся к двери и закрыл ее, оставив всех в преподавательской, изолируясь от них.

Немного порывшись в записной книжке, он открыл страницу с буквой «З». Нашел номер телефона в Израиле дочери Левина. «Как странно», – подумал Виктор. Он этот телефон дал ему накануне со словами: «Если что случится, позвони дочери в Израиль».

Он почти сразу дозвонился до Златы в Хайфу, сообщил ей о беде, которая случилась с отцом, и обещал держать в курсе.

Виктор посмотрел в расписание своих лекций и Левина и скоординировал их так, чтобы максимально уменьшить потери от отсутствия Семена Марковича. Потом попил кофе, взял конспекты и пошел на лекцию.

Вечером перед отъездом домой он решил набрать номер медицинского центра. На том конце ответила девушка.

– Добрый вечер! Вы не могли бы сказать про состояние больного, поступившего сегодня ночью с инфарктом? Семен Маркович Левин, – спросил Виктор.

То, что услышал Виктор, повергло его в какой-то ступор. Он машинально повесил трубку, закрыл лицо руками и сидел в такой позе минут десять. Его вывел из этого состояния голос секретарши, которая принесла на подпись расписание зимней сессии. Он посмотрел на бумаги, потом на нее.

– Семен Маркович умер, – только и смог выдавить Виктор.

Секретарша ахнула, потом ее глаза увлажнились.

– Виктор Иванович, может, вам чаю? – спросила она.

– Что? Чаю? Какого чаю? Нет, нет. Спасибо. Я сам, – пробормотал Виктор. – Я потом посмотрю и подпишу.

Секретарша вышла из кабинета, тихо закрыв за собой дверь.

Виктор достал из стола записную книжку и открыл букву «З».

15. МОСКВА, 2006 ГОД, ИЮНЬ

С тех пор как не стало Семена Марковича, прошло уже почти тринадцать лет. Виктор стал заведовать родной ему кафедрой. Жизнь шла своим чередом. Жили Гавриловы по-прежнему в своей трешке на Ленинском проспекте. Виктор ходил на работу, иногда играл в теннис и раз в год ездил с Оксаной отдыхать на море. Андрей закончил физтех и работал программистом на одном из предприятий Москвы. Увлечение компьютерами не прошло даром. Он был женат и имел уже двух сыновей-погодок.

Ранним воскресным утром Виктор сел в свою новенькую «десятку», которую купил в кредит, и поехал в теннисный центр «Ширяево поле», где договорился поиграть в теннис со своим давним партнером. Переодевшись и немного размявшись, он с удовольствием начал разминочную стадию тренировки на корте, мягко перебивая мяч с партнером. Он любил играть именно с этим парнем, который тоже с детства играл в теннис, а теперь работал в какой-то иностранной фирме, как сейчас принято стало говорить, менеджером. К счастью, для него игра в теннис не была просто имиджевой необходимостью, он просто умел и любил играть. Это и нравилось Гаврилову. Они познакомились на одном из любительских турниров и стали иногда играть по воскресеньям. Разница в возрасте в двадцать пять лет не мешала им, так как Виктор был отличный спарринг-партнер.

Наигравшись, приняв душ и с удовольствием попив чай с лимоном, Виктор направился к машине, чтобы поехать домой. Дома его уже ждали обещанные беляши с холодным, непременно магазинным молоком. Такое странное сочетание было любимой едой с детства. Он уже открывал дверь автомобиля, как его окрикнул чей-то голос.

– Виктор, ты, что ли?

Виктор повернулся и увидел мужчину в шортах и майке с ракеткой в руках. Это был тот самый физик-ядерщик, который помогал им с Левиным получить необходимый элемент для синтеза катализатора. Они не виделись с тех пор, как рухнул Союз и все планы вместе с ним. Прошло уже пятнадцать лет.

– Привет, Артем! – подходя и протягивая руку, произнес Виктор. – Сколько лет, сколько зим?!

– Я вот решил научиться играть в теннис, – сказал Артем, – ты-то, я помню, профессионал.

– Ну ты скажешь, – улыбаясь, сказал Виктор. – Профессионалов в СССР не было. Даже те, кто могли бы ими быть, были просто любителями.

– Ну да. Ну да, – усмехнулся Артем. – Ты как? Где работаешь?

– Да все там же. Заведую кафедрой в Губкина. Семена Марковича похоронили в девяносто третьем.

– Я слышал. А что ваша проблема с катализатором? Тогда, в девяносто первом, немного не дожали с этим изотопом.

– Ничего. Как-то все остановилось и легло на полку. Без Семена Марковича руки опустились. Наверно, это он был у нас двоих локомотивом. А я думал, что я. Ошибался. А ты где трудишься?

– Я в Дубне. Занимаюсь тем же. Ты, кстати, уже, как я понял, закончил тренировку?

– Да, уже домой собрался, – ответил Виктор.

– Я тоже. Может, посидим где-нибудь? Есть планы? Воскресенье. Я свободен.

– Нет. Сегодня обещал жене, что весь день буду дома. Мы так редко бываем вместе, извини.

Артем протянул ему свою визитку. Виктор полез в бардачок своего автомобиля, достал из него свою визитную карточку и дал Артему. Они договорились созвониться и обязательно посидеть поужинать. Потом пожали друг другу руки, и Виктор уехал.

Всю дорогу домой Виктор думал об этой встрече с Артемом. Он в последнее время стал верить в знаки. Еще и еще вспоминал, как они были увлечены с Левиным доказательством гипотезы абиогенного происхождения нефти и газа, как пришла вдруг ему идея наземного синтеза углеводородов и создания их смесей по заданным физико-химическим свойствам. В нем опять стал медленно, но неумолимо нарастать азарт ученого, создающего что-то новое, пока только ему известное.

Приехав домой и насладившись уже ждавшим его обедом – любимыми беляшами с молоком, от борща он отказался в пользу большого количества беляшей, Виктор сел за письменный стол, достал три толстые папки из ящика стола, единственного с замком, и стал читать бумаги, вынимая их одну за другой из этих папок.

По каким-то только Виктору и Оксане понятным нюансам поведения и интонациям в разговоре любящей и любимой жене стало ясно, что у мужа сейчас внедомашняя концентрация мысли и он должен быть предоставлен сам себе. Все, что она могла себе позволить в это время, – это занести ему чай с лимоном в кабинет, и непременно в подстаканнике. Этот ритуал закрепился в их семье уже давно. И никогда не было попытки что-то изменить в нем или отменить вовсе.

Виктор сидел над бумагами уже четыре часа. Отложив последний лист формата А4, исписанный мелким убористым почерком Левина, он снял очки, с хрустом в суставах потянулся и уставился на стоящий рядом телефон. В руке он крутил визитку Артема. Набрав номер его мобильного телефона, он услышал вначале музыку, потом голос Артема, пытающегося услышать абонента и докричаться до него. Артем с другом детства был, как оказалось, у того на даче. Они немного развлекались. Виктор договорился с ним о встрече на следующий день в кафе «Восточная кухня» недалеко от РГУ нефти и газа имени И. М. Губкина, так теперь назывался его родной институт. Наудачу Артем задерживался в Москве до среды.

Как и договорились, Виктор в 19:00 уже сидел за столиком у окна, который еще днем предварительно заказал во время обеденного перерыва. Он любил точность. Артем пришел, опоздав на пятнадцать минут.

– Вить, извини, дружище, таксист нерасторопный, да и пробки, – здороваясь, выпалил Артем.

– Без проблем, я так и подумал, – дружелюбно улыбаясь, попытался успокоить Виктор.

Они сели за столик, официант принес меню.

– Ты голоден? – спросил Виктор. – Заказывай. Я пригласил, я угощаю.

– Я бы поел шашлыка, коли мы в «Восточной кухне», и холодного пива. Весь день болит голова. Воскресенье удалось. С утра теннис, вечером культурная программа на даче у одноклассника. У него жена с детьми улетела в Испанию, вот мы и воспользовались дачей без опасений.

– Я присоединюсь к шашлыку, но с чаем. За рулем. Извини.

– Два шашлыка, лаваш, два салата из огурцов и помидоров, чай с лимоном и пиво кружку пока. Чай и пиво побыстрее, – скороговоркой обратился Виктор к официанту.

Им принесли пиво для Артема и чай с лимоном для Виктора.

– Артем, не буду тянуть кота за хвост. Я хочу с тобой поговорить о возможности продолжить работу по синтезу нашего изотопа, – начал Виктор.

– Я почему-то так и подумал, – сказал Артем.

– Я решил продолжить свои изыскания, которые мы вели с Семеном Марковичем, – продолжил Виктор. – Для этого мне нужен этот изотоп. Если ты помнишь, мы получили из дубния-262 новый элемент, а нужен еще и его правильный изотоп. Ты говорил, что это уже вопрос времени.

– Да, конечно, помню. У меня, кстати, и начались проблемы из-за этой полуподпольной работы. Ты знаешь, что такое открыть новый элемент? Его можно обнаружить в природе, как вы с Левиным в своей нефти, а можно синтезировать, как сделал я. И то и другое – это научное открытие. Не знаю, как бы я поступил сейчас, но тогда я был молод и чист душой, которой еще не коснулась эта короста цинизма и прагматизма. Так вот, обещав вам с Левиным, что все эти работы до поры до времени должны быть важной тайной, я так и сделал. В девяносто первом, когда все развалилось, я уже хотел предложить вам доработать наш совместный труд на Западе. Остановило только знание вас с Семеном Марковичем. Вы бы послали меня куда подальше. Я прав?

– Послали бы, – ответил Виктор, крутя в руках чашку с чаем.

– Ну так вот, – продолжил Артем, – я взял паузу! Чем все это закончится, думаю? Ты же помнишь, мы вместе решили подождать, пока нас опять допустят к ресурсам, чтобы получить этот нужный изотоп.

– Ты тогда позвонил через пару месяцев и сказал, что ничего уже не получится и тебя даже лишили допуска, – прервал его Виктор.

– Да, так и было. Лишили. Просто один козел, не знаю, откуда у него была эта информация, предложил мне соавторство на получение этого элемента, который я синтезировал для вас из дубния-262. Я его послал и уничтожил все материалы и образцы. Вот так, Виктор Иванович, вы настолько порядочные ребята, что никак не проявили себя в поисках меня и получении каких-то дивидендов, хотя бы научных, от наших совместных трудов.

– У нас тоже были проблемы на работе. Нам приходилось много делать, чтобы институт не потерял все то, что нарабатывалось годами. Ты помнишь, что тогда было? Поэтому мы тоже забуксовали со всем этим. Потом смерть Семена Марковича. Короче, я все это бросил.

– А что случилось сейчас? Что-то изменилось? – спросил Артем.

– Пока не знаю. Просто надо, в конце концов, довести до конца начатое когда-то дело. Думаю, что сейчас это возможно. По крайней мере хочется в это верить.

Им принесли шашлык и салаты. Артем и Виктор молча и с наслаждением стали есть. Расправившись с шашлыком и зеленью, Виктор заказал еще пиво и чаю.

– Виктор, теперь я внимательно тебя слушаю, – прервал молчание Артем, вытирая рот салфеткой.

– Мы сможем получить этот изотоп? – коротко спросил Виктор.

– Когда вы с Левиным дали мне образцы этого вещества, из которого я помог вам вначале получить спектр атома, и стало понятно, что это новый, еще неизвестный науке элемент, а потом и синтезировал его, я не спрашивал, зачем это вам. Мне было достаточно получить грант на исследование как физику-ядерщику и исходный материал. Знаю только, что вы нашли его в нефти. Ты можешь сейчас мне объяснить, зачем это нужно?

Официантка принесла пиво и чай с лимоном. Отпив чай из чашки, Виктор внимательно посмотрел на Артема и ровным, спокойным голосом, как студенту, которому в индивидуальном порядке необходимо объяснить материал, начал говорить:

– Если коротко, то слушай. В свое время Семен Маркович, доказывая теорию абиогенного происхождения нефти, привлек меня в помощь. Я был молод, учился в аспирантуре тогда, энергии было хоть отбавляй, а надо было ездить на месторождение, брать пробы нефти, везти их в лабораторию и так далее. Короче, мы все делали вместе. Левин полагал, что нефть образуется глубоко под землей и потом выдавливается наверх. До него уже были сторонники этой теории, в том числе Д. И. Менделеев. У них у каждого была своя гипотеза, но все они говорили о небиологическом происхождении. Гипотеза Левина была как бы гибридной для всех теорий и в то же время самостоятельной. Фишкой было то, что Семен Маркович считал, что в недрах Земли существует некий катализатор, который позволяет осуществляться природному синтезу нефти – этой многообразной смеси самых разных углеводородов. И мы искали его следы в нефтях. Как ты уже понял, нашли. Ты имел дело с веществом, выделенным из комплексного соединения, содержащего в том числе никель и ванадий. Следы этих известных нам элементов уже находили в нефти, а этот, который ты определил по спектральному анализу как неизвестный пока еще, не находили. Я его извлек из нефти, которая вдруг заполнила истощенные после добычи месторождения в Казахстане. Успел выделить из комплексного соединения. Дело в том, что, как мне потом удалось установить, оно распадается при температурах и давлении уже после отметки в шесть километров глубины. Но не сразу. Мне повезло. Когда мы начали синтезировать углеводороды, имея очень большое количество этого соединения, то получили потрясающие результаты. Не буду вдаваться в химические подробности, но процесс Фишера – Тропша, это процесс образования углеводородов из углеродсодержащих продуктов и воды, мы взяли каменный уголь, пошел мгновенно и без побочных реакций вовсе. Сейчас пытаются создать технологический процесс на основе методики Фишера – Тропша, уже четвертого поколения у нас в России в том числе, но там остается еще куча проблем, которые делают процесс дорогим и малоконкурентным с нефтедобычей и дальнейшей переработкой нефти. По моим подсчетам, если сравнить с ценой на добываемую нефть как эквивалентом, то продукты, получаемые из угля и воды с помощью этого катализатора, будут стоить один доллар за баррель. Прибавь сюда конечность запасов нефти на глубинах, нам доступных, – лично я верю, что она синтезируется глубоко и выдавливается ближе к поверхности, – и чистоту от вредных примесей получаемых смесей углеводородов, то поймешь ценность этого открытия. Угля и воды на Земле хватит еще надолго, а там научимся извлекать и глубокую нефть. По крайней мере это очень сильно помогает человечеству отодвинуть энергетический кризис.

Артем некоторое время молча смотрел на Виктора и пил пиво. Виктор прервал молчание.

– У меня доступно получилось объяснить? – спросил он Артема.

– Старик, если все, что ты сейчас сказал, истина, как говорят в наших научных кругах, то это бомба.

– Семен Маркович тоже применял это слово, – откинувшись на спинку стула, сказал Виктор.

– Кто-нибудь еще знает про это открытие? – неожиданно спросил Артем.

– Нет! Теперь только ты и я, – ответил Виктор.

– Мы можем с тобой вместе заняться этим проектом. Я синтезирую необходимый изотоп, думаю, кое-что осталось, – он похлопал себя пальцем по лбу, – тем более я знаю, что исходным является дубний-262, это уже пройденный этап. А ты, имея это вещество, синтезируешь необходимый катализатор и выработаешь последовательность химико-технологического процесса. Годится?

– Годится, – Виктор протянул через стол руку Артему.

Они пожали руки и некоторое время молча сидели, глядя в зал, где уже общалась подогретая публика – каждая компания о своем.

– У меня есть некоторые возможности в Научно-исследовательском институте атомных реакторов в Димитровграде, это под Ульяновском, – прервал молчание Артем. – Думаю, что там можно будет решить вопрос, за который я отвечаю. А вообще, я предлагаю в среду встретиться и обсудить план действий. Формат встречи в кафе за пивом и чаем исчерпал свои возможности, хотя и выполнил важную миссию договора о намерениях.

– Согласен, – сказал Виктор. – Предлагаю у меня дома в девятнадцать часов в среду.

– Хорошо. Поеду в Дубну рано утром в четверг. Успею, – ответил Артем.

Уже уходя и прощаясь на улице, Артем вдруг повернулся к Виктору.

– Я думаю, иллюзии молодого ученого Гаврилова остались в прошлом, и он теперь понимает, что, кроме чисто научных амбиций и любви к Родине, есть еще любовь к семье и себе любимому и к хорошей достойной жизни.

– Заметано. В среду обсудим, – на прощание сказал Виктор.

Артем Николаевич Винокуров, закончив физмат МГУ с отличием, проучившись там же в аспирантуре и защитив кандидатскую, вот уже четверть века трудился в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне. Ему шел уже пятьдесят первый год, и он не был женат. Первая жена ушла от него из-за его постоянного пропадания на работе и в командировках и нежелания, по крайней мере пока, иметь детей. От второй он ушел сам, так как вдруг понял, что совсем ее не любит и ему нужна свобода. Детей он не нажил в этих браках, чему был несказанно рад. Время от времени с кем-нибудь встречался, но недолго. Новое время в России открывало большие возможности, но они как-то проскакивали мимо него, от этого ему было обидно, так как талантом и внешностью Бог его не обидел, а удачи в жизни не хватало.

После встречи в кафе с Виктором Артем вдруг понял, что это может оказаться поворотным пунктом в его жизни. Успех сулил большие деньги. Надо было только все правильно сделать. Об этом он и думал перед встречей в среду с Виктором.

Виктор, выйдя из кафе и предложив Артему подвезти его до метро, ехал домой на Ленинский проспект. Настроение было хорошее. Он знал Винокурова как талантливого физика. Их когда-то познакомила Оксана. Они же познакомились на каком-то семинаре по проблемам безопасности АЭС. Это было в 1986 году после чернобыльской катастрофы.

– Думаю, это правильный выбор, – размышлял Виктор, заворачивая во двор на парковку, где наудачу в этот вечер было свободное место. – Артем – именно тот человек, кто мне нужен. Да и полпути с ним уже было пройдено. Надо в среду все обсудить. Главное – это цель. А правда, какая у меня главная цель? Что в приоритетах? Наука? Любовь к человечеству? Личные амбиции? Нет. Все это чепуха. В прошлом. Артем прав. Надо кормить семью. И черт возьми, может, Оксану удастся уговорить уйти с работы и наслаждаться уже жизнью. Она заслужила это. Вот мой приоритет, и надо в этом честно признаться. В этой цели противоречий с Винокуровым не будет. Это очень важно.

С этими мыслями Виктор не заметил, как оказался перед дверью квартиры. Он нажал звонок.

16. МОСКВА, 2009 ГОД, ИЮЛЬ

В воскресенье к вечеру Виктор приехал в теннисный центр «Ширяево поле», переоделся и пошел на грунтовый корт под номером четыре, который арендовал накануне с 18:00 до 20:00 по телефону. Туда же должен был приехать и Артем. За время их возобновившихся благодаря совместному научному проекту отношений Виктор научил Артема довольно сносно играть в теннис. Ровно в шесть на корт номер четыре вбежал Артем. Эта точность со стороны Винокурова тоже была заслугой Виктора, так как, будучи пунктуальным, он приучал всех вокруг уважать его время, будь то в университете на кафедре или где-либо еще.

Наскоро поздоровавшись и договорившись, что все деловые разговоры после игры, они стали играть в теннис. С тех пор как Виктор и Артем договорились довести до конца когда-то задуманное, потом по известным причинам остановленное дело, прошло три плодотворных года. Позади был поистине титанический в научном и организационном плане труд. Им приходилось все решать вдвоем, а там, где это было невозможно, привлеченные люди, которые помогали им в их изысканиях, были не курсе всей задачи, как когда-то и сам физик-ядерщик Артем Винокуров, который был в свое время привлечен Левиным и Гавриловым для синтеза необходимого элемента, неизвестного науке.

Месяц назад Гаврилов и Винокуров получили сенсационные, хотя и ожидаемые ими результаты. Каждый сделал свою часть работы. Артем получил искомый изотоп элемента и синтезировал необходимое для создания катализатора количество. Виктор химическим путем получил комплексное соединение, которое и являлось тем катализатором, дававшим такой сногсшибательный эффект по получению синтетических углеводородов всех гомологических рядов любой сложности и молекулярной массы из угля и воды по известному уже процессу Фишера – Тропша. Более того, выяснилось, что этот катализатор не подвергается травлению, то есть вечный, и его не надо, вновь и вновь получая, вводить в зону реакции свежим. Это еще больше удешевило, по сравнению с конкурирующей природной нефтью, процесс получения синтетических углеводородов, это была настоящая бомба. Сегодня Виктор и Артем собирались принять окончательное решение, что с этим делать.

После игры в теннис, приняв душ и переодевшись, Виктор и Артем пошли в лесопосадку недалеко от кортов. Был теплый июльский вечер. Пахло травой, которая отдыхала от дневной жары и жаждала влаги. Они любили после игры в теннис, когда это удавалось в их интенсивном графике, – у каждого еще была основная работа, кроме их общей цели, – обсудить здесь текущие актуальные вопросы и спланировать дальнейшие действия.

– У нас есть два варианта, как поступить, – продолжил уже начавшийся разговор Артем. – Мы изначально решили, что нам на фиг не нужны признания наших научных заслуг. Мы хотим это дорого продать. Это либо нашим, либо иностранным компаниям. Вот эти два варианта.

Виктор, не глядя на Артема, размышлял.

– Синтезом углеводородов по методу Фишера – Тропша сегодня серьезно занимаются англо-голландский Shell и южноафриканский SacOil. У нас тоже ведутся такие разработки. Эти технологии уже четвертого поколения. У них у всех проблема с катализатором, его постоянно надо обновлять, он отравляется, то есть теряет свои каталитические свойства и эффективность его работы. В лучшем пиковом случае у них еще остаются четырнадцать побочных химических реакций. Все это куда-то отвести технологически дорого стоит. Короче, у них все дорого. Наш позволит так удешевить процесс, что природная нефть не конкурент.

– Мое мнение ты знаешь, – заговорил вновь Артем. – Я думаю, что с нашими договориться будет сложно. Про патент нечего и говорить. В России очень слабое законодательство в области патентного права, и я боюсь, что, начни мы всем этим заниматься, возникнет утечка, слишком уж сладкий куш, и до свидания. Три года труда и мечты о более чем обеспеченной старости. С нашими в такие игры играть опасно. Особенно все, что касается нефтянки. Ты понимаешь, о чем я?

– Пока нет. О чем? – искренне спросил Виктор.

– О том, что это самый криминальный сектор экономики у нас в России. Мне моя голова дорога. Да и твоя тоже. Она же просто золотая, – засмеявшись и положив ладонь на голову Виктору, ответил Артем.

– Артем, давай серьезно, – убирая голову из-под ладони, сказал Виктор.

– Да куда же серьезней, Вить, – распыляясь, продолжал Артем. – Сними розовые очки. Не все так просто. Ты что, на самом деле думаешь, что государство контролирует нефтянку? Оставь иллюзии для своих студентов. Мы же с тобой уже взрослые дядьки и не первый год живем в этой стране. Короче, у меня предложение: найти выход на иностранную нефтяную компанию. Лучше Shell. Они копают в этой области. Им легче сориентироваться в этом ноу-хау и оценить его, – Артем показал пальцем знак хрустящих купюр.

– Мне нужно подумать, – задумчиво смотря куда-то вдаль, сказал Виктор.

– Как долго? – вздохнув, спросил Артем.

– Затягивать не буду. В субботу жду тебя у нас на даче. Будем справлять днюху сыну. Там договорим.

– Он же в Штатах.

– Ну и что. Вот и справим без него. Что нам мешает? – уже весело и без напряжения в голосе сказал Виктор.

– Ок. С нетерпением буду ждать субботы.

Они попрощались и разъехались по домам. Виктор – к себе на Ленинский проспект, а Артем – в Дубну, где до сих пор жил и работал.