Как удачно выйти замуж? Инструкция для попаданки

– Она мне уже объясняла, – шапочка девушки дернулась и крылышки затрепетали. – Надо шприц вкалывать очень быстро, а лекарство, наоборот, вводить медленно. И я пытаюсь!

Последние слова были сказаны с вызовом в голосе.

– Плохо пытаешься! – не остался в долгу шин.

– А вы и от ее укола в обморок… – начала ехидничать она, но Гримли не дал ей договорить:

– Чуть не упал! Просто я сильно устал.

– Устали с утра? И чем же вы, простите, всю ночь занимались? – девушка возмущенно округлила глаза и подбоченилась прямо вместе со шприцом, зажатым в руке.

– Никакой санитарии! – тут же машинально отметила я. – Надо будет ей замечание потом сделать.

Тут я неожиданно увидела, что в комнате стоит санитар. А мой взгляд как бы переместился. И я вижу происходящее уже с другого ракурса. До этого смотрела от окна, а теперь от входной двери. Я мысленно потянулась к Барсику и задала вопрос:

– Мы с тобой у кого-то в голове сидим?

– Почему сразу в голове? – фыркнул воспитанник. – Просто видеть происходящее мы можем лишь чьими-то глазами. До этого смотрели со стороны санитара Яковья. Но его сейчас выгонят, или он сам сбежит. Надежнее будет через взгляд его могущества!

Я, конечно, согласна, что смотреть на все глазами шарина очень интересно. Только вот одна досадная мелочь: я опять не смогу его увидеть. В смысле лицо. Так сказать, фасад я выучила досконально. Вот лицо видела лишь однажды и то мельком. Причем мной уже давно было замечено, что человек в бессознательном состоянии или с застывшей гримасой выглядит несколько иначе. Эмоции могут преобразить лицо до неузнаваемости. И если я его встречу, то могу просто не узнать. Хотя это мелочи. Без помощи Барсика я бы и этого не узнала.

– Кто мне укол делал? – спросил неожиданно тот, чьими глазами я смотрела.

– Как обычно, Зои! – тут же отозвался шин Гримли. Зои затрясла головой, но под цепким взглядом начальника замерла.

– Руки покажи! – скомандовал шарин.

Зои самым безобразным образом сунула шприц под мышку! А затем вытянула вперед руки ладонями вверх. Я видела, как длинные аристократические пальцы взяли сначала одну ладонь, затем другую, повертели каждую и отпустили.

– Зои, ты ничего сегодня необычного не заметила? – уточнил он.

– Нет, ваше могущество, ничего, – здесь я прямо почувствовала, как шарин болезненно поморщился. Но тут до нашего с ним общего слуха донесся шум от входных дверей, и взгляд переместился прямиком туда.

Двери широко распахнулись, словно их кто-то от души пнул, и с грохотом ударились о стены так, что в шкафах мелко забренчали стоявшие там склянки. И следом на пороге появилась шари Аглая.

Вид у нее сегодня был совсем не королевский. Длинные волосы были не прибраны и торчали в разные стороны. Обнаружилось, что тщательная укладка скрывала седые корни. А сейчас они выдавали ее истинный возраст. Одета она была в самый обычный махровый халат, в которых земляне любят по утрам бродить по квартире. И только огонь в глазах говорил о том, что перед нами самая настоящая королева.

– Где эта эзаровская шлюха? – выплюнула она с порога.

– Простите, кто? – Гримли удивленно вскинул брови. Я с ним совершенно была согласна. Во-первых, я совсем не шлюха, во-вторых, к этому самому Эзару отношения никакого не имею. А в-третьих, почему я сразу решила, что это про меня? Просто я была единственным человеком, кто недавно сбежал из процедурной. Мельком отметила, что, как и предсказывал рынкарон, санитар со странным для моего уха именем Яковь бочком, бочком сбежал подальше от господского гнева.

– Мама, с чего ты взяла, что здесь кто-то был? – голос шарина был бархатистым, вибрирующим низкими тонами. Так, по моему мнению, должны говорить настоящие мужчины. Немного успокоившись, я только сейчас смогла оценить его красоту.

– Я почувствовала! – губы шари сжались в тонкую полоску. – Я почувствовала, что до тебя дотронулась эзаровская девственница!

После этих слов я внутренне сжалась. Я хоть и не была подданной Эзара, но девственницей, увы, до сих пор оставалась. Не нашлось того, с которым мне хотелось бы с ней распрощаться. Когда ты выходишь из института, понимаешь, что достойного мужчину найти не так-то просто. Как говорила моя бабуля, кобелей нужно разбирать щенками. А то потом как в туалете: или дерьмо, или занято. И я прекрасно помнила, как минут двадцать назад не могла оторвать руки от его могущественного зада. Похоже, Аглая почувствовала именно это.

– Мама, перестань! – усмехнулся Шарин. – Если бы Зои была эзаровской девственницей, то я бы давно на ней женился. Она мне третий день уколы делает.

– Мне тоже уколы делали. И я знаю, что при них голой кожей к коже не прикасаются! – возразила шари.

Я была с ней абсолютно согласна. В нормальных клиниках медперсоналу выдают одноразовые перчатки. А то, что делается у них, форменно безобразие. Особенно мне резал глаз вид раскрасневшейся Зои со шприцом под мышкой, который она забыла взять обратно в руки.

– А шин Гримли и Яковь на девственниц не тянут совершенно! Пойдем отсюда, не будем людям мешать работать! – он подхватил матушку под руку, а изображение в моем мозгу тут же исчезло.

– Барсик, и что это сейчас было? – я не верила своим глазам и ушам. По местным законам получалось, что совершила настоящее преступление. И мне было в то же время непонятно, что же все-таки произошло? Магия магией, но прилипнуть рукой к… мужчине? Это даже магическими законами не объясняется. И почему Аглая так агрессивно себя повела?

– Я бы тоже очень хотел об этом знать, – фыркнул рынкарон. Если бы у него были плечи, он обязательно бы ими пожал. – Единственно, о чем я слышал, что было какое-то пророчество. И шари всеми правдами и неправдами старается его избежать. А раз ты прилипла, то грозишь Арабули его воплощением. Я этого не знаю, а только предполагаю.

Последнюю фразу он произнес с тяжелым вздохом. И если судить логически, мой питомец был в этом прав.

– А я могу где-нибудь почитать об этом? – этот вопрос был скорее риторическим. Понятно, что секреты в газетах не публикуют. Черт, газеты! – Барс, а газеты в вашем мире есть?

– Газеты? – он удивленно хлопнул своими пушистыми ресницами. – А-а-а! Ты имеешь в виду информационные листки? Есть. А зачем они тебе нужны?

– А вдруг там что-то есть об этом пророчестве и о том, чем мне все это грозит? – агрессивный вид Аглаи мне совсем не понравился. Я такими темпами до маршрутки домой не доживу. – Они где у вас хранятся? В библиотеках?

– Листки в библиотеках? – нахмурился мохнатик, – зачем? Что прошло, то прошло. Но если ты уж очень хочешь порыться в старье, то есть музей информационного листа. Сходи туда и посмотри.

– И где этот музей расположен? – уточнила я.

– Без понятия, – рассмеялся питомец. – Рынкароны газетами, как ты их называешь, не увлекаются. Я вообще читать не умею. Мне это ни к чему.

Я мысленно прикинула, кто может мне об этом рассказать. Зои вряд ли. Затрясет своими белыми крылышками и все. Шин Гримли? Я, похоже, и так его крупно подставила. Не хотелось бы доставить мужчине еще неприятностей. Он пока практически единственный мой сильный союзник. А с другой стороны, правило «язык до Киева доведет» еще никто не отменял. Осталось узнать, есть ли у меня выходные, и могу ли выйти в город? Хотя, после сегодняшнего происшествия, я даже не знала, есть ли у меня работа!

Следующим утром в столовую меня пустили без проблем и накормили без лишних вопросов. На сытый желудок мир показался немного веселее. И с этим настроением я подошла к процедурной. Зои уже хлопотала на своем рабочем месте.

– Пелагея, ты пришла! Я так рада! – поприветствовала она меня. – А то я всю ночь не спала, думала, как уколы делать буду.

– А ты думаешь, мне их можно делать? Шари не примчится с порцией обвинений? – аккуратно уточнила я у девушки.

– Аглая-то? А зачем? – удивленно вскинула она брови. – Шарина Адама выписали. А так ей до нас дела нет.

Ага, Адам, значит! Хотя бы имя местного принца узнала. Вот вернусь домой и буду девочкам на работе рассказывать, как во время инъекции к Адаму прилипла… Хотя кому я об этом расскажу? Сразу в дурку отправят. Скажут, доктор Аронова с ума сошла.

Только уколы я делать сегодня не стала, решив, что нужно заняться Зоиным обучением. Мне вчерашней картинки со шприцом под мышкой на всю жизнь хватило.

– А откуда вы про микробы знаете? Их же не видно!

– А зачем колоть в одно и то же место, ведь попа большая?

– А зачем после укола нужно обрабатывать, ведь мы внутрь ничего уже не засовываем, а, наоборот, вытаскиваем?

Я терпеливо старалась отвечать на вопросы напарницы, хотя иногда они казались до крайности наивными. С другой стороны, я себя успокаивала тем, что спроси меня сейчас Зои про магию, я буду выглядеть точно такой же дурочкой. И убираться, как делает она, уж точно не могу!

К приходу шина Гримли мы успели управиться.

– Пелагея, инъекции ты делала? – уточнил он, даже не поздоровавшись.

– Нет, ваше лекарство! – изобразила я неуклюжий книксен. Как ни крути, а под реалии этого мира все же приходится подстраиваться. – Инъекции делала Зои, но под моим руководством. У нее очень хорошо получается!

– Вот и славно! – мужчина удовлетворенно кивнул. – А то я не знал, как попросить тебя больше этого не делать. Боюсь, что ее могущество просто так вчерашний инцидент не оставит, хотя шарин Адам и утверждал, что ничего страшного не произошло.

– А что произошло-то? – набралась я смелости и задала вопрос. – К нему все девственницы так прилипают?

Шин Гримли, видимо, представил, как это все выглядело бы, и нервно закашлялся:

– Слава богам, не знаю! Ни разу не видел. Все слишком дорожат своими жизнями, не одна его могущество не трогала.

– А он что, и на балах у вас не танцует? – поинтересовалась я, сама не знаю зачем. На бал санитарке из пятой лечебницы путь точно заказан.

– Почему не танцует? – задумался начальник. – Танцует! Но сколько раз я его видел, он всегда в перчатках. Похоже, запрет распространяется лишь на голую кожу.

– А что это за пророчество? – забросила я пробный камушек.

– Честно говоря, не помню и не интересовался. Мне до личной жизни шаринов дела нет. Что-то там было о государственном перевороте, – милейший Гримли пожал плечами.

– А вы не боитесь, что я прибыла сюда, чтобы этот переворот совершить?

– Ты? – он внимательно посмотрел на меня, а затем весело рассмеялся. – Нет, Пелагея, на заговорщицу ты точно не похожа. Я же вижу, что ты настоящий доктор. А доктора не могут что-то делать против жизни людей.

Примечания