Как будто бы я когда-нибудь смогу забыть…
Возвращение в Мидгард было запланировано на полдень, когда Оракул в самой силе. Мы собрались в кабинете Маллы, отсчитывая последние дольки перед открытием портала. И появление Деона оказалось очень неожиданным.
– Ваше Величество, – ректор явно был встревожен, – портал в Мидгард открывать нельзя.
– Но почему?! – воскликнула я, – я хочу домой!
– Деон, поясни, – Брантир нахмурился, а Орбрен приобнял Маллу, словно давая понять, что готов поддержать ее.
– Ваше величество, – Деон сокрушенно вздохнул, – открытие портала нарушает равновесие вселенной и ведет к глобальным катаклизмам в обоих мирах. Это могут быть изменения климата, ураганы, массовые землетрясения, извержения вулканов… голод, эпидемии, войны…
– Ты хочешь сказать, – тихо спросила Малла, – задержавшаяся зима – это последствия открытия портала?
– Да, ваше величество, – Деон дернул себя за бороду, он всегда так дела, когда нервничал, – я собрал статистические данные по многим явлениям за последние две тысячи лет. И вырисовывается очень интересная картина. Практически всегда динамика очень ровная, редкие всплески не особенно меняют ситуацию. Оракул все же в некоторой степени сглаживал колебания. Но вот тысячу лет назад, когда портал в Мидгард был открыт снова, графики практически всех исследуемых показателей словно сходят с ума. Среднегодовая температура выросла в два раза, количество стихийных бедствий зашкаливало все разумные пределы, рождаемость упала в четыре, а смертность увеличилась в семь раз. Экономика Гвенара в те годы рухнула так, что восстанавливать ее пришлось несколько десятилетий. Раньше считалось, что все это последствия открытых военных с Хадоа, но сейчас мне кажется, что сами военные действия – последствия открытия портала…
– Деон, – подал голос Брантир, – все это очень серьезно… Ты уверен?
– Абсолютно… меня всегда удивляла нелогичность уничтожения всех расчетов по открытию портала в Мидгард. Вы же знаете, мне пришлось начинать практически с нуля. Кроме уверенности в самом факте такого перехода, у меня не было ничего. И я всю жизнь потратил на, – он запнулся, – но в свете новых данных… логика этого поступка становится ясной… Тем более… явления нарастают в течении нескольких лет и только потом начинают уменьшаться.
– А значит следующий году будет еще хуже, – напряженно закончила Малла, – спасибо Деон…
– И что теперь?! Я хочу домой! – я чувствовала себя на грани истерики. Оглядела всех вокруг, и спросила жалобно, – а может быть… если быстро… всего на миг, а? Я только сделаю шаг и все… вы опять все закроете? Вы же мне обещали! – не выдержала я и разрыдалась. Потому что увидела, как между мной и всеми за короткое мгновение выросла стена, разделяя меня и их, не желающих рисковать будущим Гвенара, чтобы отправить меня домой.
– Надия. – Малла попыталась обнять меня, – я тоже очень скучаю по родителям. И очень хочу их забрать сюда. Но… неизвестно, что ждет в таком случае Гвенар. Сколько людей погибнут…
– И не только Гвенар, – вмешался проклятый ректор, так не вовремя принесший эту весть, – Мидгард тоже, скорее всего, пострадал от открытия портала.
– Я уверена, – Малла побледнела, – что с Мидгардом все хорошо. Все же этот мир развит гораздо лушче Гвенара, и способен справится со всеми проблемами.
Не знаю, для кого она это говорила. Для Деона, для меня или для себя. Мне было все равно. Я уже поняла, что домой меня никто не отправит. Как же я ненавижу Гвенар!
Глава 2
Несколько дней прошли как в тумане, слишком тяжел был удар. Все эти дни я провалялась в постели, вспоминая родных и понимая, что скорее всего никогда их больше не увижу. И все что мне осталось – только воспоминания.
И теперь у меня есть два пути: страдать и жалеть себя всю жизнь, или встать и идти вперед. Несмотря ни на что. Но из дворца я хочу уехать. Куда угодно…
Я постучалась в кабинет королевы, чтобы сообщить о своем решении.
– Надия, – вздохнула Малла, – я, все понимаю и не буду предлагать остаться, но мне не помешала бы твоя помощь. Ты же знаешь, у меня остался без присмотра колхоз…
– Ваше величество, – начала я, но она меня перебила.
– Давай без титулов, когда все свои. Мне слишком сложно к этому привыкнуть. Мне кажется, будто бы это не я, Малла, а кто-то другой.
– Хорошо, – я улыбнулась, пожалуй, впервые за несколько дней, – Малла, я не уверена, что смогу делать что-то для тебя. Оракул перепрограммирован, он больше не мешает людям жить. А я больше ничего не умею.
– Я так не думаю, – Малла улыбнулась, – мы с тобой из одного мира, мы с тобой знаем самое главное – что можно сделать. Это я поняла, когда колхоз открывала. Мы может не умеем доить коров, но мы знаем, что из молока можно сделать сыр, сметану, йогурт… что можно консервировать овощи, делать тушенку, колбасу…
– Сгущенку и сосиски… я поняла… Но, Малла, ты думаешь, колхозники примут меня? Я же там никто…
– Как это никто?! – округлила глаза Малла, – ты мое доверенное лицо. Надия, ситуация катастрофическая. Со всей страны приходят вести, что от бескормицы гибнут животные. Зима оказалась не только слишком длинной, но и слишком холодной. И есть вероятность, что поля кашки погибнут, замерзнут. И тогда это будет полный крах. Нам нужно спасти страну от голода. Но одного колхоза слишком мало. И я не знаю, что делать. Даже если я всех обяжу сажать наши овощи, то семян просто не хватит на всех.
– Хорошо. Я попробую. Но…
– Ты всегда можешь обратиться за помощью к любому из нас, Надия. Ты ведь королева. Не забывай об этом.
– Ага, – расхохоталась я, – королева! Поеду коровам хвосты крутить!
– Мы, королевы, бабы простые, – рассмеялась Малла, – надо, поедем и хвосты крутить, и картошку сажать. Главное, чтоб стране на пользу.
Так и поехала я по королевскому поручению колхоз поднимать. Пока ехала думала, а может быть это и есть реальный шанс доказать всем, а самое главное, себе, что я чего-то стою. Все же, работая с Оракулом, я больше была просто исполнителем, воплощавшим идеи и планы старших друзей. А когда налаживала в Гвенаре производство косметики была всего лишь заказчиком. Просто велела сделать тушь, помаду и тени, предоставив образцы Деону. Во всем остальном моей заслуги просто нет. Я же королева, я должна была блистать на балах, поражая воображение подданных своей красотой и роскошными нарядами. А все остальное было недосуг. Но сейчас… если Малла права, а она почему-то всегда права, я смогу сделать что-то сама… мы, королевы, бабы простые… повторила я и рассмеялась.
В колхозе меня встретили настороженно. И я их прекрасно понимала, приперлась откуда-то молодая девица, которая сразу видно ни черта не понимает в деревенской жизни, и говорит, что она теперь тут главная.
Я поселилась в доме Маллы, и на следующий день, как раз накануне общего собрания колхозников, запланировала пройти по деревне и посмотреть что здесь есть и как оно все работает.
Утром меня разбудила Маллина сестра Салина. Ворвалась ко мне в дом на рассвете с воплями, что пора вставать. Я думала придушу ее. Нельзя меня так рано будить.
– Уйди, – зашипела я, – залезая под одеяло и накрываясь с головой. Да я уснула только недавно…
– Надия, – не унималась Салина, – пора вставать, ты же сама хотела посмотреть, что и как в колхозе работает. А у нас день рано начинается. Вставай!
И нагло стащила с меня одеяло. И это при том, что в доме со вчерашнего утра не топлено. Я вечером сама не смогла, а пойти попросить помощи у Салины не позволила гордость. Но я все равно не встала, подтянула ноги к груди закуталась в ночную рубашку и, несмотря на холод, попыталась уснуть.
– Надия, вставай! – соседка теребила меня, не давая сделать вид, что сплю… пришлось вставать.
Вполглаза оделась и потащилась за Салиной, спотыкаясь об половицы. Мороз ошпарил щеки и легкие. Я даже закашлялась. А ведь в прошлом году, в это время уже было совсем тепло, мы-то с Маллой попали в Гвенар буквально на пару недель позже… скоро будет год, как я не видела родителей. Слезы закипели и мгновенно замерзли, холодя уголки глаз.
– Ужас, какой мороз сегодня, – сокрушенно вздохнула Салина, – на моей памяти впервые такая долгая зима.
Мы шли. Снег скрипел под ногами, на самом деле, как будто бы не конец марта по нашему календарю, а середина января. Я понимаю, почему Малла не захотела открывать портал в Мидгард. Умом понимаю, но сердце все равно сжимается от боли.
Салина вела меня куда-то, что-то говорила. Но я привыкла к холоду и дремала прямо на ходу.
Мы зашли в какую-то дверь, и вдруг пахнуло теплом. Влажным, молочным теплом. Как будто бы обнимаешь маленького Райки.
– Это наш телятник, – вздохнула Салина.
Я открыла глаза. На меня смотрели тощие, явно голодные телята. Один из них подошел и стал мусолить мои пальцы, посасывая, как будто бы ожидая, что я его накормлю…
– М-маленький, – прошептала я, – прости, но я не твоя мама…
А он все не унимался… остальные тоже подтянулись. И ко мне, и к Салине. Тиская подолы, рукава…
– Салина, – подняла я глаза, – а почему они так делают?
– Голодные, – пожала плечами Салина и вздохнула, – не хватает молока… Мы уже сыроварню остановили. Половина коров, вообще, не доятся. Не знаю, начнут ли, когда пойдут корма… или уже нет. Все очень плохо, Надия. Если бы не Рыска они все сдохли бы давным давно.
